В день, когда Джулии исполнилось одиннадцать лет, дедушка Билл подарил ей орхидею.
- Это тебе, Джулия. Сорт называется "Aerides odoratum", что означает "Дети воздуха".
Джулия взяла горшок и погладила бархатисто-нежные кремовые и розовые лепестки.
- Откуда эта орхидея, дедушка Билл? - спросила она.
- С Востока. Она растет в джунглях Чиангмая, на севере Таиланда.
- Ого! Как думаешь, какую музыку она любит?
- Кажется, больше всего ей нравится туше Моцарта, - усмехнулся дедушка. - А если заметишь, что она увядает, попробуй сыграть ей Шопена.
Джулия лелеяла и орхидею, и свой талант пианистки, сидя в гостиной собственного продуваемого ветрами викторианского дома на окраине Нориджа. Она играла для растения, которое в ответ благодарно цвело. Ей представлялись экзотические места, откуда родом орхидея. Девушка мысленно переносилась из загородной гостиной в бескрайние джунгли Дальнего Востока, наполненные криками гекконов, щебетом птиц и пьянящими ароматами орхидей, растущих на деревьях и в подлеске.
Джулия знала, что когда-нибудь поедет туда и своими глазами увидит тайскую природу. А пока красочные рассказы деда о таинственных далеких землях распаляли ее воображение и вдохновляли как музыканта.
Когда ей было четырнадцать, дедушка Билл умер. Джулия отчетливо помнила чувство утраты, которое тогда испытала. Он и его теплицы были ее единственной отдушиной в юной, но уже такой трудной жизни. Добрый дед всегда внимательно слушал и давал мудрые советы. Пожалуй, он был ей ближе, чем отец.
В восемнадцать лет она выиграла стипендию в Королевском колледже музыки в Лондоне. Бабушка Элси переехала в Саутуолд и стала жить там вместе с сестрой. С тех пор Джулия не приезжала в Уортон-Парк.
И вот теперь, уже в тридцать один год, она вернулась в эти края. Алисия болтала про своих детей и их проказы, а Джулия испытывала радостное волнение, как в те времена, когда ехала по этой дороге в машине родителей. В заднее стекло она высматривала ворота, ведущие в Уортон-Парк. А вот и знакомый поворот...
- Здесь надо повернуть! - воскликнула Джулия.
- О Господи, да, ты права! Я так давно здесь не была! Уже и дорогу забыла... - виновато отозвалась Алисия.
Когда они вырулили на подъездную аллею, Алисия взглянула на сестру и заметила в ее глазах блеск предвкушения.
- Ты всегда любила эти места, верно?
- Да. А ты разве нет?
- Если честно, мне было здесь скучно. Не могла дождаться, когда вернемся в город и я смогу увидеться с друзьями.
- Тебе нравится городская жизнь.
- Да, и что в итоге? Мне тридцать четыре года, я живу в фермерском доме у черта на рогах с выводком детей, тремя кошками, двумя собаками и кухонной плитой. Куда подевался праздник? - криво усмехнулась Алисия.
- Ты влюбилась и завела семью.
- А тебе достался праздник, - беззлобно огрызнулась Алисия.
- Да, было дело... - Джулия осеклась. - А вот и дом. С виду совсем не изменился.
Алисия взглянула на возвышающееся впереди здание.
- По-моему, дом стал еще лучше. Я и забыла, как он красив.
- А я никогда не забывала, - пробормотала Джулия.
Погруженные каждая в свои мысли, сестры медленно ехали в цепочке автомобилей, растянувшейся на подъездной дорожке.
Уортон-Парк был выстроен в классическом георгианском стиле для племянника первого премьер-министра Великобритании, который умер раньше, чем закончились работы. Трехсотлетнее каменное сооружение было выдержано в мягких желтых тонах.
Семь пролетов между стенами и двойные лестницы, тянущиеся до второго этажа, образовывали рельефную террасу со стороны парка, разбитого за домом, которая придавала строению французскую изысканность. На каждом углу возвышалась куполообразная башня. Просторную открытую галерею поддерживали четыре гигантские ионические колонны, а конек крыши был легкомысленно украшен осыпающейся статуей Британии. В целом дом казался величественным, но немного эксцентричным.
