Оправившись от потрясения, она заставила себя улыбнуться.
- Пожалуйста, проходите все в дом. Я уверена, что вам надо о многом поговорить.
Отступая на шаг, Джесси едва не налетела на одного из высоченных братьев, то ли Коула, то ли Форда.
- Извините. Мне надо посмотреть, как там Элли. Пожалуйста, проходите в дом.
Чувствуя, что ей совершенно необходимо время, чтобы взять себя в руки, она повернулась и побежала. И не останавливалась, пока не добежала до комнаты Элли. Малышка крепко спала, устав после сегодняшнего пикника.
Джесси хотелось хоть ненадолго забыться. Может быть, тогда утихнет боль от предательства или она обнаружит, что предыдущие несколько минут - не больше, чем ночной кошмар.
А ведь последний месяц был воплощенной мечтой. В течение всего этого времени Брок был внимательным и нежным. Со дня ее рождения Джесси действительно чувствовала, что они стали семьей. Она не позволяла себе верить, что у них с Броком есть будущее, но он был таким ласковым, что ее сердце возобладало над головой.
Однако ласка и любовь - не одно и то же.
Брок не стал бы скрывать от нее свою семью, если бы любил ее.
Ни разу он не упомянул о братьях или о двоюродной сестре. А когда рассказывал о своем прошлом, о бабушке и о Шерри, у Джесси сложилось впечатление, что обе были лишь частью его прошлого.
Что в ней такого отталкивающего? Почему она не заслужила чести стать членом его семьи?
Ее глаза наполнились слезами, но она не позволила себе расплакаться, взяла салфетку и вытерла глаза.
Посмотрев на Элли, Джесси подумала, что малышка и есть ее семья; единственное существо на свете, которое ее любит.
Но не только Джесси что-то потеряет. С самого начала она знала, что не сможет удержать Брока, благодаря которому у нее родилась здоровая красивая девочка. А если они не нужны ему - это будет его потеря.
Слезинка скатилась по ее щеке и капнула на ручку Элли. Малышка открыла глаза и посмотрела на нее. Она не заплакала, но и не уснула больше. Словно чувствуя грустное настроение матери она подняла к ней ручки, прося, чтобы ее взяли из кроватки.
- Мама.
- Маленькая моя. - Джесси прижала крошечное тельце к себе, растроганная тем, как девочка обнимает ее своими ручонками, положив головку ей на плечо. - Я люблю тебя.
- Джесси… - Брок стоял на пороге.
- Мы сейчас придем. - Устыдившись своего севшего голоса, она отвернулась, чтобы он не увидел ее слез.
- Я бы хотел сначала поговорить с тобой. Объяснить.
Он подошел поближе.
- Объяснение может подождать. - Джесси отошла в сторону, не взглянув на него, и взяла игрушечного слоненка Элли. - Тебя ждет твоя семья.
- Об этом я и хочу поговорить. Я знаю, ты расстроилась, потому что я не говорил тебе о своей семье. Но это никак не связано с тобой.
- Нам надо выйти к твоим гостям. - Джесси пошла к двери. - Твоя семья ждет.
Он схватил ее за руку и остановил.
- Вы с Элли - моя семья.
- Пожалуйста, не говори того, во что и сам не веришь. Это нечестно.
Крепко прижимая к себе Элли, Джесси вошла в гостиную и присоединилась к орде Салливанов, сев рядом с бабушкой на софу. Как она и ожидала, всеобщее внимание тут же переключилось с нее на Элли. Женщины обступили их и принялись ворковать.
Джесси предоставила Броку отвечать на их вопросы. Он всегда вел себя так, словно Элли была его дочерью, но она поймет его, если он решит не продолжать эту игру перед своей семьей. Выбор был за ним.
Она бы не стала обманывать его семью.
С гордостью настоящего отца Брок сообщил обо всех существенных параметрах Элли и обо всех ее достижениях.
- Она начала делать попытки встать, цепляясь за мебель. Вот-вот уже начнет ходить.
- Брок, она просто прелесть, - произнесла бабушка с ноткой грусти. - Почему ты так долго не общался с нами?
