Глава 4
Сын башмачника
В огромном бальном зале замка Бриана Джонсона собралось все высшее общество города. Приехали даже те, кто редко посещали светские рауты. Хозяин, одетый в черный фрак - чуждый ему цвет, стоял возле центрального фонтана, и лицо вечного весельчака выражало ничем не прикрытую скорбь. Его долговязый сожитель Анчик, тоже одетый в темное, выглядел не менее мрачно.
Играла музыка, но никто не танцевал, не разговаривал, тем более не смеялся. Все взгляды были устремлены на мужчину с худым острым лицом, узкими щелками глаз, скрюченным носом, похожим на клюв попугая, и слипшимися коричневыми волосами, обрамляющими яйцевидный череп. Одет вампир, занимающий всеобщее внимание, был в элегантный шелковый костюм бежевого цвета от самой Талилу.
Анжелика, в длинном золотистом наряде, тронула лапы паука, сидящего у нее на обнаженном плече, чтобы успокоить его.
Рядом находилась Важко, нервно двигавшая в руке бокал против часовой стрелки. И весь ее облик, как и всех остальных в зале, демонстрировал протест. А протестовать было из-за чего.
Петр Зазаровский - осенью прошлого года неожиданно исчезнувший из общества и вообще отовсюду, где его обычно видели, оказывается, зиму и весну просидел в тюрьме. А недавно был выпущен, чтобы под началом Георгия противостоять вместе с другими отпущенными преступниками армии Цимаона Ницхи. Но Зазаровский никогда не отличался честностью, преданностью и другими прекрасными качествами. Он организовал мятеж и с другими бунтовщиками разбил армию Георгия. И теперь самовольно занял место правителя города. О чем и сообщил собравшимся.
Минута молчания слишком затянулась. Зазаровский приподнял бокал с кровью и хрипловато-гнусавым голосом объявил:
- Кому что-то не нравится, тот может убираться из моего города!
Смех солдафонов, сменивших тюремные робы на дорогие костюмы, поддержал нового правителя.
Чуть вперед выступил Тамми - один из братьев Обаро. На плохом русском он проговорил:
- Цимаон Ницхи правителем назначить Вильям, брат Лайонела.
Тонкие губы Зазаровского сжались, узкие глаза практически закрылись, до того он их прищурил.
Но сказал за него Павел Холодный, правая рука и доверенное лицо:
- Вильям покинул город вместе со старейшинами. А наш дорогой временный правитель Георгий в больнице, чуть позже он будет препровожден в тюрьму за оказание сопротивления армии самого Создателя. Лайонел объявлен в розыск, за его поимку назначено громадное вознаграждение. Еще вопросы?
Кто-то спросил:
- А какое вознаграждение?
По залу пронесся ропоток, затем смех, но он смолк, когда этот кто-то добавил:
- Сколько стоит посмотреть в зеркальные глаза ягуару?
Павел Холодный сердито подкрутил ус и ущипнул стоящую подле него девочку с белыми волосами, вздрогнувшую от его обжигающего прикосновения. Одетая в сиреневое платье под цвет огромных затравленных глаз, она стояла очень прямо и походила на фарфоровую статуэтку.
Анжелика осторожно, не привлекая к себе внимания, двинулась к выходу из зала. Но поскольку другие оставались на месте, ее заметили.
- Госпожа Тьеполо разве не останется с нами? - нагнал девушку вопрос Зазаровского.
Ответить она не успела, ее опередил Холодный, мстительно заметивший:
- Ну конечно, она же всегда считала себя выше других, наша компания для нее недостаточно хороша. - Рука в белой перчатке стиснула маленькое хрупкое плечо внучки Венедикта. Девочка молча закусила нижнюю губу и опустила глаза.
Зазаровский наклонил голову, отчего его сально-коричневые волосы покачнулись.
- А я думаю, Павлуша, ты не должен так разговаривать с главной достопримечательностью моего города. Ведь она теперь принадлежит мне. - Он хрипло рассмеялся и вытянул руку ладонью кверху. - Разделишь со мной власть, милая?
