- Да! - выкрикнула она, вскакивая и раздраженно сбрасывая его руку со спинки стула.
- Тогда ешь фрукты и допивай кофе, - насмешливо повторил он и, помахав на прощание, вновь направился к двери. - Я жду тебя в кабинете.
- За десять минут я не управлюсь. Мне еще со стола убирать, - мстительно сообщила Анхела.
- Ради тебя, любовь моя, я задержу вылет.
И, проявив таким образом снисходительность к побежденной, Клайв исчез за дверью. Анхела не знала, улыбаться ей или хмуриться. В конце концов уголки ее губ неодолимо поползли вверх, и, вздохнув, она вновь уселась за стол и принялась за фрукты.
А двадцать минут спустя обрела новый повод для праведного негодования. Клайв даже не потрудился сообщить ей, что обратно они вернутся только через несколько дней, так что она даже зубной щетки с собой не захватила.
- Купишь все необходимое на месте, - утешил ее Клайв, привыкший не стесняться в средствах.
- Да ведь сумку упаковать - это дело пяти минут!
- Для меня время - деньги, - напомнил он.
- Тогда извини, что ввела тебя в расходы, - чопорно отозвалась Анхела. - Ах, сколько проблем я тебе доставляю!
Слова ее прозвучали издевкой, но Клайв ухмыльнулся в ответ.
- Главной проблемой для меня будет сосредоточиться на вопросах финансов, зная, что ты рядом.
- От души надеюсь, что все свои заседания ты проведешь как на иголках!
- А чем займешься ты?
- Стану швырять твои деньги на ветер - быстрее, чем ты их зарабатываешь!
Клайв рассмеялся, припал к ее губам и оторвался только тогда, когда подъехал лифт. И она охотно закрыла глаза на то, что любимый увозит ее с собой лишь затем, чтобы разлучить с Ренаном. Мир и гармония восстановились сами собой. На протяжении недолгого перелета до Мадрида Клайв окружал ее вниманием и заботой. К тому времени, как они прибыли в отель, Анхела была на седьмом небе от счастья.
Прохожие провожали их взглядами, оборачивались им вслед. И это тоже доставляло Анхеле немалое удовольствие. Ведь быть с таким мужчиной, как Клайв Риджмонт, все равно что сопровождать особу королевской крови: все наперебой стремятся ему услужить, уступают дорогу, учтиво раскланиваются. Он богат, известен, красив и холост. Женщины завидуют той, что занимает сколько-нибудь значимое место в его жизни. Мужчины завидуют его положению и бессчетным преимуществам.
Зарегистрировавшись в отеле, Клайв отбыл на деловую встречу, предоставив свою спутницу самой себе. Анхела прошлась по магазинам, осмотрела достопримечательности. Жара стояла невыносимая, но, несмотря на это, толпы туристов множились с каждым часом.
В отель она вернулась, едва не падая от усталости. Сил у нее хватило только на то, чтобы наполнить ванну и с наслаждением погрузиться в прохладную воду. На кровати громоздились пакеты и свертки с покупками. На полу бесформенной грудой валялась сброшенная одежда.
Войдя в номер несколькими минутами позже, Клайв не сдержал улыбки. От природы Анхела была довольно неаккуратна, хотя честно пыталась исправиться, опасаясь вызвать неудовольствие любимого. Ведь он рос под присмотром нянь и гувернанток и, следовательно, с детства был приучен к порядку.
А Клайву ее привычка повсюду разбрасывать вещи очень даже нравилась. Он любил, войдя в комнату, сразу же обнаруживать следы ее присутствия. Вот и сейчас дверь в ванную осталась приоткрытой, и оттуда доносился тихий плеск воды. Нетрудно было догадаться, чем Анхела занимается.
Что может быть естественнее, чем сбросить одежду и присоединиться к красавице? Завидев обнаженного Клайва в дверях ванной, Анхела улыбнулась, поджала ноги, освобождая для него место, и шутя плеснула в него водой.
- Что поделывала? - полюбопытствовал Клайв, устраиваясь поудобнее.