Он держался по-прежнему спокойно.
- Военно-морские силы требуют долгого отсутствия.
Бабушка только покачала головой.
Атмосфера любви царила в этой комнате, и Джесси было горько видеть, как страдала семья Брока от его отчужденности.
Разговор продолжился. Члены семьи делились новостями. Естественно, их интересовали подробности, связанные с браком Джесси и Брока. Имея за плечами полуторагодовой опыт, Джесси легко справлялась с вопросами.
- Мы отпраздновали снятие его гипса несколько дней назад, - сообщила она.
Тут же дискуссия переключилась на несчастный случай с Броком и полученные им травмы.
- Пожалуй, мне помогло возвращение домой, - произнес Брок и посмотрел на Джесси, - я обнаружил, что мне нравится общество моей жены и дочки.
В эту ночь Джесси лежала в кровати, отвернувшись от Брока. Поскольку она была взволнована событиями прошедшего вечера и хотела все обдумать, то после отъезда его родственников всячески старалась уклониться от общения с ним, ссылаясь на то, что должна укладывать Элли. А потом юркнула в кровать, пока он принимал душ, а когда он лег рядом, сделала вид, что спит.
Почему он ничего не рассказывал ей о своей семье?
Этот вопрос постоянно крутился в ее голове.
Салливаны, которые уехали также дружно, как и прибыли, оказались приятными людьми, явно переживающими из-за своего недостающего звена.
Джесси заметила, что особенно страдали бабушка Брока и Алекс, его старший брат, словно они принимали все ближе к сердцу, чем остальные члены семьи.
Несмотря на все объяснения, Джесси все-таки не могла понять, почему Брок отдалился от такой заботливой семьи. Она чувствовала, что это связано с тем несчастным случаем, в результате которого погибла Шерри, но ни в ком из Салливанов не заметила какого-то возмущения Броком.
Не наказал ли он себя сам изгнанием из их общества?
И не было ли его отношение к ней просто неким благим деянием, которое потребовал его долг чести в обмен на катастрофы его юности?
Мысль о том, что Брок жил с ней только из чувства долга, убила Джесси.
В обществе Салливанов сегодня она чувствовала себя чужаком, но ощущала больше тепла от родных Брока, чем от своей собственной семьи. Их доброта и неподдельная заинтересованность в том, чтобы узнать ее поближе, глубоко тронули ее.
Все они жили в пределах каких-то сорока миль отсюда. Так близко, и при этом в такой недосягаемости.
Почему Брок не сказал о них?
Хотя почему, собственно, она решила, что он должен был это сделать? В конце концов, она была для него никем, когда он привез ее сюда.
Но при всем при этом он редко держался отчужденно. Наоборот, относился к ней с уважением, заботливо. Больше того, познакомил со своими друзьями, посылал к ней своих сослуживцев, чтобы убедиться, что она в безопасности, преодолел полмира, чтобы приехать к рождению Элли.
О господи, неужели ее детство так сильно повлияло на нее? Неужели она ошибочно принимала простую вежливость и удивительную щедрость души за эмоциональную связь?
В душе она строила планы на их совместное будущее. Дом, дети, семья. А ведь их влечение друг к другу может быть не больше, чем просто страстью с его стороны.
Брок повернулся и положил теплую ладонь ей на бедро.
Джесси вздрогнула, боясь поверить в искренность его прикосновения.
- Я знаю, что ты не спишь, - ласково сказал он. - И понимаю, что ты расстроена, но поверь мне, причина, по которой я не сказал тебе о своей семье, кроется только во мне и не имеет никакого отношения к тебе.
- Ты считаешь, что от этого мне легче? - прошептала она в темноте. - Ты закрыл от меня огромную часть своей жизни. Либо я мало значу для тебя, либо ты не доверяешь мне. Не знаю, что хуже.
- И то и другое неправда. Я виноват. Я же предупреждал, что разочарую тебя.
Тут Джесси не выдержала, вскочила с кровати и встала перед ним.
