– Это ты их украл?
– Нет. – Дуг привалился спиной к стене. – В семьдесят шестом я находился в самом низу – не было даже денег на билет до Рима. Но у меня были связи. Как и у Уитакера.
– Так это он их украл? – При воспоминании об этом тощем старике ее глаза расширились.
– Он это организовал, – поправил Дуг. – Разменяв седьмой десяток, Уитакер не любил пачкать руки. Он любил выдавать себя за эксперта в области археологии. Ты когда-нибудь видела его передачи на общественном телевидении?
Значит, он еще и смотрит Пи-би-эс ! Какой всесторонне развитый вор.
– Нет, но слышала, что он хотел стать сухопутным Жаком Кусто.
– Не та весовая категория. Тем не менее пару лет у него был довольно приличный рейтинг. Он сумел подбить на финансирование раскопок много отчаянных людей с большими счетами в банках. Дела у него шли очень неплохо.
– Мой отец как-то сказал, что он полон дерьма, – лениво заметила Уитни.
– Значит, твой отец разбирается не только в сливочной помадке. Так или иначе, но Уитакер был посредником, и благодаря ему многие камушки и произведения искусства перекочевали на другую сторону Атлантики. Примерно год назад он убедил одну английскую леди расстаться с пачкой старых документов и писем.
Ее интерес резко возрос.
– Наши бумаги?
Дуг не обратил внимания на множественное число, он просто пропустил эту фразу мимо ушей.
– Леди считала, что они принадлежат искусству или истории, то есть относятся к культурным ценностям. Она написала кучу книг на эту тему. Один генерал едва не заключил с ней сделку, но, как оказалось, Уитакер лучше знал, как надо льстить пожилым матронам. Кроме того, Уитакера отличала последовательность действий. Я имею в виду его алчность. Дело в том, что он оказался на мели и вынужден был искать средства на экспедицию.
– И тут появился Димитри.
– Точно. Я уже говорил, что Уитакер объявил торги. Предполагалось, что это будет коммерческая сделка. Партнерство, – добавил он со слабой улыбкой. – Однако Димитри решил, что рыночная конкуренция не для него, и сделал альтернативное предложение. – Дуг скрестил ноги и принялся очищать банан. – Уитакер отдаст ему бумаги, а Димитри позволит Уитакеру сохранить все свои пальцы на руках и ногах.
Уитни откусила еще кусочек банана, но не смогла его проглотить.
– Какое убедительное предложение!
– Да, Димитри знает, как обделывать такие делишки. Но он немного перестарался с Уитакером. Очевидно, у старого джентльмена сердце было не в порядке. Он неожиданно отдал концы, прежде чем Димитри смог получить бумаги ил и удовольствие побеседовать с ним по-своему. Я не знаю, чего ему тогда больше хотелось. Произошел несчастный случай, как сказал Димитри, когда нанял меня, чтобы я их украл. – Дуг откусил кусок банана и задержал его во рту. – Он наглядно изобразил, причем в деталях, каким образом собирался изменить мнение Уитакера. Эта нравоучительная беседа должна бы вселить в меня страх божий, чтобы я не вздумал чего-нибудь затевать. – Он вспомнил крошечные серебряные щипцы, которые Димитри поглаживал во время встречи. – Это подействовало.
– Но ты их все равно утащил.
– Только после того как он меня надул, – сказал Дуг, откусив еще кусок банана. – Если бы он был со мной честен, то получил бы бумаги. А я бы получил свой гонорар и небольшой отпуск в Канкуне.
– Тем не менее теперь они у тебя. И ни одной возможностью не следует пренебрегать.
– Ты попала в точку, сестра. Господи Иисусе! – Дуг вскочил и подбежал к огню. Инстинктивно Уитни подобрала ноги, ожидая всего, что угодно, начиная со змеи и кончая отвратительным пауком. – Черт возьми, женщина, сколько риса ты сюда поло жила – Я… – Она замолчала, уставившись на кастрюлю. Рис выливался через края, как лава вулкана. – Всего пару пригоршней, – ответила Уитни, закусив губу, чтобы не засмеяться.