- Промотала твои денежки. Поиграла в туристку. Заработала солнечный удар. Ноги стерла чуть не до крови. Вернулась сюда - мирно умереть в постели. А ты? - в свою очередь осведомилась она.
- Заработал песету-другую, инвестировал песету-другую, - пожал плечами Клайв. - Побеседовал с нужными людьми. Вернулся сюда - заняться любовью с одной хорошей знакомой.
- И как она, ничего себе? - лукаво сверкнула глазами Анхела.
- Самая красивая на свете, - серьезно заверил Клайв, массируя ей ступни.
Ох, до чего же приятно! Анхела закрыла глаза и блаженно откинулась назад, позволяя любимому ублажать ее всеми доступными ему способами.
В последующие несколько дней Клайв доказал ей, что таких способов у него в запасе немало. Они вместе обедали в тихих, уютных ресторанчиках, куда туристы обычно не заглядывают. Взявшись за руки, гуляли по старинным улочкам. А по ночам предавались любовным, играм. Что до деловых встреч, Клайв старался завершить их как можно скорее, давая понять Анхеле, что в Мадрид он приехал не только ради бизнеса.
С каждым днем Клайв Риджмонт все больше укреплялся в мысли, что счастье его может составить Анхела и только она одна. А к тому времени, когда они сели в самолет, летящий из Мадрида в Барселону, молодой человек уже почти собрался с духом сделать ей предложение. Вот только…
Прежде чем покончить с неопределенностью раз и навсегда, Клайву хотелось узнать, что такое заготовил для них Бенавенте. За все эти дни Анхела ни словом не упомянула о художнике. Равно как и сам Клайв. Но звонила ли она бывшему любовнику? Имеет ли представление о том, что Бенавенте затеял? Понимает ли, что Клайва это все не на шутку тревожит?
Прежде чем принимать на себя какие бы то ни было обязательства, Клайв должен был получить ответы на свои вопросы. Черт подери, ведь есть же у него гордость!
И колебания дорого обошлись Клайву, хотя, разумеется, в тот момент он не ждал от будущего ничего дурного.
Они вернулись в Барселону в пятницу днем. Верная Лусия уже приступила к работе. Она поздравила молодых людей с возвращением, поблагодарила за открытку - судя по всему, Анхела исполнила-таки свое намерение - и сообщила последние новости. Клайву несколько раз звонили по делу; кроме того, миссис Риджмонт просила передать сыну, чтобы тот связался с ней, как только вернется.
- Что-то с отцом? - встревоженно спросил Клайв.
Лусия покачала головой.
- Я тоже сразу так подумала. Да только ваша матушка заверила, что отец ваш в добром здравии.
Клайв коротко кивнул, решив, что, ежели все в порядке, звонки можно отложить до завтра. И снова совершил непоправимую ошибку.
Анхеле несколько раз звонил Ренан Бенавенте. Судя по содержанию сообщений, оставленных на автоответчике, молодая женщина не пыталась связаться с художником из Мадрида. Клайву отчаянно захотелось на радостях заключить ее в объятия, закружить по комнате, осыпать поцелуями, но здравый смысл подсказывал: сей факт акцентировать не следует. Ведь и Анхела благоразумно воздержалась от расспросов на запретную тему номер два - о его родителях.
Молодые люди устроились на часок перед телевизором с чашечкой кофе. Тут позвонил Крис. Клайв ощущал себя на все сто: в мире царят покой и гармония, а рядом с ним свернулась калачиком самая прекрасная из женщин. Так что с Крисом они поболтали очень даже весело. Пенфолд поблагодарил друга за замечательный, с таким вкусом подобранный подарок, а Риджмонт предложил поужинать вместе в пятницу после просмотра.
Именно в этот момент атмосфера начала накаляться. Анхела пересела на противоположный край дивана. Любуясь ее точеным профилем, Клайв выслушал возражения друга: как раз сегодня они с женой собирались на взморье, в гости к родителям Эстрельи, и предложил перенести встречу на среду. После чего поспешно распрощался.
- Что-нибудь не так? - встревоженно осведомился он у Анхелы.
- Все в порядке, - ответила она. - Пойду-ка приму душ…
Но Клайва было не так-то просто провести.