- Какая чушь! Неужели ты считаешь, что я не вижу, как ты мучаешься? Неужели думаешь, что мне это безразлично? Если ты боишься разочаровать меня, поговори со мной. Объясни, почему тебе так необходимо отдалиться от своей семьи. Ведь совершенно очевидно, что вы все друг друга любите.
- А поэтому боль еще сильнее. - Он повернулся на спину и уставился в потолок. - Я уехал, потому что не мог вынести презрения в их глазах.
- Я видела, как они смотрят на тебя, Брок. Что бы ни случилось в прошлом, сегодня этот дом был наполнен только любовью.
- Правильно. - Он приподнялся повыше, прислонился головой к спинке кровати и хмуро взглянул на Джесси. - Но у тебя, кажется, не такой уж богатый опыт общения с любящими семьями?
Джесси отшатнулась, словно от удара в лицо.
Она никак не ожидал этого. Боль пронзила ее, хотя она понимала на подсознательном уровне, что такая атака ему несвойственна.
Но раз она вышла замуж за военнослужащего, ей не следовало удивляться, когда он становился воинственным. Обычно она видела другую его сторону, имела дело с защитником. Но не на этот раз. Как любое загнанное в угол животное, он ощетинился.
Вздернув подбородок, она скрестила руки на груди.
- Ты прав, у меня нет опыта общения с любящими семьями. Потому я и в состоянии отличить такие семьи. И позволь сказать тебе, что существуют вещи посильнее презрения. Безразличие - во-первых. Одиночество - во-вторых. - Она провела рукой по волосам. - Возможно, я неправильно поняла ситуацию, может быть, проблема не в тебе, а в твоей семье. Они примчались к тебе сегодня, но что произошло в прошлом? Они обидели тебя так, что это невозможно простить?
- Теперь ты говоришь ерунду. Я сказал тебе, что убил женщину, которую любил. Никто не может осуждать их за то, что они относятся ко мне с презрением. И меньше всех я.
Джесси продолжала наступать:
- Ты любишь свою семью?
- Конечно.
По резкому тону было понятно, что его нервы на пределе.
- Если бы кто-то из них вез Шерри, ты бы стал его осуждать?
Он нахмурился, явно оскорбленный таким вопросом.
- Конечно, нет.
- Но при этом считаешь, что им было так легко осудить тебя.
- Я знаю, что Алекс осудил, - буквально выпалил Брок. Интересно, как долго он держал в душе это чувство обиды? - Я слышал, как он сказал это в госпитале, куда меня тогда привезли. Он напыщенно говорил о том, как глупо было с моей стороны сесть за руль в такую ненастную погоду, позволить Шерри переубедить себя.
- Брок, он был в шоке. - Джесси замолчала, поняв, что должна остыть, и сделала глубокий вдох. - Ты сказал, что слышал его. А ты когда-нибудь говорил с ним об этом?
Он сердито посмотрел на нее.
- Мне ни к чему слышать это снова. Достаточно и одного раза.
Она вздохнула, присела на край кровати, поджав ноги, и взглянула на Брока.
- Ты не можешь возлагать на него ответственность за то, что он сказал под влиянием момента. Он только что потерял подругу и едва не потерял тебя. Все эти эмоции требовали выхода. Скорее он злился на ситуацию, чем на тебя.
Она положила ладонь на его колено, закрытое простыней.
- Он, видимо, был в таком ужасном состоянии, что проклинал самого себя за случившееся, хотя был виноват в том, что олень выскочил на середину дороги, не больше, чем ты.
- Может, ты оставишь эту историю в покое? - Брок закрыл глаза рукой. - Старая история. Теперь она не имеет значения.
- Но это важно, ведь ты не забыл ее. История ужасная и трагичная, но это был несчастный случай.
Расстроенная своей неспособностью убедить его, Джесси встала.
- Ты все еще любишь ее? - с трудом выговорила она. - Поэтому не можешь забыть прошлое?
Он хрипло рассмеялся.
- Господи, какая ты непреклонная. Добиваешься правды? Это убивает меня, но я даже не помню, как она выглядела.
