* * *
Спустя несколько часов Никита стоял перед дверью номер "25". Переминаясь с ноги на ногу, он неустанно глядел на неё и прислушивался к тому, что за ней происходит. Затем вдруг весь встрепенулся и бросился обратно к лестнице. Но только нога его коснулась ступеньки, остановился. Вернулся к двери и, затаив дыхание, снова принялся прислушиваться. Никаких звуков.
Наконец подняв руку, он слабо постучал. Прошло несколько секунд. В ответ - прежняя тишина. Никита свободно выдохнул и мгновенно ринулся прочь. Но тут же за его спиной раздался скрежет замка. Парень обернулся.
На пороге стояла Юлька. Только теперь в каком-то подобии зелёного платья, местами изорванного и облепленного разноцветными заплатками.
- О, привет! Заходи быстрее, а то дует, - сказала она таким тоном, будто ждала старого друга. - Сейчас у мамы люди. Придётся немного подождать.
Никита нерешительно шагнул в квартиру. И сразу почувствовал аромат благовоний. Он снял куртку, которую зачем-то напялил на себя перед выходом, и неуклюже застыл с ней в руках. Юлька виртуозно выхватила её и повесила на вешалку. Затем, обходя закрытую дверь зала и прикладывая указательный палец к губам, повела Никиту куда-то за собой.
Квартира была самой обыкновенной. Неплохой ремонт, симпатичные люстры, всюду какие-то растения, расстелившаяся по полу кошка с безучастным выражением на мордочке, специфические восточные запахи, пропитавшие и кухню тоже…
- Что будешь? Чай или покушаешь чего-нибудь? - Юлька склонилась над кастрюлей, высматривая её содержимое. - Тут с обеда ещё что-то оставалось…
- Нет, спасибо, я сыт, - произнёс Никита, присаживаясь на табурет.
- Может, хотя бы чайку?
- Да нет, не надо.
- Ну что ж… - Юлька закрыла кастрюлю и села напротив Никиты. Того, что происходило в другой комнате за стеной, слышно не было. Парень, поджав губы, не находил места своим рукам.
- Ты не беспокойся, - улыбнулась Юлька, глядя на него и поправляя свою пышную копну рыжих волос, которые с красивой непослушностью словно норовили распуститься в разные стороны. - Мама у меня хорошая, сейчас свои дела закончит и примет тебя.
- К ней… часто приходят?
- Постоянно! - Девушка махнула рукой. - Отбоя нет. В день по штук двадцать принимает. Так что готовка и уборка висят на мне. Такая морока, ты бы знал! Чего стоит прихожую каждый день мыть после всей этой бесконечной обуви…
- И… все уходят довольными?
- Недовольных пока не было. Их же никто не заставляет приходить. Они сами. Да и все знают: всё, что говорит моя мама, как ни странно, всегда оказывается правдой. Ещё ни разу не было исключения.
- Совсем?
- Совсем.
- Интересно…
- А как там Лизка?
- Живём потихоньку…
- Я так удивилась, когда узнала, что к ней поселился какой-то там брат! - Улыбаясь, Юлька продолжала теребить волосы. - Почему-то думала, что теперь с ней будет жить Соня. Но даже хорошо, что с ней будешь жить ты, а не она…
Девушка на мгновение о чём-то задумалась.
- Вообще, - продолжила она, - я ведь тоже должна была быть на похоронах Светланы Алексеевны. Но в тот день пошёл сильный снег, и самочувствие Лизки сильно ухудшилось. Ты же уж, наверняка, знаешь про её панический страх, да? Ну и вот. Пришлось мне остаться с ней. Тогда-то, кстати, и начались все эти любопытные вещи… Сидела я у неё, болтала, а потом решила на десять минуток отлучиться к себе. Выхожу, значит, из её квартиры, а лифт как раз останавливается на девятом этаже. Само собой разумеется, что в нём кто-то прибыл. Ну, я, видимо, по своей привычной бессмысленной тупости, зачем-то быстренько спускаюсь лестницей ниже, чтобы меня не заметили. Затем гляжу: из лифта выходят двое. Сразу же подумала: это к Лизке! И правда: Михаила я узнала сразу. Но вот кто был второй - не поняла. Прихожу домой, говорю маме, что к Лизке кто-то неизвестный пришёл. А она мне сразу: "Это молодой человек, который будет с ней жить". Мама у меня очень многое видит. Вот я и удивилась тогда: "Что это ещё за молодой человек такой?" Но возвращаться не стала. Подумала, пусть там у Лизки сперва всё устаканится.
