Она опускает руку себе между ног и скользит вперед-назад по обеим сторонам клитора. Я вижу - и даже слышу - как это на нее воздействует: как сокращаются мышцы ее живота, как она сжимает своими бедрами мои, как издает легкие вздохи.
- Достаточно влажно для меня?
Лола кивает и, поднеся пальцы к моему рту, проводит ими мне по губам. Теперь я сам могу почувствовать, насколько она влажная, и попробовать на вкус. Я чуть не закатываю глаза от того, насколько она хороша, насколько грязным хочу быть с ней, и сколько всего хочу с ней сделать. Я издаю сдавленный стон, Лола медленно вынимает пальцы из моего рта и смотрит на меня с таким голодом, какого я еще у нее не видел.
Мне хотелось бы понять, почему на это выражение ее лица во мне откликается нежность и забота, от него мне почти больно.
Дело явно не в том, как наши руки сплетаются друг с другом в стремлении не обделить прикосновением ни полсантиметра кожи, или как она запускает руки мне в волосы, с облегчением вздыхая, когда чувствует меня, вот-вот готового войти в нее. И не в том, как откидывает голову, подталкивая грудь в мои ладони, или как шире раздвигает ноги, чтобы я вошел еще глубже.
Но, возможно, причина в том, что она старается не задерживаться на мне взглядом слишком надолго, и при этом затаила дыхание. Это же чувство у меня бывает, когда я наклоняю велосипед над обрывом и потом пулей несусь с холма.
Я осторожно вхожу в нее - и устремляюсь внутрь и тут же наружу, потом глубже, и снова назад, а она движется вместе со мной, блядь, я знаю и чувствую это: как покачиваются ее бедра, как она сжимает в кулаках мои волосы - но меня так и не оставляет обжигающее покровительствующее чувство. Каждый толчок заставляет ее кричать, давая мне понять, что для нее это ново - эта интимность совсем другая: блаженство, смешанное со страхом.
У меня был секс со множеством женщин, был и полный любви и доверия контакт с некоторыми из них, но с ними я никогда не ощущал себя так, как с Лолой. Когда эмоциональная глубина приносит облечение, а не дезориентирует. Та наша ночь была идеальным сочетанием траха и занятия любовью, но в этот момент не осмелюсь на ту же грубость по отношению к ней. Она сейчас, словно хрупкое выдувное стекло в моих руках, и смотрит на меня, будто хочет, чтобы я ей сказал, что делать.
Тогда я дам ей задание. Прижавшись к ней губами и обнажив зубы, я говорю:
- Ни единого звука.
Я чувствую, как она облегченно выдыхает, и, кивнув, поворачивается в поисках моего рта, но я отодвигаюсь.
- Оставайся тихой, будь умницей, и я тебя поцелую.
Она нетерпеливо несколько раз кивает снова, и это вроде бы не должно быть так просто, но это так. Плескающееся напряжение в ее взгляде тут же сменяется сосредоточенностью. Зато теперь, когда это сказал, я хочу ее рот больше всего на свете - влажный, приоткрытый и прижатый к моему, когда я в нее врываюсь.
Схватив ее сиськи, я посасываю кожу ее шеи, погружаясь в ее тело и чувствуя ее напряжение и капельки ее пота под своими губами.
Сдерживаясь изо всех сил, Лола по-прежнему не издает ни звука, дыша резко и поверхностно.
- Вот так, - говорю я ей. - Я тебя не слышу. А слышу только, как мы трахаемся.
Я люблю звуки, которые она издает, но прямо сейчас ее молчание означает гораздо большее. Эта беззвучная мольба в ее глазах - как признание, что она нуждается во мне, как в якоре, чтобы я помог ей сконцентрироваться на происходящем и только. Не на Лос-Анджелесе. И не на книге, которую она должна дописать. Я всегда догадывался, что она ищет во мне своего рода центр притяжения и спокойствия, но с уверенностью знать это сейчас, когда мы занимаемся любовью, - стягивает что-то плотным узлом у меня в груди.