Впрочем, размеры здания не позволяли назвать его роскошным. Архитектура тоже оставляла желать лучшего: последние поколения Кроуфордов добавили пару элементов, испортив целостность постройки. Однако благодаря этому дом не пугал своим совершенством в отличие от других построек того периода.
- Здесь мы сворачивали налево, - встрепенулась Джулия, вспомнив огибавшую озеро дорогу до дедушкиного коттеджа, расположенного на краю поместья.
- Может, после распродажи сходим к старому коттеджу? - предложила Алисия.
- Посмотрим. - Джулия пожала плечами.
Дворецкие в желтых ливреях регулировали движение, распределяя машины на парковке.
- Похоже, слух о распродаже обошел всю округу, - заметила Алисия, заезжая на указанное дворецким место. Она выключила двигатель, обернулась к сестре и дотронулась до ее колена. - Ну что, пойдем?
Джулия растерялась от наплыва воспоминаний. Она вышла из машины и направилась к дому, упиваясь знакомым запахом мокрой свежескошенной травы и легким ароматом жасмина, растущего по краям лужайки. Вслед за толпой сестры медленно поднялись на главное крыльцо и вошли в дом.
Глава 2
Мне снова одиннадцать лет. Я стою в огромном парадном холле, который кажется мне собором. Задираю голову и вижу высокий потолок, расписанный облаками и голыми упитанными ангелочками. От восторга не замечаю, что кто-то наблюдает за мной с лестницы.
- Я могу вам помочь, юная барышня?
Я так испугалась, что чуть не выронила из рук горшок с цветком, из-за которого и пришла. Дед велел отнести его леди Кроуфорд, а я ее боялась. Издали она казалась мне старой, худющей и злой. Но дедушка Билл настоял.
- Ей сейчас очень грустно, Джулия. Возможно, орхидея поднимет ей настроение. Ну же, беги, моя девочка!
Обернувшись, я вижу на лестнице паренька старше меня на четыре-пять лет, с густой копной курчавых рыжевато-каштановых волос, на мой взгляд, слишком длинных для мальчика. Он очень высокий, но болезненно-худой. Руки, выглядывающие из закатанных рукавов рубашки, похожи на палки.
- Да. Я ищу леди Кроуфорд. Принесла ей цветок из теплицы, - запинаясь выдавливаю из себя.
Юноша небрежно сходит с лестницы и встает напротив меня.
- Если хотите, я отнесу.
- Дедушка сказал, чтобы я отдала ей горшок лично в руки, - взволнованно отвечаю я.
- К сожалению, она сейчас спит. Ей нездоровится.
- Я не знала, - лепечу я.
Мне хочется спросить, кто он такой, но я не решаюсь. Мальчик словно читает мои мысли.
- Леди Кроуфорд - моя родственница. Так что вы можете мне доверять.
- Да, конечно. - Я протягиваю ему орхидею, в глубине души радуясь, что не надо иметь дело с хозяйкой дома. - Мой дедушка говорит, это новый, - я пытаюсь вспомнить слово, - гибрид. Он только что отцвел. Вы могли бы передать его леди Кроуфорд?
- Хорошо, передам.
Я стою, не зная, что делать дальше. Он тоже.
- Как вас зовут? - наконец спрашивает он.
- Джулия Форрестер. Я внучка мистера Стаффорда.
- Да что вы? Как же я сразу не догадался? А я Кристофер Кроуфорд. Друзья называют меня Китом. - Он протягивает свободную руку, и я ее пожимаю. - Рад с вами познакомиться, Джулия. Я слышал, вы хорошо играете на фортепиано.
- Не так уж и хорошо, - отвечаю я, покраснев как рак.
- Не скромничайте. Сегодня утром я слышал, как кухарка разговаривала о вас с вашей бабушкой. Идемте со мной!
Кит все еще держит меня за руку, и вдруг я чувствую, как он тянет меня через холл. Мы проходим ряд просторных комнат, обставленных строгой безликой мебелью, которая делает это жилище похожим на гигантский кукольный дом.
