- Вчера на ужин приходил Оливер, - без каких-либо вступлений, наклоняясь вперед и понижая голос, говорит Миа. - Сказал, что ты с ним порвала.
- Я не порвала с ним, - я улыбаюсь официантке, когда та наливает мне кофе, но уверена, с ее стороны это смотрится, будто я оскалилась. Я несколько раз моргаю, облизываю губы и прикусываю их, чтобы не спросить у Миа, что именно он говорил и как выглядел.
И как он вообще.
- Просто передаю тебе его слова, - отвечает Миа. - Он сказал, что вы окончательно расстались.
Я отхлебываю кофе, ощущая в груди странную сжатость и холод. Он меня не понял. Если честно, я и сама с трудом себя поняла, но не думала, что все так получится. Ощущалось правильным попросить его дать мне время, чтобы я убедилась, в нужном ли направлении повернута моя голова. Он всегда понимал все мои потребности. Но почему не сейчас? Когда ушла мама, папа был просто уничтожен, и мы едва перебивались. Друзья привозили нам продукты и делали вид, будто ничего особенного не произошло, но для нас это было очень значимо. И я больше не хочу сводить концы с концами. Не хочу беспокоиться, смогу ли позаботиться о себе. И еще не хочу отказываться от чего-то важного для себя, поэтому если Оливер не может подождать меня, чтобы я почувствовала себя более уверенно, тогда у нас проблемы куда серьезнее.
- Так значит, ты не порвала с ним? - уточняет Харлоу.
По ней видно, что она пытается понять, к чему склониться. Защищать ли меня и мои потребности либо вбить мне в голову немного ума.
- Я лишь сказала ему, что мне нужно поставить наши отношения на паузу.
- Серьезно? - переспрашивает Харлоу, и я понимаю, что только нежелание привлекать внимание удерживает ее от того, чтобы протянуть руку и треснуть меня.
- Слушай, я не знаю, почему это настолько важно, - я глубоко вздыхаю, уставившись на трещинки на деревянном столе. - Я на самом деле опаздываю по всем срокам, поэтому просто решила оставить нас в сторону - и это единственная причина. Мне нужно за полторы недели успеть сделать правки сценария и провести бóльшую часть времени в безрезультатных спорах с одним говносценаристом. Я также должна быть переполнена идеями по новой книге, которая выйдет сразу после "Жука", и от меня уже ждут первые несколько страниц через неделю после сдачи "Жука"… что должно было произойти две недели назад. То есть: первые страницы самой новой книги уже запаздывают на неделю. А еще я уезжаю в промотур к книге на две недели. И я просто… - я ковыряю маленький заусенец на большом пальце. - Я и так была занята с поездками и написанием книг, а как только позволила себе думать о нас с Оливером, то действительно влюбилась - сильно и быстро. В Л-А я была совершенно не способна взять себя в руки, провалила дедлайны. И вижу, как быстро могу лишиться всего, - наконец я смотрю на них. - Я просто хочу постараться управиться со всем, а потом позволить себе насладиться… остальным.
Я вижу, как они обмениваются обеспокоенными взглядами, но, похоже, не знают, что ответить.
- У тебя миллион дел, - говорит Лондон. - Это я понимаю.
- Но это же Оливер, - замечает Миа. - Он не… - она оставляет слова висеть в воздухе, и
я знаю
я знаю
знаю.
Это Оливер. Он не будет давить. И не станет препятствовать.
Ощущение, будто я сама стою у себя на пути.
- Даже когда занята, ты раз в несколько дней все равно с нами созваниваешься и встречаешься. Почему с ним по-другому? - спрашивает Миа.
Я не могу ответить на этот вопрос. Не могу, потому что вряд ли объясню той, кто безумно влюблена в своего мужа, что все по-другому, когда ей приходится выбирать всего лишь между любовью и встречами с подругами. Я хочу быть с Оливером каждую секунду, хочу, чтобы каждая частичка его соприкасалась с каждой моей. Но не уверена, что могу все сбалансировать.
- Как ты справлялась с тем, что Ансель работал, как сумасшедший, в Париже?
Она пожимает плечами и копается соломинкой в ледяной крошке у себя в стакане.
- Я оставляла его в покое, и он работал по ночам.
Господи боже, ну как, как, как? - хочется мне спросить. Эта загадка заставляет меня хотеть разодрать на себе кожу. Если бы Оливер был со мной в комнате, да хоть у себя в магазине, будучи при этом моим, я не смогла бы работать. И "Рэйзор", и "Жук", и все, кого я еще люблю, - все рухнуло бы тартарары. И я это уже доказала.
