Во всяком случае, как только Вернелл прослышал, что я стала солисткой ансамбля "Ведущее колесо", у него появилось еще больше причин обходить стороной "Золотого скакуна". Словом, тип, которого я выловила, не мог быть моим мужем. Кроме того, тот Вернелл Спайви, которого я знала, бросил пить, так я считала, когда мы разводились. Однако Вернеллу ничего не стоит соврать, что он не раз и доказал на деле. Мужчина, поднявшийся на сцену, был в стельку пьян. На нем был грязно-голубой синтетический ковбойский костюм, вычурно отделанный по швам и по краям манжет белым шнуром, - еще одно подтверждение того, что это был не Вернелл. Вернелл никогда в жизни не надел бы подобное тряпье, он тщеславен, как павлин. Как только он поближе познакомился с жизнью богачей и узнал такое имя, как Ральф Лорен, он переключился на дизайнерскую одежду, а на синтетическую ткань теперь и не посмотрит. Но я-то знаю, что в глубине души Вернелл остается все тем же деревенским парнем из Западной Виргинии.
Но черт возьми, до чего же этот тип похож на Вернелла! Такие же тусклые каштановые волосы, такие же тоненькие усики, такой же небольшой, но заметно округлившийся животик.
- Йо-хо! - завопил он, когда я набросила петлю ему на плечи. - Она меня поймала!
Ансамбль продолжал играть, я пела, одновременно сматывая веревку и подтягивая к себе этого странного типа. Голос мой пел о любовных путах, но разум твердил нечто совсем другое, чего я не желала слушать. Мой разум говорил мне: "Мэгги, это твой бывший муж, только выглядит он паршиво".
Как и следовало ожидать, покрасневшие глаза Вернелла смотрели на меня остекленевшим, каким-то змеиным взглядом, который я слишком часто видела в них в годы замужества. В надежде на помощь я оглянулась на ансамбль. Самым крупным из музыкантов был Шугэ Бэр, и вправду похожий на медведя, но он так увлекся, исполняя соло на ритм-гитаре, что, наверное, даже забыл, где находится. Спаркс сидел за ударными, его почти не было видно под огромной белой шляпой, да и в любом случае он Вернеллу не противник - слишком мал ростом. Джек поглядывал на меня, но одновременно краем глаза косился на красотку, которая махала ему рукой с танцевальной площадки. Было бы трудно что-то объяснить мужчине, чье внимание разрывается между двумя женщинами.
- Мэгги, - произнес Вернелл заплетающимся языком, - случилось самое страшное.
Бэр сделал паузу, чтобы взять другой инструмент, поэтому я смогла говорить, но у меня было лишь несколько секунд. Я подтянула Верлелла поближе, что оказалось непросто, так как он не хотел или не мог мне помогать.
- Вернелл Спайви, - сказала я, давая понять, что мне не до шуток, - помолчи и послушай. Сейчас не время и не место разбираться в этом деле.
Вернелл, прищурившись, посмотрел на меня и нахмурился так, что кустистые брови почти сошлись на переносице.
- Как это не время и не место? - громко возразил он. - Джимми убит в твоем доме, хочешь не хочешь, а тебе придется объясниться.
Вернелл явно плохо соображал и, кажется, не помнил, что мы в разводе.
По репликам Вернелла мои молодые поклонники, толпившиеся перед сценой, поняли, что мы ведем далеко не дружескую беседу. Несколько человек придвинулись ближе, у них в крови взыграл тестостерон, и они явно рвались в бой. Я оглянулась на вышибалу Клетуса, но тот был занят у дверей, и ему сейчас было не до меня. Я перестала даже притворяться, что пою. Бэр снова заиграл, принимая на себя задачу развлекать публику.
- Т-ты и Д-джимми… - заикаясь пробормотал Вернелл, - вы с ним б-были… он б-был… - Его лицо приняло зеленоватый оттенок, и тут я вспомнила, почему он бросил пить: у него начались проблемы с печенью.
- Вернелл, Джимми был моим родственником - ни больше ни меньше.