"Интересно, - невольно думаю я, - где они по вечерам смотрят телевизор?"
Наконец мы входим в помещение, залитое ярким золотым светом: три окна от пола до потолка смотрят на террасу, ведущую в сад. Огромный мраморный камин окружают большие диваны, а в дальнем углу у окна стоит большой рояль. Кит Кроуфорд подводит меня к нему, выдвигает табуретку и чуть ли не силком усаживает за инструмент.
- Ну-ка сыграй что-нибудь, а я послушаю. - Кит открывает крышку, и в воздух взлетает целый сноп пыли, искрящейся на солнце.
-А... ты уверен, что мне можно? - спрашиваю я.
- Тетя спит в другом конце дома. Вряд ли она услышит. Ну же, давай! - Он выжидающе смотрит на меня.
Я осторожно заношу руки над клавишами. Мои пальцы еще никогда не касались такой клавиатуры! Позже я узнаю, что она отделана самой лучшей слоновой костью и что инструмент, на котором я играла, - это стопятидесятилетний рояль Бехстейна. Я легко ударяю по клавише и слышу, как резонируют струны, усиливая звучание ноты.
Юноша стоит рядом со мной, скрестив на груди руки. Я понимаю, что у меня нет выбора, и начинаю играть недавно разученную пьесу Дебюсси "Лунный свет". Пока это мое самое любимое произведение, и я потратила немало часов на отработку техники игры. Пальцы касаются клавиш, и я на время забываю про Кита. Чудесный инструмент издает волшебные звуки, и я, как всегда, уношусь на волнах музыки куда-то далеко-далеко... Солнце освещает мои руки и согревает лицо. Я играю лучше, чем когда бы то ни было. Наконец звучат финальные ноты, и я с удивлением слышу, как смолкает прекрасная мелодия.
Где-то рядом раздаются хлопки, и я возвращаюсь в огромную комнату, к Киту, который стоит рядом с роялем и смотрит на меня с благоговейным восторгом.
- Вау! - восклицает он. - Блестяще!
- Спасибо.
- Ты такая юная! У тебя такие маленькие пальчики, но они так быстро летают по клавишам! Как тебе удается?
- Не знаю. Просто... так получается.
- Муж тети Кроуфорд, Гарри, или лорд Кроуфорд, был превосходным концертирующим пианистом. Ты знала об этом?
- Нет.
- Это его рояль. Он умер, когда я был еще совсем маленьким. Мне не довелось слышать, как он играет. Ты можешь исполнить что-нибудь еще?
Теперь на его лице написано искреннее воодушевление.
-Я... наверное, мне пора идти.
- Ну, хотя бы еще одну пьесу, пожалуйста!
- Ладно, - киваю я и начинаю играть "Рапсодию на тему Паганини" Рахманинова.
Музыка опять уносит меня в далекие фантастические дали, и я не сразу прихожу в себя от внезапного громкого крика.
- Хватит! Немедленно прекрати!
Я перестаю играть и смотрю в дверной проем гостиной. Там стоит высокая худая женщина с седыми волосами и полыхающим от гнева лицом. Мое сердце начинает отчаянно колотиться.
Кит подходит к пожилой даме:
- Простите, тетя. Это я попросил Джулию сыграть. Вы спали, и я не мог спросить у вас разрешения. Мы вас разбудили?
Леди Кроуфорд меряет его суровым взглядом.
- Нет, вы меня не разбудили. Но дело не в этом, Кит. Разве ты не знаешь, что я никому не разрешаю играть на этом рояле?
- Еще раз простите, я не знал. Но Джулия такая молодец! Ей всего одиннадцать лет, а она играет как заправский пианист.
- Довольно! - рявкает тетя.
Кит жестом манит меня к двери. Когда прохожу мимо леди Кроуфорд, она меня останавливает.
- Ты внучка Стаффорда? - Строгая леди буравит меня холодным взглядом голубых глаз.
- Да, леди Кроуфорд.
Я замечаю, как смягчается ее взгляд. Кажется, дама вот-вот расплачется.