В его голосе слышались боль и отчаяние.
- Это случилось восемнадцать лет назад, - напомнила она ему. - Понятно, что воспоминания тускнеют. - Ее осенила внезапная мысль: - Так ты поэтому посвятил всю свою жизнь искуплению? Чтобы не дать себе забыть прошлое?
- Я провел последние восемнадцать лет на службе в военно-морском флоте. Поверь, у меня не было времени для искупления вины.
- Но до того инцидента ты учился в колледже. И бросил его, чтобы пойти в военный флот. Ты относился к своему экипажу так, словно он был твоей семьей. Но отдалился от семьи, которую любишь. Для меня это звучит как искупление вины.
- Ты ошибаешься.
Резкость, с которой он это произнес, показала ей, что она попала в точку.
- Брок, ты лучший из мужчин, которых я знаю. Можешь отрицать это, но ты винишь себя за смерть Шерри до сих пор. И не можешь остановиться. Но если существует такое понятие, как жизнь за жизнь, то тебе не надо смотреть никуда дальше детской комнаты внизу, да и никуда дальше меня. Ты спас меня в ту ночь в "Зеленой подвязке". Я была юной, напуганной и глупой. И очень одинокой. Когда я думаю, как была близка к тому, чтобы лишиться Элли, у меня все внутри обрывается. Ты спас ее жизнь и мою. Я больше не одинокая испуганная девочка. У меня есть работа, друзья, прекрасный ребенок, и я чувствую самоуважение. Ты дал мне все это, и я буду вечно тебе благодарна.
Она вдруг поняла, что пристально смотрит в синие глаза.
- Мне не нужна твоя благодарность, Джесси.
- Очень плохо, потому что она будет неизменной. Ты вернул меня к жизни. Ты поверил в меня, благодаря чему я смогла сама поверить в себя, снова обрести чувство собственного достоинства. Да, я испытываю благодарность, но это лишь одно чувство из многих. Я люблю тебя, Брок.
Джесси не знала, какой реакции ждала от него, но его молчание сразило ее. С бешено бьющимся сердцем она ждала ответа.
- Скажи что-нибудь, - попросила она, с отвращением слыша свой дрожащий голос. - Сегодня ты говорил своим родственникам, что любишь бывать с женой и дочерью.
По тому, как Брок посмотрел на нее, она поняла, что он пытается ей что-то сказать. Но по мере того как шло время, начала сомневаться в этом.
На ее глазах бесстрастное выражение его лица сменилось ледяным.
- А что я должен был им сказать? Что я связал себя с посторонней женщиной?
Глава тринадцатая
Брок немедленно пожалел о сказанном. Он увидел, как побелела Джесси, и сам ощутил ее боль.
Он любил ее.
И только что заявил ей, что она ничего не значит для него.
- Джесси, прости. - Брок спустил ноги с кровати. Его левая нога ударилась об пол, и боль пронзила его. Не обращая на это внимания, он встал. - Я не хотел.
Она только покачала головой и попятилась к туалетному столику. Выхватив из ящика свои джинсы, она торопливо натянула их. Потом схватила свитер и пошла к двери.
Страх охватил его, когда он понял, что она уходит. Не просто из комнаты, а из дома, от него.
Брок действовал быстро, но Джесси оказалась еще проворней. Слабая нога затрудняла его движения, и к тому моменту, как он вышел в коридор, Джесси, схватив Элли и сумку с пеленками, уже быстро шла к входной двери.
- Джесси, пожалуйста, остановись. - Он настиг ее и зажал вместе с Элли между собой и дверью. - Не уходи так, - прошептал он ей на ухо. - Ты же знаешь, что я так не думаю.
- Ты так сказал. - Она стояла прямо и твердо в кольце его рук. - Должно быть, ты думаешь так на бессознательном уровне.
- Нет, ты и Элли - лучшее, что когда-нибудь было в моей жизни. Это единственное, в чем я уверен на эту минуту. Я только…
Брок замолчал, смутившись тем, что обнаружил свою слабость. Но либо он откроется перед ней, либо потеряет всякую надежду на счастливое будущее. Прижавшись лбом к ее волосам, он почувствовал, как обретает силы от ее близости. Только абсолютная искренность могла его сейчас спасти.
