Глава XXXVIII
Атаман Иловайский. Устройство Новочеркасска. Общественная жизнь в нем. Балы и театральные представления. Кончина Императора Александра I. Бунт "декабристов". Декабристы о Доне. Атаман Кутейников. Назначение Наследника Русского Престола Атаманом всех казачьих войск 2-го октября 1827 г.
Как и Платов, Денисов принадлежал к славному "веку Екатерины". Он был "старшиною", а не "помещиком". Много повидал он на своем долгом веку. Он был в Италии, хорошо знал Польшу и уклад тамошней жизни, бывал в Петербурге, но европейские обычаи и богатая жизнь Екатерининского Петербурга его не соблазняли. Он не искал переноса тамошних обычаев к казакам на Дон. Внешне он держался старины. Седой, с пушистыми белыми волосами, с седою бородою по грудь; в старинном Екатерининском кафтане, украшенном двумя Георгиевскими крестами, звездами и многими орденами - он являлся в станицы казакам старым дедом-казаком, умным, образованным, сердечным, но не созвучным новому веку.
Атаман Иловайский был уже из донских дворян. Лихой и бравый генерал, герой отечественной войны и заграничного похода, хорошо поживший в Париже, с удовольствием надевший на себя короткий Александровский мундир с богатым шитьем по воротнику, густые эполеты; с подстриженными усами и завитыми бакенбардами на верху щек, он сливался с другими Русскими генералами этого времени. Он не чуждался нового, европейского. Он видел в нем не зло, как то видел Платов, но движение вперед, к науке, к свету, неизбежное следование за жизнью.
В дела Комитета он не вмешивался. Предоставляя работать его членам, он занялся внешнею жизнью Новочеркасска. Он начал устраивать в Новочеркасске общественные собрания с танцами - уже не с "журавлем" и "казачком", но европейскими кадрилями, вальсами, польками и мазурками. Сам он охотно ездил на вечера к новочеркасским жителям. При нем в Новочеркасске начались театральные представления и стали мостить улицы.
Атаман Иловайский любил внешний блеск. Он ездил по городу торжественно. Впереди его коляски скакал полицеймейстер, а сзади ехал взвод Атаманского полка - не для охраны, но исключительно для почёта.
В 1825 году Император Александр I проехал через Новочеркасск и Старочеркасскую станицу в Таганрог. В Таганроге Государь тяжело заболел и скончался. Вступление на Престол его брата Николая Павловича сопровождалось в России беспорядками в декабре 1825 года, получившими от того название "бунта "декабристов"".
Русская военная молодежь, побывавшая заграницей, во Франции, много там повидавшая и услышавшая, была по возвращении в России смущена тем, что она увидала дома. Ее потянуло к той воле, которую она увидела, вернее, о которой она так много наслышалась и начиталась на родине кровавой французской революции. От нее заразились совсем юные люди. Стали собираться кружки и говорить об изменении порядка управления Российским государством, об освобождении крестьян от крепостной зависимости, об устранении и даже полном уничтожении Императора и его семьи, и о создании из России республики, состоящей из нескольких самоуправляемых государств. Заговор этот не имел корней в Русском народе. Только путем обмана в день восшествия на престол Государя Николая I некоторым заговорщикам удалось вывести часть полков Петербургского гарнизона на Сенатскую площадь, где те стали требовать "конституцию", не понимая этого слова, и предполагая, что этим они зовут жену старшего брата Императора Николая Павловича - Константина Павловича, отрекшегося от Престола в пользу брата Николая.
Император Николай лично повел верные ему войска против мятежников и легко рассеял их. Бунт был быстро подавлен. Дона он совсем не коснулся, но донским казакам будет любопытно узнать, как смотрели на Дон в эту пору люди, решавшие судьбы России.
Что знали декабристы о Донских казаках и их прошлом? Очень мало.
Англичанин Кларк, издавший в 1813 году в Париже книгу "Путешествие по России", написал, что "казаки сознательные и полные чувства своего достоинства свободные граждане"; Русские же крестьяне - "грубые и плутоватые рабы…" Отзыв этот был, конечно, известен декабристам.
Из "Исторического описания земли Войска Донского с 1510 по 1709 годы", составленного В. Д. Сухоруковым и известного декабристам через Корниловича и Завалишина, узнали они о самостоятельной "республике Донской, управляемой Кругом и избираемым им атаманом". Однако сам Сухоруков движению декабристов не сочувствовал. Он сказал декабристу Бестужеву:
- О народном правлении на Дону и думать нечего. Казаки привержены к царю, и никак не могут вообразить другого порядка.