- Вы с Джимми обманывали меня в моем собственном доме! - взревел Вернелл.
Танцующая публика замерла, зато Клетус наконец решил вмешаться.
- Ну знаешь ли!.. - возмутилась я. - Говорил горшок чайнику: "Да ты чумазый!"
К сожалению, микрофон оставался включенным.
- Но он же мой брат, Мэгги, ты обманывала меня с моим братом!
Как будто обманывать мужа с посторонним мужчиной было бы лучше! Я смерила Вернелла уничтожающим взглядом.
- Вернелл, как тебе только в голову пришло, что я могу изменить тебе с членом семьи! Для меня это так же невозможно, как полететь на Луну! Но в любом случае это нe твое дело, потому что ты мне больше не муж, мы в разводе! Ты меня бросил и женился на куколке Барби!
Похоже, мои слова просто ошарашили Вернелла.
- Не может быть! - закричал он, попятился и рухнул прямо на руки Клетусу. - Нет! - На его лице появилось сначала выражение растерянности, потом боли, и наконец он расплакался.
Что с ним творится? Может, смерть Джимми его так подкосила, что он потерял память? Может, у него нечто вроде посттравматической амнезии?
Ребята из ансамбля поняли, что от солистки на ближайшее время толку мало, и стали делать все возможное, чтобы отвлечь публику от меня и вернуть на танцплощадку. Я присела на край сцены и сделала Клетусу знак, чтобы он подвел Вернелла поближе.
- Послушай, Вернелл, я понимаю, тебя потрясла смерть Джимми, но…
Он перебил меня:
- Мы с Джимми всегда заботимся о том, что принадлежит нам, я забочусь о своей семье.
- Да, Вернелл, я знаю.
Да, он отлично обо мне позаботился. Он бросил меня и нашу дочку ради красотки из рекламных роликов, но каждый месяц исправно посылал чеки. Конечно, как только Шейла переехала и стала жить с Вернеллом и его красоткой, деньги тут же перестали поступать. Он сменил объект своих забот. Вернелл содержал нас, когда считал своей семьей, а когда ушел, то ему стало на нас наплевать.
- Пойдем, приятель, - проворчал Клетус и потащил его к выходу.
- Убери руки! - закричал Вернелл.
В молодости Вернелл не умел пить. Худой, жилистый, он в подпитии становился злобным, как змея. Позже, протрезвев, он не мог вспомнить ничего из того, что произошло. Чаще всего вообще отрицал, что был пьян, вероятно, его сознание просто отказывалось воспринимать то, что ему не хотелось вспоминать. Судя по всему, в этом отношении Вернелл с годами мало изменился.
Клетус напустил на себя суровый, непреклонный вид и крепче сжал своими лапищами руки Вернелла. Лицо моего бывшего мужа исказилось гримасой боли. Теперь Вернеллу придется уяснить, что Клетус при желании может запросто его вышвырнуть.
- Мэгги, - Вернелл снова обратился ко мне, - не спорю, я совершил ошибку, но сейчас уж ничего не поделаешь. Теперь на меня посыплются удары со всех сторон.
- Вернелл, ради всего святого, о чем ты толкуешь? - Мне стало не по себе от его голоса. Почему-то стало страшно.
- Будь осторожна, Мэгги, в мире полным-полно всяких опасностей. Не всегда у тебя найдется защитник. Ты одинокая женщина, так-то. - Лицо Вернелла из зеленоватого вдруг стало пепельно-серым. - Никто не знает заранее, когда жизнь подложит тебе свинью и оставит тебя с носом. О черт! - простонал он, зажимая рот рукой. - Меня сейчас вырвет!
Последние слова побудили Клетуса к решительным действиям. Схватив Вернелла за воротник, он уволок его от меня и потащил в мужской туалет.
Я выпрямилась, посмотрела со сцены на публику, которая к этому времени снова танцевала, и пожала плечами. В душе мне было жаль Вернелла, но сердце мое в этом не участвовало. Он как-то изменился, и дело не только в непривычной одежде и даже не в том, что он напился. Видимо, каким-то образом изменились обстоятельства, и Вернелл-предприниматель исчез, осталась лишь жалкая тень человека, которого я некогда знала.