Кожа Лолы светло-кремовая, а на фоне темных волос кажется еще бледнее. Ее хвост развязался, а пряди разметало по плечам, они скользят по соскам и доходят до нижней части ее груди. Верхняя губа и грудная клетка блестит от пота, а ее вагина сжимает меня так сильно… Она уже совсем близко. Ее дыхание ускоряется, когда мои толчки становятся сильнее, а я прижимаюсь зубами к ее скуле, чувствуя, как сходит на нет моя сдержанность, и рычу:
- Ни звука. Чтоб ни единого гребаного звука!
Найдя ее запястья, я удерживаю их у нее под спиной и глубоко погружаюсь в нее, потираясь именно там, где ей нравится. Она открывает рот еще шире, на лице написана почти боль, а затем все происходит, как в эффекте домино: она изо всех зажмуривается, запрокидывает голову и скрежещет зубами, чтобы сдержаться и не закричать. Ее тело стискивает меня изнутри серией диких интенсивных спазмов. Лола вспыхивает румянцем, а ее пульс становится просто безумным - но моя девочка не позволяет себе даже легкого вздоха.
Мою грудь распирает от гордости, и я впиваюсь в ее рот своим, трахая ее быстро и не глубоко, и, почувствовав свободу, она кричит от ощущения моего языка на ее. Зарывшись руками мне в волосы, она открывает глаза и не сводит с меня глаз.
- Так охуенно хорошо, - я слышу, как хриплю на каждом толчке, а от звуков секса - влажного скольжения, шлепков по коже и скрипа моего стола - я становлюсь еще тверже. - Блядь! - я не могу сдержаться и ору: - Мать твою!
Спасибо оживленному движению на улице и непрерывной суете в магазине, что приглушают наш шум.
"Сильнее, еще, скорей" - задыхаясь, просит она, вцепившись ногтями мне в шею. Она обхватила меня ногами, выступивший пот сделал нас обоих скользкими, и я крепко держу ее за задницу, чтобы притягивать к себе всякий раз, когда вонзаюсь так глубоко, как только могу, и наконец среди лихорадочных ударов кончаю с хриплым воплем. Под закрытыми веками бушуют вспышки света, по позвоночнику водопадом льется блаженство, а по всему телу прокатывается волна маленьких взрывов удовольствия.
Я обессиленно склоняюсь над ней, зубами прижавшись к шее, замедляя движения бедер и постепенно останавливаясь. Мой стол чудесным образом остался цел.
Крепко меня обнимая, Лола восстанавливает дыхание. Она не ослабляет хватку своих ног, не хочет отпускать меня, и черт, я тоже не хочу покидать тепло ее тела.
В комнате внезапно становится так тихо, как в вакууме. Мои вдохи кажутся слишком громкими и быстрыми. Лола падает вперед мне на грудь, и я обхватываю ее руками. В моих объятиях она ощущается такой хрупкой, стройной и нежной. Я же чувствую, что от меня не осталось ничего, кроме основных инстинктов - трахаться, дышать и спать - но мне удается остаться в вертикальном положении. Постепенно удовольствие ускользает, и я осыпаю поцелуями ее шею, остановившись вдохнуть и чтобы сказать, как охуененно хорошо это было.
Прежде чем я произношу хотя бы слово, я замираю и прислушиваюсь.
Нас окружает странная тишина, и я с беспокойством ощущаю, что это интенсивное спокойствие почти мрачное и безысходное, будто мир перестал существовать, пока мы погрузились в безудержный трах.
Взгляд Лолы встречается с моим, и нас осеняет практически одновременно.
Я закрываю глаза, ожидая, когда рванет.
- О чер…
Внезапно на весь магазин взвывает "Посыпь меня сахаром" Деф Леппард. И так громко, будто играет рядом с нами.
Я смотрю на Лолу, у которой все еще горят щеки от оргазма. Прикрыв рот ладонью, она сдерживает смех.
- Боже мой, - бормочет она.
А ублюдочный Джо начинает подпевать во все горло:
- "Женщина-разрушительница, могу ли я стать твоим мужчиной?"