Юлька, держа пальцами прядь, вдруг раздражённо выдохнула, схватила лежавшую на столе столовую ложку и, собрав на голове свой рыжий вихрь, погрузила её в волосы. Затем спокойным голосом продолжила:
- Ну и вот. Через несколько дней пришла к вам в гости. Хотела познакомиться, да заодно Лизку навестить. Но тебя дома не оказалось. Так что дверь открыла она сама. Не сразу, конечно, прошло какое-то время. Обычно, если кто-то стучится, то Лизка не открывает - ждёт, пока стук прекратится и человек уйдет. Но если долбят долго и основательно, она понимает, что это пришла я. Вот тогда она мне и рассказала, что теперь с ней живет двоюродный брат Никита. А когда я снова после этого пришла домой и рассказала маме про тебя, она вдруг сильно задумалась. С ней такое бывает. Потом вдруг говорит: "Как-нибудь на днях сходи к нему и позови к нам гости. Мне кажется, это он". А сама шёпотом повторяет одно и то же слово: "Достоевский…" Так что пришлось идти снова. Сегодня вот поднялась к вам, и ты наконец-то оказался дома.
- Да уж… - выговорил Никита.
Внезапно в коридоре раздался женский голос - вежливое прощание. Спустя несколько секунд входная дверь квартиры захлопнулась.
- Вперёд! - Юлька тут же вскочила. - Наша очередь!
Никита нетвёрдо поднялся с табуретки. Девушка быстро повела его обратно по коридору и протолкнула в огромный зал. Здесь, к большому удивлению парня, не оказалось никаких змей, обвивающих череп или хрустальный шар. Никаких сгустков крови на столе, оставленных после какого-нибудь жертвоприношения. Да и сама женщина, что сидела за круглым столом, выглядела как самая обычная домохозяйка. Даже и не скажешь, что занимается какими-то паранормальными вещами. Единственное - окна были зашторены, отчего в зал проникало мало света. На этом всё.
- Вот и он! - торжественно объявила Юлька, только они вошли.
- Здравствуйте… - тихо произнёс Никита, держа сам себя за руку.
- Здравствуй-здравствуй, Никита! - широко улыбнулась женщина. - Ты теперь наш новый сосед, верно? - И, прищурив глаза, медленно произнесла: - Хорош, хорош…
Никита попытался улыбнуться в ответ, но выдавил из себя лишь что-то наподобие жалобной ухмылки.
- Меня зовут Тамара Львовна, - продолжала приятным голосом женщина. Выглядела она на пятьдесят, слегка полная, короткие волосы светлой окраски.
- Дочь, ты можешь идти, спасибо, что привела гостя. А ты, Никита, присаживайся вот сюда. Извини, если нам пришлось тебя потревожить. Просто тут такое дело… Даже и не знаю, как правильно выразиться…
- Да говорите как есть, - снова попытался улыбнуться Никита.
- Хорошо, - сказала женщина. - Я собираюсь кое-что проверить… А именно - своё предчувствие. Поэтому и отправила за тобой Юлю. Но прежде должна кое-что спросить… - Тамара Львовна чуть подалась вперёд и, словно чтобы никто не услышал, прошептала:
- Хочешь узнать, кем ты был в прошлой жизни?
Никита заглянул женщине в большие чёрные глаза. От них веяло какой-то мистической непостижимостью.
- А это… возможно?
- Конечно! При желании - всё возможно! - мгновенно приободрившись, воскликнула женщина и снова выпрямилась. - Да ты присаживайся, давай-давай! Чувствуй себя как дома… вот сюда… садись.
- А насколько это всё… ну… правдоподобно? Это разве не вымысел? - Никита сел за стол напротив женщины, спрятав руки меж коленей и тут же принявшись теребить бахрому скатерти.
- Боже упаси, Никита, здесь нет никакого вымысла! Этот факт уже с давних пор известен очень многим людям. Вон, спроси у любого прохожего, и какой-нибудь Вася обязательно скажет, что слыхал о таком явлении как реинкарнация.
