- В добрый час! - отвечали родители, оборачивали руку суконною полою чекменя, сваты делали то же, и так подавали друг другу руки.
В этот же день, вечером, в доме невесты справлялось рукобитье. Собирались гости, приходили девушки, подруги невесты. Жених приходил с родителями. При их входе все вставали и поздравляли жениха с невестою. Он кланялся в ноги будущим тестю и теще.
Девушки садились за стол, накрытый скатертью и уставленный чарами с вином и разными сладостями, домашними коржиками, винными ягодами, изюмом, пряниками, пастилами. Девушки переглядывались и запевали:
- По рукам ударили,
Заряд положили,
Варюшку пропили.
Пропили и хвалятся:
- Что ж мы за пьяницы,
Что ж за пропойцы.
Помолчат немного, подмигнут невесте, прижмутся к ней, охватят ее руками, и продолжают просительно:
- Родимый мой батенька,
Нельзя ли передумати?
Нельзя ли отказати?
- Нельзя, мое дитятко,
Нельзя передумати,
Нельзя отказати:
По рукам ударили,
Заряд положили…
"Заклад" положен. Дело кончено. Сват выводил на середину горницы жениха, отец невесты - невесту. Их ставили рядом. Подходили родители жениха и мать невесты. При общем торжественном молчании отец жениха соединял руки сына и невесты его, и говорил:
- По рукам ударили
Заряд положили…
Этим кончался обряд рукобитья. На этой вечеринке долго не сидели. Жених и невеста бывали взволнованы. Назначали день сговора. Девушки накидывали верхнюю одежду и гурьбой выходили на станичную улицу. Они шли и пели: "Ой, заюшка, горностай молодой" и "Перепелушка, рябые перушки" - по этим песням вся станица знала: рукобитье состоялось.
На сговор созывалась чуть не вся станица. Родня жениха и невесты, свояки и друзья, кумовья и дружки жениха и подруги невесты. Тесно от народа в казачьем курене. Тесно и душно. Все принаряжены, казаки при саблях и шашках. Ярко горят свечи в медных шандалах. Блестит оружие, офицерские эполеты, самоцветные камни и жемчуга ожерелий на девушках. На столах гостинцы, свое вино. Женщины и девушки проходят в заднюю горницу. В доме жениха на этот случай приготовлено 10–20 блюд с кренделями, пряниками, орехами, изюмом, восточными сладкостями - рахат-лукумом, халвой; наставлены кувшины с медом и сулеи с вином: все это дружки жениха длинной вереницей несут в дом невесты.
Опять поют девушки, выводят жениха и невесту, и они целуются. Жених с невестой обносят гостей вином. Подав последнему гостю чарку, невеста убегает в горницу и прячется за девушками. Жених идет "выкупать" ее. Он кладет на протянутый ему поднос серебро. Девушки задорно смеются:
- Ну, чего это надумали? Она ведь у нас золотая. Не дешево вам достанется.
Приходится жениху раскошеливаться. Он достает золотой и кладет его на блюдо. Невесту выдают жениху, и тот ставит ее в угол горницы.
В мужской горнице перебрали ладами гармоники, взвизгнула скрипка… Девушки подходят к дверям, казаки выбирают казачек: сейчас будут танцы. Танцевали журавля и казачка.
Степенно и чинно выходят одна за другой пары. Каждая старается превзойти другую в красоте и лихости "выходки". Но вот все быстрее и быстрее играет гармонист, стучат подковки башмачков, извивается тонкий стан казачки, топают сапоги казака. Он уже пустился вприсядку, хлопает ладонями по пяткам, прыгает, едва не касаясь чубатой головой потолка. Звенит посуда на столе, вспыхивает пламя свечей. Все приходит в движение. Плещут в ладоши, ухают, подбадривают танцующих криками:
- Ах, так, так!.. Ах, так и эдак! Эдак так!
Старый, подпивший сват идет показать, как надо плясать.
- По-старинному!.. Глянь!.. А?!..