- Ты все время ворошишь прошлое, а это - огромная открытая рана в моей душе. Ты слишком приблизилась, и я огрызнулся.
- Я пыталась помочь.
- Я знаю, и многое из того, что ты говорила, разумно, но я был не готов слушать и действовать. Мне многое надо осмыслить, и ты должна дать мне время. Пожалуйста. Не уходи.
- Я должна уйти. Я слишком сильно боролась, чтобы достичь этой ступени в моей жизни, - дрожащим голосом тихо сказала она. - Я не пожертвую чувством собственного достоинства. Даже ради тебя.
- Джесси… - У него разрывалось сердце от осознания того, какую боль он ей причинил. - Пожалуйста.
Она была непреклонна.
- Тебе действительно надо о многом подумать. О твоем будущем в военно-морском флоте, о прошлом, о нас. Не спеши, думай столько, сколько тебе понадобится. А потом мы поговорим.
Джесси открыла дверь, и ему ничего не оставалось, как выпустить ее. Он смотрел вслед женщине, уходящей из его жизни. Такого тяжелого момента ему еще никогда не доводилось переживать.
Джесси на миг остановилась.
- Думай хорошенько, Брок, потому что, если ты не сможешь справиться со своим прошлым, настоящей трагедией окажется то, что несчастный случай оборвал не только жизнь Шерри, но и твою.
Воскресные ужины у бабушки. Это была традиция, которая существовала еще до того, как умерли родители Брока. Они с Алексом помогали бабушке поддерживать эту традицию и после смерти их родителей, во имя поддержания крепких семейных уз.
Брок поднялся крыльцо бабушкиного дома викторианской эпохи и постучал в дверь.
Ему открыл Форд.
- А вот и ты. - Младший брат крепко обнял Брока. - Проходи. Все собрались по твоей просьбе. Как я слышал, тебя перевели в Коронадо, в штаб. Поздравляю.
- Да. - Брок грустно посмотрел на брата. - Ты ведь не приложил к этому руку, правда?
- Я знал, что шеф планировал уйти в отставку в конце этого года, и просто упомянул, что теперь, когда у тебя появилась семья, тебя может заинтересовать работа на берегу.
- Это престижная должность. - Все складывалось лучше, чем предполагал Брок. Его посчитали не только годным, но и дали повышение. - Спасибо, дружище.
- Ты заслужил это. - Форд провел Брока в прихожую. - Я только скажу всем, что ты приехал. Мы в кухне, как обычно. Мне не терпится познакомить тебя со своей женой Рашель и близнецами.
Брок еще никогда не видел, чтобы в кухню набивалось так много людей. Мелькали новые лица. Он встретил Рашель и снова был представлен своей невестке Саманте и целой куче племянников и племянниц. Бабушка сидела на главном месте за огромным столом.
Последний раз он приезжал на свадьбу Алекса. Это было за месяц до того, как он познакомился с Джесси. И было это в Лас-Вегасе.
Его дом. Сейчас совсем другой и в то же время такой же. Теплый и приветливый. Если бы не новые лица, Брок подумал бы что не уезжал отсюда.
Чья-то рука опустилась на его плечо. Он обернулся и встретился лицом к лицу с Алексом. Старший брат кивнул в сторону крыльца.
- Давай поговорим.
- Да, давай. - Брок хотел вернуться в семью, и для этого ему надо было поговорить с Алексом о том, что случилось восемнадцать лет назад.
Они вышли на крыльцо с видом на бабушкин розарий и облокотились на перила.
- Я надеюсь, что теперь мы будем видеть тебя на наших воскресных ужинах, - сказал Алекс.
- Возможно, - ответил Брок. - Это зависит от тебя.
- От меня? - Алекс повернулся к Броку. - Почему от меня?
Брок рассказал Алексу о том, что слышал в ту ночь в госпитале восемнадцать лет назад.