Горбачев крайне болезненно воспринял выступление Владимира Игнатьевича. Но он негодовал бы еще больше, если бы знал, что концовка того выступления должна была быть следующей: "Во имя спасения Родины предлагаю: за измену интересам советского народа и предательство партии генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева М.С. из членов КПСС исключить. Партийной группе КПСС на Съезде народных депутатов СССР солидарно выступить за освобождение Горбачева М.С. от должности президента СССР. Политбюро ЦК КПСС в нынешнем его составе распустить".
Но перед своим выступлением Бровиков прозондировал настроение членов Пленума и понял, что его поддержит максимум треть, а то и меньше. Так впоследствии и произошло на апрельском (1991) Пленуме ЦК КПСС, когда рассматривался вопрос отставки Горбачева. И свою концовку Владимир Игнатьевич не озвучил.
Но даже в усеченном виде выступление Бровикова было впечатляющим. Оно произвело эффект разорвавшейся бомбы и было одобрено шквалом аплодисментов. Как писал советский классик Максим Горький: "Безумству храбрых поем мы песню…" Но тогда большинство в ЦК КПСС предпочли отсидеться в окопах.
Уважаемый читатель может задать вопрос: а что вы, уважаемый автор? Ведь вы были на февральском и мартовском Пленумах ЦК КПСС и даже выступали? Правильно. Но я тогда не был членом ЦК КПСС и был приглашен только для участия в обсуждении вопросов, касающихся Компартии Литвы. Регламентация в ЦК КПСС была жесткой.
Добавлю, что Горбачев весьма оперативно решил вопрос с Бровиковым. Его в том же 1990 году отправили на пенсию и вывели из состава ЦК КПССС.
Генсек кровавый
Горбачева "Генсеком кровавым" назвал В. Легостаев, бывший помощник секретаря ЦК КПСС Е. Лигачева. Он в 2001 году опубликовал в газете "Завтра" статью под таким названием. Я продолжу тему Легостаева, так как трагические кровавые события, которые произошли в период правления Горбачева, наиболее ярко показали предательскую и подстрекательскую суть его политики в национальных регионах СССР и ее способствование нарастанию сепаратистских настроений.
Михаил Сергеевич упорно отрицает свою причастность к этим событиям. Однако к настоящему времени выявлено достаточно доказательств о том, что это не так. Более того, выясняется, что именно его позиция, как главы государства и партии, во многом обуславливала трагическое развитие ряда ситуации.
Как ранее говорилось, одними из первых массовые публичные волнения в СССР на национальной почве произошли в декабре 1986 года в Алма-Ате после замены на посту первого секретаря ЦК Компартии Казахстана Д. Кунаева на русского Г. Колбина. Тогда, по официальным данным, погибли три человека, десятки были ранены, а 99 человек были осуждены и приговорены к различным срокам заключения.
Далее националистические выступления со странной периодичностью стали происходить в разных уголках многонационального Союза. Возникает вопрос: а может быть, Михаил Сергеевич и его советчики хорошо знали, как инспирировать националистические волнения? Возможно также и то, что уже тогда кто-то с помощью Горбачева пытался создать на территории СССР ситуацию "управляемого хаоса"!
Сумгаит-1988. Избиение армян
Крупные массовые беспорядки на национальной почве с человеческими жертвами произошли 27–29 февраля 1988 года в городе Сумгаит Азербайджанской ССР (25 км от Баку). Фактически это было массовое избиение армян. Поводом для него послужило обращение армянских депутатов Нагорно-Карабахской автономной области к Верховным Советам Азербайджанской и Армянской ССР о выходе из состава Азербайджана и присоединении к Армении, принятое 20 февраля 1988 года.
Обращение породило в Азербайджане слухи о том, что в Нагорном Карабахе армяне массово убивают и изгоняют азербайджанцев. Распространением этих слухов, как потом было установлено, занимались провокаторы. Но Горбачев в этой взрывоопасной ситуации ограничился лишь дежурным Обращением к народам Азербайджана и Армении, озвученном 26 февраля 1988 года.
