Уэдерз круто повернулся и направился к своей машине. Мы с Шейлой, тяжело дыша, откинулись на спинки сидений.
- Ну что ты на это скажешь, мама? - Шейла вздохнула. - Наконец мы с тобой сравнялись.
- Что, скажи на милость, ты имеешь в виду?
- У нас у обеих неприятности, не только у меня одной. Мы влипли вместе.
- Очень жаль, Шейла, если ты считаешь, что иметь неприятности с полицией - это круто.
Шейла, кажется, обиделась.
- Ма, я же пытаюсь помочь. Я знаю, у тебя были причины поступать именно так, я никогда не переставала в тебя верить. Мне бы только хотелось, чтобы ты рассказала мне все. Он над тобой надругался?
Я повернулась к дочери. В ее глазах застыло выражение обиды, щеки были мокрыми от слез.
- Господи, Шейла, что ты такое говоришь? Кто надо мной надругался?
- Дядя Джимми, мама.
- Дядя Джимми? - оторопело переспросила я. Шейла кивнула и дотронулась до моего колена.
- Мама, мне кажется, я все поняла. Вот почему он завещал деньги тебе и мне - потому что я его любимая дочь, а папочка на самом деле мне не отец. - Шейла была готова вот-вот разразиться слезами. - Наверное, он тебя изнасиловал, поэтому ты его и убила, правда, мама?
И тут Шейлу словно прорвало, машина затряслась от ее рыданий. Оказывается, моя милая, бедная девочка все это время находилась в отчаянии, считая, что я убила ее любимого дядюшку. И как ей только могло такое в голову прийти?
Я вышла из машины, обошла вокруг капота и открыла дверцу со стороны Шейлы.
- Пересаживайся, девочка, я сама поведу машину.
Шейла захлебывалась рыданиями. Если я ее сейчас не успокою, ей в конце концов станет дурно. В последний раз моя дочь так плакала, когда Вернелл собрал вещички и ушел из дому. Тогда я ничем не могла облегчить ее страдания, но сейчас другое дело. Шейла растерянна, она все перепутала, но как только мы доберемся до дома, я ей все объясню.
Я медленно развернулась и поехала обратно. Медленно - во-первых, потому, что не знала точно, где Уэдерз, а во-вторых, потому, что у меня по-прежнему слегка двоилось в глазах. Кое-как я сумела добраться до своего заднего двора и помочь своей всхлипывающей дочери подняться по лестнице в спальню. Там мы обе рухнули на кровать, и я принялась за дело: нужно было избавить дочь от заблуждения, что ее мать - убийца.
Я приподнялась, опираясь на локоть, дотянулась до тумбочки, взяла пачку бумажных носовых платков и сунула ее в руки Шейле.
- Шейла, давай сразу внесем ясность. Я не убивала твоего дядю Джимми, уясни себе это раз и навсегда. Также могу тебя заверить, что ты - дочь своего отца, моего бывшего мужа.
Шейла тихонько всхлипывала, но по крайней мере уже не рыдала, как прежде. Мне удалось привлечь ее внимание.
- Твой дядя Джимми говорил, что любит меня, но если честно, на самом деле он не меня любил, просто ему хотелось иметь все, что было у его брата. - Шейла громко высморкалась. - С годами мы с Джимми стали друзьями, хорошими друзьями, и не более того.
Я села на кровать, Шейла - тоже. Она подтянула колени к груди и внимательно смотрела на меня покрасневшими от слез глазами. Кажется, она мне не верила, во всяком случае, не до конца. Что на нее нашло?
- Ладно, теперь твоя очередь говорить, - сказала я. - Объясни, почему ты решила, что я убила дядю Джимми?
Шейла молчала. Она напустила на себя так хорошо знакомый мне хмурый вид, по-детски надула губы и уставилась на собственные колени.
- Шейла, ты что-то скрываешь, - сказала я. - По-моему, тебя что-то гложет с того самого дня, как убили Джимми. Думаю, тебе лучше все рассказать мне, потому что правда так или иначе все равно откроется.
