Мередит обвела взглядом пологие лужайки и сады, покрытые сейчас снегом, и впилась глазами в аббатство. Оно возвышалось посреди белоснежного поля – огромное, темное, величественное; его четкий силуэт на фоне зеленовато-серого неба поражал древней таинственной красотой. У Мередит перехватило дух. Действительно, зрелище потрясающее! По-другому и не скажешь, подумала она.
– Аббатство на удивление хорошо сохранилось, – заметил Билл Миллер. – Там все время работают каменщики: стараются уберечь его от разрушения. Сами понимаете – национальное достояние.
В этот самый момент Мередит, сама не понимая зачем, решила посмотреть на аббатство поближе. Руины аббатства каким-то странным образом притягивали ее к себе.
Подруги выпили с Миллерами чаю, а остаток дня решили посвятить осмотру "Скелл-Гарт-хаус", построенного еще в девятнадцатом веке. К тому времени, когда они обсудили с хозяевами все достоинства и недостатки отеля, уже стемнело. "Я схожу туда завтра, перед отъездом", – подумала Мередит, преисполненная твердой решимости наведаться в аббатство – решимости, причины которой сама не понимала.
На следующее утро, когда она заканчивала свой завтрак, в столовую вошла Клаудиа Миллер и спросила, не надо ли чего-нибудь еще. Мередит воспользовалась случаем и спросила, как добраться до аббатства Фонтейнс.
– Вы можете дойти пешком, это удобнее всего. Только наденьте сапоги, если вы взяли их с собой, или хотя бы ботинки. Дорогу развезло от снега. – И Клаудиа подробно объяснила, как пройти к аббатству.
"Я уже почти пришла", – сказала себе Мередит, взобравшись наконец на вершину холма. Она оглядела церковь, столь живописную под снегом, и памятник, стоявший неподалеку, потом взглянула на озеро внизу, сверкавшее на солнце. Чуть поодаль, вверх по течению реки Скелл, и располагалось аббатство.
Мередит стояла на холме и, прикрыв рукой глаза от солнца, смотрела на руины. Ей показалось, что сегодня аббатство выглядит еще внушительнее, чем вчера. Так оно и есть, ведь сейчас она стоит почти рядом с ними и смотрит не через окно, а при ярком утреннем солнце.
Неожиданно Мередит вздрогнула, словно ее обожгло ледяным дуновением ветра. Но сегодня ветра не было и в помине. "Кто-то прошел по моей могиле", – пробормотала она себе под нос и вдруг сообразила, что сказала какую-то странную фразу, которую никогда в своей жизни не употребляла.
Непонятное чувство охватило ее. Мередит стояла совершенно спокойно, но все ее чувства были напряжены. И тут внезапно она поняла, что это было: действительное ощущение, что она уже была здесь, стояла на этом самом месте, на этом самом холме и глядела на эти средневековые руины. Пейзаж вокруг был ей знаком. Мередит снова вздрогнула. "Deja vu", как говорят французы, "уже виденное однажды". Но она никогда в жизни здесь не бывала, она вообще никогда не была в Йоркшире.
Эти древние руины что-то пробудили в ней. Они манили ее, настойчиво звали к себе. И Мередит торопливо начала спускаться с холма, снег хрустел под ногами. Она почти бежала, поскальзываясь и спотыкаясь. Несколько раз чуть не упала, но бег не замедляла.
Наконец, совершенно выбившись из сил, она остановилась посреди разрушенного монастыря.
Крыши на нем не было, и ярко-голубое небо раскинулось над головой, словно огромный шатер, и огромные полукруглые окна без стекол усиливали это впечатление. Медленно поворачиваясь, Мередит осмотрелась. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на взмывающие ввысь каменные стены с зазубренными краями, на частично уцелевшие огромные колонны с капителями, покрытыми снегом. Время здесь словно остановилось.
Мередит залюбовалась этой величественной картиной, и вдруг ее сердце стиснуло странное чувство утраты. Такое острое, сильное, всеподавляющее, что из глаз сами собой брызнули слезы. Горло перехватило, и Мередит снова поразилась самой себе.