Подобное предложение на глазах у всего общества было наивысшим признанием. И если бы на месте этого плохенько скроенного вампира находился Лайонел, она бы закончила свою вечность, умерев от счастья. Но, увы, мечты и желания воплощались зачастую нелепо и походили на отражение в кривых зеркалах.
- Благодарю, - ответила она. - Твое правление - это миг наслаждения комара, который впился в человеческую руку и не знает, что другая уже занесена над ним. - Девушка развернулась и, более не таясь, зашагала прочь, проворчав: - Неудачник.
А крик Зазаровского потонул в неожиданно грянувших аплодисментах.
В зимнем саду Анжелика свернула с главной каменной аллеи на более узкую дорожку, по сторонам которой росли карликовые деревья и кусты с розами. Та вскоре привела ее к увитой зеленью двери. За ней находилась винтовая каменная лестница, убегающая вниз.
Девушка, придерживая длинный подол платья, преодолела спуск и попала в гараж, где ее ждал лимузин с водителем. Сейчас она жалела, что не уехала сразу после встречи с Наркиссом. Больше тут делать было нечего. Она никогда не разделяла восхищение Лайонела сырым, пыльным и воистину призрачным Петербургом. Иной раз он даже напоминал ей древний склеп, сделанный из больших камней, поросших прохладным мхом и окутанный мглой, где она себя похоронила. Другое дело Париж - сверкающий, модный, удобный, место вечного размеренного праздника.
- Не так быстро, - грубо ухватил ее за локоть Павел Холодный. - Помнится, мы не договорили… - Он повертел головой. - Твоей собачки теперь нет…
Тот не договорил, потому что отлетел на расстояние пяти метров и упал на одну из машин гостей Бриана, проломив кузов.
- Мне не нужны собачки, чтобы ставить на место щенков, - садясь в лимузин, бросила Анжелика. - А ты гляди, как бы и твоя маленькая забава не сбежала…
Водитель вывел машину из подземного гаража и помчал по длинному асфальтированному тоннелю. А девушка тем временем откинулась на мягкое сиденье и достала из сумочки телефон. В него она сказала лишь несколько слов:
- Хочу в Париж, вышли за мной вертолет.
У въезда в город водитель опустил темное стекло, отделяющее его от внутреннего отсека, и спросил: - Куда прикажете?
- В городскую квартиру, - без раздумий ответила девушка, но когда черное стекло поднялось, произнесла: - Но сперва в больницу Святого Авдотия.
Через двадцать минут лимузин остановился возле узкого темного коридорчика. Паука девушка положила в сумочку и оставила на сиденьи, заверив любимца:
- Мика, так для тебя будет безопаснее.
Водитель распахнул дверцу:
- Вас проводить?
- Нет. - Анжелика быстро устремилась по узенькому тоннелю, морщась от неприятных запахов. Лето в Петербурге она особенно ненавидела. Если существование на поверхности ее вполне устраивало, то в период белых ночей, серьезно ограничивающих передвижение под открытым небом, подземная жизнь казалась ей настоящим кошмаром. Большинство разъезжалось по загородным домам, все развлечения переносились в подземный город, благоустроенный на территории Ленобласти - его еще называли "Петербург в миниатюре". И особенной популярностью летом пользовалась резиденция Павла Холодного - Мраморный дворец. Лайонел, бывало, по несколько месяцев гостил там в окружении своих приближенных. Холодный всегда этим очень гордился и надеялся, что однажды правитель окажет ему доверие и милость, какую оказывал Георгию. Да так и не дождался.
Девушка остановилась перед серой дверью и нажала на звонок. Охранник, одетый в черную форму с красным крестом на рукаве, проводил ее в светлую приемную, где за стойкой сидела невзрачная девушка в белом халате.
При виде гостьи та оживилась, глаза ее распахнулись шире.
- Анжелика Тьеполо, - выдохнула она.
- Я хочу навестить Георгия Арапова.
Девушка захлопала ресницами.
- Но это невозможно.
- Что за чушь! - потеряла терпение Анжелика. - Немедленно ведите меня…
- Простите, - пролепетала девица, - к этому пациенту посещения запрещены, - она понизила голос: - Его даже охраняют.