- Бенавенте лишь причинит тебе боль, дай ты ему волю, - тихо предостерег он.
- Бенавенте причиняет боль отнюдь не мне, Клайв, - ответила Анхела, грустно улыбнулась и ушла.
Разумеется, она имела в виду его. И к своему изумлению, Клайв был вынужден признать правоту собеседницы. Бенавенте и впрямь обладает властью причинять ему боль. Он ранит гордость Клайва, то и дело наносит ощутимый удар по его самолюбию - ведь художнику принадлежит та часть души Анхелы, к которой ему, всесильному Риджмонту, не удается даже прикоснуться. Недаром Анхела упрямо отказывается слышать хоть слово критики в адрес Бенавенте, а в нем находит тысячу недостатков.
6
Музей современного искусства укрылся в зелени парка JIa-Сьютаделья. Одну часть дворца, некогда служившего арсеналом цитадели, занимает парламент Каталонии. А вторая половина здания безраздельно принадлежит служителям прекрасного. Здесь политики соседствуют с художниками; те, кто закладывают основы государственности, вынуждены потесниться, уступая место творцам Красоты. И если коллекция Национального дворца воплощает в себе великое прошлое страны - Возрождение и барокко, то в Музее современного искусства собрано лучшее настоящее. Здесь глазам завороженного зрителя предстают шедевры каталонских мастеров XIX–XX веков самых разных стилей и направлений. Здесь на языке красок с поклонниками национального искусства говорит Современность.
Сегодня двери музея распахивались не для всякого. А только для людей влиятельных, для избранного, узкого круга истинных ценителей. Затянутый в черную ливрею лакей склонился перед Клайвом и Анхелой в глубоком поклоне.
- Buenas dias, senora. Buenvenidas, senor. Добрый день, сеньора. Добро пожаловать, сеньор.
Обнимая спутницу за талию, Клайв увлек ее к мраморной лестнице. На верхней площадке статуями возвышались два официанта в черном, держа подносы с шампанским. Однако гости прошли мимо, не посягнув ни на один бокал. Сейчас шампанское оказалось бы излишним: и без того с тех пор, как молодые люди покинули апартаменты, напряженность нарастала с каждой минутой.
Анхела подумывала о том, чтобы позвонить Ренану и потребовать объяснений, а потом уже решить, идти на просмотр или нет. Но, взвесив все "за" и "против", отказалась от своего намерения. Во-первых, есть на свете такая вещь, как верность. Связаться с Ренаном в создавшихся обстоятельствах означало в чем-то предать Клайва. А во-вторых, молодая женщина знала: Клайв ни за что не пропустит просмотр и с ее желаниями считаться не станет. Тут затронута его мужская гордость. Ренан бросил ему вызов, и Клайв скорее сам перережет себе горло тупым ножом, чем позволит заподозрить его в трусости.
Так что дни напролет Анхела перебирала в памяти работы Ренана, все картины, что он написал на ее глазах, гадая, не пропустила ли чего. Нет, все они известны, все они уже выставлялись, и не раз. Тем не менее молодая женщина себя не помнила от страха: у Ренана наверняка есть в запасе козырь, иначе он никогда не стал бы дразнить Клайва!
Сегодня Анхела оделась в черное - в кои веки она вполне соответствует стандартам великосветского общества! Волосы, собранные в высокую прическу, перехватывает широкая лента черного бархата, а единственным украшением вечернего туалета служит золотая цепочка с бриллиантовой подвеской. Эту цепочку Клайв собственноручно застегнул на ее шее перед самым уходом. Бриллиант сверкал и искрился на черном бархате, точно звезда на ночном небе.
"Ты ослепительна! - восхищенно произнес Клайв, оглядывая свою спутницу. - Так прелестна, что не устоять. Так совершенна, что не подступиться".
И все-таки имени Риджмонт я не заслуживаю, с горькой иронией подумала Анхела.