В ответ на это обращение в Сумгаите начался митинг азербайджанцев, на котором зазвучали призывы отомстить армянам. К вечеру 27 февраля трибунные выступления переросли в действия. Сотни митингующих, подогретые митинговыми призывами и спиртными напитками, раздаваемыми бесплатно с грузовиков, начали громить квартиры армян и убивать их хозяев, адресами которых они странным образом располагали.
Москва хранила молчание. Более того, вечером 28 февраля, т. е. через сутки после начала погрома, программа новостей "Время" сообщила, что армянские рабочие в Сумгаите якобы решили сверхурочно поработать, чтобы якобы компенсировать производственные потери за время забастовки на предыдущей неделе?! Большего абсурда трудно было придумать.
Только 29 февраля полк внутренних войск МВД СССР и курсанты Бакинского общевойскового училища сумели приостановить вакханалию убийств в Сумгаите. Однако полностью ситуацию в городе удалось взять под контроль лишь после введения туда морских пехотинцев и десантников. О серьезности ситуации свидетельствует то, что в ходе наведения порядка в Сумгаите ранения получили 270 военнослужащих.
Всего же за три дня беспорядков в Сумгаите было разгромлено свыше двухсот квартир армян, десятки человек были убиты, значительная часть из которых были заживо сожжены после избиений и пыток, сотни ранены (реальные цифры жертв неизвестны до сих пор).
29 февраля 1988 года Политбюро ЦК КПСС признало, что массовые погромы и убийства в Сумгаите осуществлялись по национальному признаку. Но 18 июля того же года на заседании Президиума Верховного Совета СССР Горбачев предпочел обойти тему межнациональной розни. Попутно он снял с себя ответственность за сумгаитскую трагедию, заявив, что ее не было бы, если бы войска не опоздали на три часа. Одним словом, виновата армия, а не Горбачев, который почти двое суток предпочитал не замечать развитие ситуации в Сумгаите. Вот так!
Соответственно, Объединенная следственная группа Прокуратуры СССР основными мотивами преступлений в Сумгаите назвала не межнациональную рознь, а "хулиганские побуждения". Сумгаитские события были представлены советской общественности как некие нарушения общественного порядка. Не вызывает сомнений, что изменение оценки сумгаитской трагедии, первоначально данной на заседании Политбюро, прокуроры могли осуществить только по согласованию с Горбачевым.
Такой подход следствия исключил возможность выявления подлинных организаторов сумгаитской трагедии. Единого общего судебного процесса по этим событиям не проводилось. Дело было разбито на 80 эпизодов и рассматривалось в судах различных городов Союза. Настоящие виновники кровавых событий так и остались не наказанными.
Это породило у националистов разных мастей уверенность в том, что насилие является эффективным средством решения межнациональных вопросов. Что и показало дальнейшее развитие ситуации в Союзе. Ответственность за это лежит на Михаиле Сергеевиче.
Известно, что за погромом в Сумгаите уже в ноябре 1988 года последовали погромы в Кировабаде и Баку. А в январе 1990 года погромы начались в Баку и других частях Азербайджана. Все они проходили по той же схеме, что и в Сумгаите. Это заставляет предположить, что эти акты насилия были организованными, а не спонтанными проявлениями межнациональной розни. Но этот аспект тогда замалчивался.
Тбилиси-1989. Долой русских оккупантов
Спустя год после Сумгаита критическая ситуация назрела в Грузии. Известно, что история грузинского антисоветского национализма восходит к 25 февраля 1921 года, когда Грузия якобы была "оккупирована большевистскими силами России". В 1988–1989 годах грузинские сепаратисты активизировались. В феврале 1989 года ряд из них был арестован. Но из Москвы пришло указание освободить "борцов за независимость". Получив такой карт-бланш, сепаратисты перешли к публичным акциям.
