Ему нужна только она, и никто больше.
Роше выключил свет и зарылся лицом в подушку.
Луч света из ванной пробивался через приоткрытую дверь, освещая часть кровати, и падал на его ноги. Он словно проник внутрь и принес озарение. Все стало ясным и понятным. Роше даже поежился от неожиданного открытия.
Во-первых, Блю была просто очень запугана. Она старалась все скрыть, но он уже понял, что было тому причиной. Роше хотел рассказать ей правду о себе, но пока не знал, как это сделать.
Что он ей скажет? "У меня несколько странные сексуальные привычки. Это проявляется не с каждой женщиной. Но если она привлекает меня и возбуждает, я должен обладать ей полностью". Так?
Ох, это все общие слова, похоже на отговорку.
Я становлюсь ненасытным, одержимым лишь одной идеей. Секс – это искусство. Два человека могут дарить друг другу неземное блаженство, стать единым целым.
Это уже что-то из области эзотерики. У Роше заболела голова.
Не все чувства и мысли можно выразить словами. В ту ночь она наслаждалась их близостью, более того, дала понять, что хочет этого. И получала удовольствие от своего возбуждения.
Блю, я не просто хочу, чтобы ты хотела меня. Мне нужно, чтобы я был тебе нужен.
Глава 26
Поздней ночью
Проклятье!
Что там еще под ногами? Он ударился обо что-то твердое и потер щиколотку. Джастис шел по краю леса, спотыкаясь о сучки и камни. В руках был канат, на котором он тащил по реке пирогу. Ему пришлось уйти как можно дальше от того места, куда он сейчас возвращался.
Джастису потребовалось много времени, чтобы найти подходящую лодку, достаточно легкую и прочную. Теперь он возвращался назад по топкой грязи, мимо приземистых покосившихся домишек и вдыхал отвратительный запах гнили. Пришлось отправиться в путь ночью, ноги утопали в грязи, ветки и деревья преграждали путь, но Джастис шел.
Ему пришлось ждать несколько часов, чтобы улучить момент, когда на берегу никого не будет, и незаметно подогнать лодку к берегу, а потом провести еще немало времени по колено в воде. Несколькими днями ранее он ушел на дальнее поселение, где хозяева пироги никогда бы не стали искать пропажу.
Эти жалкие людишки будут в ярости, когда поймут, что их обокрали. Они будут требовать найти вора и наказать, чтобы другим неповадно было. А может быть, и нет.
Ему это неинтересно. Он должен завершить начатое.
Кто-то должен заплатить за все, что выпало на его долю. Если бы ему не мешали, он бы давно совершил задуманное, и никто бы никогда не узнал того, что им знать и не следует.
Но они не хотели успокаиваться, а упорно добивались истины.
Следующая смерть должна стать чем-то особенным. Шериф и его парни ищут подозреваемого. Будет им подозреваемый. Этот человек им точно подойдет.
Все, что говорят об убийцах, правда. Совершив это однажды, ты уже не можешь остановиться. Каждое следующее преступление проходит легче и проще предыдущего. В первый раз он был не слишком осторожен и наделал много промахов. Однако вынес для себя хороший урок: прежде чем идти на дело, надо хорошо подготовиться.
Теперь ошибки в прошлом. Джастис составил безупречный план и сумеет замести следы, чтобы его никогда не нашли. Никогда.
Это будет идеальное убийство. Красивое, как картинка. Черт, надо попробовать себя в живописи и написать картину произошедшего. Ничего, у него будет на это много времени. Впереди еще долгая жизнь, в которой Джастис будет заниматься только тем, что доставляет ему истинное удовольствие.
Это будет красивое убийство и очень жестокое. Только надо все сделать тихо.
Боль. Боль и ужас.
Зачем ты это делаешь? В чем моя вина?
Сначала будут вопросы, потом мольбы и обещания.
– Ты живешь, тварь! Вот в чем твоя вина, – процедил Джастис сквозь зубы.
Мешки с землей были там, где он их оставил. Он взвесил каждый из них в руке и перенес в пирогу. Они были необходимы для дела. Их общий вес был приблизительно равен весу человека.