Глава 9
Джек первым заметил длинную царапину на левой дверце моей машины, а потом и порезанную шину. Мы вместе выходили из "Золотого скакуна". Энергия, которая поддерживала меня во время выступления, быстро иссякала, сменяясь смертельной усталостью.
- Проклятие! - выругался Джек. - Это еще что такое?
Правое заднее колесо было спущено, на шине у самого обода зиял вертикальный разрез. Я стояла как столб, пытаясь осмыслить картину, представшую моим глазам. Потом я увидела и глубокую, до металла, царапину, протянувшуюся по двери пассажирского сиденья. Узкий след с зазубренными краями был похож на шрам. Я огляделась. Вокруг стояли другие машины, но их никто не тронул. Почему я? Почему моя машина? Что происходит? "Я иду", - сказал голос по телефону; может, то, о чем он говорил, началось?
Я боялась открыть рот и нарушить холодную предрассветную тишину. Вместо этого я бережно положила футляр с гитарой на асфальт и подошла к багажнику "жука". Джек присел на корточки рядом с порезанной шиной и провел пальцами по краю разреза, бормоча под нос ругательства. Я медленно и сосредоточенно вынула из багажника набор инструментов для смены колеса, отцепила запаску и стала ее доставать.
- Давай я помогу, - предложил Джек, пытаясь взять у меня из рук колесо.
- Нет! Я сама! - Я вцепилась в колесо и буквально оттолкнула Джека. Я не желала ничьей помощи, мне необходимо было почувствовать, что я хоть что-то еще могу сделать сама, хоть с чем-то могу управлять в своем слетевшем с катушек мире. Я должна сама сменить это проклятое колесо!
Я опустилась на колени, достала баллонный ключ, приладила его к первой гайке и как следует надавила. Гайка не поддалась. Тогда я встала и топнула ногой по рукоятке ключа. Гайка стала медленно поворачиваться. К чести Джека, он не двинулся с места и ни слова не произнес, просто стоял рядом с машиной и наблюдал за моей борьбой с колесом да время от времени притопывал ногами, чтобы согреться. "Моя машина, - мысленно повторяла я снова и снова. - Это моя машина, моя машина. Мой дом осквернили, мой револьвер украли, мой ковер, доставшийся мне от бабушки, испортили. Джимми убит. Моя дочь… А что с моей дочерью?"
Я покачалась на пятках, не для того чтобы отвинтить гайку, а стараясь таким образом успокоиться, удержать слезы, готовые хлынуть из глаз.
"Моя дочь, моя девочка… моя девочка…"
Мне вспомнился один случай. Как-то раз, когда Шейле было четыре года, я заехала за ней в детский сад чуть пораньше. Шел дождь, я поставила машину на стоянку и вместо того, чтобы ждать на стоянке, как другие матери, вышла из машины, открыла большой желтый зонт в яркий цветочек и направилась к двери. Держа одной рукой зонт, второй я взяла маленькую ручонку моей малышки. Еще до того, как Шейла подошла ко мне, я почувствовала, что что-то не так. Не спрашивайте меня, как я это узнала, сама не знаю. Шейла мне ни словом не обмолвилась, она протянула мне руку и даже улыбнулась, но улыбка получилась какой-то жалкой, робкой. Мы прошли футов двадцать по тротуару и перешли белую черту на асфальте, за которой стояли фургоны и пикапы других родителей.
- Как прошел день, доченька? - мягко спросила я.
- Мама, - в слегка шепелявом голоске моей дочери послышалась обида, - Уилл не хочет на мне жениться. Он сказал, что мы не можем обручиться, потому что он женится на своей кузине Барбаре. - Шейла начала всхлипывать и горько расплакалась.
Я остановилась и присела перед ней на корточки. Одной рукой держа зонт над нашими головами, другой прижала дочку к себе.