- Мне... очень жаль твою маму, - через силу произносит она.
- Джулия принесла вам орхидею, - перебивает Кит, почувствовав напряжение. - Это новый цветок в теплице ее дедушки. Верно, Джулия? - Он поощрительно смотрит на меня.
- Да, - бормочу я, с трудом сдерживая слезы. - Надеюсь, он вам понравится.
- Конечно, понравится. - Леди Кроуфорд кивает. - Передай дедушке большое спасибо.
Алисия терпеливо стояла в очереди за каталогом распродаваемых товаров.
- Ты когда-нибудь заходила в этот дом в детстве? - спросила она у Джулии.
- Да, один раз.
- Довольно пошлые херувимчики, правда? - Алисия показала на потолок.
- Мне они всегда нравились, - отозвалась Джулия.
- Какой старый дом! - Алисия взяла каталог и устремилась вслед за толпой через холл по коридору в большую комнату, обшитую дубовыми панелями, где были все предметы, выставленные на распродажу. Она протянула каталог Джулии. - Жаль, что это кресло продано! Кроуфорды пользовались им триста лет, - задумчиво проговорила она. - Конец эпохи и все такое. Давай походим... - Алисия взяла сестру под руку и подвела ее к изящной, но треснувшей греческой урне. Судя по мху, покрывающему внутренний ободок, посудина использовалась в качестве кашпо для летних цветов. - Может, купим для папы?
- Можно. Решай сама. - Джулия пожала плечами.
Почувствовав угасающий интерес сестры и собственное раздражение, Алисия предложила:
- Давай разойдемся в разные стороны. Так быстрее осмотрим ассортимент. Ты начнешь с этого края, а я с того. Встретимся через десять минут у двери.
Джулия кивнула, и Алисия побрела вдоль противоположной стены. В последнее время Джулия отвыкла от толпы и теперь испытывала приступ клаустрофобии. Она протиснулась сквозь толпу в более свободное пространство комнаты. В углу виднелся разборный стол, рядом стояла женщина. Джулия не знала, куда деваться, поэтому подошла поближе.
- Эти предметы не участвуют в распродаже, - сообщила женщина. - Здесь в основном безделушки. Они продаются по отдельности, и вы можете их купить.
Джулия взяла зачитанную детскую книжку. Открыв ее, увидела дату: 1926 год. И надпись: "Хьюго от бабушки с любовью". Здесь были также Ежегодник Уилфреда за 1932 год и "Сад с ноготками" Кейт Гринуэй.
Дети Кроуфордов читали эти рассказы на протяжении пятидесяти лет... Джулия решила купить их и сберечь для тех, кто рос в Уортон-Парке.
Слева от стола она увидела потрепанную картонную коробку, полную гравюр и эстампов. Джулия бегло просмотрела выполненные пером литографии, изображающие Великий лондонский пожар, древние корабли и уродливые здания. Среди них лежал потертый коричневый конверт.
В конверте оказались акварельные рисунки, запечатлевшие различные сорта орхидей. Кремовый пергамент, на котором работал неизвестный автор, был покрыт коричневыми пятнами. Джулия поняла, что рисунки выполнены не профессиональным художником, а вдохновенным любителем. Однако если поместить их в рамку и повесить на стену, они будут очень неплохо смотреться. На каждом листке под стеблем растения виднелись написанные карандашом латинские названия сортов.
- Сколько это стоит? - спросила Джулия у продавщицы.
Женщина взяла у нее конверт.
- Не знаю. Цена не проставлена.
- Что, если я дам двадцать фунтов - по пять фунтов за каждый? - предложила Джулия.
Женщина взглянула на невзрачные рисунки и пожала плечами:
- Если хотите, забирайте всю серию за десять фунтов.
- Спасибо.
Джулия достала деньги из кошелька, заплатила и пошла обратно, чтобы встретиться с Алисией, которая уже ждала ее в условленном месте.
Алисия увидела под мышкой у Джулии конверт и книги.
- Ты что-то нашла? - радостно спросила она.
-Да.
- Дашь посмотреть?