Никита Муравьев делил Россию на 13 держав и 2 области - Славянскую со столицею Москвою, и Донскую со столицею Черкасском.
Другой декабрист, Пестель, делил Россию на 53 губернии и три удела: Донской, Аральский и Столичный. Он писал, что "казаки не столько происхождением своим, сколько образом своего существования от прочих россиян различествуют…"
Декабрьские дни шли на Дону тихо. Только - и то, значительно позже - у Сухорукова сделан был обыск, и он за прежние, невинные сношения с декабристами был подвергнут некоторым стеснениям в работе.
Составление "Положения о Войске Донском" тянулось. Атаман Иловайский 10 августа 1826 года, во время коронации в Москве Императора Николая I, подал Государю записку, в которой указывал, что в составе Донского Комитета нет ни одного члена, избранного Войском Донским. Он полагал, что необходимо подготовленное Комитетом "Положение" еще раз рассмотреть с большим вниманием самим казакам, членам, избранным всем войсковым обществом.
7 июня 1827 года последовал указ об увольнении войскового атамана Иловайского и замене его наказным атаманом Кутейниковым. Иловайский был последним войсковым атаманом Войска Донского в Императорские времена.
При атамане Кутейникове, 2 октября 1827 года, Государь "во всемилостивейшем внимании к заслугам Донского войска" назначил Великого Князя Александра Николаевича (впоследствии Императора Александра II) Атаманом всех казачьих войск и шефом Атаманского полка. По этому случаю Кутейников запросил Петербург, не следует ли отослать Атаману из войска и знаки атаманского достоинства. На это последовал ответ: так как Наследник атаман всех казачьих войск, а не одного Донского, он будет носить знаки атаманского достоинства во время пребывания своего на Дону, вручая их при отъезде с Дона войсковому наказному атаману, как своему заместителю. С 1827 года по 1917 год Донские атаманы носили звание "войсковых наказных атаманов".
Наконец, только после шестнадцатилетней работы, 26 мая 1835 года, Чернышевский Комитет закончил составление "Положения об управлении Донского войска".
Глава XXXIX
"Положение об управлении Донского войска". Военное и гражданское управление. Округа. Калмыцкое кочевье. Войсковое правление. Станичные правления. Полковая инструкция. Земельный вопрос и казаки. Донская область.
1 января 1836 года состоялось объявление "Положения об управлении Донского войска". К этому времени в Новочеркасск должны были съехаться все донские дворяне, станичные атаманы и представители от каждой станицы.
Объявление было обставлено торжественно. При трезвоне колоколов всех новочеркасских церквей из дома Войсковой Канцелярии выступило шествие. Станичные атаманы и почетные старики в старинных мундирах, украшенных многими орденами и медалями, несли войсковые знамена, клейноды и грамоты, жалованные войску Донскому, в драгоценных ларцах. Среди них Начальник войскового Штаба нес на бархатной подушке вставленное в золотой переплет "Войсковое Положение". Шествие прошло в Вознесенский собор, где было отслужено торжественное молебствие. После него, при громе пушечной пальбы и трезвоне колоколов, на Кругу, собравшемся на площади из приезжих казаков, подобии старинного круга на майдане, было объявлено об издании новых законов для войска Донского.
Новое "Положение" делило управление войском на военное и гражданское. Высшая власть как по тому, так и по другому, принадлежала войсковому наказному атаману.
При атамане состояли: войсковая канцелярия, адъютанты и войсковые есаулы.
Вторым лицом после атамана являлся начальник штаба войска Донского.
Войско Донское было разделено на семь округов: Черкасский (Новочеркасск), Первый Донской (станица Ведерниковская), Второй Донской (станица Нижне-Чирская), Усть-Медведицкий (станица Усть-Медведицкая), Донецкий (станица Каменская), Хоперский (станица Алексеевская) и Миусский (слобода Голодаевка).
Кроме того, было калмыцкое кочевье, разделенное на три улуса. Улусы делились на сотни, а сотни на хотуны.
Для гражданского управления Войском было Войсковое Правление.
Были созданы войсковые суды - уголовный и гражданский: коммерческий суд в Новочеркасске; войсковой приказ общественного призрения; войсковая врачебная управа; войсковая почтовая контора и войсковое дворянское собрание. Подобные учреждения были устроены и во всех округах.