Шейла еще немного помолчала и вдруг словно взорвалась:
- Конечно, откроется, мама! Этого-то я и боюсь! Если полиция все узнает, тебя арестуют!
- Дорогая, если дело и дальше так пойдет, они меня все равно рано или поздно арестуют. Лучше расскажи мне, в чем дело, чтобы я могла решить, как мне быть.
Шейла выглядела такой напуганной, что я всерьез забеспокоилась. Правда, у меня было перед ней по крайней мере одно преимущество: я точно знала, что не убивала своего деверя.
Шейла отбросила с лица прядь волос и уставилась на меня. Она наконец была готова заговорить, но, глядя на ее хмурое лицо и упрямо вздернутый подбородок, я приготовилась услышать нечто нелицеприятное.
- Кита никто не любит: ни ты, ни папа, даже Джолин и та его терпеть не может. Но это ничего не изменит, потому что у нас с ним все очень серьезно.
Она посмотрела на меня с вызовом, но я промолчала. Это ее своего рода декларация о независимости - что ж, у каждого подростка она своя, и с ней лучше не спорить.
- Мы никогда не остаемся наедине ни у него дома, ни у нас. Джолин все время крутится поблизости, все время за мной следит. Нам больше некуда было пойти.
Кажется, я начинала понимать, что к чему. Кусочки головоломки вдруг встали на свои места. Кольцо, забытое в ванной. Кит, рыскающий по моему дому якобы для того, чтобы найти непрошеных гостей.
- Значит, вы приехали ко мне в мое отсутствие? У тебя остались ключи от дома. Кит живет неподалеку. Ничего не скажешь, идеальный вариант.
Я рассердилась, но куда больше расстроилась. Все должно было сложиться по-другому.
- Мама, мы собираемся пожениться, это лишь вопрос времени. Не потому, что у нас с ним несерьезные отношения, и не потому, что я не уверена в своих чувствах… Ладно, - Шейла заговорила быстрее, - я не об этом хотела рассказать, вернее, не только об этом.
А о чем же еще? Что может быть важнее?
Шейла снова побледнела. Устремив невидящий взгляд на бумажный носовой платок, она разорвала его на мелкие кусочки.
- Я слышала, как был убит дядя Джимми. Тогда-то я и узнала, что это сделала ты.
Я схватила ее за руки и встряхнула:
- Слышала? Что ты хочешь этим сказать?
- В тот день я пришла сюда раньше Кита и была в своей комнате, когда открылась входная дверь. Кит знает, в каком месте ударить в дверь, чтобы она открылась, поэтому, естественно, я решила, что это он пришел. Я была занята и не стала выходить - задергивала занавески и зажигала свечи. - Она умолкла, и мне отчетливо представилось, как моя девочка готовит свой будуар для этого бритоголового. - Мы собирались впервые дойти до самого конца… ты понимаешь, о чем я.
- И что произошло?
- Кит не прошел сразу в мою комнату, меня это удивило, и я собиралась выйти, но в это время услышала голос дяди Джимми. Я испугалась и бросилась тушить свечи. Если бы он меня застукал, то рассказал бы все тебе, а ты бы нас просто убила… - Она снова замолчала. - Дядя Джимми сказал: "Что ты тут делаешь? Тебе давно следовало убраться". Потом прогремел выстрел, дядя Джимми закричал, и стало тихо.
Шейла смотрела на меня, в ее больших карих глазах застыл ужас.
- Не знаю, сколько времени я пролежала под кроватью. После выстрела хлопнула входная дверь, но я не знала точно, одна осталась или нет. Мама, я испугалась! Понимаешь, я боялась тебя!
- Ох, девочка моя…
- Потом я услышала Кита. Он стукнул в дверь, дверь открылась, и он вошел. Когда я услышала, как он пробормотал что-то вроде "о Господи", то поняла, что дядя Джимми убит. Тогда я выбежала из комнаты. Кит был в гостиной, он склонился над дядей Джимми, и взгляд у него был такой странный… Кит сказал: "Он мертв, Шейла. Что произошло?"
Шейла взглянула на меня и тут же потупилась.