- Чувствую, что ты к себе слишком строга, - тихо говорит Лондон. - И что, быть может, сама себя наказываешь.
И да, она права. Наказываю. Мы не можем контролировать свои чувства. Я знаю это. И вижу, как три мои подруги вглядываются в меня, будто я живописная трещинка на стекле, потому что - по крайней мере, Миа и Харлоу - они никогда не озадачивались вопросом, как уравновесить личную жизнь и любимое дело. Миа справилась с этим уже давно, а Харлоу просто прогнет под себя весь мир, и он будет ей соответствовать.
Я не настолько наивна, чтобы решить, будто просто спросить об этом - обычное дело.
Мне хочется кричать, что я только сейчас поняла, что попросила Оливера о слишком многом, даже неразумном, но при этом я не уверена, что могу извиниться, и я знаю: он это тоже понимает. Я не хочу уничтожить свою карьеру. Мне не нравится, как легко я пустила все на самотек, едва Оливер стал моим любовником. И чувствую, что мне нужно покорить эту небольшую гору, и тогда стану куда спокойней и уверенней. Стану лучше для него и самой себя.
Достав из сумки ручку и смятый чек, я начинаю рисовать.
На панно изображена сгорбившаяся над столом девушка. Вокруг нее разбросана карандашная стружка и клочки бумаг на полу.
- Так значит, думаешь, он решил двигаться вперед? - опустив голову и ощущая, как сердце медленно разрывается на кусочки, спрашиваю я.
Все замирают, и когда моя ручка зависает над бумагой, где-то под ребрами я чувствую хрупкое собственническое чувство, которое может вот-вот разбиться. Я хочу, чтобы Оливер был мне другом. Он необходим мне, как друг, потому что я его люблю. Ну и кто я, если не самая большая идиотка? Я не думаю, что просила о чем-то экстремальном, просто немного тишины и шаг назад. И я совершенно не понимаю, как с этим справиться, если услышу, что все действительно кончено.
- Просто хочу сказать, что вчера вечером он был жутко злой, - слегка пожав плечами, отвечает Миа. - Он как-то не очень об этом распространялся. Бóльшую часть времени мы бродили по дому, и Ансель с Оливером обсуждали, что они смогут отремонтировать сами.
Будь все нормально, он позвонил бы рассказать мне об этом. Нет, будь все нормально, я бы пошла с ним. Я по умолчанию была его все эти месяцы, а он был моим. Теперь же у меня с ним нет не только секса, но и его звонков.
- Что, разве люди так не делают? - обхватив кружку обеими руками, спрашиваю я. - Разве они не отставляют в сторону отношения, пока не выровняется остальное?
- Лола, это называется порвать, - медленно говорит Харлоу.
- Выходит, это глупый вопрос? - я чувствую себя уязвленной ее защищающей интонацией.
Она тут же раздраженно поднимает взгляд к потолку.
- Мне не понятно, почему ты ему не сказала, что у тебя начинаются сумасшедшие рабочие недели, и ты ему позвонишь, когда появится свободный вечер?
- Потому что все мои способности выключаются, когда я располагаю таким вариантом, - отвечаю я. - Когда я с ним, я не хочу работать. А со мной никогда такого не случалось. И прости, но она должна быть на первом месте. Мое дело и было со мной раньше. Я не могу просто взять и все бросить, потому что стала с кем-то встречаться, а рабочая нагрузка стала почти неподъемной.
Прямо сейчас я вижу, что Харлоу снова хочет меня шлепнуть, но сдерживается. Она просто кивает и тянется через весь стол к моей руке.
* * *
После завтрака я отправляю смс Оливеру: "Как дела?" - но он не отвечает. На следующее утро я просто выключаю телефон, чтобы перестать его проверять. И перестать ждать.
Не высовываясь из своей пещеры до вечера среды, я наконец отправляюсь в "Downtown Graffick". Дорога от моей квартиры до магазина выложена тысячами моих следов, а стоять у входной двери ощущается странно ностальгически. Меньше недели назад я выскочила из машины и прыгнула в объятия Оливера. Сейчас же меня подташнивает при мысли войти туда и вести себя как ни в чем не бывало.
В течение последних двух дней я начала чувствовать себя самой большой дурой на свете.
Может, приход сюда не поможет сопротивляться искушению. Может, это куда хуже: медленно осознавать, что пауза означает, он больше не мой.
Над дверью звенит колокольчик, и несколько покупателей поднимают головы, рассеянно улыбаются и снова возвращаются к просмотру. За стойкой взмахом руки меня приветствует НеДжо, его улыбка медленно становится безжизненной.