"Здесь у меня что-то отняли… Что-то, представляющее для меня огромную ценность. Я была здесь раньше. Я знаю это древнее место… Это каким-то образом составляет часть меня самой. Что же я здесь потеряла? Господи, что? Что-то дороже, чем жизнь. Частичку своей души… своего сердца. Почему мне так кажется? Что могут значить для меня эти руины?" У Мередит не было ответов на эти вопросы.
Она неподвижно стояла в этих каменных стенах, и горячие слезы текли по замерзшим щекам. Мередит закрыла глаза, не понимая, что же происходит, почему так горестно сжимается сердце. У нее что-то отняли. Или кого-то. Кого-то, кого она любила. Да? Уверенности не было. Одно Мередит знала точно: сейчас она чувствует себя так, словно пережила в жизни огромную потерю.
Открыв глаза, она медленно подошла к монастырской стене и прижалась лбом к истертым временем камням. Вечное безмолвие этих древних камней немного успокоило ее.
Где-то высоко в небе вскрикнула птица. Внезапный порыв ветра пронесся по развалинам, словно кто-то простонал среди руин, и снова все стихло.
Мередит, как сомнамбула, направилась к часовне. Она знала дорогу. В часовне было тихо, ни малейший ветерок не залетал под ее сводчатые залы.
"Боль, – подумала Мередит. – Почему я испытываю боль и отчаяние? Почему это место на меня так действует? Что может значить для меня аббатство Фонтейнс?" Она не знала. За этим скрывалась какая-то тайна.
Когда час спустя Мередит вернулась в "Скелл-Гарт", Патси уже ждала ее в гостиной.
– Господи Боже, да ты вся закоченела! – воскликнула она. – Садись поближе к огню и выпей чего-нибудь горячего, прежде чем поедем в аэропорт.
– Со мной все в порядке. – Мередит сняла дубленку, подошла к камину и протянула руки к огню.
– Я ушам своим не поверила, когда Клаудиа сказала, что ты пошла в аббатство Фонтейнс. В такую погоду! Подождала бы, и я отвезла бы тебя туда после завтрака. По крайней мере, хоть подкинула бы поближе.
– Я очень хорошо прогулялась. – Мередит села в кресло и стала смотреть на пляшущие языки пламени.
– Пойду закажу горячего чаю, – вскочила Патси. – Может, хочешь чего-нибудь съесть? Может, булочек к чаю? Я знаю, ты их так же любишь, как я.
– Нет, спасибо, не сейчас. Вот чаю – с удовольствием.
Вернувшись, Патси с любопытством поглядела на Мередит.
– Может, я говорю глупости, но ты такая бледная, будто увидела привидение, – усмехнулась она и добавила: – Там с тобой гуляла парочка монахов?
Обычно Мередит с юмором реагировала на подобные шутки, но сейчас она не рассмеялась в ответ, а лишь молча нахмурилась. Патси серьезно посмотрела на подругу.
– Что-нибудь случилось, Мередит? – спросила она.
Мередит помолчала, потом с усилием произнесла:
– Ничего особенного. Просто в аббатстве мне стало не по себе.
– О чем ты?
– Эти руины меня странным образом притягивали к себе. Как магнит. Представляешь, от церкви до аббатства я почти бежала. Два раза чуть не упала. Мне не терпелось оказаться посреди этих руин. А когда оказалась там, то поняла, что очень хорошо знаю это место. Оно мне удивительно знакомо! А потом со мной что-то случилось… Я ощутила чувство огромной утраты. Такое сильное, что я вздрогнула. Сама не могу объяснить, правда. – Она взглянула на Патси. – Ты, наверное, думаешь, что я тронулась… Но я точно знаю: аббатство Фонтейнс для меня что-то означает. Что-то особенное. Но пока я не могу понять что и почему. До вчерашнего дня я никогда о нем не слышала. И в жизни не видела.
Патси подумала и сказала:
– Да, не видела и не слышала. Во всяком случае, в этой жизни. Но, может быть, видела в другой. В прошлом… в прошлой жизни. Ты веришь в реинкарнацию?