Довольный тем, что все идет как надо, Джастис достал туристический спальный мешок и прочную веревку.
– Что ты со мной делаешь? – вскрикнул он фальцетом.
Он заткнет рот и скажет:
– Тебе не о чем волноваться. Я сейчас сделаю в твоей голове дырку, и она никогда больше не заболит.
Джастис вытащил старомодную дрель, купленную на распродаже в магазине Нового Орлеана. Там было столько интересных вещей, о существовании которых многие люди и не подозревают.
Он быстро определился с размером сверла, хотя в наборе их был огромный выбор, от очень маленького до огромного. Джастис взял самое маленькое, чтобы мозги и кровь не летели в разные стороны. Все должно быть аккуратно.
Он бросил ненужные сверла на мешки и покрутил в руках дрель. Ручка оказалась очень удобной. Джастис вставил сверло и тщательно закрутил держатель. Он наклонился к мешкам и включил инструмент. Сверло легко разорвало ткань и проникло внутрь, утопая все глубже в грязной земле. Джастис представлял, как оно будет входить в череп, разрезая кости и хрящи.
Прекрасно.
Дело будет сделано.
Джастис отложил дрель и оттолкнул пирогу от берега. Лодка оказалась лучше, чем он ожидал. Можно будет еще добавить веса.
Он взял конец каната, завязанный в петлю, и перекинул через плечо.
Длина каната была выбрана так, чтобы пирога не удалялась далеко от берега.
Единственное, что могло сломать планы, – это течение реки.
Пирога покачивалась из стороны в сторону. Джастис взял весло и со всей силы толкнул ее, одновременно разматывая веревку. Пирога легко скользила по водной глади.
Он вскрикнул от неожиданности, когда веревка натянулась слишком туго и едва не затянула его в воду.
Он снял с себя канат и завязал вокруг обломка железной трубы, воткнутой в землю на том самом месте, где он нашел когда-то лодку. Он бежал по берегу, натягивая канат, чтобы его новая игрушка не уплыла слишком далеко.
В темноте сверкали огни Сент-Сесиль. Джастис задумчиво посмотрел на них и усмехнулся.
У него все получится!
Глава 27
Задолго до рассвета следующего дня
Сайрус открыл глаза и увидел перед собой стену.
Вечером он не задернул шторы, и серебристый лунный свет слегка подсвечивал оконное стекло. Ночное светило то появлялось, то скрывалось за редкими облаками.
Пройдет немного времени, и солнечные лучи начнут уверенно пробиваться из-за горизонта и озарят комнату ярким светом.
Он опять закрыл глаза и вытянулся под простыней, пытаясь найти ногами Милли. Собака всегда спала с ним всю ночь.
– Милли! – хрипло позвал он и откашлялся.
Тишина. Даже никакого писка.
Сайрус сел в кровати, пригладил растрепанные волосы и оглядел просторную комнату. Вот она где! Сидит под дверью на лестницу.
Через секунду он вспомнил, что Мэдж вчера вечером отправилась на свидание с Сигом.
Сейчас часы показывали час ночи.
Он потер лицо. Когда Мэдж вечером оставляла Милли в Сент-Сесиль, она всегда забирала ее перед тем, как ехать домой в Роузбэнк. Хотя ей не часто приходилось проводить вечера не дома.
Значит, Мэдж и Сиг еще не вернулись. Час ночи – не такое уж позднее время. Только, конечно, не для священника.
По непонятной причине в душе зародилось беспокойство. Милли запищала, напоминая ему, что она тоже не спит.
– Ты хочешь выйти? – спросил ее Сайрус. – Ну конечно, выйти. Надо было громче меня звать, дорогая.
Отец Сайрус открыл шкаф и нагнулся, чтобы поднять джинсы, которые, видимо, повесил вчера мимо вешалки. С ним это часто случалось. Рубашку он решил не надевать. Несмотря на ночную прохладу, в комнате все равно было душно.
Сайрус надел джинсы и старые мокасины, взял на руки Милли и открыл дверь.
– Сначала мы найдем твой поводок, – сказал он. Мэдж никогда ее без него не отпускала. – Спокойно, малышка, потерпи еще немного, скоро мы будем на улице.