- О, buenas noches! - Навстречу гостям уже спешила устроительница выставки, Эльвира Альфаро. - Клайв, mi amor… - Затянутые в перчатки руки легли на его плечи, и гостеприимная хозяйка с типично испанской импульсивностью расцеловала Клайва в обе щеки. - Ты вообще сознаешь, негодный мальчишка, что ко мне в галерею ты вот уж год как не заглядывал?
Слова сеньоры Альфаро прозвучали учтивым упреком. Пока Клайв в свою очередь выражал подобающие случаю извинения, Анхела с любопытством разглядывала устроительницу выставки. Эта женшина прославилась своей способностью выбирать мужей по толщине кошельков. Теперь же, когда красота ее поблекла, Эльвира Альфаро переквалифицировалась в утонченную ценительницу прекрасного. В частной галерее "Альфаро", под ее крылышком, равно как и здесь, в Музее современного искусства, при ее активном содействии выставлялись знаменитости мирового класса. Два года назад Ренан мог только мечтать о подобной чести. А теперь…
Эльвира обернулась к Анхеле, словно только сейчас вспомнила о ее присутствии. Карие глаза оценивающе сощурились.
- Buenas noches, сеньорита Веласко, - поприветствовала она молодую женщину, улыбаясь чуть скептически. - Как я рада наконец-то с вами познакомиться!
Целовать гостей в обе щеки в Барселоне считалось чем-то вроде неизбежного ритуала. И сеньора Альфаро конечно же воспользовалась правом хозяйки - но только для того, чтобы ехидно прошептать Анхеле на ухо:
- Ренан ужасно гадкий, вы не находите, моя дорогая? Надеюсь, вы вполне готовы к его так называемому сюрпризу!
Нет, ни к каким сюрпризам Анхела готова не была; для того чтобы не выдать охватившего ее смятения, молодой женщине потребовалась вся сила воли. Однако по спине ее пробежали мурашки. Клайв почувствовал тревогу спутницы и успокаивающим жестом обнял ее за плечи.
- Что она тебе сказала? - осведомился он, едва Эльвира оставила их и устремилась навстречу новым гостям.
- Спросила, готова ли я к тому, что нам предстоит увидеть, - ответила Анхела, даже не попытавшись отговориться.
- И как ты готова? - ревниво полюбопытствовал Клайв.
- А как насчет тебя? - невозмутимо ответила молодая женщина. - Это ведь ты считаешь, будто все, что касается нас с Ренаном, так или иначе задевает твои интересы.
Клайв мысленно признал ее правоту. На щеке его нервно подергивался мускул. Но тут молодую пару окружили общие знакомые, и Риджмонт-младший, учтиво улыбаясь, перебросился фразой-другой с вновь пришедшими. К тому времени подоспели еще друзья, и еще. Так что к заветной цели Клайв с Анхелой продвигались медленно, шаг за шагом. Властно держа свою спутницу под руку, Клайв весело беседовал с приятелями, а молодая женщина напряженно вглядывалась в толпу, высматривая Ренана. А того все не было.
Что же он затеял? Зачем нагнетает и без того напряженную атмосферу?
Гости понемногу рассредоточились по коридорам и залам. Уверенно и непринужденно Риджмонт подвел свою спутницу к началу экспозиции.
Анхела затаила дыхание. Вместе стояли они на пороге, оглядывая картины, и синхронно, точно по команде, недоуменно хмурились. Ибо на стенах не было ровным счетом ничего, что оправдывало бы прозвучавший в словах Ренана вызов. Конечно, если не считать того, что Ренан, со всей очевидностью, нашел для себя новый источник вдохновения.
Девушка, хрупкая, трепетно-нежная, со светлыми, до странности светлыми, почти серебряными волосами сочетала в себе аристократическую утонченность с одухотворенной мечтательностью, присущей скорее веку ушедшему, чем нынешнему. Словом, составляла разительный контраст с той, что стояла сейчас перед картиной. Было в ней что-то от целомудренной весталки или от ангела средневековых витражей… Или, может быть, от поэтессы, погруженной в мир собственных фантазий и грез. Рука сама собою тянулась прикоснуться и ощутить, как под нежной, полупрозрачной кожей пульсирует жизнь… и смущенно отдергивалась, не отваживаясь на подобное святотатство. Но, как всегда, на картинах Ренана в первую очередь внимание приковывали глаза.