Анжелика хмыкнула, а после недолгих раздумий улыбнулась.
- Я с этим разберусь - видя, что та тянется к телефонной трубке, одними лишь губами произнесла: - Не вздумай.
- Палата тридцать два, - прошелестела в ответ обладательница белого халата.
Анжелика распахнула двойные двери и попала в просторный зал свиданий, где пациенты в больничном одеянии сидели в креслах, беседуя с родными, друзьями, близкими. Кто-то смотрел телевизор, кто-то играл в карты, шахматы, читал. Георгия среди них не было.
Девушка миновала еще одни двойные двери и в длинном широком коридоре быстро обнаружила палату № 32, возле которой стоял молодой вампир в распахнутом белом халате. "Максим" было написано у него на бейджике.
- Вы к кому? - даже не глядя на нее, поинтересовался вампир.
Анжелика хотела немедленно устранить его, но передумала, когда лицо Максима повернулось к ней и глаза расширились, как у девушки из приемной.
- Анжелика Тьеполо! - восторженно выпалил тот и недоверчиво добавил: - Та самая?
Девушка самодовольно кивнула и выдала свою фирменную улыбку, с которой она обычно смотрела на простовампирье с обложек журналов.
- А у меня в гардеробной висит ваш плакат, - простодушно признался он.
- Правда? - искусно изумилась Анжелика, медленно сокращая между ними расстояние. - Как это мило…
Максим смотрел на нее во все глаза, то ли не веря в счастье, то ли вообще не веря, что все это происходит наяву.
- Я могу вам, могу, могу чем-то помочь? - забормотал он, когда ее ладони легли ему на грудь, еще больше распахивая халат.
- Может быть. - Девушка отступила и горестно вздохнула. - Нет, конечно, не можешь. Никто не может…
Максим совсем растерялся.
- Скажите, что нужно и я…
Анжелика взглянула на него из-под ресниц.
- Ты поможешь? Не обманешь?
- Нет, то есть… нет, я правда!
Она указала на дверь нужной палаты.
- У меня есть одно сообщение для этого пациента.
- Но к нему нельзя! - ужаснулся вампир. Девушка сложила вместе ладони и заглянула ему в глаза.
- Это очень важно, иначе бы я не пришла.
- Ну я мог бы…
Анжелика запустила руку ему в карман и вытащила связку ключей, а затем развернула Максима на девяносто градусов и подтолкнула в спину:
- Ну же, милый, беги за плакатом, я его подпишу…
В палате стояла удушливая духота. Стены, пол, потолок - все было белым. На кровати в самом углу лежал пациент, такой же белый, как все вокруг. С тех пор, как зимой приезжала сюда раз к Даймонду, девушка успела позабыть, что такое больница.
Анжелика приблизилась к постели. Лицо Георгия сильно осунулось, растрепанные русые волосы безжизненно лежали на подушке, ямочка на подбородке стала менее глубокой, на бакенбардах виднелась засохшая кровь.
- Ну и сервис тут, даже не умыли, - скривилась девушка. - У нас что, как у людей, бесплатная медицина?
Пациент приоткрыл зеленовато-карие глаза. Пару секунд они молча друг на друга смотрели, затем Анжелика не выдержала:
- Ну как, рискнул жизнью за друга?
Георгий улыбнулся бескровными губами.
- Однажды он вернул мне мою жизнь, а я…
- Да-да, возжелал меня, предал его, ужасная трагедия! Но не стоит о грустном… Ну разве что немножко! - Анжелика наклонила голову набок. - Если о птичках! Где же твоя Орлова? Неужто она оказалась из перелетных?
Молодой человек тихо засмеялся, не отрывая от нее взгляда.
- Я рад тебе.
Девушка неприязненно огляделась.
- Еще бы… единственное приличное тут зрелище в данный момент. - Анжелика деловито прошлась вдоль кровати. - Знаешь, Зазаровский занял твое место, или место Вильяма, если угодно! А знаешь, что ты будешь отправлен в тюрьму?