Он посмотрел вниз и едва не оступился.
На последней ступеньке, обхватив руками колени, сидела Мэдж. Даже в полной темноте Сайрус понял, что это она. Он прислонился к стене, чтобы не упасть. Милли не нужно было на улицу, просто она почувствовала, что хозяйка рядом.
В голове внезапно возникли тревожные мысли. Сердце забилось сильнее.
– Мэдж?
Она не пошевелилась и не ответила. Он быстро спустился по лестнице и коснулся ее плеча.
– Мэдж?
Девушка подняла голову. Сайрус зажег свет, и она потерла руками лицо. Значит, Мэдж спала?
Милли спрыгнула вниз, бросилась к хозяйке и стала облизывать ее лицо.
Отец Сайрус присел рядом на колени.
– Что случилось? Расскажи мне все. Слышишь?
Она помотала головой и отвернулась.
В этот момент отец Сайрус обратил внимание, что рваное платье почти не прикрывает ее тело, и смущенно опустил глаза.
– Я позвоню Сигу, – сказал он и встал, боясь верить зародившимся в душе подозрениям. – Я заставлю его все рассказать. Хочет он этого или нет.
– Не надо! – Мэдж вцепилась ему в руку. – Сиг ни в чем не виноват. Это все я. Не думай об этом. Я поеду домой. Мне надо было так поступить сразу же, как только я вернулась.
Сайрус опустился на колени и оглядел Мэдж.
– Ты вся в синяках и царапинах! А что с твоими ногами, Мэдж? – Голос срывался. – Они все в крови!
Он наклонился, чтобы помочь ей встать, но Мэдж уперлась руками в его плечи.
– Нет, – сказала она слабым голосом. – Мне надо было немного отдохнуть. Сейчас я в порядке и поеду в Роузбэнк.
Отец Сайрус поднялся на ноги.
– Где твои туфли?
– Не важно, – ответила Мэдж со слезами в голосе. – Ты не сможешь мне помочь. Я была не права, что осталась здесь.
– К кому же еще тебе идти в трудную минуту, как не ко мне?
– Не к тебе, Сайрус. – Она подняла на него удивленный взгляд, и ему стало ясно, что Мэдж сама поражена своим ответом. – Нет, только не к тебе. Никогда больше.
Не обращая внимания на ее сопротивление и собственную боль, Сайрус подхватил ее на руки и понес в ванную. Посадив ее на столешницу, он включил воду.
– Не двигайся! – строго приказал он, угрожающе подняв палец. – Ясно? Только попробуй сойти с этого места, и ты об этом пожалеешь.
Отец Сайрус включил свет над зеркалом. На Мэдж было одно из его любимых платьев: красное льняное на пуговицах и с вырезом каре, оно было словно специально для нее сшито. Сейчас оно выглядело ужасно, впрочем, как и сама Мэдж. Некоторые пуговицы оторваны, подол висит клочьями. Руки и шея покрыты глубокими царапинами и синяками, в волосах запутались листья и прутья, косметика размазана по всему лицу. Ему едва не стало плохо.
В этот момент Сайрус заметил, что она смотрит на него и по щекам текут слезы вперемешку с тушью и грязью.
Он осторожно поднял ногу Мэдж и осмотрел. Ступни были содраны в кровь и покрыты синяками.
Едва сдерживая брань, Сайрус бросил на пол коврик, включил воду в душе и достал из шкафчика несколько полотенец.
– Залезай. И никаких возражений. Вставай под душ и тщательно смой с себя всю грязь. Быстро.
Он отвернулся, открыл ящик и нашел новую щетку.
– Может быть, это будет больно, но соскреби грязь со всех царапин. Тебе когда последний раз делали прививку от столбняка?
Мэдж было стыдно поднять глаза.
– Не так давно, – ответила она. – Все нормально. Спасибо.
– Это хорошо, что недавно. Жаль только, что с тобой не все нормально. В спальнях есть банные халаты и ночные принадлежности. Пойду схожу за ними и заодно захвачу аптечку. Я постучу в дверь и оставлю все у раковины. Кричи, если что-то понадобится.