На сей раз в глазах этих не читалось ни смертельной тоски, ни опустошенности.
Сердце Анхелы учащенно забилось. Она поняла: здесь, на этих полотнах, Ренан запечатлел собственное спасение. Спасение от призраков прошлого…
Ренан обрел-таки свободу!
- Ты в порядке? - глухо осведомился Клайв.
- Да, - прошептала Анхела, смахивая непрошеные слезы и в свою очередь увлекая спутника от одной картины к другой. - Она изумительна, правда?
- Она прекрасна, - тихо подтвердил Клайв.
Он знал, что ему следует радоваться увиденному, однако сейчас больше всего на свете ему хотелось свернуть художнику шею. Неужели самовлюбленный тип не нашел другого способа сообщить Анхеле о том, что встретил другую женщину?
- Я так понимаю, ты про нее не знала?
- Ровным счетом ничего, - подтвердила Анхела, улыбаясь сквозь слезы.
- Тогда давай допросим его с пристрастием, - предложил Клайв, поворачиваясь к двери.
На пороге стоял Ренан Бенавенте, наблюдая за реакцией этих двоих с таким пристальным вниманием, что у Риджмонта кровь вскипела в жилах.
Анхела тоже обернулась, тихонько ахнула - и в следующее мгновение, ни слова не говоря, устремилась к мужчине, который обладал над ней непостижимой властью. Клайв мрачно смотрел, как она замерла в шаге от Бенавенте, склонила головку набок - как всегда, когда собиралась задать вопрос. Ренан лукаво улыбнулся. И у Риджмонта снова зачесались руки свернуть самодовольному ублюдку шею.
- Кто она? - спросила Анхела у художника.
- Моя спасительница, - усмехнулся Ренан.
- Ее имя? - не отступалась она.
- Мария.
- Мария… - повторила Анхела, зачарованно глядя на ближайшую из картин.
Это был ночной пейзаж. Море, застывшее, точно зеркало, мерцающая полоска песка, и луна, озаряющая мягким серебристым сиянием воду, причудливые нагромождения облаков и базальтовые утесы. А на переднем плане целомудренно-строгая, голубоглазая девушка, девушка, с волосами до странности светлыми и с кожей настолько прозрачной, что кажется, эта нездешняя красота вот-вот растает в мерцающей туманной дымке. "Лунная богиня" - так называлась картина.
- Ей идет. - И, тихо рассмеявшись, Анхела порывисто бросилась в объятия художника. - Ох, я так за тебя рада, так рада!
Клайв смущенно отвернулся и сосредоточил все свое внимание на висящей прямо перед ним картине, словно ему и дела не было ни до Анхелы, ни до ее бывшего любовника. Но вот чья-то рука легко коснулась его плеча.
И разумеется, это оказалась не кто иная, как Дайана!
- Не могу не восхититься твоей способностью доверять людям, - ядовито протянула она. - Честно скажу: если бы мужчина принадлежал мне, я бы этой девице глаза выцарапала!
- Но этот мужчина, как ты верно заметила, принадлежит не тебе, а ей, - усмехнулся Клайв, указывая на портрет. - Что до Анхелы, она принадлежит мне, - тихо, но твердо добавил он.
И, повернувшись на каблуках, решительно направился к воркующей парочке. Сегодня Клайву отнюдь не улыбалось вступать в словесные перепалки. Ему не терпелось заполучить свою женщину - немедленно, сейчас!
- А когда ты нас познакомишь? Где она? - тормошила художника Анхела.
- Как это где? В Мадриде! Прячется от тебя, - лукаво усмехаясь, ответил Ренан. - На случай, если я заблуждался и ты все-таки тайно влюблена в меня по уши!
До слуха Клайва долетел серебристый смех Анхелы и ее шутливый ответ:
- Надеюсь, ты сказал ей, что я буду любить тебя до самой смерти?
- Привет, Клайв, - поздоровался художник чуть суше, чем обычно. - Никак, пришли отобрать у меня Анхелу?
Да этот живописец просто-таки мысли читает!