Молодой человек дважды моргнул.
- А-а, - догадалась девушка, - раз тебя не убили в бою за лучшего друга, ты решил покориться судьбе и не мытьем, так катаньем отдать за Лайонела жизнь.
- Меня несколько дней держали в пыточной камере, - промолвил Георгий, - я даже при огромном желании не способен сейчас справиться с охраной.
Анжелика, досадуя, что перегнула с психоанализом, пробормотала:
- Ладно, не важно. Я сегодня улетаю в Париж, другого шанса у тебя не будет, поэтому вставай и пошли. Очень сомневаюсь, что Лайонел явится оттуда, где он сейчас прохлаждается, чтобы вытащить тебя из этого дерьма!
Георгий без лишних слов медленно сел, при этом морщась от боли, и откинул одеяло. Он был одет в белую больничную рубаху, но поскольку девушка уже видела его нагим, никаких эмоций, кроме отвращения к качеству ткани, она не испытала.
Молодой человек попытался подняться, но после нескольких неудачных попыток Анжелике пришлось ему помочь.
- Обхвати за плечи, - скомандовала она, двигаясь с ним к двери. - Представляешь, какие заголовки будут в завтрашних газетах? "Анжелика Тьеполо вынесла на себе из больницы бывшего правителя города". Какой срам!
Когда они вышли в коридор, столкнулись с Максимом, держащим в руках плакат, изображающий Анжелику во весь рост в шикарном черном наряде.
- К-к-ку-да, - заикаясь, прошептал вампир, выкатывая глаза и указывая скрюченным пальцем на Георгия. - Н-н-невозможно, я, я-я-я… должен позвать охрану, м-м-меня ув-в-волят, уб-б-бьют, я…
Девушка протянула к нему руку и, рванув к себе, страстно поцеловала. Максим, не ожидавший ничего подобного и обалдевший от счастья, смотрел на нее точно доверчивый котенок и прижимал к себе плакат.
- Через минуту можешь бить тревогу, - милостиво разрешила Анжелика и повела Георгия по коридору.
Они просто вышли в зал свиданий, а из него прошли в приемную. Охранник не успел даже пикнуть, как упал со свернутой набок шеей. Пока он приходил в чувство, девушка за стойкой забилась в угол и в испуге накрылась руками, бормоча:
- Не троньте меня, не троньте.
Дополнительная охрана появилась в ту секунду, когда Анжелика распахнула дверь и из узкого тоннеля повеяло сырой затхлостью.
Пятеро вооруженных мужчин ввалились в приемную. Их пистолеты были заряжены капсулами с желчью Пожирателей вампиров, оказывающей парализующее действие. Вампиры для поимки своих же обычно не использовали ксеноновый свет, потому что сами могли обжечься.
Девушка только и успела захлопнуть дверь, прежде чем прогрохотало пять выстрелов. Затем она подхватила Георгия и, сломав один каблук, точно яростный порыв ветра пронеслась по тоннелю до магистрали, где ждал лимузин.
Водитель выскочил из машины, чтобы помочь им сесть, но в его шею угодила капсула, и тот осел на асфальт.
Анжелика бросилась в коридорчик на противоположной стороне магистрали и, обернувшись, увидела, как из-за пары метких попаданий в бак машина вспыхнула.
- Мика! - истошно закричала девушка и было повернула назад, но вампиры с пистолетами уже проникли в тоннель и стреляли, стреляли.
Тогда девушка побежала, пытаясь в этом грохоте сконцентрироваться и подать мысленный приказ пауку. Только сумочка была закрыта, она помнила, и все равно продолжала посылать своему любимцу мысленные указания. Но связь между ними оборвалась…
Петляя по узким коридорам, тоннелям и переходам, они вскоре оторвались от преследователей, звуки выстрелов отдалились. Но девушка не остановилась, пока не достигла отсека с квадратным люком в стене и решеткой вместо пола, где внизу плескалась вода.
Анжелика быстро открыла люк и бросила свою ношу прямо в хлынувший водяной поток, затем нырнула в него сама.