– Скажи это моей заднице.
– Ну, четыре. – Она прижала руку к губам. – Или пять.
– Четыре или пять, – пробормотал Дуг, вываливая рис на тарелки.
– Я же говорила тебе, что не умею готовить, – напомнила Уитни, изучая клейкую коричневатую массу на тарелке. – И я это доказала.
– Да уж. – Услышав ее приглушенный смех, он обернулся. Уитни сидела по-индейски, юбка и блузка были перепачканы, лента на косе свободно свисала. Дуг вспомнил, как она выглядела при их первой встрече – холодная и прилизанная, в белой фетровой шляпе и пышных мехах. Почему она сейчас кажется ему гораздо привлекательнее? – Ты зря смеешься, – сказал он, подвигая к ней тарелку. – Тебе придется съесть свою долю.
– Я уверена, что это будет замечательно. – Той вилкой, которую она использовала для готовки, Уитни ковырнула рис. Смело, подумал Дуг, глядя, как она отправляет в рот первую порцию. Вкус был пикантным и не таким уж неприятным. Пожав плечами, Уитни принялась есть. Хотя она никогда не была знакома с нищими, но все же предполагала, что они не могут быть особенно разборчивыми. – Не будь ребенком, Дуглас, – сказала она. – Если нам попадутся грибы и миндаль, мы в следующий раз приготовим по твоему рецепту. – С энтузиазмом ребенка, которому досталось мороженое, она занялась содержимым тарелки. Не вполне это осознавая, Уитни впервые в жизни чувствовала настоящий голод.
Дуг ел медленнее и с меньшим энтузиазмом. Ему и раньше приходилось бывать голодным, и он предполагал, что ему еще придется испытать это чувство. Но вот она… Пусть она ела с жестяной тарелки, в перепачканной юбке, но класс все равно ощущался. Дуг находил, что это впечатляет, и ему захотелось продолжить эксперимент и выяснить, будет ли так всегда. Партнерство, размышлял он, может оказаться более интересным, чем он ожидал. Пока будет длиться.
– Дуглас, а женщина, которая дала Уитакеру письма и документы?
– Что жен щи на?
– Ну, что с ней случилось? Он проглотил ложку риса.
– Бутрейн.
Когда Уитни подняла глаза. Дуг заметил, что в них промелькнул и исчез страх, и был рад этому. Для них обоих будет лучше, если она поймет, что игра идет по-крупному. Однако, когда Уитни взяла кружку с кофе, ее руки не дрожали.
– Понятно. Значит, из тех, кто видел эти бумаги, ты единственный остался в живых.
– Это верно, дорогая.
– Он захочет, чтобы ты был мертв и я тоже.
– Это тоже верно.
– Но я не видела этих бумаг. Дуг зачерпнул еще риса.
– Если ты попадешь ему в руки, то не сможешь ничего доказать.
Уитни с минуту пристально смотрела на него.
– Ты первосортный подонок, Дуг. Он усмехнулся, уловив в ее словах легкий оттенок уважения:
– Мне нравится первый класс, Уитни. Я собираюсь провести в нем остаток жизни.
Они оставили костер догорать, и пещеру освещал красноватый и тусклый свет от угольев. Где-то в глубине капала вода с размеренным, музыкальным звуком. Почему-то это напомнило ему дорогой, с причудами, маленький бордель в Новом Орлеане.
Они оба смертельно устали после очень длинного, очень трудного дня. Дуг снял туфли с единственной мыслью об ожидающей его радости сна. Он нисколько не сомневался, что заснет как убитый.
– Ты знаешь, как с этим обращаться? – лениво спросил он, расстегивая свой спальный мешок.
– Спасибо, я думаю, что смогу справиться с "молнией".
И тут он допустил ошибку – посмотрел назад и уже не смог отвернуться.