- Он сначала решил, что дядю убила я, но я уверяла, что это не так. Кит посмотрел мне в глаза и все понял. И тогда он задал вопрос: "Это сделала твоя мать?" Видишь, мама, даже он догадался.
Я дышала ртом, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Мысли, как облака в ветреный день, проносились в голове так быстро, что я не успевала их ухватить.
- Почему ты не позвонила в полицию? - спросила я наконец.
Шейла посмотрела на меня как на ненормальную.
- Мама, ну ты и скажешь! Копы решили бы, что это сделал кто-то из нас! - Шейла сцепила пальцы и снова уставилась на свои руки. - Я к нему прикасалась, и у меня на руках и на джинсах осталась кровь, - прошептала она. - Кит сразу сказал, что он мертв, но мне нужно было самой удостовериться.
Я взяла руки дочери в свои, пальцы Шейлы были как ледышки.
- Дорогая, все в порядке, не волнуйся, просто рассказывай дальше.
- Кит велел мне ехать домой. По его словам, нам обоим нужно было поскорее убраться отсюда и никому не рассказывать, что мы видели. - Слезы закапали со щек Шейлы на кровать. - Я так и сделала. Было темно и очень страшно, все время казалось, что за мной кто-то следит, что все уже узнали о произошедшем. Озираясь по сторонам и прячась за деревьями, я добралась от дома до машины. В каждом проезжающем автомобиле мне мерещились либо полицейские, либо папа, либо Джолин.
- Бедняжка, представляю, как тебе, наверное, было страшно.
Моя дочь, которой еще не исполнилось семнадцати, впервые в жизни столкнулась с убийством и пыталась справиться со своими переживаниями в одиночку.
- Я вернулась домой. Редкий случай, дома никого не было, поэтому я сразу поднялась в свою комнату, умылась и выстирала джинсы. Позже я слышала, как приехал папа. Он был навеселе и стал искать Джолин, чтобы она накрыла на стол. Папа так ничего и не заметил.
Мне подумалось, что ничего не замечать, даже родную дочь, вполне в духе того Вернелла, каким он стал в последнее время.
- Джолин приехала примерно на час позже папы, она так нагрузилась покупками, что едва дошла от машины до дома. Они с папой стали ссориться из-за того, что уже половина девятого, а обед еще не подан. - Вспоминая тот вечер, Шейла поморщилась от отвращения. - Она обозвала его пьяницей, а он ее - потаскухой. Я как вошла, так и ушла, они даже не заметили, что я заходила в комнату.
- Шейла, теперь послушай меня. Я не знаю, с кем разговаривал Джимми, но точно не со мной. Я не убивала твоего дядю. А теперь давай сделаем то, что давно нужно было сделать, - обратимся в полицию. Пора наконец во всем разобраться.
- Но, мама, - вскричала Шейла, - они нам не поверят!
- Шейла, эта история будет выглядеть еще хуже, если каким-нибудь образом правда всплывет без нас, а рано или поздно так и случится, можешь не сомневаться.
Мне вспомнилось выражение лица Маршалла Уэдерза, когда он держал на коленях мой пистолет и ждал от меня объяснений. Он и до этого докопается, так что лучше уж рассказать ему самим.
Я посмотрела на часы: через два часа Уэдерз постучится ко мне в дверь и потребует ответа. Пульсирующая боль в голове постоянно напоминала мне о том, что надо заняться собой. Я покосилась на Шейлу - та выглядела ненамного лучше. Пока не появился Маршалл Уэдерз, нам надо привести себя в порядок.
- Девочка моя, у меня голова раскалывается, да и ты выглядишь неважно, почему бы тебе не прилечь в своей старой комнате? А я приму что-нибудь от головной боли и тоже попытаюсь отдохнуть до приезда Маршалла Уэдерза. Нет никакого смысла звонить ему прямо сейчас, это дело может подождать пару часов, а там он сам к нам приедет.
Как ни странно, Шейла не стала спорить. Двигаясь как зомби, она побрела в свою комнату и легла поперек кровати. Минут через десять, когда я к ней заглянула, она уже спала. Я поплелась к себе и тоже легла. Голова все еще гудела, но это не помешало мне закрыть глаза и в считанные минуты заснуть. Слишком уж много всего навалилось, и просто отключиться, ни о чем не помнить и не думать было огромным облегчением.