- Привет, - говорит он и откладывает книгу, которую читал.
- Привет.
И что мне теперь делать? Сделать вид, будто пришла купить книги?
- Оливер здесь? - спрашиваю я, сразу же отметая притворство.
Мой вопрос явно доставляет НеДжо неудобство, и он смотрит в сторону двери.
- Ты буквально только что с ним разминулась.
Блин.
- Ладно, спасибо, - я разворачиваюсь и иду мимо стеллажей с манга, пытаясь понять, стоит ли мне ему позвонить, или же просто отправиться к нему домой и сказать, что я идиотка, и не хочу расставаться и даже делать паузу, и можем ли мы притвориться, что ничего такого не происходило?
Я беру в руки книгу и рассеянно ее листаю, когда чувствую, как сзади ко мне кто-то подошел.
- Так, - тихо говорит НеДжо, - Ну и какого хера тут происходит?
Положив книгу на полку, я поворачиваюсь к нему лицом.
- Ты о чем?
Он наклоняет голову и хмурится.
- Выкладывай.
- Ты про меня и Оливера? - спрашиваю я. Ну то есть… это совсем не его дело, но когда это ему мешало хотеть узнать? НеДжо кивает. - Я не знаю, - говорю я. - Мы немного поссорились, и я просто хочу попытаться с ним поговорить.
- Я почему спрашиваю, - он снова хмурится, - вернее, почему сбит с толку, - поясняет он, - он только что ушел с Хард-Рок Эллисон.
Я стою и тупо смотрю на него.
- Они пошли ужинать.
* * *
Я, будто зомби, плетусь домой, съедаю половину коробки рисовых хлопьев и, надев наушники, работаю, как маньяк, до трех ночи. Я словно переключилась в режим, где даже не думаю о том, что сказал НеДжо, иначе просто разломаюсь пополам.
Когда около семи просыпаюсь, я спотыкаюсь об свой компьютер и просто пялюсь на него, закрывая и открывая глаза, чтобы восстановить ясность зрения.
Ничего. Ничего не помогает. Мне нужна еда. Нужен свежий воздух.
Когда я захожу на кухню, застаю Лондон за кофе, она наливает мне его и молча протягивает мне чашку.
- Спасибо, - бормочу я.
У меня в руке жужжит телефон, и я вижу групповое сообщение Лондон, отправленное мне, Миа и Харлоу:
"Она встала".
Я поднимаю взгляд на Лондон.
- Сейчас половина восьмого… Вы что это, ждали, когда я поднимусь с постели?
- Типа того, - мягко улыбаясь, отвечает она.
Харлоу отвечает:
"Лола, мы сегодня вечером идем к Фреду".
Какое-то время я смотрю на экран, после чего кладу телефон на стол и делаю глоток кофе. Я еще не готова иметь дело с Харлоу.
Лондон обходит стойку и идет в гостиную.
- Ты придешь?
Я сажусь.
- Вряд ли.
- Это означает "да"?
- Это означает "скорее всего, нет", - я морщусь, извиняясь. - Мне надо работать.
Она садится рядом со мной на диван, и впервые за все время, что я ее знаю, глаза Лондон не улыбаются.
- С субботы ты выползала из своей комнаты в общей сложности часа на полтора. А сейчас уже четверг.
Отхлебнув кофе, я киваю.
- Я увлечена процессом. Это хорошо.
- Слушай, - начинает она, - ты не можешь делать вид, что с тобой все в порядке и при этом ни с кем не разговаривать. Если тебе грустно, скажи, и я останусь и предоставлю тебе свои свободные уши. Если же не хочешь с нами разговаривать, продолжай притворяться, что быть отшельником-трудоголиком - это нормально, но притащи свою задницу в бар хотя бы на один чертов вечер.
- Оливер придет?
- Да, - отвечает она. - Твой друг Оливер придет.
Откинувшись на спинку дивана, я закрываю глаза. Мое сердце разогналось до двухсот ударов в секунду.
* * *
Сегодняшние сборы занимают уйму времени. Я в ярости или чувствую вину? Сама не знаю. У меня полный шкаф одежды, что я купила для автограф-сессий и появлений на публике, и кто бы знал, до чего я ее терпеть не могу! Одно платье слишком короткое, другое слишком длинное, третье - обтягивающее. Стоит ли мне показать декольте, или все скрыть? Одеться ли мне неряшливо, чтобы показать, что мне плевать, с кем он там ужинает, или приложить все усилия, чтобы выглядеть потрясающе?