Для управления станицами были создали станичные правления. Во главе их стояли станичный атаман и двое судей (стариков). Они избирались станичным обществом на три года. На их обязанности было: 1. охранять неприкосновенность станичного имущества и юртовых границ от повреждения или произвольного захвата; 2. оберегать личное право каждого станичника на земельное довольствие и пресекать обиду и стеснение со стороны сильного; 3. устранять всякое постороннее в сем случае влияние; 4. неукоснительно доводить до сведения общества на Сборе все замеченные беспорядки и отягощение кого-либо из жителей, а тем паче вред, причиненный станичному имуществу или довольствию.
В Новочеркасске была учреждена Новочеркасская полицейская управа.
Для полков была издана полковая инструкция. Казачьи чины именовались: казак, урядник, хорунжий, сотник, есаул, войсковой старшина, подполковник. Служба казаков с 1828 года разделялась на полевую и внутреннюю. Полевою службою называлась служба в строевых частях. Внутреннею - служба в качестве прислуги, посыльных, сторожей, писарей и в полиции.
Полевая служба была внешняя - в Петербурге, Москве, Варшаве и Финляндии; и линейная - на Кавказской границе. Общий срок службы - 30 лет. 25 лет полевой службы и 5 лет внутренней. 17-ти лет казак считался малолетком, и до 19-ти лет отбывал сиденочную повинность при станичном управлении; на двадцатом году шел на службу в полк на три года, а на Кавказ - на четыре года. После трех лет службы казак возвращался домой на два года, а потом шел на службу опять на три года, и так до четырех раз. На службе в полках казаки были с 20, 25, 30 и 40-летнего возраста.
"Положение" разделило войсковые земли на станичные юрты, с таким расчетом, что на казака приходилось по 30 десятин паевой земли. Каждая станица должна была отвести участки для пашни, общественного сенокоса, пастьбы скота (станичная толока), для рабочих лошадей и станичного табуна. Вдовы и сироты получали пол-пая.
Южная часть Задонской степи была отведена для "зимовников" - для создания в ней частных конных заводов.
Земли, на которых был обнаружен каменный уголь, были зачислены в собственность войска.
Офицерам за службу полагались участки земли в пожизненное владение.
Новое "Положение" закрепило существование на Дону сословия - дворянства. Это был давний и сложный вопрос. Когда еще в Екатерининской законодательной Комиссии 1767-го года был впервые поднят вопрос о казачьем дворянстве, депутат от Терского войска заявил, что "казаки тою же кровью венчались в войнах, что и дворяне", то есть, что каждый казак по своей военной государству службе равен дворянину.
Хотя и появилось утвержденное "Положением" на Дону дворянство, сторонние наблюдатели Донской жизни отмечают, что на Дону в XIX веке и после введения в силу "Положения" казаки в своем внутреннем быту сохраняли равенство. Так, донской дворянин, владелец крепостных душ, на станичном сборе был равен с каждый казаком. Он словно чувствовал свою с ним вековую связь. Он был не дворянином, но казаком. Так же и на службе в полках отношение между офицерами и казаками были проще, семейнее, сердечнее и глубже, чем в Русских армейских и гвардейских полках.
Но с 1835 года, со времени введения "Положения", Дон стал во всем вровень с остальными губерниями Российской Империи. Он в законах именовался "областью, на основании особых правил управляемой". Но "особые" эти правила мало чем отличались от общегубернских.
Вводить в жизнь новое положение пришлось атаману, генералу от кавалерии Максиму Григорьевичу Власову. Атаман, генерал от кавалерии Кутейников, в 1830 г. был отставлен от атаманства.
Глава XL
Атаман Максим Григорьевич Власов. Наказы Императора Николая I Власову.
Максиму Григорьевичу Власову шел семидесятый год, когда он был вызван в Петербург для назначения войсковым наказным атаманом.