Глава 28
Но от длинной руки закона не было спасения даже во сне. Мне снилось, что мы с Шейлой бежим, продираясь сквозь заросли огненно-оранжевых азалий, а за нами по пятам гонится Маршалл Уэдерз. Время от времени он кричал нам вслед:
- Проснитесь, Мэгги! Чувствуете, как пахнет кофе? Проснитесь, пока не поздно!
- Уходите! - кричала я. - Отстаньте от меня!
Но он не отставал, а, наоборот, все приближался. Я уже слышала, как он дышит мне в затылок. Вскоре я уже почувствовала, как он трясет меня за плечо, повторяя мое имя:
- Мэгги, Мэгги, проснитесь!
Я открыла глаза. В доме горел свет, рядом на кровати сидел Маршалл Уэдерз, тряс меня за плечо и звал меня по имени. Я почувствовала запах кофе и поняла, что это был не сон, а действительность, которая хуже любого кошмара.
- Что вы здесь делаете? - Я села слишком резко, и мне показалось, что мои мозги ударились изнутри о череп. - О черт! - Я схватилась за голову и медленно качнулась вперед. Меня тошнило.
- Мэгги, да что с вами? Я минут пять стучал сначала в одну дверь, потом в другую, но вы не слышали. Увидев вашу машину, я понял, что вы должны быть дома. Мэгги, вы даже на цепочку не закрылись! Стоило мне только слегка поднажать плечом, и дверь отворилась.
Маршалл Уэдерз казался встревоженным, хмурился и смотрел на меня как на диковинное насекомое.
- Мэгги, я никак не мог вас разбудить, вы что-нибудь приняли?
Так, теперь он решил, что я еще и наркоманка. Как же низко я пала в его глазах!
- Ничего, если не считать аспирина. Видите ли, я заглянула в "Мобил хоум кингдом", когда у них был обеденный перерыв, и…
Уэдерз не дал мне договорить.
- Я же вам велел туда не соваться! - взорвался он. Я уставилась на него.
- Вы хотите, чтобы я вам рассказала, как было дело, или намерены читать мне нотации?
Он только пожал плечами:
- Я приготовил вам кофе. Я не мог понять, что с вами, подумал, что, может, вы приняли слишком большую дозу лекарства или еще что-нибудь в этом роде. Мне не удавалось вас разбудить, вы только стонали и во сне прогоняли меня, но я рассудил: чем звонить в службу спасения, лучше сварить вам кофе.
- Вы рассудили правильно, кофе, несомненно, лучше, чем служба спасения. - Я посмотрела поверх его плеча, пытаясь заглянуть в коридор. - А где Шейла, почему она вам не открыла?
- Мэгги, Шейлы здесь нет, мы с вами одни в доме.
- О Господи!
Я вскочила с кровати и бросилась в спальню Шейлы. Комната была пуста, Шейла исчезла.
Уэдерз остановился у меня за спиной и положил руку мне на плечо.
- Ну так вы собираетесь объяснить мне, что происходит?
Собираюсь ли я? Нужно ли мне, чтобы он рыскал по всему Гринсборо, разыскивая мою дочь? И что будет, если он ее найдет, а меня в этот момент не окажется рядом? Сумеет ли Шейла рассказать ему правду и при этом не представить себя этаким начинающим серийным убийцей? Учитывая склонность Шейлы все драматизировать - вряд ли.
- Ничего особенного не происходит. Я легла вздремнуть и рассчитывала, что Шейла меня вовремя разбудит, тогда я до вашего прихода успею собраться на работу, вот и все.
Вместе с Уэдерзом, не отстающим от меня ни на шаг, я прошла на кухню, посмотрела на часы и ахнула: если я не выйду из дома в ближайшие пятнадцать минут, то опоздаю на работу и Спаркс меня уволит.
Я очень осторожно поставила кофейную чашку на стол.