Я наконец выхожу из нее, быстро стаскиваю презерватив и бросаю его в корзину для бумаг. И вместе мы начинаем одеваться: я натягиваю полуспущенные трусы и джинсы, затем футболку, Лола слезает со стола, поправляет юбку и поднимает лифчик с блузкой.
- "Теле-любовница, детка, продолжай ночь напролет!" - поет Джо.
Присоединившись, ему подпевают не меньше четырех голосов.
Лола застегивает крючки сзади, поправляет бретели, а потом закрывает лицо руками.
- О боже. Господи боже мой.
Музыка стихает, и Джо объявляет:
- Покажись, могучий жеребец!
Сквозь смех я кричу в ответ:
- Да заткнись ты, мать твою!
Помогаю Лоле с блузкой и слышу хохот за дверью. Завязав волосы в пучок, она говорит:
- Ну вот он, ответ на вопрос.
- Ты про звукоизоляцию? - спрашиваю я.
Она кивает, снова спрятав лицо в ладонях, но под ними я вижу улыбку.
- Отсюда можно как-то тайно улизнуть, или мы обречены на парад позора?
Мне снова смешно.
- Позора? Да меня будет распирать от гордости. От нашего секса едва не ломаются чертовы столы.
- Я серьезно.
Обхватив ее лицо ладонями, я целую ее.
- Прости, лапочка, но сбежать мы можем только через эту дверь и все равно прямо туда.
Лола кивает в моих объятиях и не сводит с меня глаз.
- Было хорошо? - тихо спрашиваю я. - Тебе понравилось стараться быть тихой?
- Очень, - шепотом отвечает она и целует меня. - Я не хочу в Л-А.
Я обнимаю ее крепче и чувствую ее дыхание на своей шее.
- Я тоже не в восторге от этой поездки.
Лола начинает дрожать, и я хочу отстраниться и посмотреть на нее, но она не дает, прижавшись к моему плечу.
- Посмотри на меня, - говорю я. - Дай мне попробовать этот вкусный рот.
Она запрокидывает голову и лениво скользит своими влажными и горячими губами по моим.
- Я люблю тебя, - произношу я.
Ее глаза с трепетом ресниц закрываются, а поцелуй становится глубже. И мне не нужно слышать от нее то же самое в ответ, потому что все это - ее язык тела, как она целует меня после моих слов, да даже сам факт, как она всем в магазине дала понять, что она моя - и говорит мне о таких же ее чувствах.
После еще десятка секунд, пока я спорю сам с собой, не взять ли ее снова, на этот раз на диване у окна, я отстраняюсь и целую ее в макушку, осторожно убирая ее руки со своей талии. Настало время столкнуться с неизбежным.
Подойдя к двери, я оборачиваюсь. Она вытирает поплывшую подводку под глазами и немного неуверенно поднимает большие пальцы вверх. После оглушительного скрипа дверной ручки, я открываю дверь, впуская порыв прохладного воздуха.
Мое сердце падает, когда я вижу Харлоу и позади нее Финна. Я ожидал Джо. Но никак не это.
- Ну и кто это тут? - интересуется Харлоу с расползающейся по лицу улыбкой. - Кроме двух моих любимых ботаников.
Я выхожу, изо все сил стараясь держать нейтральное выражение лица.
- А ты что, знаешь каких-то других двух ботаников?
Харлоу беззвучно пытается что-то сказать. И наконец ей это удается.
- И как давно вы… - Финн поднимает руку и закрывает ей рот буквально через миллисекунду после ее громкого продолжения на весь магазин: - трахаетесь?
- Примерно часов восемнадцать, - из-за моей спины появляется Лола, а я смотрю на ее, поражаясь самообладанию в ее голосе. Она обнимает меня за талию. - Хотя нужно учесть перерыв между 10 и 15 часами, пока мы работали.
Джо присвистывает у стойки, а потом снова утыкается в свою книгу, будто он тут ни при чем.
- Как насчет включить музыку на несколько минут пораньше? - ухмыляясь, спрашиваю его я.
Он смеется, не отрываясь от книги.
- Может, и стоило бы. Но в чем тогда прикол? Это тебе наказание, что так долго возился.