5 апреля 1989 года они организовали митинг у Дома правительства в Тбилиси. Через сутки там митинговало уже свыше 5 тысяч человек. На митинге было принято обращение к президенту и конгрессу США, к странам НАТО, в котором предлагалось рассмотреть вопрос Грузии в ООН, признать советскую оккупацию Грузии и оказать ей помощь в выходе из СССР. Митингующие сформировали отряды из бывших воинов-"афганцев", спортсменов и физически крепких мужчин, которые вооружились металлическими прутьями и цепями.
Создалась реальная угроза захвата митингующими Дома правительства и власти в республике. 7 апреля руководство ЦК Компартии Грузии обратилось в ЦК КПСС с просьбой направить в Тбилиси дополнительные силы МВД и Минобороны СССР. Прилетевший поздно вечером 7 апреля из зарубежной поездки генсек ЦК КПСС Горбачев прямо в аэропорту Внуково дал поручение бывшему первому секретарю ЦК КП Грузии, а в то время министру иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе и секретарю ЦК КПСС Г. Разумовскому немедленно вылететь в Тбилиси.
Между тем ситуация в Тбилиси продолжала накаляться. Вечером 8 апреля к митингующим обратился патриарх Грузии Илия с просьбой: "Братья и сестры, покиньте площадь, не доводите дело до применения силы". Но будущий президент независимой Грузии Звиад Гамсахурдия вырвал у него из рук микрофон и закричал: "Пусть прольется кровь!" Толпа в ответ заревела: "Пусть прольется кровь!"
Вечером 8 апреля командующий войсками Закавказского военного округа Игорь Николаевич Родионов получил письменный приказ от министра обороны Дмитрия Тимофеевича Язова к утру 9 апреля очистить от митингующих проспект Руставели и взять под охрану государственные объекты.
После событий Горбачев утверждал, что Язов отдал приказ на применение военной силы в Тбилиси по собственной инициативе. Но в 1999 году, незадолго до своей смерти, бывший глава КГБ СССР, а позднее секретарь ЦК КПСС, курировавший силовые структуры, В. Чебриков раскрыл тайну. В своем последнем интервью корреспонденту Евгению Жирнову Виктор Михайлович рассказал, что он лично "докладывал Горбачеву обстановку и запрашивал санкцию на применение войск в Тбилиси" (Трибуна. 27.07.2001). Горбачев дал добро, а потом разыграл святое неведение.
В Тбилиси к вечеру 8 апреля ситуация стала взрывоопасной. Причем руководители митинга постоянно получали секретную информацию о том, какие меры в отношении них планирует предпринять Москва. Узнав, что готовится силовая акция, они заблокировали все подходы и подъезды к проспекту Руставели "КамАЗами", груженными щебнем и со спущенными шинами.
В результате, когда в 4 часа утра 9 апреля 1989 года войска попытались вытеснить митингующих с проспекта Руставели, возникла страшная давка, в которой от механической асфиксии (вывод судебно-медицинской экспертизы) погибли 18 человек, из них 16 женщин. Ситуацию усугубили боевики Гамсахурдии, вооруженные дубинками и арматурой, которые усугубляли эту давку, повсеместно устраивая рукопашные схватки с солдатами.
Однако виновными за гибель людей сделали советских десантников, которые саперными лопатками якобы рубили женщин и душили народ газами. С этим "диагнозом" в 10 ч. утра 9 апреля в Тбилиси появились упомянутые ранее Шеварднадзе и Разумовский. Где они были до той поры почти 1,5 суток, так и осталось тайной.
Первый зам. председателя КГБ СССР Филипп Денисович Бобков возразил против утверждения Шеварднадзе, сославшись на кинофильм, снятый операторами КГБ на площади у Дома Правительства. Кинофильм свидетельствовал, что саперными лопатками солдаты лишь защищали головы от летящих из толпы камней и бутылок.