- Так… Постойте-ка! - вмешалась Юлька, стоя за спиной Никиты. - Снова ты, мам, за своё?! Это что ещё за дискриминация имени Вася? Ты же знаешь, у меня есть друг Вася. Очень даже классный чувак. И вообще! Почему все всегда говорят "Даже любой Вася сможет это" или "Вася - то, Вася - это"? С каких пор имя Вася стало так унизительно применяться в качестве примера человека не самого дальновидного? Вы вот никогда об этом не задумывались, а?
- Дочь, не драматизируй! - Тамара Львовна бросила на Юльку пронзительный взгляд. - Знаю я этого твоего Васю. Плохо кончит он, вот увидишь. И не связывайся ты с ним больше, по-хорошему тебя прошу! Ой, как плохо кончит. И кстати! Ты почему ещё здесь?! Ты же куда-то собиралась вроде? Вон - даже тряпки свои напялила. А что это у тебя там в волосах?.. Ложка?! Ой, Боже… Ой, спаси эту девку… Ой, спаси глупую душу… Ох, так о чём это я говорила? - Тамара Львовна повернулась к Никите, и лицо её тут же прояснилось. - Да! Как показывает история, уже издавна многие народы верили в прошлые жизни и в присутствие в Мире чего-то гораздо большего. И сейчас, вон, достаточно включить телевизор, как сразу же натолкнёшься на передачу об этих самых… как их там… которые выполняют всякие задания, находят пропавших людей, исцеляют… ну, в общем, ты понял. Но я себя к ним не отношу. Там полно шарлатанов и нарциссов. Знаешь, кто такие нарциссы? Ну и ладно, меньше знаешь - крепче чай. То есть, крепче спишь! Господи, уже заговариваюсь… Юля! Иди, лучше, приготовь гостю чай. Да и мне не помешает. Та, которая только что ушла, забрала все мои силы… Уже третий раз снимаю ей порчу. Ей-богу, кому-то уж очень серьёзному она перешла дорогу. Поставили ей программу на неудачу: со здоровьем в принципе всё в порядке, но вот не везёт во всех её начинаниях, хоть убей. И энергетика вся разодранная, нецелостная. Про энергетику уж, я думаю, тебе не нужно объяснять, Никита? Всё во Вселенной пронизывается энергией, ты понимаешь?
- Немного…
- А много и не надо! - Женщина добродушно рассмеялась. - Когда много знаешь и понимаешь, это тоже не всегда к хорошему приводит. Так что всё в меру. Ты - мальчик хороший, я сразу вижу. Правда… есть что-то… что-то… что-то такое, что ты боишься выпускать наружу… Дочь, выключи свет и выйди, пока я буду беседовать с нашим гостем. Чая от тебя я, кажется, сегодня всё равно не дождусь.
- Я тоже хочу послушать! - воспротивилась Юлька.
- Тебе это ни к чему, - твёрдо ответила Тамара Львовна. - Так что давай, оставь нас с Никитой.
- Не мама, а Сталин! - Девушка закатила глаза и громко щёлкнула по выключателю. Затем вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.
- Начнём, - уже совсем другим, тихим голосом заговорила Тамара Львовна.
В создавшемся полумраке зала она зажгла тонкую свечу. И, поставив её на стол, принялась растирать ладони.
- Тебе ничего делать не нужно, - произнесла она тем же притихшим голосом. - Просто сиди и смотри на меня.
Никита сглотнул слюну.
- Да не робей ты, - проступила улыбка на серьёзном лице Тамары Львовны. - Не обрезание же я тебе делаю. Не нужно напрягаться.
- Я просто ни разу… не участвовал в подобном…
- Всё когда-то бывает в первый раз, верно?
Никита молча кивнул.
Тамара Львовна стала водить левой ладонью над пламенем свечи, продолжая растирать правую пальцами, словно согреваясь. Шуршанье её кожи всё длилось и длилось, напоминая звук роющейся в тёмном углу мыши.
"Наполняется энергией", - подумал Никита.
Затем, не сводя глаз с огонька, женщина взяла свечу в руку и начала водить ею в разные стороны, будто очерчивая в воздухе какие-то невидимые узоры. Никита замер и внимательно следил за всеми манипуляциями.