- И оставил его за главного, - говорит кто-то со стороны уголка для чтения.
- Вонг у доктора Стрэйндж… - напоминаю я ему. - Уж Вонг-то был командным игроком.
Джо поднимает на меня взгляд, изображая оскорбление.
- А вот это обидно, босс.
Приподняв брови, Харлоу выжидающе смотрит на Лолу.
- У тебя есть минутка, подруга? - интересуется она, сдерживая огромную улыбку.
Лола встревоженно смотрит на настенные часы за стойкой. Сейчас почти четыре, и я уверен, она думает о том же, о чем и я: разговор с Харлоу на эту тему вряд ли будет коротким.
- У меня есть немного времени. Но нужно собраться для Л-А, так что для пыток пойдем ко мне.
Повернувшись, она страдальчески смотрит на меня и встает на цыпочки, чтобы поцеловать на глазах у лучшей подруги - которая ахает - после чего шепчет:
- Увидимся в пятницу.
- В пятницу, - повторяю я и до последнего не отпускаю ее руку. Еще раз обернувшись на меня через плечо, Лола позволяет Харлоу выпроводить ее из магазина.
Финн наблюдает за их уходом со смесью веселья и беспокойства. Харлоу еще на тротуаре начинает взволнованно кричать.
- Итак, - произносит он, повернувшись ко мне.
Я улыбаюсь.
- Итак.
Приподняв бейсболку, он почесывает голову.
- Лола снова собралась в Л-А?
Моя улыбка становится шире. Я всегда могу рассчитывать на Финна, если ничего не хочу усложнять.
- На несколько дней.
- Ненавижу Л-А.
- Да ну? - с легким сарказмом спрашиваю я.
Он не обращает на это внимания.
- Вместо того чтобы потратить весь день на дорогу до встречи на другом конце города, можно все решить по телефону и оставаться дома.
- Ну, у них там идет работа над сценарием.
Он кивает.
- Тогда быть там удобнее.
Финн обходит стойку и заглядывает в мини-холодильник, который мы спрятали под ней.
- Уверен, Лола там со всеми разберется, - мне слышно, как он достает пару банок пива, после чего дает мне одну. - Так у вас все хорошо?
Я ухмыляюсь несколько секунд и молчу, после чего спрашиваю:
- Финн, ты что, сейчас задал мне личный вопрос?
Со смехом он отвечает:
- Забудь, - и громко открывает пиво.
- Да, все хорошо, - говорю я и открываю свое. - Охуенно хорошо.
- Значит, вчера вечером… - он оставляет вопрос повиснуть между нами.
Это самое большое любопытство, что бывает у Финна.
- Ага.
Эта новая реальность - что Лола моя - заставляет меня чувствовать себя так, будто я пробежал марафон.
- Наконец-то, мать вашу, - говорит Финн, слегка приподняв одну бровь.
Я смеюсь и делаю глоток.
- Ты когда-нибудь делал паузу и думал, насколько все это дико?
Приподняв подбородок, она спрашивает:
- Ты про жен?
- Ну да. Я про время, прошедшее от Вегаса до сегодняшних дней.
- Часть меня подозревает, что Харлоу все подстроила, - говорит он. - Не удивлюсь, если выяснится, что это она подсунула каждому из нас инфу про "Разъезжай и Сооружай" несколько лет назад.
- До чего продуманная афера, - подняв в его сторону банку пива, замечаю я. - И как поживает уважаемая миссис Робертс?
Он усмехается.
- Спятила. Сейчас, наверное, применяет над Лолой допрос с пристрастием.
Я предполагаю, что это явное преуменьшение, но уж с кем Лола и может справиться, так это с Харлоу.
- Хорошо быть мужиком, - замечаю я. По магазину разносится приглушенное эхо от звона наших банок друг о друга.
Глава 11
Лола
Конечно, я была готова, что Харлоу устроит мне допрос, но чего никак не ожидала, так это уже ждущих нас в квартире Миа и Лондон. В голове муть от предстоящей поездки, секса и от дедлайна в моем календаре; и кажется, я не найду незадействованную часть мозга для предстоящего разговора.