Без тени смущения Уитни сняла блузку. Дуг помнил, каким тонким казался материал ее купальника в утреннем свете. Когда она сняла и юбку, во рту у него пересохло.
Нет, она не была циничной, бесстыдной, просто она падала с ног от усталости. И ей вовсе не приходило в голову разыгрывать здесь спектакль. Еще размышляя, что надеть, Уитни остановилась на этом купальнике, который, по ее мысли, закрывал все. Она надевала его на пляже. А сейчас у нее было одно желание – принять горизонтальное положение, закрыть глаза и отключиться.
Если бы Уитни не так устала, она, возможно, порадовалась бы, догадавшись, какое беспокойство вызвала у Дуга. Ей наверняка доставило бы некоторое удовольствие узнать, как напряглась его плоть, когда она наклонилась расстегнуть спальный мешок и слабый отблеск пламени заиграл на ее коже. Она могла бы испытать чисто женское удовлетворение от того, что он глотает слюну, глядя, как материя натягивается, обтягивая ее бедра.
Но ни о чем таком не думая, Уитни влезла в спальный мешок и застегнула "молнию". Теперь не было видно ничего, кроме пряди светлых волос, отделившихся от косы. Вздохнув, она опустила голову на руки – Спокойной ночи, Дуглас – Да. – Он снял рубашку, затем взялся за край ленты, которая прикрепляла конверт к груди, и задержал дыхание Безжалостно дернув, он почувствовал, как боль обожгла его грудь. Уитни даже не пошевельнулась, когда проклятия огласили пещеру Она уже спала Проклиная ее, проклиная боль. Дуг засунул конверт в рюкзак и забрался в свой спальный мешок. Уитни тихо вздохнула во сне.
Дуг смотрел в никуда, не в силах заснуть. У него болели не только ссадины.
Глава 6
Что-то защекотало ее пальцы Цепляясь за сон, Уитни ленивым движением встряхнула рукой и зевнула.
Уитни всегда подчиняла свои действия своим желаниям Если ей так хотелось, она могла спать до полудня или встать на рассвете. Она могла работать восемнадцать часов в сутки или столько же спать.
Пока Уитни ничего не интересовало, кроме неясного, но скорее приятного сна, который она видела. Почувствовав, как к руке что-то опять мягко прикоснулось, она вздохнула, немного раздраженная, и открыла глаза.
Наверняка это был самый большой и самый толстый паук из всех, что ей доводилось видеть Огромное, черное, волосатое чудовище не спеша ползло по ее руке, перебирая кривыми лапами Рука Уитни находилась всего в нескольких сантиметрах от ее лица Она завороженно смотрела, как паук, лениво передвигаясь поперек пальцев прямо перед ее лицом, угрожающе рос в ее поле зрения. Какое-то время, ничего не соображая после сна, она в тусклом свете костра молча смотрела на него.
Пришедшее понимание обстановки было ясным, а реакция была очень громкой. Издав отчаянный визг, Уитни стряхнула паука с руки, отбросив его на несколько метров. Он со стуком приземлился в дальнем конце пещеры, затем, шатаясь, как пьяный, пополз прочь.
Уитни не испугалась паука. Она даже и не подумала, что он может оказаться ядовитым. Просто он был безобразным, а она очень не любила все безобразное.
Вздохнув, она села и принялась разбирать пальцами волосы. Ну допустим, когда спишь в пещере, то можешь ожидать визита таких отвратительных соседей. Но почему он навестил ее, а не Дуга? Решив, что нет никаких причин, по каким Дуг должен спать, если ее так грубо разбудили, Уитни повернулась с твердым намерением толкнуть его как следует.
Он исчез – вместе со своим спальным мешком.
С беспокойством, но пока еще без паники, она огляделась по сторонам. Пещера была пуста, причем сталагмиты и сталактиты, о которых говорил Дуг, создавали впечатление покинутого и полуразрушенного замка. 0
Костра, на котором они готовили пищу, осталась только горсть тлеющих угольков. Пахло фруктами – некоторые из них уже перезрели. Рюкзака Дуга, как и спального мешка, не было.