- Знаю, - вам это не понравится, но мне нужно срочно ехать, опаздываю на работу. Я знаю, я обещала с вами поговорить, но…
Уэдерз перебил меня:
- И наш разговор состоится. Вы начнете прямо сейчас и закончите, когда я скажу.
Я попыталась испепелить его взглядом, но, видно, плохо старалась, и у меня не очень получилось. Я опаздывала на работу, которой слишком дорожу, чтобы потерять, и страшно волновалась за дочь. В данный момент Уэдерз занимал одно из последних мест на шкале моих ценностей.
- Ладно, - я вздохнула, - предлагаю компромисс. Вы дадите мне возможность переодеться, а потом мы поговорим до тех пор, пока мне не нужно будет уходить.
- Нет, так дело не пойдет, мы сделаем по-другому. Вы переодеваетесь, потом я отвожу вас на работу, и если вы, не выходя из моей машины, ответите на все мои вопросы, я отпускаю вас в клуб. Если нет, я разворачиваю машину и мы вместе едем в участок.
- А как я потом доберусь до дома? - спросила я.
- Друзей у вас хватает. - Глаза Уэдерза насмешливо блеснули. - В крайнем случае, если вас некому будет подвезти, я вернусь и подброшу вас до дома, сочту это своим долгом.
Именно это ему и нужно. Ему нужно, чтобы я сидела перед ним, как птица в клетке, а он мог бы наблюдать за мной и контролировать каждое движение. Он мне не доверяет. Что ж, отлично, я ему тоже не доверяю.
- Ладно, я согласна играть по вашим правилам.
Я прошла мимо него, направляясь в гардеробную. На этот раз я позволю ему одержать маленькую победу, что не так уж важно. Гораздо важнее держать его подальше от Шейлы, пока я сама ее не найду, не научу уму-разуму и не притащу за уши в полицейский участок. Я-то с Уэдерзом как-нибудь справлюсь, а вот Шейла и двух минут не продержится под градом его вопросов. Одному Богу известно, что она ему может наговорить и во что он в конце концов может заставить ее поверить.
Я сняла с вешалки плечики с черным платьем, украшенным блестками, и собиралась гордо удалиться в спальню. Не тут-то было, Уэдерз последовал за мной.
Гордо подбоченившись, я смерила его презрительным взглядом.
- Если не возражаете, я бы хотела переодеться.
Уэдерз нагло ухмыльнулся:
- Нет, Мэгги, нисколько не возражаю.
- В таком случае мне нужно остаться одной!
- Мэгги, я слишком стар, чтобы дважды попасться на один и тот же трюк. Вы больше не сбежите от меня через черный ход, - холодно заявил он, явно не собираясь уступать.
Он стоял передо мной, скрестив руки на груди, этаким крутым ковбоем - шесть футов сильного гибкого мужского тела - и понимающе смотрел на меня своими чистыми голубыми глазами. Для него это была своего рода игра, и проигрывать он не собирался.
- Ну хорошо, ковбой. - Я посмотрела на него так, как будто мне было все нипочем. - Проходите, будьте как дома, устраивайтесь поудобнее вон в том кресле-качалке.
Оказавшись возле кресла раньше Уэдерза, я быстро развернула его так, чтобы оно смотрело в угол рядом с дверью.
- Садитесь, здесь вы сможете следить за дверью.
Теперь у меня ухал молот не только в голове, но и в груди. Глядя, как Уэдерз идет через комнату к креслу, я вспоминала, как увидела его впервые, он тогда был в тесных линялых джинсах, удивительно ловко сидящих на нем. Совсем не таким я представляла себе наше будущее.
- Не оглядывайтесь! - предупредила я.
- А вы не давайте мне повода, - возразил Уэдерз. - Начинайте отвечать.
Он опять взялся за свое, заставляя меня отвечать на дотошные вопросы по поводу того, где я была и что делала вчера.
Стоя у него за спиной, я медленно расстегнула джинсы. Уэдерз продолжал говорить, словно ему было безразлично, что я позади него раздеваюсь до нижнего белья.
- Когда Вернелл дал вам этот пистолет? - спросил он. Я сняла джинсы и швырнула на кровать.
- Лет шесть или семь назад, точно не помню.
- Была какая-то особая причина?