Я тоже это чувствую, - молча говорю ему я.
Думала, что приняла трудное, но правильное решение, но теперь, оглядываясь назад, понимаю, что та Лола была самой наивной на свете. Понятия не имею, что сейчас делать - стоит ли мне просто повернуться и сказать, как сожалею… Но, сидя рядом с ним, я уже не помню, с чего я вообще решила, что смогу быть вдали от него. Я выползла из кромешного мрака работы и сижу сейчас рядом с ним - в близости аромата его кондиционера для белья, вида его сильных рук и ног, гладкой шеи, его тихого смеха… Он прав, так это не сработает. Я люблю его. И хочу быть с ним. Просьба о паузе была чушью собачьей.
Боже мой, я идиотка.
Резким движением Оливер выпрямляется, глубоко вдыхает и, видимо, принимает решение покончить с жуткой тишиной.
- Джо, что ты там смотришь?
НеДжо убирает волосы с лица.
- Видео, как доят коров.
Я поднимаю голову. Остальные тоже молча смотрят на него, приподняв брови.
Харлоу поднимает руку, останавливая обсуждения:
- Я даже не хочу знать, - потом машет рукой Фреду и добавляет: - Три важные новости. Первая: я ненавижу самолеты. Вторая: меня тошнит от лодок.
Я мысленно благодарю вселенную за способность Харлоу сгладить неловкое молчание.
- И третья, - продолжает она. - Сегодня одна поганая сучка попыталась отыметь моего мужа.
Все мы с громким вздохом поворачиваемся к Финну, а он бормочет, не отнимая стакан пива от губ:
- Наговоры.
Харлоу поворачивается и недоверчиво на него смотрит.
- Давай-ка разберемся. Положила она или нет свою тебе на плечо и хихикала, как шлюха?
- Положила, - со смехом признается он.
- Сжала она или, может, нет твой сочный бицепс?
Он кивает.
- Сжала.
Наклоняясь к нему, она рычит:
- Дала ли она тебе ключ от своего номера?
- Который я тут же вернул, - напоминает ей Финн. - Это не попытка отыметь. Это неудавшаяся попытка.
Ансель дает пять Финну.
- Какая гадость, - Харлоу делает глоток своего вина. - У нее были самые поддельные буфера, какие я только видела, - говорит она уже нам, отвлекаясь от Финна. - Что лишний раз напоминает мне, - она грозит ему пальцем у лица, а он игриво прикусывает его кончик. - Эта дерьмовая идея снимать тебя без рубашки… Терпеть ее не могу.
- У тебя паранойя, - встревает Миа.
- Не можешь утерпеть, глядя на меня без рубашки? - с понимающей ухмылкой спрашивает Финн.
Харлоу так резко ставит свой бокал на стол, что немного вина переливается через край.
- Не тогда, когда все на тебя глазеют!
- Еще какая паранойя, - соглашается с Миа Оливер и кивает ей.
- Ты ведь знала, что будет нелегко, - напоминает Харлоу Ансель.
- Ну еще бы мне не быть параноиком! - кричит Харлоу. - Все хотят трахнуть моего мужа!
Компания по соседству смотрит в нашу сторону, но Харлоу лишь хмурится на них, и те отворачиваются.
- Я вот не хочу, - говорю я ей.
Финн приподнимает свое пиво в мою сторону в знак признательности.
Миа делает глоток своего напитка и кивает.
- Я тоже.
- Ты мне нравишься, Финн, - замечает Оливер, - но и я не хочу тебя трахнуть.
Медленно, невероятно медленно, но напряжение вокруг нас исчезает, и мне почти хочется петь. Звук голоса Оливера, такого глубокого, с акцентом, идеально обволакивающим слова, заставляет мою кожу вибрировать.
- Я бы трахнул, - не отрываясь от телефона с коровьим видео, произносит НеДжо.
Уставившись на него несколько секунд, мы все же решаем болтать дальше.