Подонок. Грязный подонок. Он сбежал вместе с бумагами, оставив ее в проклятой пещере с парой плодов, кульком риса и пауком размером с тарелку.
Слишком злая, чтобы особенно раздумывать, Уитни бросилась к, выходу, и стала протискиваться через туннель. Она начала задыхаться, но все равно упрямо лезла вперед. К черту всякие фобии, приказала она себе. Никто не сможет ее перехитрить и смыться. Чтобы поймать его, она должна вылезти из пещеры. А когда она его поймает…
Уитни увидела выход из пещеры и сосредоточилась на нем и на чувстве мести. Дрожа и задыхаясь, она вытащила себя на солнечный свет. С трудом поднявшись, она собрала весь воздух, какой был в легких, и закричала:
– Лорд! Сукин сын. Лорд!
Ее крик зазвенел в воздухе и отразившись от камней, вернулся к ней – вполовину слабее и вдвое злее. Уитни беспомощно огляделась. Красные холмы и скалы. Как она сможет узнать, куда он ушел?
На север. На проклятый север. У него есть компас, и у него есть карта. Скрипнув зубами, Уитни снова закричала:
– Лорд, подонок, ты не уйдешь с этим!
– С чем?
Она резко повернулась и едва не столкнулась с ним.
– Где ты был, черт возьми? – спросила Уитни. С чувством облегчения и гнева она схватила его за рубашку и встряхнула. – Куда, черт возьми, ты ходил?
– Полегче, дорогая. – Он по-приятельски похлопал ее по заду. – Если бы я знал, что ты захочешь меня потрогать, я бы вернулся быстрее.
– Разве что за горло. – Встряхнув еще раз, она его отпустила.
– Надо же с чего-то начинать? – Дуг поставил свой рюкзак около входа в пещеру. – Ты думаешь, я собираюсь от тебя сбежать?
– При первой же возможности.
Он вынужден был согласиться, что она угадала. Эта идея не раз приходила ему в голову, однако сегодня утром после недолгих размышлений Дуг понял, что не сможет оставить ее в пещере, да еще неизвестно где. Тем не менее такая возможность по-прежнему сохранялась.
Чтобы разубедить ее, он пустил в ход все свое обаяние:
– Уитни, мы же партнеры. И… – Он поднял руку и провел пальцем по ее щеке. – Ты ведь женщина. Кем бы я был, если бы оставил тебя одну в таком месте, как это?
Она встретила его обаятельный взгляд своим, полным очарования.
– Тем, кто продаст шкуру собственной собаки, если цена будет подходящей. Ну, так где ты был?
Он бы не стал продавать шкуру, но в случае необходимости мог бы заложить живую собаку.
– Ты тяжелый человек, Уитни. Послушай, ты спала всю ночь как ребенок. – А он в это время метался без сна, ворочался, фантазировал, но когда-нибудь придет час расплаты. – Я решил провести небольшую разведку местности и не стал тебя будить.
Она испустила долгий вздох. Это было резонно, к тому же он вернулся.
– В следующий раз, когда захочешь поиграть в разведчиков, разбуди меня.
– Как скажешь.
Увидев над головой птицу, Уитни некоторое время наблюдала за ней, пока не успокоилась. Небо было чистое, воздух тоже был чистым и прохладным. Жара начнется через несколько часов. Стояла такая тишина, какую Уитни слышала всего несколько раз в жизни. Эта тишина успокаивала.
– Ну раз ты ходил на разведку, то как насчет рапорта?
– Внизу, в деревне, все тихо. – Дуг достал сигарету, которую Уитни тут же взяла у него из рук. Вытащив другую, он прикурил обе. – Я не подходил к деревне настолько близко, чтобы разглядеть подробности, но похоже на то, что дела идут обычным порядком. Мне кажется, если все спокойны и счастливы, то это самое подходящее время, чтобы нанести визит.
Уитни посмотрела на свой испачканный купальник:
– В таком виде?