- Ох, девочка моя, мне так жаль…
Прижавшись друг к другу, она - прямо, я - на корточках, мы стояли, наполовину скрытые огромным зонтом, и плакали. Шейла плакала потому, что впервые в жизни ее сердце было разбито, а я - потому, что не могла уберечь ребенка от открытия, что жизнь может быть очень жестокой и несправедливой.
И вот сейчас, стоя перед своей поцарапанной машиной, я снова испытала такое же чувство. Я нутром чуяла, что это дело рук убийцы Джимми, но попробуйте убедить в этом полицейских! Если они не верят, что я не убивала брата своего бывшего мужа, они наверняка не поверят и в то, что порча моей машины не просто акт бессмысленного вандализма.
Наконец порезанное колесо было снято, запасное поставлено на место и закреплено. Но в моем мире все изменилось, и это не исправить так же легко, как сменить колесо. Я сунула руку в карман и нащупала колечко Шейлы. Что происходит?
- Ну вот.
Джек осторожно попытался взять из моей грязной руки гаечный ключ. Я не разжимала пальцы. Он слегка потянул. Я выпустила ключ. Он аккуратно убрал ключ в футляр, футляр положил в багажник и захлопнул крышку.
Я обошла вокруг машины, села за руль и вставила ключ в замок зажигания. Джек поднял с земли мою гитару, положил на заднее сиденье и устроился сам на переднем. Я повернула ключ, машина резко рванулась с места и тут же остановилась. Забыла нажать сцепление!
- Вот дьявол!
Я поставила ногу на педаль и протянула руку к рычагу переключения передач, собираясь его перевести. Джек удержал мою руку.
- У тебя все хорошо, - сказал он мягко, при этом крепко держа мою руку в своей. - А теперь подожди секунду и подыши. - Он откинулся на спинку сиденья и посмотрел на меня.
Я послушно сделала глубокий вдох и снова попыталась протянуть руку к переключению передач.
- Давай вместе. - Он сжал мою руку и закрыл глаза. - А теперь вот так. - Он глубоко, очень глубоко вдохнул, задержал дыхание, потом медленно выдохнул. - Дыши.
Я так и сделала. Откинулась на спинку, положила голову на подголовник, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Напряжение стало понемногу отпускать меня.
- Еще раз, - тихо сказал Джек, - вот так.
Потрясающе! Неужели это я делаю дыхательные упражнения в три часа утра, сидя в своей машине, после того как какой-то маньяк порезал мне колесо? К моему удивлению, упражнения действительно помогали.
- Молодец, у тебя получается, - похвалил Джек. "Вот именно, - подумала я, - у меня все получится. И я найду подонка, который все это сделал!" Я медленно выпрямилась и завела машину.
- Кто такая Эвелин?
Джек рассмеялся и отвернулся к окну.
- О, Эвелин - та еще штучка.
Он наклонился к приборной панели, включил радио и настроился на волну канала, по которому передают музыку кантри. Потом достал из кармана губную гармошку и стал подыгрывать. Через некоторое время я почувствовала, что он наблюдает за мной.
- Знаешь, - сказал он, положив гармошку на колени, - по-твоему, все эти события связаны между собой, а ведь это не обязательно. Наш мир устроен довольно странно, каких только совпадений не бывает.
Не дожидаясь моего ответа, он снова заиграл. Я время от времени поглядывала на него, но он сидел с закрытыми глазами и, казалось, с головой ушел в музыку. Может, в его мире события и происходят случайно, независимо одно от другого, кто его знает - Джек, вероятно, является последователем философии дзэн-буддизма или сторонником квакеров, - но в моем мире ничего случайного не бывает, все имеет какой-то смысл. Как говорила мама, не важно, наполовину пуст твой стакан или наполовину полон: если опрокинуть его на юбку, результат будет один.
Я слушала, как Джек играет, а в голове у меня беспорядочно роились мысли. По сторонам я почти не смотрела, но одно все-таки заметила: за нами кто-то следил, причем еще с того момента, когда мы выехали со стоянки перед "Золотым скакуном". Я проскочила поворот на Элм-стрит и повернула в сторону церкви. Машина шла за нами.
- Эй, ты пропустила поворот! - заметил Джек.