– Не знаю, – покачала головой Мередит. – Сказать, что не верю, было бы слишком высокомерно… – Она пожала плечами, несколько смутившись. – Мы мало что знаем о мире, в котором живем.
– Может, ты видела кино, ну, документальный фильм об аббатстве? Потому оно и показалось тебе знакомым? – предположила Патси.
– Вряд ли. А как ты объяснишь это чувство невосполнимой утраты, которое я там испытала?
– Не знаю.
Вошла молоденькая официантка с чайным подносом, и женщины замолчали.
Когда они снова оказались одни, Патси спокойно заметила, пристально глядя на Мередит:
– Вчера вечером ты была очень взволнована, когда мы говорили о покупке "Скелл-Гарт". Надеюсь, твое странное утреннее приключение не повлияет на тебя отрицательно в этом смысле?
– Совсем нет. Даже наоборот. Совершенно очевидно, что аббатство Фонтейнс значит для меня очень много, хотя я не понимаю почему. И в этом я вижу добрый знак. В общем, гостиница мне понравилась. Ты оказалась права. – Мередит ласково улыбнулась подруге. – Настоящее сокровище, и уж конечно, здесь гораздо больше плюсов, чем у "Херонсайд". "Скелл-Гарт" – гостиница большая, удобная, имеет свой шарм. Конечно, немного запущенная, но много денег на переоборудование все же не потребуется.
– Все, что здесь нужно, как мне кажется, – это хорошая работа дизайнера. А лучшей кандидатуры, чем ты, дорогая, нам не найти.
Мередит кивнула, но ничего не ответила. Патси подняла чашку с чаем.
– Тогда давай выпьем за наш новый отель. За его процветание.
– За "Скелл-Гарт".
10
Люк де Монбуше посмотрел на Агнес и Мередит и сказал: – На переоборудование потребуется по крайней мере полгода. Вы совершите большую ошибку, если сократите этот срок до четырех месяцев.
Агнес возразила:
– Но мы рассчитывали открыть гостиницу этим летом…
– Это абсолютно невозможно! – горячо перебил ее Люк. – Нужно сделать слишком много, а ведь вы еще хотите внести некоторые архитектурные изменения. Впрочем, согласен, они совершенно необходимы. Придется менять электропроводку, водопровод, окна, полы. Стены надо заново оштукатурить и покрасить. – Он типично по-французски всплеснул руками и закончил: – Если уж совсем откровенно, Агнес… Мередит… позвольте обратить ваше внимание на то, что даже полгода – срок для подрядчика крайне жесткий. Я искренне надеюсь, что он его примет.
– Но замок де ла Клозье не так велик, – заметила Агнес и обратилась к Мередит: – А ты что скажешь? Ты ведь за эту неделю ездила туда дважды.
Была пятница. Они втроем обедали в отеле "Плаза" в Париже, обсуждая проблемы, связанные с переоборудованием старой усадьбы.
Мередит отложила вилку и взглянула на Агнес.
– Агнес, ты права в том смысле, что сам по себе дом невелик. Но он в ужасном состоянии, намного хуже, чем когда-то был замок. Я считаю, Люк прав. Вряд ли мы сможем переоборудовать дом быстрее, чем за полгода. Я даже думаю, что глупо ограничивать срок полугодом. – Бросив взгляд на Люка, она спросила: – Может быть, разумнее было бы положить на это восемь месяцев?
Не дав ему ответить, Агнес воскликнула:
– Но мы "Замок де Кормерон" переделывали год! А он куда как больше.
– Знаю. Но дом в Монфор Л'Амори не так хорошо сохранился, – заметила Мередит. – Будет просто нечестно ограничивать Люка такими жесткими рамками. Он прав: это будет большой ошибкой с нашей стороны.
Агнес промолчала.
Люк кивнул и одарил Мередит теплой улыбкой.
– Спасибо за понимание моих проблем. Мередит понравился Люк. Он был привлекательным мужчиной, с истинно европейским шармом и очень искренним.
– Ну и когда же мы в таком случае откроем отель? – поинтересовалась Агнес.