Сайрус положил ладони ей на щеки и поднял голову.
– Потом ты мне все расскажешь, – произнес он, приходя в ужас от выражения ее лица. – Это случилось после того, как вы с Сигом поехали ужинать? Сейчас позвоню ему и все выясню. Залезай в душ.
– Нет, пожалуйста. – Мэдж схватила его за руку. – Ни о чем не спрашивай Сига. Это моя вина.
Сайрус смотрел не нее с недоумением.
– Никогда в это не поверю. Ты не могла поступить плохо.
Она была похожа на потерявшегося котенка, милого, трогательного и совсем маленького. Что бы ни случилось, Мэдж не могла быть ни в чем виновата. Сейчас надо сделать все возможное, чтобы подобное не повторилось.
Через несколько секунд Сайрус заставил себя выйти из ванной.
Струи горячей воды обожгли кожу. Мэдж едва устояла на ногах и покрутила кран.
Если бы она позвала Сига и попросила его отвезти ее домой, он бы это сделал. Или нет?
Теперь она никогда не узнает, потому что убежала от него сломя голову. Только Бог спас ее от беды, в темном лесу она могла встретить настоящего преступника, и тогда неизвестно, чем бы все закончилось.
Мыла осталось совсем мало, и, когда оно закончилось, Мэдж вылила на руку шампунь.
Она стояла, подставив лицо под струи воды, до тех пор, пока не утихла боль во всем теле.
Мэдж прислонилась лбом к мокрой стене. Конечно, она приехала сюда, к отцу Сайрусу. Он прав, ей не к кому больше идти.
Все бесполезно. Она провела ладонью по кафельной плитке. Почему в ее жизни все так сложно? Несколько лет она могла справляться со своим чувством. Почему же сейчас ей так тяжело?
Мэдж знала, что любовь к отцу Сайрусу бессмысленна. Жертвенность и вечная преданность мужчине, который никогда не сможет это принять.
Но это ее не сломает. Она не оставит его и не уйдет.
Она сильная.
Она не сдастся.
После сегодняшнего свидания даже не стоит больше пробовать завязать отношения с другим мужчиной. Мэдж знала точно, что ничего не получится. И хорошо. Ей так всегда и хотелось. Она счастлива просто быть рядом с Сайрусом, больше ей ничего не надо.
Или надо?
Мэдж покрутила краны и сильнее включила воду, чтобы заглушить рыдания. Почти ледяная струя приятно охладила разгоряченную кожу.
Вся ее жизнь – череда нелепых событий. Небеса смеются над ней.
Мэдж выключила воду и вышла из душа. Стоя на коврике, она тщательно вытерлась, до боли растирая тело полотенцем. Эвкалиптовый шампунь оставил на коже приятный запах.
В этот момент открылась дверь, и раздался бодрый голос Сайруса:
– Я положил халат и ночную рубашку. Выходи, займемся твоими ногами. Сейчас я еще найду носки, так будет лучше, верно?
У Мэдж сжалось горло, она даже не сразу смогла ответить.
– Конечно. Спасибо тебе большое.
Отец Сайрус не ответил.
Мэдж надела розовую рубашку и белый махровый халат. Открыв по очереди все ящики, она так и не нашла расчески. Наскоро пригладив волосы руками, Мэдж решила, что так тоже нормально. В конце концов, не на прием же она собирается!
Раздался робкий стук в дверь.
– Мэдж? Все в порядке?
Любить и быть любимой. Жизнь превращается в ад, когда один из влюбленных отгорожен от другого невидимой, но нерушимой стеной.
– Отлично!
Она открыла дверь и уперлась взглядом в его мускулистый торс. Широкие плечи и руки. Верхнюю часть тела покрывал красивый ровный загар, поскольку отец Сайрус много работал на улице.
Мэдж не могла отвести глаз. Она понимала, что перед ней священник, но сейчас он выглядел как обычный мужчина. И этот мужчина был ей просто необходим.
Сайрус старался скрыть свои чувства, но по выражению лица отчетливо было видно, что он в ярости. Необходимо убедить его, что Сиг ни в чем не виноват.