Он идет мелким шагом, стукнул в лад музыке каблуками, тряхнул седыми кудрями, повернулся, улыбаясь румяными щеками в густую бороду, и пошел за девушкой, широко размахивая руками. Та убегает от него, порхает легко ласточкой, семенит маленькими ножками…
Все устали, упарились. Душно. Открыли окна и двери. Пора и за ужин. Хозяйка несет большие миски с пшеном, с вареной бараниной, с курятиной, гусятиной. Все крестятся и чинно садятся за стол.
Первый голод утолен. Понеслись стройные песни о далеких походах, о службе, о грозном царе Иване Васильевиче:
- На светлом то было праздничке,
Праздничке Благовещенья,
Как стоял грозный царь,
Царь Иван Васильевич,
Со своими князьями с боярами,
Как на тех на князьях, на боярах
Платье цветное, на самом-то царе
Платье кручинное…
Протяжные песни сменяются плясовыми.
Загремела, застонала:
- Посею лебеду на берегу,
Омою крупную рассадушку…
И опять пляски до утра!..
За два дня до свадьбы справляли подушки.
Жених со своею роднею и знакомыми приходил в дом невесты смотреть приданое. По всем горницам куреня на полу положены подушки, на столах разложено приданое. Жених с невестою первыми садились на подушки. Швеи, шившие приданое, подносили им мед. Жених выпивал его маленькими глотками, и после каждого глотка говорил:
- А и горек же мед!.. Надо-ть подсластить!..
И целовал невесту.
Осушив чашу, жених клал на поднос швеям деньги.
После жениха и невесты на подушки садились другие казаки и казачки, пили мед и целовались. В них при общем хохоте и визге бросали подушками. Потом подушки убирали, приходили музыканты и начинались пляски.
Накануне свадьбы невеста справляла девишник. Это был ее последний праздник.
Под вечер, незадолго до захода солнца, она одна, или с какою-нибудь старою женщиною шла на кладбище. Там она молилась на могилах родных и просила их загробного благословения на новую жизнь.
Тем временем в ее доме собирались гости "наволакивать подушки", а в дом жениха съезжались "каравай сажать". Каравай пекли торжественно, с песнями. Стряпуха - по большей части, мать жениха - накладывала тесто на лопату. Гости хватались за лопату, дружки и сваха освещали печь свечами ярого воска, обвитыми пестрыми лентами. Эти свечи потом дадут жениху и невесте при венчании.
С пением особой "каравайной" песни:
- "Каравай мой раю…
Сажаю - играю,
Сыром посыпаю,
Маслом поливаю.
Каравайное тесто
Побегло к месту,
По мед, по горелку,
По красную девку…"
выносили караваи.
Караваи готовы. Пышут коричневыми, усаженными орехами изюмом, корками. Гости жениха забирают их и несут в дом невесты.
Там, в праздничном свете свечей, на подушках, в кругу подруг сидит невеста в парадном уборе. На голове - высокая шапка, украшенная цветами и перьями; в косе золотой косник. Подруги поют грустно и протяжно:
- Кукуй, кукушка, не умолкай,
Не долго тебе куковать:
От велика дня до Петра…
Плачь, Варюшка, не умолкай,
Не долго тебе девовать:
А и с вечера до утра.
А и с утрева до обеда,
А и с обеда часину:
Там тебе косушку расплетут,
Шелковый колпачок наденут…
С приходом жениха песня смолкает. Пришедшие садятся на подушки и пьют мед. Женщины разбирают легкие вещи из приданого и несут в дом жениха с песнями.
Вечер догорает в станице. Если дело не зимою - на рундуках сидят старые казаки. В окна глядятся казачки. Звонко по станичным улицам раздается песня девушек:
- Оглянися, мати.