Власов был сыном бедного казачьего офицера, казака Раздорской-на-Дону станицы. Его отец, проездом на службу в Польшу, оставил девятилетнего сына для обучения в Киеве у монахов Киево-Печерской Лавры. В Лавре мальчик научился грамоте, церковному обиходу и суровым монастырским порядкам. При возвращении из Польши отец взял сына, и определил его в Черкасске в "Гражданское правление". Писарская работа не увлекла и не удовлетворила здорового и крепкого мальчика. Кругом, в Черкасске, только и разговора было, что о далеких походах, войнах, о казачьей доблести и славе. Имя Суворова гремело по Дону. Мальчик упросил отца отдать его в полк Грекова. С этим полком Максим Власов ходил в Польшу, где подпал под обаяние Суворова. В 1807 году 40-летний Власов с полком своего имени ходил с Платовым в Пруссию. Турецкую войну 1808–1812 годов Власов провел в Атаманском полку. Все войны с Наполеоном и заграничный поход Власов был командиром полка Храбрый, сильный и рослый, крепкий Власов не любил лезть на глаза начальству, он был скромен и терпеливо тянул лямку строевого офицера полевого казачьего полка. После заграничного похода Власов долго служил на Кавказе, не раз бывал в отчаянных схватках с черкесами, но ни разу не был ранен. В 1831 году, во время Польского мятежа, Власов был назначен походным атаманом 15-ти донских казачьих полков, пошедших в Польшу. Условия войны с повстанцами требовали разброски полков отдельно не только полками, но часто сотнями по разным отрядам. Походному атаману оставалась штабная деятельность распределять сотни и полки по отрядам и выполнять наряды.
Хотя Власову было уже 64 года, он не мог сидеть в тылу, когда его казаки дрались по всей Польше. Он сел на коня и появлялся то тут, то там среди своих полков.
7 февраля 1831 года он лично повел казаков в атаку на польских улан. Седой генерал-лейтенант врубился в польские ряды. Но рука старика была не прежней силы. Уланы окружили его. Он получил восемь сабельных ран, нижняя челюсть его была разбита. На выручку ему подоспели казаки. Они прискакали в то время, когда Власов был сбит с лошади и уланы кололи его пиками. Казаки побили улан и вынесли бесчувственного своего походного атамана из боя. Три месяца пролежал Власов в больнице, но едва оправился, снова сел на коня и, по-суворовски, водил в бой полки.
14 июля Власов рассеял поляков у Неборова. 2 августа при Мацеевичах неожиданно напал на повстанцев, поколол пиками 2 батальона пехоты, разбил и рассеял восемь эскадронов конницы и взял два легких орудия.
Имя генерал-лейтенанта Власова, кавалера орденов св. Георгия 4-й и 3-й степеней, стало хорошо известно в Русской армии и на Дону. Стало оно известно и Государю Николаю Павловичу.
Когда атаман Кутейников был уволен с атаманства, Государь вызвал Власова в Петербург. Он сказал, что желает назначить Власова войсковым наказным атаманом Войска Донского. Власов благодарил Государя, но сослался на свои преклонные годы, на ранения, мучившие его временами, и усомнился в своей пригодности для столь ответственного поста.
- Послужи мне еще, Максим Григорьевич, - сказал Император, - знаю, что ты страдаешь от ран, но эти раны так почетны, так славны, что жаль было бы запрятать их в какую-нибудь глушь. Пусть они будут на виду всего Дона и служат молодежи примером, как служили отечеству старые его слуги. Пусть в тебе будет живой пример, что и такие раны не прекращают деятельности в подобных тебе богатырях, а таких богатырей было много в царствование покойного брата нашего. Я помощник твой во всех случаях. Если встретишь какое затруднение, или какой недостаток средств для пользы Дона, пиши прямо ко мне, да помни все, что я говорил тебе. Я люблю казаков, но не желал бы видеть их не казаками. Надобно, чтобы на Дон не доходили никакие перемены ни в нравах, ни в обычаях. Пускай казаки остаются славными казаками двенадцатого года.
Что мог ответить на такие слова Государя Власов? Отцом и всею своею долгою службою он был воспитан в правиле: "На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся".
Власов молча поклонился Государю.
Перед отъездом из Петербурга Власов являлся Государю. Николай Павлович расспрашивал его о вооружении казаков.
- Ты хорошо знаешь эту часть, - сказал Государь, - кажется, у них оружие не однообразное. Я заметил это в Калише. Разнокалиберность бросается в глаза… А хорошо ли соблюдается порода донских лошадей?
- К сожалению, наше величество, эта часть сильно запущена.
- Жаль! Конь душа казака. Конь казака должен быть вполне пригодным для казачьей службы. Я боюсь, что, пренебрегая этим важным предметом, у меня, чего смотри, и казаков не будет. Позаботься всячески сохранить породу донских лошадей; надобно заимствовать эти породы от горских, от киргизских; с одной стороны горы, с другой степи - хорошее ручательство в требуемой для казаков породе лошадей.
С такими Государевыми наставлениями, с такими задачами Максим Григорьевич Власов поехал на Дон.