В какой-то момент дрожащий огонёк свечи остановился прямо напротив его лица. Тамара Львовна смотрела сквозь крошечное пламя на парня и не моргала. Лицо её словно окаменело. Никита снова нервно сглотнул. Женщина продолжала пристально глядеть то ли на огонь, то ли на парня, при этом свободной левой рукой проводя какие-то помахивания. Жест напоминал гонение мошек, но не укоризненное, а убаюкивающее.
Тамара Львовна немного приспустила свечу. И посмотрела Никите в глаза без посредника в виде огня. Взгляд этот был съедающий любые барьеры, пробивающийся в самые глубины души. Ладони парня мгновенно покрылись влагой. Он тихонько начал водить ими по своим коленям…
Прошло ещё непонятное количество времени. Никита уже с трудом мог усидеть на одном месте. Его стали переполнять странные энергии. Он начинал вздрагивать, покрываться потом, сидеть ему становилось всё неудобнее. Глаза, безукоризненно подвергающие его какому-то особенному анализу, казалось, уже никогда не прекратят это делать…
Тамара Львовна резко отвела взгляд в сторону и затушила свечу.
- Вот и всё, - произнесла она.
Никита выпрямился, проведя языком по иссохшим губам.
- Иногда в жизни происходят чрезвычайные события, и происходят они, Никита, не просто так, ибо всё в мире движется по определённой программе. Ты должен был переехать сюда. Это было предначертано кем-то Сверху.
- Почему вы так решили?..
Тамара Львовна убрала свечу куда-то под стол, поправила скатерть и затем, сложив руки в замок, с улыбкой подняла большие глаза на парня.
- Потому, что ты - Достоевский.
У Никиты онемело лицо. Он приоткрыл губы, чтобы переспросить - но не тут-то было. Он - Достоевский. Вот так всё просто.
- Вы хотите сказать, что… - наконец вымолвил он, - что в прошлой жизни я… был Фёдором Михайловичем Достоевским?..
- Именно. Тем самым писателем. Сложно поверить с первого раза, не правда ли? - ухмыльнулась Тамара Львовна.
Никита как-то удручённо, но тоже ухмыльнулся.
- В последнее время, - сказал он, - происходит столько всего, что, наверное, пора бы уже взять за привычку ничему не удивляться…
Тамара Львовна вдруг настороженно вскинула голову и, несколько секунд глядя в потолок, воскликнула:
- Хватит там стоять! Заходи уже.
Дверь за спиной Никиты тихо отворилась. В проёме показалось виноватое лицо Юльки. Она протиснулась в комнату и неслышно присела на диван неподалёку от стола.
- Ничего от тебя не скроешь! - прошипела девушка.
- Ты уж из меня совсем-то дурочку не делай. - Тамара Львовна сердито взглянула на дочь. Но в следующую секунду, снова переведя внимание на Никиту, лицо её приняло мягкое выражение, а голос, как в самом начале, стал полный бодрого дружелюбия. - Ну что, мальчик мой! Смотри, как у нас всё интересно получается. Ты можешь, конечно, не верить… Но здесь ты точно оказался не просто так.
- Мне нужно подумать обо всём этом. Спасибо вам за такую… информацию, - сказал Никита. - Но, знаете, у меня возник один вопрос…
- Слушаю.
- Лиза, получается, тоже… обладает такими способностями, как вы?
- С чего ты взял?
- Сегодня днём она сказала, что за мной придёт Достоевский. Вот мне и интересно, откуда она-то про Достоевского узнала? Тоже, как и вы, получается, да?
За спиной Никиты раздался оглушительно звонкий смех. Смеялась Юлька.
- Не-ет! Лизка не экстрасенс! Ха-ха! Это просто я заходила к ней несколько дней назад, ты был в это время на работе. Вот мы и разговорились. Точнее, говорила я, а Лизка слушала. Она, знаешь, очень хорошо слушает. Иногда, конечно, скажет словечко, но как она слушает! Тогда я и сказала, что пришла не только к ней, но и к её брату. Лиза объяснила, что в будни тебя не бывает до самого вечера. И даже спросила, по какому именно поводу я пришла к тебе. Только представьте: от самой порой и слова не вытянешь, а тут чуть ли не допрос устроила, когда разговор коснулся тебя! Хи-хи, вот тебе и Лизка!