Каково у тебя в хате…
Пустым пустехонько,
Дурным дурнешенько…
Сестрицы подружки,
Да несите подушки,
Сестрицы Катерины,
Да несите перины,
А сестрицы Алены,
Да несите павильоны…
Метеная дорожка метена -
Туда наша Варюшка везена…
По дорожке василечки поросли,
Туда нашу Варюшку повезли,
Повезли ее, помчали,
В один часок свенчали…
Длинной вереницей, в вечернем сумраке, мелькают цветные подушки, белые перины, коробка (павильоны) с платьями Варвары Михайловны. Вся станица знает без всяких приглашений, без пригласительных писем: завтра свадьба сына урядника Гаврилы Моисеевича Миронова и Варвары Михайловны Котовой.
Глава XX
Свадьба. "Ведун", "поезжане". Венчание. Девушки убирают по-женски невестины косы. Свадебный пир. Подарки молодым.
Самый большой, торжественный, полный таинственных, задушевных, трогательных обрядов был свадебный день. Все, что было богатого, яркого запрятано в сундуках родителей невесты, в этот день доставалось, протиралось, разглаживалось и чистилось. Убирали невесту, как икону. Жемчуга и монисто из золотых и серебряных Русских, турецких и персидских монет горели на ее шее и груди.
Со станичной церковной колокольни раздается благовест. Отец и мать входят к невесте. Отец в старом боевом мундире, мать в богато расшитом кубелеке. Невеста опускается перед ними на колени, и родители иконой благословляют ее на брак.
Невеста прикладывается к иконе и говорит, вставая:
- Простите, батюшка. Мамаша, простите… Прощай, родительский дом.
Слезы орошают её лицо, и алмазами сверкают на щеках и подбородке, отражая блеск камней.
Жених в нарядном кафтане идет за невестой. Кафтан этот сохраняется из рода в род. Часто на женихе бывал надет кафтан, жалованный прадеду еще в царское время, в нем венчался и отец, и дед его. Иногда венчальный кафтан быт общественный, станичный. Он хранился в станичной избе, его надевали все женихи, и по окончании венчания сдавали обратно в избу.
Жениха ведет "ведун". Он предупреждает жениха о порогах. Если церковь недалеко, священник приходит в полном облачении с крестом и ведет брачующихся в церковь. За ним идут мальчики, братья невесты и близкие родственники, и несут на расшитых кружевами, золотом и серебром пеленах благословенные образа. Вокруг жениха идут его товарищи - поезжане. Рукава кафтанов у них повязаны расшитыми полотенцами. Если церковь далеко, или нужно ехать в нее с хутора - запрягались телеги, зимою сани. Все нарядно и пестро убрано коврами, лентами и полотенцами. Как вычищены и блестят шерстью кони! Как подобраны, масть в масть, рубашка в рубашку. Под невестой обязательно серой масти. Сколько "поезжан" гарцует кругом верхом на легких аргамаках. Все "причепурены", при саблях или шашках. На дугах пестрые ленты: звенят колокольцы и бубенцы. На поезжанах полотенца и ленты реют по ветру. Несутся с гиком, с веселыми криками через хутор, степью, в станичную церковь, к мерным зовам колокола.
Чинно идет венчание. Задушевно и красиво поет церковный хор. Гудит голос диакона. Затаив дыхание, следят, кто ступит первый на атласный коврик перед аналоем - жених или невеста. Кто первый - тому и владеть и верховодить в доме. Да разве какая девушка посмеет показать при всем народе себя. Разве уж очень красивая и богатая, знающая себе цену озорная казачка.
Поют "Исайе ликуй". Обводят венчающихся под золотыми венцами вокруг аналоя. Кончено - свадьба завершилась…
Подруги обступают молодую, ведут ее в притвор, сажают в кресло, и ближайшие подружки расплетают ее девичью косу и укладывают волосы по-женски надвое, обвивают ими голову и надевают шапку - повойник. Окружающие девушки печально поют:
- Не золотая трубушка вострубила -
Рано на заре восплакала Варюшка
По своей русой косе:
- "Свет моя косушка русая
Что родная маменька плела,
Она мелко-намелко переплетывала,
Мелким жемчугом усаживала…"
Медленно, опустив голову в женском уборе, идет невеста из церкви. Мчится поезд троек и пар, скачут бешено поезжане. Звенят бубенцы, реют ленты. Кричат верховые. Мчатся к дому жениха.