– Я понесу тебя, – сказал Сайрус. – Когда наденешь носки, тогда можешь идти сама.
– Я и сейчас могу, – отмахнулась Мэдж, пытаясь его обойти.
Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и понес в ближайшую спальню для паломников. Сдернув простыню, он посадил Мэдж на кровать и положил под спину подушки.
– Будет больно, но ты потерпи. – Сайрус достал пузырек и марлевые тампоны. Губы неожиданно растянулись в улыбке. – Это мои старые носки. Единственное, что смог найти. Можем сэкономить на стирке, потому что обе твои ноги влезут в один.
Мэдж протянула руку.
– Дай, я все сделаю сама. Тебе рано вставать на службу. Иди спать.
Сайрус сел на край кровати и положил ее ноги себе на колени.
– Я уже выспался. Если бы не Милли, которая почувствовала, что ты сидишь на лестнице, и захотела выйти, я бы до сих пор ворочался в постели. Рано лег.
У Мэдж больше не было сил спорить.
– Моя собака предательница, – сказала она.
– Почему? – удивился он и стал обрабатывать раны. Порезы защипало, и Мэдж закусила губу.
– Что-то я ее не вижу рядом с хозяйкой. Наверное, опять вернулась в твою комнату. Там ей уютнее.
– Просто привычнее.
Сайрус поднял глаза, задержал взгляд на несколько секунд и нахмурился.
Мэдж было очень стыдно за свой вид.
– Я оставляла в кабинете кое-какую одежду, на случай, если не будет времени заехать домой переодеться.
– Потом, Мэдж, все потом. Так, где же твои туфли?
– Потеряла.
– Разве я когда-то давил на тебя? – спросил Сайрус, отрываясь от ее ссадин.
– И сейчас не стоит.
– Что?
– Не надо пытаться вытянуть из меня правду.
– Как я все хорошо сделал! – Он легонько похлопал Мэдж по ноге. – А ведь я раньше никогда… Да что там говорить. Послушай, я ничего от тебя не жду, в том числе и объяснений. Ты не обязана мне рассказывать.
В его голосе появились металлические нотки.
Мэдж часто заморгала, и из глаз полились слезы. На нее внезапно обрушилась вся тяжесть пережитого этой ночью: страх, боль, обида. И ощущение собственной беспомощности.
– Обязана. Мы многим обязаны друг другу, – всхлипывала Мэдж. – За ошибки мы должны отвечать вместе. С самого первого мгновения нашей встречи мы оба знали, что нам хорошо вместе. И это правда.
Она помолчала.
– Я выскочила из машины Сига и убежала в лес. Потом бежала по лесу, пока не вышла к реке и пришла в Сент-Сесиль. Поэтому я вся в синяках и царапинах.
– Почему это произошло?
– Сиг меня поцеловал. – Мэдж взяла руку Сайруса и прижалась щекой. – Вот и все. Это нормально для сегодняшнего мира. Такое поведение вполне естественно, если женщина нравится мужчине и думает, что он нравится ей.
– Платье ты тоже порвала, когда бежала?
– Да.
Конечно, он заметил, что некоторые пуговицы оторваны, но больше ему знать совсем не обязательно.
– Как он мог тебя отпустить?
– Сиг пытался меня остановить, просил вернуться в машину. Но мне удалось убежать. Он не так хорошо знает эти места, как я.
Сайрус взял ее ладонь.
– Но почему он не позвонил мне?
– Потому что… – Мэдж облизала пересохшие губы. – Потому что он знал, что со мной все нормально. Я сама ему позвонила.
– Но ведь, когда ты была в лесу, он не мог быть уверен, что с тобой ничего не случится?
Мэдж наклонилась к его руке, поцеловала и прижалась щекой.
– Забудем о Сиге.
Сайрус убрал прядь волос, упавшую на ее лицо. Мэдж подняла голову:
– Время само все расставит по своим местам. Мы справимся.
– Я преклоняюсь пред тобой, – сказал Сайрус, не сводя глаз с ее губ. – Ты само совершенство и никогда не сможешь поступить плохо.