- Харлоу, - начинает Ансель, - ты замужем за одним из самых верных мужчин на свете. Я трахаю Миа. Финн трахает тебя. Оливер - Лолу. Таков порядок вещей.
Мое сердце останавливается на всех парах, а рядом со мной Оливер резко замирает.
- Эй! - встревает Лондон, изображая обиду, что про нее ни слова.
До сих пор мы оба - единственные, кто заметил оговорку Анселя. Оливер начинает медленно рвать салфетку.
- Ты вполне можешь трахнуть НеДжо, - рассуждает Ансель.
Лондон смотрит на НеДжо, а затем смеется, качая головой.
- Будет странно, если я скажу, что не уверена, смогу ли справиться с ним в постели?
Вокруг стола начинает медленно и неуклюже клубиться тишина, и сначала в нашу сторону бросает взгляд Финн, потом Миа, за ней Харлоу. И только тогда Ансель соображает, что ляпнул, и зажимает рукой рот.
- Merde. Я не имел в виду…
- Все нормально, - напряженным голосом перебивает его Оливер. - Это мне сигнал пойти отлить.
Он бормочет извинения себе под нос, встает и морщится, потому что ему нужно поднять меня, чтобы пройти. Случайно прикоснувшись своей рукой к моей, он отдергивает ее и извиняется снова.
Ощущение, будто меня сжигают заживо.
Мы смотрим ему вслед, пока он не исчезает из вида, а потом я наклоняюсь и кладу голову на сложенные руки.
- Зачем я здесь? Я испортила ему вечер.
- Я такой дурак, - стонет Ансель. - Прости, Лола.
- Нет, - отвечаю я. - Это мне не стоило приходить. Он хорошо бы провел время, не будь меня здесь.
- Не правда, - уверенно возражает Финн. - Вам, ребятки, нужно во всем разобраться. А то все это хуево.
- Кто бы говорил, - резко замечает Харлоу.
- Он смотрит на тебя так, - шепчет Миа, - будто хочет зажечь свет внутри тебя.
- Он всегда так делает, - замечает Харлоу и отпивает вина. - Он смотрит на тебя, словно если будет продолжать впиваться взглядом достаточно долго, то вы сможете услышать мысли друг друга, и ничего не пришлось бы говорить вслух. Будто хочет быть у тебя в голове, и пустить тебя в свою.
- Он так не делает, - говорю ей я.
- Делает.
- Что не делает? - оторвавшись от телефона, спрашивает НеДжо.
- Я говорю Лоле, что Оливер всегда смотрит на нее, будто хочет впитать ее в себя.
- Не впитать, - осторожно поправляет ее НеДжо. - Он просто хотел владеть той ее частью, которая больше никому не доступна. И очевидно, он это уже сделал, - он подбородком показывает на меня в качестве доказательства.
Я даю ему понять, что он прав, когда поворачиваюсь в сторону, куда ушел Оливер, и жду его возвращения…
Все погружаются в задумчивое молчание, словно ошеломлены от сказанного.
- Я к тому, что он не Rogue или кто-то в этом роде, - бормочет НеДжо и берет Миа за руку, делая вид, будто вытягивает из нее силы, после чего возвращается к своему телефону. - Так что скажи ему, что он владеет этой частью. И исправь накосяченное.
Ансель с Финном, опустив взгляд, теребят подставки под стаканы, но Миа, Харлоу и Лондон смотрят прямо на меня.
- Что? - спрашиваю я.
- Я согласна с НеДжо, что довольно… необычно, - признает Миа, виновато поморщившись. - Тебе нужно хоть что-нибудь сделать. На вас обоих жутко смотреть. Иди поговори с ним. Расскажи ему о своих чувствах, даже если в них бардак.
- Наверное, сейчас не самое подходящее время, - отвечаю я. Даже не представляю, о чем бы мне меньше всего хотелось поговорить тут, в баре: о том, что я натворила, или о его ужине с Эллисон. От самой идеи разговора на публике внутри все сворачивается в пропитанный ядом узел.