– Я уже говорил тебе, что это штука красивая. – "И очень привлекательная, – заметил он про себя, – когда одна лямка спущена с плеча". – Но наверное, в деревне есть салон красоты и бутик.
– Ты можешь отправляться и в таком виде. – Уитни задумчиво посмотрела на него сначала сверху вниз, потом снизу вверх. – Почему-то я уверена, что ты именно так и сделаешь. Но я намерена сначала помыться и переодеться.
– Давай, прихорашивайся. Возможно, воды хватит, чтобы смыть с твоего лица часть грязи.
Он усмехнулся, когда она машинально дотронулась до своей щеки.
– Где твой рюкзак?
– Он там. – Уитни обернулась к входу в пещеру. Когда она еще раз посмотрела на Дуга, взгляд ее был вызывающим, а голос твердым:
– Я не собираюсь туда возвращаться.
– Ладно, я вытащу твое снаряжение. Но не думай, что сможешь прихорашиваться все утро. Мы не можем терять времени.
Уитни только приподняла бровь.
– Я никогда не прихорашиваюсь, – мягко сказала она. – В этом нет необходимости.
Проворчав что-то невнятное, Дуг скрылся в темноте. Покусывая губу, она бросила взгляд в сторону пещеры, затем посмотрела на его рюкзак, стоявший рядом с входом. У нее может не быть другого шанса. Не колеблясь, Уитни присела и принялась рыться в рюкзаке.
Она наткнулась на кухонные принадлежности, затем на его одежду. Обнаружив довольно элегантную мужскую щетку, Уитни на ми г задержалась. Где он это взял, гадала она. Уитни помнила все его вещи, вплоть до шорт, потому что за все платила она. Ловкость рук, решила она, и бросила щетку назад.
Найдя конверт, она осторожно его вытащила. Должно быть, это то, что нужно. Уитни снова взглянула в сторону пещеры, затем быстро достала запечатанный в пластик тонкий, пожелтевший листок и стала бегло его просматривать. Текст был написан по-французски аккуратным женским почерком. Письмо, подумала Уитни. Нет, часть дневники; И дата – Боже мой! Глаза ее широко раскрылись от удивления. Пятнадцатое сентября 1793 года – вот что было написано выцветшими ровными буквами.
Уитни стояла в лучах солнечного света на изъеденной дождями и ветрами скале и держала в руках часть истории.
Уитни просмотрела текст заново, улавливая фразы, в которых были страх, беспокойство, надежда. Она была больше чем уверена, что это написала молодая девушка – из-за ссылок на маму и папу. Молодая аристократка, испуганная и сбитая с толку тем, что происходит с ней и с ее семьей, думала Уитни. Представляет ли себе Дуг, что он носит в рюкзаке?
Сейчас спокойно это прочесть не удастся: А потом…
Уитни снова тщательно уложила вещи в рюкзаке и положила его около входа в пещеру. Размышляя, она похлопала конвертом по раскрытой ладони. Было бы очень здорово побить Дуга его собственным оружием, подумала она, и тут услышала, что он возвращается.
Держа конверт в одной руке, Уитни быстро оглядела себя, с озадаченным видом проведя другой рукой по телу, от груди к талии. Где, черт возьми, ей это спрятать? У Маты Хари по крайней мере был, саронг. Уитни стала лихорадочно засовывать конверт в лифчик, но поняла абсурдность этой затеи. С таким же успехом можно прикрепить его себе на лоб, Когда осталось всего несколько секунд до появления Дуга, она засунула конверт сзади в купальник, предоставив все воле случая.
– Ваш багаж, мисс Макаллистер.
– Чаевые получите позже.
– Все так говорят.
– Хорошо делать свое дело – это само по себе награда. – Она одарила его довольной улыбкой. Дуг ответил ей тем же. Уитни забрала у него рюкзак, и тут ей в голову внезапно пришла одна мысль. Если она смогла так легко украсть конверт, тогда он… Открыв рюкзак, она принялась искать бумажник.