В конце концов я надеваю черный свитер с V-вырезом (немного декольте), мои любимые джинсы и ботинки. Сейчас мои волосы длиннее обычного - до середины спины - и вместо хвоста или пучка я оставляю их распущенными. Я заправляю их за уши - так, по крайней мере, смогу, если надо, ими прикрыться. Никогда особо не пользуясь косметикой - у меня не было нужды ни в тональной основе, ни в пудре, - сегодня я все же наношу блеск для губ.
Я ненавижу целоваться с ним на губах, так что это своего рода страховка от невинных поцелуев под градусом с отчаянно любимым мужчиной, который, по всей видимости, вчера вечером отправился на что-то вроде свидания.
Когда я приезжаю, все в сборе за нашим постоянным столиком. Вижу Анселя, Миа, Финна, НеДжо, Лондон и Оливера, сидящего спиной ко мне и широкими плечами закрывающий от меня Харлоу, хохот которой слышен за несколько метров.
Мой желудок подпрыгивает к горлу. Я машу рукой Фреду и останавливаюсь у столика, ожидая, что Оливер заметит меня и пропустит. Это немного похоже на падающие домино: один за одним, каждый замечает мой приход и инстинктивно улыбается, после чего улыбка вянет, когда он вспоминает и, повернувшись, смотрит на Оливера.
Клянусь, мое сердце сейчас вот-вот пробьет грудь.
Господи боже мой. У него перехватывает дыхание, когда я встаю рядом, он просто молча смотрит мне в лицо, и кажется, что миг затянулся на вечность.
Прямо сейчас я чувствую, будто схлопотала по лицу: мне не просто его не хватает, - я нуждаюсь в нем. Я не хочу эту дистанцию. Не хочу, чтобы все закончилось. Не хочу его потерять. Какого хрена я воображала, что смогу сегодня с этим справиться?
Наконец он меня пропускает, слегка улыбаясь и глядя вниз.
- Садись.
На нем темно-зеленая футболка с Preacher и те джинсы, что я стащила с него той ночью и впервые сделала минет.
Я все еще помню ощущение его кожи у меня на губах и прикосновение подрагивающих рук к моим волосам.
Все еще помню его стоны в душе. И что мы там сделали.
На панно изображена стоящая перед зеркалом девушка, а вокруг нее в воздухе кружат слова "Я НЕ ГОТОВА К ЭТОМУ. Я НИ НА САМУЮ МАЛОСТЬ К ТАКОМУ НЕ ГОТОВА!"
- Привет, - наконец выдаю я.
- Привет, - он сглатывает, взгляд на мгновение падает на мои губы, а затем он берет выражение своего лица под контроль, как на это способен только Оливер. С воскресенья я вижу его в первый раз, и это ощущается, будто сердце вывернули наизнанку.
Господи, если это так трудно для меня, я даже не могу себе представить, до чего трудно ему. Ужасающе. Но вы только посмотрите на него: спокойный и уравновешенный, как, впрочем, и всегда. Не думаю, что я когда-либо восхищалась кем-то еще, как им.
- Привет, Лола, - говорит Ансель и улыбается настолько широко, что его ямочки кажутся бездонными.
Я улыбаюсь ему в ответ.
- Ну и как дела с книгой? - чересчур громко спрашивает Харлоу.
Я взглядом отвечаю ей: "Что, правда? Мы сейчас станем это обсуждать?" - а вслух говорю:
- Хорошо.
- Ну да, все хорошо, - бормочет она, и Финн легонько толкает ее локтем.
Это самый неловким момент в истории человечества, а я сижу тут, ощущая себя, будто меня пытают раскаленной кочергой, в то время как вокруг меня начинаются осторожные разговоры ни о чем серьезном. Не долго думая, я откидываюсь назад, вытаскиваю из сумки ручку и начинаю выводить каракули на салфетке. И чувствую, как Оливер поворачивается и смотрит, что я рисую. А это уже его неосознанный порыв, и у меня все внутри разливается теплом от того, что он всегда так делает: придвигается ближе, будто хочет стать частью этого.
Между нами словно тонкая пленка, некая сдержанность, которая тут же растворилась бы от поцелуев. Раньше мы оба испытывали друг к другу чувства, но при этом были в состоянии продолжать дышать, общаться, шутить, выпивать. Сейчас же я просто… оголенный провод, находящийся слишком близко к искрам. Мне хочется стукнуть его за ужин с Эллисон и тут же приласкать, умоляя простить. Воздух между нами словно искажен от нагрева. Я почти ощущаю его руку - такую теплую и твердую, лежащую на бедре рядом с моим. Уголком глаза замечаю, как подрагивает его большой палец.