Я смотрю в сторону туалета, ожидая появление Оливера и одновременно с этим боясь собственных ощущений, когда он придет. Но что-то другое привлекает мое внимание… Лицо человека, которого я не видела сто лет.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, кого я вижу. Я поворачиваюсь к Харлоу: она улыбается на что-то сказанное Финном. Еще осторожней я оглядываюсь на Миа: ей что-то показывает в своем телефоне Лондон. Но Ансель смотрит то на меня, то на этого человека у бара. Он понял - что-то происходит… хотя не понимает, почему у меня глаза сейчас вылезут из орбит. Потому что он не может знать в лицо Люка Саттера.
Глядя через весь зал, Люк замечает меня и меняется в лице. Я почти ощущаю, как он не хочет посмотреть на остальных присутствующих, не хочет знать. Но не может удержаться: его взгляд скользит по дивану, равнодушно пропуская НеДжо, Лондон, Харлоу и Финна… наконец останавливаясь на Миа. На мгновение, всего на один сердечный цикл, мне видно, как он будто помертвел.
- Кто это? - вернувшись к столику, спрашивает Оливер. Ревность сделала его интонацию резкой.
Я подпрыгиваю от звука его голоса и вибрирующего тепла, когда он так близко ко мне, перед тем как встать пропустить его. Его вопрос заставляет Миа приподнять голову и проследить за его взглядом в направлении Люка, и она бледнеет. Я не могу вспомнить, когда она в последний раз видела Люка, но ей явно все еще тяжело и странно, что все так изменилось. Он сейчас совсем не такой, как раньше.
- Хм-м… Это Люк, - говорю я, и Ансель всем телом напрягается от моих слов, - бывший Миа.
До меня доходит, что я не в курсе, как много он знает о Люке. О том, что они были неразлучны с одиннадцати лет, и все мы были уверены, что Миа и Люк - это навсегда. Рассказала ли ему Миа про их самую крупную ссору? Когда Люк в слезах шептал, что чувствует, будто Миа погибла под колесами того грузовика.
За последние несколько лет Люк оставался парнем, которого я знала, и я всегда буду его обожать, даже не смотря на то, что внешне он кажется самонадеянным ублюдком. Та авария разрушила две мечты двух людей: желание Миа танцевать и его быть всегда с ней. Он справился с этим единственным способом, который смог придумать: ныряя в постель к каждой встречной.
Я оборачиваюсь на Миа с Анселем, и я такого никогда раньше не видела: злость на лице Анселя, - но распознаю ее тут же. Его щеки с нежным румянцем краснеют, а взгляд становится тверже. Миа гладит его по руке и шепчет что-то на ухо, пытаясь повернуть его лицо к ней.
Сначала он сопротивляется, не сводя глаз с Люка, потом, закрыв глаза, кивает и набрасывается на ее ждущий рот, словно помечая территорию.
- Je t’aime, - шепчет он. - Я люблю тебя настолько безумно, что иногда забываю: ты не настолько хрупкая.
Я отворачиваюсь, чтобы дать им немного личного пространства. И снова смотрю на Люка через весь бар. У него на челюсти играют желваки, когда он замечает их поцелуй, но потом снова непринужденно улыбается и отворачивается, флиртуя с парой девушек у стойки.
- Так значит, вот он, тот самый Люк, - говорит Оливер мне на ухо. У меня по рукам побежали мурашки. - Это он водил вас на концерты?
Я киваю, сдерживая желание разреветься, видя усилия, что он прилагает, общаясь со мной.
- Они с Миа были вместе со времен старших классов и какое-то время… после.
- После… Ты про аварию? - негромко уточняет он.
- Да. Для Миа это было тяжелое время, а Люк был просто убит горем, что она уже перестала быть такой, как прежде.
- Значит, он тебе нравится?