Растерянно моргая, я смотрю на трех женщин у меня дома.
- Я написала им смс, - со взмахом руки объясняет Харлоу. - В разгар трахофеста. После того как ты кончила - как я поняла - но до того как кончил Оливер.
- Ты устроила общий сбор, потому что я занималась сексом с Оливером? - накрыв лицо ладонями, я бормочу: - О боже.
Покачивая головой, Харлоу убирает мои руки от лица.
- Я просто рада, что тебя наконец отымели.
- Харлоу, - оттаскивая ее от меня, встревает Миа. - Не смущай ее.
- Говорит девица, которая сегодня еле ходит.
Не обращая на нее внимания, Миа вталкивает меня в квартиру. Хотя все верно: Миа ковыляет. Но дело не в ее ноге, Харлоу ни за что не стала бы ее поддразнивать этим. Миа движется, как старушка или беременная на очень, очень большом сроке.
Будто ее спина вот-вот разломится пополам.
- Что это с тобой, Бланш? - ухмыляясь, интересуюсь я.
- Ш-ш-ш, - отмахивается она от меня.
Мы усаживаемся в гостиной, Миа с Лондон на диване по обе стороны от меня, а Харлоу на журнальном столике передо мной.
- Самое главное, что нужно обсудить, - драматическим тоном начинает Миа, - это как мы тебя подвели.
Повернувшись к ней, Харлоу уставилась на нее в радостном изумлении.
Я отодвигаюсь от Миа и скептическим взглядом окидываю их троих.
- Чего-чего?
- Все это время, - говорит Миа и подносит свою изящную руку к шее, - у тебя развивались отношения с Оливером, и стоит признать: ты не рассказывала нам обо всем этом, потому что мы редко виделись. А ведь мы подруги.
Я уныло смотрю на нее.
- Ты что, пассивно-агрессивный тролль?
Харлоу с Лондон кивают.
А Миа энергично мотает головой.
- Мы просто были слишком заняты.
- Ну да, ты ж покупала дом, балда.
Миа с улыбкой соглашается.
- Я целыми днями так была занята с документами, что некогда было взять трубку, балда.
Я со смехом откидываюсь на спинку дивана.
- Это просто произошло.
- Ну да, и ни секунды на раздумья, - невозмутимо замечает Харлоу.
Кивнув, Миа говорит:
- Это так похоже на нашу Лолу. Столько спонтанности.
- Нет, я имею в виду, вчера вечером… - начинаю я.
- Вчера вечером вы, ребята, впервые флиртовали друг с другом, а потом - бах! И секс? - спрашивает Харлоу и кивает, будто она уже знает правильный ответ.
- Вы просто три жуткие шлюшки, - усмехаясь, заявляю я. - А мне пора собираться.
Встав с дивана, я направляюсь в свою комнату.
- Но нам по-прежнему нужны подробности, - кричит Миа и идет за мной следом.
Подробности.
Моя голова только ими и забита. В ней нет никого и ничего, кроме Оливера. Я хочу вытатуировать на коже каждую подробность: очертания его рта во время его оргазма, мягкое прикосновение его пальцев к моим плечам, когда они скользили к моим волосам, как приподнимались и опускались его плечи от движений во мне.
- Было хорошо.
Стоя на пороге комнаты, Харлоу хмыкает, наблюдая, как Миа и Лондон расположились на моей кровати.
- Он вломился в твое влагалище и - судя по звукам - чуть не разломал мебель, и это было просто "хорошо"?
Я поднимаю голову от ящика в шкафу, откуда доставала одежду.
- Ты не могла бы не произносить слово "влагалище"?
- Это великолепное слово, - спорит она. - И ты должна гордиться…
- Господи, я уверена, мои женские прелести просто невероятны, - перебиваю ее я и отворачиваюсь, чтобы продолжить собираться, - но это не великолепное слово. Великолепное место, да. Но слово - просто жуть.
- Да, нужно придумать получше, - соглашается Лондон. - Хотя лично мне нравится киска.