На крыльце куреня стоят родители молодого с хлебом - солью на блюде. Они поднимают блюдо в уровень с плечами. Все гости идут впереди и сгибаются под блюдом. Они проходят и становятся по бокам у мешка с пшеницею и другим хлебным зерном, перемешанным с хмелем, орехами, пряниками и мелкими монетами.
Последними проходят под хлебом молодые. На них сыплют из мешков зерно, орехи, деньги…
- Богато!..
- Богато жить! - говорят кругом.
В чистой горнице накрыт стол. Вино налито по чарам. Все становятся кругом, принимают чары. Отец молодого, или, если присутствует почетным гостем станичный атаман, то он, поднимает чару:
- Про здравие Государя Императора!..
Гремит дружное ура.
- Про здравие войскового атамана!
- За все наше великое войско Донское!..
- За молодого князя и княгиню!
Тут тесть и родные одаривают молодых.
Отец передает сыну драгоценную шашку. Тесть подмигивает молодому, и говорит:
- Выйди, Гаврюшенька, на часину, шо я тебе покажу…
Они идут на заднее крыльцо на двор. Гости следуют за ними. На дворе казак держит поседланного черкесским седлом заветного скакуна тестя.
- Владей! - говорит тесть и, обернув полою повод, передает коня зятю. - Владей!.. ездий… Береги!..
Слезы на глазах у обоих.
Невесту одаривают платьями и материями.
Пир идет до утра. Поют свадебные песни. Старый дед поднимается в голове стола. В руках у него серебряный кубок, отбитый у турок еще в Азовские походы. Цимлянское шипучее вино сверкает в нем, розовыми каплями брызгает на скатерть. Все встают.
- Желаю здравствовать, - говорит дед, - князю молодому с княгинею. Княжему отцу, матери, дружкам со свахами и всем любящим гостям на беседе, не всем поименно, но всем поровенно. Что задумали, загадали - определи Господи талан и счастье. Слышанное видеть, желаемое получить, в чести и в радости нерушимо!
Все гости в голос отвечают:
- Определи Господи!
И опять поют свадебные песни.
Глава XXI
На службу. Одинокая жизнь казачки. Жизнь казака - походы, походы и еще - походы.
Быть может, во всей жизни казака не было и не будет более ярких светлых, радостно волнующих, душу поднимающих дней, как эти свадебные дни. Невеста-девушка в цветении восемнадцатой весны, окруженная милыми, радостно взволнованными подругами. Все принаряжены, счастливы чужим счастьем. На всех жемчуга и ожерелья из монет или камней, блестят уборы, но еще того более блестят глаза девичьи. Чистые поцелуи смущенной девушки. Хмель вина - и счастья хмель… Дорогие подарки. Он - князь!.. Он хозяин!..
Он обладатель всей этой милой, еще застенчивой молодой радости. Поздравления старших… Вчера - малолетка, у всех на побегушках - сегодня - казак, муж покорной жены. Сколько незабвенных часов останется навсегда в памяти казака и украсит его тяжелую жизнь.
Пройдет год. Редко два - разве, что очень молодым оженят казака, а то пройдет всего лишь месяц или, как то было у казака Зимовейской станицы Емельяна Пугачева, - одна неделя пройдет полного счастья, медового месяца, и уже:
- Конь боевой с походным вьюком
У церкви ржет - кого-то ждет.
В ограде бабка плачет с внуком,
Молодка возле слезы льет.А из дверей святого храма
Казак в доспехах боевых
Идет к коню, из церкви прямо
С отцом, в кругу своих родных.Жена коня подводит мужу,
Племянник пику подает.
- "Вот", - говорит отец, - "послушай
Моих речей ты наперед.Мы послужили Государю,
Теперь тебе черед служить.