– Полагаю, следующей весной… Да, весной 1996 года. Другой альтернативы у нас нет. Люк отчетливо представляет себе, чего мы от него хотим, и он скоро разберется, что для этого необходимо предпринять. Полагаю, он может приступить к работе через месяц. Я не ошибаюсь, Люк?
– Вы абсолютно правы. Я представлю на ваше одобрение план работ в самые короткие сроки. Если у вас не будет возражений, к концу января я подыщу подрядчика, и он начнет демонтаж интерьера. И, если опять-таки не возникнет никаких непредвиденных осложнений, мы завершим работу в июне. Я попытаюсь все же уложиться в шесть месяцев, а не в восемь. Спасибо за великодушное предложение, но, думаю, для вас эти два месяца много значат.
– Приятно это слышать, – отозвалась Мередит и обратилась к Агнес: – Когда подрядчик закончит свой фронт работ, мы немедленно наймем мастеров: маляров, обойщиков и так далее. За четыре месяца они приведут гостиницу в надлежащий вид. А мы с тобой со следующей недели займемся декором.
– Что ж, ничего не поделаешь, – пробурчала Агнес. – Если ты намерена отвести на это целый год, так тому и быть. – Потом пожала плечами и вдруг рассмеялась: – Должна признать, ты редко ошибаешься, когда дело касается работ по переоборудованию. – Ковырнув вилкой рыбу, она заключила: – Просто я очень разволновалась: не терпится открыть новую гостиницу.
– Вполне естественное желание, – кивнула Мередит. – Но поспешишь – людей насмешишь.
– Рад, что мы пришли к соглашению, – резюмировал Люк. – Хочу добавить только, что здание само по себе великолепное и весьма многообещающее, особенно если учесть живописные окрестности. Думаю, вы сделали отличный выбор.
– Это твоя заслуга, Агнес, – улыбнулась Мередит. – Ведь это ты отыскала усадьбу.
Расплывшись от удовольствия и не думая больше о сроках, Агнес отпила из бокала белого вина.
– Значит, решено: Люк составляет план работ и немедленно отправляет его экспресс-почтой в Нью-Йорк. А пока… – Она взяла Мередит за руку. – Какие у тебя планы на уик-энд?
– Никаких особенно. Погуляю, похожу по магазинам. Ради Бога, не беспокойся обо мне, Агнес, я же знаю, у тебя полно своих дел.
Агнес скорчила гримаску.
– Боюсь, что так. И Алан и Хлоя подхватили грипп. Только бы мне от них не заразиться.
– Жалко, что они болеют. Поэтому даже и не думай обо мне! Я прекрасно проведу уикэнд сама по себе.
Люк поднял бокал, отпил глоток, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Мередит. Наконец сказал:
– Если у вас и в самом деле нет никаких особенных планов, позвольте пригласить вас в мой загородный дом. Я отправлюсь завтра утром, можем поехать вместе, а утром в понедельник я привезу вас обратно в Париж.
– Очень мило с вашей стороны, Люк, – удивилась Мередит этому неожиданному приглашению и, поколебавшись, сказала: – Я, право, не знаю… Мне не хотелось бы навязываться…
– Но вы вовсе не навязываетесь. Я вас приглашаю и очень хочу, чтобы вы согласились. Не волнуйтесь: вы не угодите на шикарный прием с кучей гостей. Должен предупредить, что мы будем одни и вам у меня может показаться скучновато. Хотя природа там великолепная, уж вам-то она точно понравится.
– Спасибо, конечно… – неуверенно начала Мередит.
Агнес, переводившая взгляд с одного на другого, быстро перебила:
– У Люка чудесный старинный дом. На Луаре. Он просто замечательный, тебе наверняка понравится. Обязательно поезжай.
– Соглашайтесь, Мередит, – настаивал Люк.
– Ну хорошо, уговорили, – внезапно решилась Мередит. – Еще раз спасибо за приглашение.
После обеда подруги отправились в парижский офис компании, располагавшийся на узенькой улочке недалеко от Рю де Риволи.