- Покажу, когда приедем домой.
- Ладно, - кивнула Алисия. - А я хочу приобрести урну, которую мы с тобой видели. Это лот под номером шесть, так что, надеюсь, мы не задержимся здесь надолго. Аукцион должен начаться с минуты на минуту.
- Я подожду тебя на улице. Прогуляюсь, подышу свежим воздухом: в помещении очень душно.
- Хорошо. - Алисия порылась в сумочке, достала ключи и протянула их сестре. - Возьми на всякий случай - вдруг я задержусь. Встречаемся у парадного входа через полчаса. Поможешь снести мои трофеи с крыльца.
- Спасибо. - Джулия взяла ключи. - До встречи.
Она вышла из комнаты, побрела по коридору и вернулась в парадный холл. Сейчас здесь было пусто. Остановившись, девушка глянула на потолок. Нарисованные херувимы были на месте. Их не трогала царящая рядом суета. Затем ее взгляд упал на дверь, ведущую в гостиную с большим роялем, на котором она однажды играла.
Поддавшись внезапному порыву, Джулия направилась к двери и нерешительно шагнула за порог. Просторную комнату окутывал тусклый январский свет. Мебель выглядела точно так же, как и тогда, много лет назад. Джулия прошла еще несколько комнат и очутилась у входа в гостиную.
Сегодня солнце не светило в высокие окна. В комнате было холодно. Джулия миновала камин и диваны, от которых неприятно пахло плесенью, и приблизилась к роялю. Только сейчас она заметила высокого мужчину, стоящего к ней спиной. Он смотрел в окно и был наполовину скрыт камчатной шторой, истончившейся от многократных стирок.
Она тут же узнала этого мужчину и застыла на месте от неожиданности. Он стоял неподвижно, словно статуя, н явно не слышал ее шагов. Не желая нарушать его уединение, Джулия развернулась и тихонько пошла обратно.
- Я могу вам чем-то помочь? - услышала она уже у двери.
Джулия обернулась.
- Простите, мне не следовало сюда заходить.
- Это верно. - Он внимательно посмотрел на нее и вдруг нахмурился. - Мы с вами знакомы?
Их отделяло порядочное расстояние, но Джулия помнила густые волнистые рыжевато-каштановые волосы, стройное тело... он возмужал с тех пор, как она видела его в последний раз. А вот усмехается по-прежнему.
- Да. Я... то есть мы встречались много лет назад, - с запинкой пробормотала девушка. - Простите, я сейчас уйду.
- Так-так-так! - В его глазах вспыхнул огонек узнавания, а на губах заиграла улыбка. - Вы маленькая Джулия, внучка садовника, а теперь всемирно известная концертирующая пианистка, верно?
- Да, я Джулия. Насчет всемирной известности - это вы хватили...
- Не скромничайте, Джулия. У меня есть несколько записей ваших концертов. Вы знаменитость, звезда. Что, черт возьми, вы здесь делаете? Вы должны путешествовать по миру, проводить время в роскошных отелях.
"Выходит, он ничего не знает..."
- Я... приехала в гости к папе, - солгала Джулия.
- Какая честь для нас! - Кит насмешливо поклонился. - Я горжусь знакомством с вами и всем рассказываю, что одним из первых услышал в вашем исполнении пьесу "Лунный свет". Получилось довольно удачно - мы встретились в той же комнате и в том же доме, который вот-вот будет продан.
- Да. Мне очень жаль, - натянуто улыбнулась она.
- Не надо жалеть. Все, что ни делается, к лучшему. Тетя совсем запустила поместье, а у моего отца не было ни денег, ни желания для его обустройства. Если честно, я рад, что мне удалось сбыть с рук эту недвижимость. Новому хозяину потребуется целое состояние, чтобы отладить здесь все хозяйство.
- Значит, поместье Уортон-Парк ваше? - спросила Джулия.
- К сожалению, да. Это мне наказание за грехи. Тетя умерла, а потом скончался мой отец. Я их ближайший наследник. Только все, что мне досталось, - это куча долгов и проблем. Впрочем, - он пожал плечами, - простите за пессимизм.