Однако на заседании ВС Союза ССР тема саперных лопаток прозвучала, как истина. Советской армии, КГБ и советской власти был нанесен первый смертельный удар. Без сомнения, правда о тбилисских событиях была известна Горбачеву и Крючкову. Как тогда расценивать их молчание на Политбюро и Верховном Совете СССР, когда шельмовали армию и КГБ?
Ясно одно: Горбачев сознательно шел на действия, подрывавшие авторитет советской власти, армии и КГБ. А в его окружении не нашлось тех, кто обнародовал бы предательскую позицию главы партии. Ну а то, что гибель людей в Тбилиси во многом была следствием выжидательной позиции Горбачева, не вызывает сомнений.
Отмечу лишь, что при рассмотрении на Политбюро ЦК КПСС тбилисских событий (20.04.1989) Горбачев заявил Крючкову и Язову: "Я на тебя смотрю, Владимир Александрович! (Крючков)… Дмитрий Тимофеевич (Язов)! Запомни навсегда и сегодня же отдай приказ: отныне без решения Политбюро армии в гражданских делах запрещаю участвовать".
Баку-1990. Без армян
После сумгаитского погрома отношения между азербайджанцами и армянами стали крайне напряженными. К началу 1990 года в Баку осталось всего около 30–40 тыс. армян, в основном женщины и пенсионеры. В это время на границе между Армянской и Азербайджанской ССР начались бои с применением артиллерии. Масла в огонь подлило заявление представителей Народного фронта Азербайджана, сделанное по бакинскому телевидению 12 января 1990 года, о том, что Баку заполнен бездомными азербайджанскими беженцами из Карабаха, а тысячи армян живут в комфортных квартирах.
На следующий день в Баку на площади Ленина Народный фронт Азербайджана собрал многотысячный митинг. На нем звучали лозунги: "Слава героям Сумгаита!", "Да здравствует Баку без армян!" К вечеру часть митингующих начала семидневный антиармянский погром. Как и в Сумгаите, погромщики целенаправленно шли по городу, прекрасно ориентируясь, в каких квартирах проживали армяне.
Действия погромщиков, как и в Сумгаите, отличались изощренной жестокостью. Однако расквартированные в городе войска МВД СССР и части Советской армии получили указание из Москвы не вмешиваться в происходящее, ограничиваясь только охраной правительственных объектов.
17 января сторонники Народного фронта Азербайджана начали непрерывный митинг перед зданием ЦК Компартии республики, перекрыв к нему все подходы. Опасаясь силовой акции Центра, активисты Народного фронта начали блокаду военных казарм, находящихся в Баку. К этому времени Народный фронт де-факто контролировал ряд регионов Азербайджана. Фактически в Азербайджане началось антисоветское восстание.
19 января 1990 года Указом Президиума ВС СССР за подписью председателя Президиума ВС М. Горбачева в Баку было введено чрезвычайное положение. В ночь с 19 на 20 января Москва дала согласие на ввод в Баку частей СА и КГБ СССР. В ходе уличных боев военнослужащих с боевиками Народного фронта погибло 134 и было ранено более 700 жителей Баку.
Несколько слов по поводу заявлений о несоразмерности силовых действий советских военнослужащих в Баку. Хорошо рассуждать на эту тему, сидя в кабинете. А теперь представьте себе молодых ребят, по приказу ночью вступающих в незнакомый город, в котором у них пытаются отнять оружие или поджечь бронетранспортер?! Их реакция вполне предсказуема.
Для сравнения напомню, что в апреле этого года американские власти к поимке двух братьев Царнаевых привлекли в Бостон невероятное количество полицейских, спецназовцев и бронетехники. Весь город напоминал военный лагерь, живущий по законам военного времени. Улицы города были пусты. Жителям Бостона в период силовой акции было строжайше приказано сидеть дома. Зная логику поведения американских полицейских и солдат "Сначала стреляй, потом разбирайся", не вызывает сомнения, что любой появившийся на улицах города был бы уничтожен.