- Может, это тоже случайное совпадение, но за нами от самого клуба едет какая-то машина.
- Да брось ты! - Казалось, Джек был не столько встревожен, сколько польщен.
Проехав по улице генерала Ли, я снова свернула к "Колизею". Другая машина не отставала. Да, за нами явно "хвост". Я заехала на автостоянку на углу Ли-стрит и Элм-стрит и резко повернула, чтобы посмотреть, что будет дальше. Машина пронеслась мимо, это был джип "Чероки", не новый, но и не слишком старый, купленный, наверное, года три назад. Однако джип промчался так быстро, что я не успела ни разглядеть водителя, ни запомнить номер.
- Черт! Это неспроста, - сказала я.
Джек проводил взглядом джип, потом посмотрел на меня.
- Ты уверена, что он ехал за нами? - спросил он. - Может, это просто…
- Совпадение? - перебила я. - Не думаю.
Я убрала ногу с педали сцепления и дала задний ход, быстро развернулась на Элм-стрит и заехала на стоянку позади берлоги Джека. Я поставила "фольксваген" под единственным на всей стоянке фонарем: если кто-то надумает снова портить мою машину, по крайней мере я осложню ему эту задачу, насколько возможно.
Джек достал с заднего сиденья мою гитару и направил пульт управления на свою подъемную дверь. Я оглядела стоянку, посмотрела в сторону Элм-стрит, по которой мы приехали. Со всех сторон нас обступали дома, из любого ближайшего переулка - да откуда угодно - за нами могла бы наблюдать добрая сотня людей, и мы бы их не увидели.
Джек ждал меня, стоя на погрузочном настиле. Я оставила попытки разглядеть, кто прячется в кустах, и шагнула в дом, где было тепло от печки.
- Хочешь что-нибудь выпить? - спросил Джек, доставая из холодильника бутылку пива "Роллинг рок" и отвинчивая крышку.
Гаражная дверь медленно опустилась, отгородив нас от внешнего мира. Внезапно просторный склад вдруг показался мне маленьким и каким-то чужим.
- Нет. - Я было отказалась, но потом передумала: - Хотя, пожалуй, выпью.
В отличие от Вернелла и всего клана Спайви я не любитель выпить, но сейчас мне чего-то не хватало, только вот чего именно?
Джек достал вторую бутылку, обтер ее несвежим посудным полотенцем и открутил крышку. Если он и заметил, что я чувствую себя не в своей тарелке, то виду не подал. С двумя бутылками пива в руках он спокойно подошел к дивану и сел поближе к печке.
- Ну и ночка! - Он вздохнул и отхлебнул из горлышка. - По-моему, ты вымоталась.
- Вовсе нет, - соврала я и тут же потянулась за бутылкой пива, чтобы хоть чем-то заняться. - После выступления я всегда взвинчена, а сменить покрышку оказалось не так уж трудно.
Я сделала большой глоток из бутылки и закашлялась. Мама бы сказала, что я поперхнулась ложью, но на самом деле - пивом.
- Неужели?
Джек сидел на диване, сняв ботинки и вытянув ноги, и смотрел на меня с таким видом, словно я была каким-то чудом природы.
- Значит, сейчас ты бодра и сна у тебя ни в одном глазу?
Его голос стал напоминать монотонное бормотание гипнотизера, и я поймала себя на мысли, что борюсь со сном, как ребенок, которого уложили спать после обеда.
Я ущипнула себя за ногу, чтобы не заснуть, и выпрямилась.
- Нет, мне совсем не хочется спать. Так что можешь идти наверх и ложиться, а я, когда устану, выключу свет и устроюсь здесь, на диване. - Я постаралась произнести это безразлично, даже по-матерински, стараясь, чтобы в моем тоне прозвучало: "Мы оба знаем, что я по возрасту гожусь тебе в матери, но на всякий случай имей в виду, что секс меня не интересует".
- Господи! - Джек вздохнул и издал короткий фыркающий смешок. - Какая же ты упрямая женщина.
- Я не упрямая. Говорю же, я не устала.