Ну, поцелуй же женку Варю,
И Бог тебя благословит…И да пошлет тебе Он силы
Долг службы свято соблюдать,
Служить, как мы Царю служили,
И славу рода поддержать.Иди туда, куда укажут
Господь, начальство и черед,
Когда же в бой лететь прикажут,
Благословясь, ступай вперед…Но ни в бою, ни перед боем
Ты не бранися, не ругай;
Будь христианин, и перед боем
Крестом себя ты осеняй…Коня тебе даю лихого,
Он добровит был у меня,
Он твоего отца седого
Носил в огонь и из огня.А добрый конь - все наше счастье.
И честь и слава казака.
Он нужен в счастьи и в напасти,
И за врагом, и на врага.Конь боевой всего дороже,
И ты, мой сын, им дорожи;
И лучше сам ты ешь поплоше,
А лошадь в холе содержи.Тот колет пикою ловчее
И в деле тот и молодец,
Кому коня добыл добрее
Дед, прадед, дядя иль отец…А вот и пика родовая,
Подруга славы и побед,
И наша шашка боевая -
С ней бился я, и бился дед…Исправен будь. И старших слушай,
Найди товарища себе,
Живите с ним душа вы в душу,
Клянитесь выручать в беде.Куда придешь ты, первым делом,
Разведай все до пустяка,
Где тракт какой, кто есть, примером,
Где лес, где села, где река.Тогда ты свой в чужой сторонке
И командирам ты рука…
Ведь ловкость, сметка да сноровка -
Весь капитал у казака".
Проводит мужа казачка, вернется в пустой и опостылый курень и зальется слезами. Все, часто очень сложное, казачье хозяйство ляжет на ее молодые неопытные плечи. И не справилась бы она, если бы не было в казачьем обычае помогать всею семьею, а когда нужно - всем хутором, оставленной мужем казачке.
Она ждет…
Нет казакам "побывки" домой. Нет отпусков. Никто не приедет с чужой дальней сторонки. Разве вернется тяжело раненый, изувеченный в бою с горцами или турками казак - однополчанин. Побежит к нему Варвара Миронова, послушает короткий рассказ.
- Ну, как мой-то?
- Ничего.
- Сражается, поди?
- Как надо-ть.
- Жив?.. Здоров?..
- Пока Бог милует.
Писем нет. Какая тогда почта была. И надо ждать. Казачка ждет три долгих, долгих года. И вот:
Всем-то полкам
С Дона смена идет,
А мому-то дружку
Перемены нет…
Еще на три года остались… Так нужно.
И часто, часто:
Как и все полки с моря домой идут,
А мово-то друга милого - коня ведут…
А на коне-то лежит седельце черкесское,
На седельце лежит подушка козловая.
Во подушечке лежит рубашечка белая…
Не чистым-то чисто она вымыта
Да в крови-то вся она измазана…
Умирал молодец, друзьям приказывал:
"Как лучит Господь вас на тихий Дон,
Отнесите вы моей жене поклон…
Скажите, чтобы не мыла рубашечку в речной воде.
А чтоб выбанила ее горючей слезой,
Да чтоб не сушила ее на солнышке.
А чтоб высушила ее - на своей груди".
Каждый поход приносил славу Донскому казачьему войску. Приходили станичники с похода, привозили в храм дорогие хоругви, иконы и паникадила, привозили жемчуг к родной иконе Аксайской Божией Матери. Этот жемчуг был, как слезы казачек по своим убитым мужьям.
Жизнь казака проходила в походах и боях. Там она и кончалась. Вернулся казак с третьей перемены, а в четвертую уже и сына повел.
Стариками возвращались в родные станицы. Соберутся старые служаки теплым весенним вечером у станичной избы на рундуке, вспомянут былые годы, старые походы, пропоют полковые песни. Помолчат в раздумьи о прожитой жизни, и скажет кто-нибудь из них с глубоким проникновением:
- Да… Заслужили наши казаки Богу, Государю и великому войску Донскому!..