Они всплыли в Мойке, прямо под Синим мостом, составляющим часть Исаакиевской площади. Поднялись по лесенке на набережную и остановились.
Небо все еще оставалось довольно светлым, и кожу как будто саднило.
Георгий, который отходил после пыток ксеноном, от боли закрыл лицо руками.
- Боже, - прошептал он.
Анжелика вновь взвалила его на себя.
Люди, прогуливающиеся вдоль канала, не успели их даже увидеть, с такой скоростью передвигалась девушка со своей ношей. О том, что несколькими секундами ранее из воды поднялись двое, свидетельствовала лишь пара золотистых туфелек, оставленных на нижней ступеньке лестницы.
Ворвавшись в квартиру, Анжелика скинула Георгия на диван в гостиной, а сама распорядилась:
- Даймонд, собери мои вещи, только самое необходимое.
- Ты уезжаешь? - заволновался он. Синие бархатистые глаза вспыхнули.
- Мы, - бросила она. - Ты тоже. Давай быстрее.
Она видела из окна, что вокруг ее дома происходит настораживающее движение, его окружали, отрезая все пути к отступлению.
Георгий тем временем переоделся в джинсы, рубашку и ботинки, одолженные Даймондом.
На столике возле дивана запиликал телефон. Анжелика сняла трубку и услышала голос Феррана:
- Почему не берешь сотовый?
- Я его потеряла.
- Вертолет будет с минуты на минуту. Где ты?
- В своей городской квартире. Пусть сажает на крышу!
Она положила трубку и пробормотала:
- Я должна вернуться за Микой, он… - Девушка замолкла. Чего толку было произносить бессмысленные слова, Георгий и так знал каждую ее мысль, как свою собственную.
Он вздохнул. И в этом вздохе она прочла то, чего тот не посмел сказать. В подземелье уже наверняка повсюду выставили охрану, вернуться означало бы остаться тут. Анжелика прекрасно понимала, но чувство утраты было таким сильным… Сейчас ей хотелось побыть одной, чтобы никто не видел ее уязвимой и слабой.
Даймонд принес на подносе пять бутылок крови и подал Георгию. Тот опустошил их одну за другой.
Зеленовато-карим глазам вернулась живость, с лица исчезла печать болезненности. Молодой человек медленно встал.
- Можем идти.
На чердак они поднялись прямо из квартиры. Литую винтовую лестницу в просторной кладовке велел сделать Лайонел. "На всякий случай", как он сказал несколько лет назад. И вот этот самый случай представился.
На чердаке хранились старые вещи, которые по каким-то причинам хозяйке разонравились или надоели.
Даймонд залез по деревянной лесенке, распахнул чердачный люк, ведущий на крышу, и выкинул в него чемодан.
Вертолет с тонированными стеклами был уже близко, шум лопастей приближался. Анжелика едва успела выломать деревянную лестницу, ведущую на крышу, и захлопнуть люк, прежде чем на чердак ворвалась вооруженная группа.
Анжелика буквально закинула Георгия в кабину вертолета, а когда обернулась к Даймонду, увидела, как тот медленно оседает на чемодан. В спине у него торчала капсула. Один вампир с пистолетом уже успел выбраться на крышу.
Девушка хотела выпрыгнуть из кабины, но Георгий схватил ее за руку, приказав пилоту: "Взлетай".
Анжелика яростно вырвала у него свое запястье и кинулась к распластавшемуся на чемодане юноше. Вертолет оторвался от крыши.
Девушка ухватила Даймонда за руку, взгляд ее на миг остановился на чемодане, а затем она в два прыжка оказалась под вертолетом и схватилась за трубку шасси. С крыши открывался прекрасный вид на Дворцовую площадь, колонну, увенчанную Ангелом с мечом, и на Зимний дворец - зелено-белый, изобилующий позолотой и скульптурами.
Парни из отдела по борьбе с преступностью стреляли. Анжелика прикрылась телом юноши и в него угодило еще несколько пуль.
Вертолет набирал высоту, Георгий тянул к девушке руку, но схватиться за нее Анжелике было нечем, потому что одной рукой она обхватила Даймонда, другой держалась за полозья.