Силовая операция стала трагедией для русских, живших в Азербайджане. Баку в январе 1990 года кипел ненавистью к "русским оккупантам". На многих домах появились надписи: "Русские – оккупанты!", "Русские – свиньи!" В течение 1990 года русских стали повально выселять из квартир. Суды на их обращения не реагировали.
А что же наш генсек? Он вновь оказался в стороне, заявив, что войска в Баку вошли по приказу Язова и Крючкова, при этом как бы забыв, что Указ о введении чрезвычайного положения в Баку подписывал он сам. Еще раз напомню заседание Политбюро по тбилисской трагедии, состоявшееся 24 апреля 1989 года. Тогда Горбачев строжайшим образом запретил министру обороны СССР Д. Язову и председателю КГБ СССР В. Крючкову без решения Политбюро использовать армию и спецназ в гражданских делах.
Тем не менее после Баку никаких оргвыводов в отношении повторных "самовольщиков" не последовало. Более того, через три месяца, 28 апреля 1990 года, президент Горбачев своим Указом присвоил Язову звание Маршала Советского Союза! Абсолютно ясно, что Язов и Крючков в Баку выполняли указания Горбачева.
Далее кровавое колесо межнационального насилия покатилось по Союзу. Но по указанию Горбачева правда о межнациональных разборках скрывалась. Они не стали предметом серьезного разговора и на XXVIII съезде КПСС, состоявшемся в июне – июле 1990 года. Уголовные дела на эту тему, как правило, "спускали на тормозах". В результате националисты уверовали в свою безнаказанность. Это особенно ярко проявилось в Литовской ССР.
Вильнюс-1991. "Саюдис" за перестройку
Создав в июне 1988 года с подачи Кремля и КГБ СССР литовское движение за перестройку ("Саюдис" – "Sąjūdis"), литовские сепаратисты, опираясь на ранее упомянутые заявления А.Н. Яковлева, посетившего республику в августе 1988 года, в течение нескольких месяцев подмяли под себя все властные структуры республики. Отчетно-выборную осеннюю кампанию 1988 года в первичных, городских и районных партийных организациях также выиграли представители "Саюдиса".
В этой ситуации поражает одно. Известно, что довоенный "Саюдис", названный "Фронтом литовских активистов" (Lietuvių Aktivistų Frontas), был создан в июле 1940 года в Берлине бежавшими от советской власти литовскими эмигрантами, при активной помощи германского абвера (германская военная разведка и контрразведка). В июне 1941 года члены этого фронта активно способствовали продвижению на территорию Советской Литвы германских войск, попутно устраивая массовые расправы над сторонниками советской власти.
Организаторами послевоенного, так называемого партизанского "Саюдиса", в основном были "расстрельщики евреев" (по литовски "žydšaudžiai"), то есть те, кто участвовал в массовом уничтожении евреев в Литве в годы нацистской оккупации. Для большинства из них не было пути ни на Запад, к американцам, ни на Восток, к советским. В силу этого они пошли на сотрудничество с нацистами. Все "расстрельщики" прошли спецподготовку в нацистских диверсионных школах и в 1944 году были заброшены на территорию Литвы, освобожденную от нацистских оккупантов, с целью организовать так называемое антисоветское "партизанское" сопротивление.
"Расстрельщики" стали организационным ядром "партизанского сопротивления" в Литве, продолжавшегося почти 10 лет. Но так называемые литовские "партизаны" предпочитали не воевать с советскими оккупантами. Не известно ни одной попытки захватить хотя бы эшелон с литовцами, депортируемыми в Сибирь. Избегая столкновений с советскими войсками, "партизаны" терроризировали литовское население, которое приняло советскую власть. На руках послевоенных литовских "партизан" кровь 25 108 человек, среди них 993 ребенка в возрасте до 10 лет и 52 – до 2 лет. В основном это были литовцы по национальности.