Никита глядел на свои влажные ладони и, услышав всё это, уголки его губ едва заметно растянулись. Однако он посчитал данное место и время не самыми подходящими для этой улыбки и продолжал сидеть с серьёзным, внимательно слушающим выражением лица. Но внутри него остался этот приятный тёплый заряд, который, как он надеялся, чуть позже в своей комнате он обязательно высвободит, обязательно прогреется им и обязательно прокрутит этот рассказ Юльки снова и пробудет со светлыми мыслями, рождаемыми им, максимально продолжительное время.
- Так что она, видимо, немного и не поняла, когда я ей говорила про Достоевского, - объясняла Юлька. - А как она тебе сказала? "Он придёт за тобой"?! Ох уж Лизка смешная! Умеет нагнать страху! - И рыжая девушка снова лопнула от смеха.
- Дочь! Будь сдержаннее. Если будешь оставаться таковой, тебя все мужики распугаются и вовек в жёны не возьмут.
- Мама! Ну что ты такое говоришь?! Как меня могут не взять в жёны, когда у меня есть ты! Тебе сказать одно-два слова на фотографию - и приворот на всю жизнь обеспечен.
- Типун тебе на язык! Я этим не занимаюсь!
- Знаю-знаю, как ты не занимаешься…
- А ну-ка! - вскрикнула Тамара Львовна. - Марш уроки делать! Или что там вам задают! Поступила в университет, а не учится совсем! Только всякие дрянные рисунки себе на кожу лепит, деньги транжирит, ещё и ходит во всяких лохмотьях!
- Это не "всякие дрянные рисунки", мама. Это символы, они оберегают.
- Я сама могу оберегать тебя, маленькая ты моя беспризорница! Но если ты сейчас же не пойдёшь делать уроки, я разозлюсь ещё сильнее. А когда я злюсь, ты сама знаешь, что бывает!
- Знаю-знаю… - Юлька неохотно поднялась с дивана. - "Сим-салабим, Юлька не увидит денег до следующих зим".
- И не только денег!
Юлька подошла к Никите.
- Я же говорила, как нелегко иметь такую милу-у-ую мамочку. Теперь ты и сам видишь, каково это, когда родитель терроризует своего ребёнка, пользуясь своими сверхъестественными полномочиями. Э-эх! Лизке привет! А тебе - до скорых встреч, душа Достоевского. Так что теперь действительно можно смело сказать, что Достоевский - бессмертен!
Чудное платье девушки зашуршало по ковру, и вскоре все звуки растворились. В квартире стало тихо.
- Ты тоже, мальчик мой, можешь идти, - сказала Тамара Львовна.
- Хорошо… Спасибо вам, - поднимаясь со стула, выговорил Никита.
- Захаживай к нам в любое время, - добавила женщина, вставая вслед за ним и провожая до входной двери.
- Да-да! Ты не стесняйся! - донёсся из другой комнаты Юлькин голос. - Будем ждать! Достоевский - гость почётный!
Никита, надев в прихожей куртку, открыл дверь. И когда уже почти вышел из квартиры, в его локоть сильно вцепилась рука, остановив на самом пороге.
- Ты это… - произнесла Тамара Львовна тем тихим таинственным голосом, прожигая Никиту чёрными глазами. - Ну… Ты это… Давай, в общем… Иди. Иди! Удачи тебе!
Никита вышел на лестничную клетку. "И чего это она?" - размышлял он, поднимаясь пешком на девятый этаж. Но уже через несколько мгновений совсем забыл о странном выпаде Тамары Львовны. Хватит уже с него на сегодня всех этих штучек. Так и свихнуться недолго. А всю полученную информацию нужно качественно и неспешно обдумать. Слишком, слишком много всего за один день!
Первым делом Никита, легонько постучав, заглянул к Лизе. С того момента, как он озадаченный покинул её комнату, она до сих пор лежала на кровати. Свернувшись клубком и спрятав лицо под одеялом, спала.
"Мёрзнет", - подумал Никита, взял с кресла плед и накрыл им девушку. И собрался уже на цыпочках выйти, как вспомнил, что нужно забрать поднос с чашкой остывшего кофе. Никита подошёл к креслу и в изумлении остановился перед ним. Чашка была пуста. Всё-таки вставала, пила…