– Всю прошлую неделю я собирала образцы тканей и обоев, – начала Агнес, едва они оказались в заставленном кабинете.
Плюхнувшись на диван, она подтащила к себе две большие хозяйственные сумки и предложила:
– Мередит, садись рядом, и мы их посмотрим. Надо отобрать хотя бы кое-что, тогда можно будет загодя начать работу над эскизами декораций.
– Ты, должно быть, весь Париж обегала? – засмеялась Мередит, взглянув на набитые доверху сумки. – Никогда не видела такое количество образцов. – Она вытащила кусочек ткани в красно-голубую полоску и повертела в руках. – Вот эта мне нравится. В стиле Мануэля Канова… Да, вот именно.
– Знаешь, он вполне подходящая партия, – заметила Агнес, запуская руку в другую сумку.
– Кто? Мануэль Канова? Я думала, он женат.
– Нет, не Мануэль Канова. Люк де Монбуше. Я о нем говорю.
– А-а…
– Почему такое удивленное "а-а"?
– Ты что, по совместительству работаешь свахой, Агнес?
– Не совсем, – рассмеялась Агнес. – Мне это в голову не приходило, пока он не пригласил тебя на уик-энд. Тут меня как током ударило: он весьма привлекательный, благополучный и, что самое важное, одинокий.
– Разведен?
– Нет, по-моему, он не был женат. – Агнес нахмурилась и закусила губу. – Хотя, подожди-ка… кажется, все-таки был, но жена умерла. Не помню. Он дружит с Аланом, так что я все разузнаю.
– Как ты думаешь, сколько ему лет? Около сорока?
– Думаю, постарше, если я не ошибаюсь. Года сорок три. Я спрошу Алана, когда приду домой, и перезвоню тебе в отель.
Мередит рассмеялась и покачала головой.
– Он всего лишь пригласил меня в гости на уик-энд, а не предложил руку и сердце.
– Знаю-знаю. А с другой стороны, дорогая Мередит, я уверена, что он к тебе неравнодушен. Я заметила, как он поглядывал на тебя все эти дни, и, надо сказать, поглядывал с неподдельным интересом. Знаю я такие взгляды.
– Какие "такие"?
– Внимательные и оценивающие. Невооруженным глазом видно, что он хочет познакомиться с тобой поближе. А тебе он нравится?
– Конечно, иначе бы я не приняла его приглашение поехать к нему на Луару.
– Он очень талантливый архитектор. Но ты и сама это поняла вчера в его офисе, когда рассматривала его работы. Нам повезло, что удалось заполучить Люка де Монбуше. И, повторю, он мужчина одинокий, что крайне важно.
– Судя по всему, ты видела его дом, – пробормотала Мередит, пытаясь сменить тему разговора.
– Да, мы с Аланом были там пару раз. Правда, только летом, а в такую погоду нет. Это чудесное старинное местечко. Между Талси и Менаром.
– Далеко от нашей гостиницы?
– Немного повыше, за Блуа, ближе к Орлеану, чем Кормерон. Помнишь, мы с Аланом возили тебя в Шамбор?
Мередит кивнула.
– Ну так вот, Шамбор по той же дороге, что Талси, на берегу Луары.
– Понятно. А сам дом?
– Большой… Кло-Талси уже несколько веков принадлежит семейству Люка. Поместье прекрасно ухожено, дом в отличном состоянии. По-моему, Люк проводит там почти все уик-энды, тут ведь всего несколько часов езды на машине – ближе от Парижа, чем до Кормерона.
– Хорошо, что я взяла с собой подходящие туалеты, – сказала Мередит, вдруг поразившись, как это она дала себя уговорить.
– О, не беспокойся, у Люка все попросту, – отозвалась Агнес и вытащила следующий образец ткани. – А эта тебе нравится?
Мередит некоторое время рассматривала ткань, потом кивнула.
– Пожалуй, мне нравится этот красный шелк. Он будет хорошо смотреться с черной мебелью и соответствующими аксессуарами.
– Имей в виду, Люк действительно смотрел на тебя совершенно особенным образом, cherie, – заявила Агнес. – Я не придумала.