Я поднимаю взгляд на Оливера, впервые за вечер глядя ему прямо в глаза. Пока я стараюсь сдержать все, что рвется из меня на свободу при виде него, он как-то умудрился успокоиться. Мне хочется наброситься на него и одновременно хорошенько встряхнуть и зацеловать. Еле заметной пульсацией во взгляде его голубых глаз я вижу его боль, а в остальном он все тот же Оливер: спокойный и уверенный в себе Оливер, какого я знала все эти месяцы. И я ненавижу это, потому что знаю и другие его стороны - например ту, благодаря которой я узнала настолько интенсивное удовольствие, что увидела звезды - и хочу поймать хоть какой-нибудь намек, что увижу ее снова. Вернее, что он позволит мне ее увидеть.
- Нравится, - отвечаю я. - Он наговорил немало гадостей и напортачил столько раз, что я сбилась со счета, но он все равно отличный парень.
В ответ на это я получаю его слегка приподнятую бровь, но, прежде чем Оливер находится с ответом, говорит Ансель:
- Что ж, это было прекрасно, друзья, но мне нужно отвести свою жену домой и срочно заделать ей семнадцать здоровеньких отпрысков.
Оливер берет со стола свой кошелек и слегка наклоняется в мою сторону, чтобы засунуть его в задний карман.
- Ты тоже уходишь? - спрашиваю я. - Я только что пришла.
Он кивает.
- Я знаю. Извини. Это был потрясающий эксперимент, но лучше я пойду домой мыть туалет.
Я смеюсь, хотя все еще не готова дать ему уйти.
- Кажется, я понимаю, о чем ты.
Когда я поднимаюсь и он делает шаг мимо меня, я импульсивно хватаю его за руку и останавливаю. Удивленно глядя вниз, он все же не сопротивляется и идет за мной подальше от столиков, в тень.
Я отпускаю его руку, отступаю на шаг и делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. В мои планы не входило говорить о случившемся сегодня, и я не сильна в импровизации, но не могу дать ему уйти, ничего не сказав и не дав понять о своих мыслях в эти дни.
- Так, ладно, - от его молчания мой голос звучит неуверенно. - Сегодняшний вечер отстойный.
- Есть немного, - вежливо соглашается он со мной, и от меня не ускользает, как он стремительно скользнул взглядом по моему лицу вниз к губам.
Да, я хочу, хочу, хочу.
- Мне очень, очень жаль, - говорю я. - Знаю, это тяжело…
Оливер пожимает плечами и снова кивает. Я внутренне издаю стон. Господи, до чего же больно. Пытаюсь сформулировать мысль - но я не знаю, как - что хочу попытаться сбалансировать эти два состояния: быть его возлюбленной и не снижать скорость своей работы. Кажется невозможным найти слова для всего этого, когда он рядом, а я даже не могу к нему прикоснуться.
Наконец я прерываю молчание:
- Вчера я заходила в магазин увидеться с тобой.
Он слегка напрягается.
- Правда?
- Ты ходил ужинать с Эллисон?
Он потирает подбородок и, похоже, не удивлен моим вопросом.
- Да.
На панно изображена лужица слез, очертаниями похожая на девушку.
Глаза начинает жечь.
- Это… - черт. Я смотрю в сторону и чувствую, как слабею. - Это было свидание?
Когда я поднимаю голову, то встречаюсь с его безучастным взглядом.
- Или… - я начинаю по новой, - я имею в виду, это именно то, чем ты сейчас занят?
- Занят ли я Эллисон? - резко переспрашивает он. - Ты это серьезно, Лола?
- Не знаю, было ли это свидание, и не уверена, имею ли я право спрашивать…
- Не имеешь.
- Знаю, - быстро отвечаю я. - Но меня убивает мысль о вас двоих вместе.
Он ничего не отвечает, крепко сжимает челюсти, а у меня в голове мертвая тишина.
В ответ на мое потрясенное молчание он рычит:
- А разве не это я должен делать? Постараться скоротать время, ожидая, когда ты нажмешь на "play".
Он по-прежнему не ответил на мой вопрос. Я понимаю, ему больно - и это я причинила ему боль, и сейчас воочию вижу результат - но я никогда раньше не видела резкого и саркастичного Оливера. Я так сильно ненавижу себя, но и его немного ненавижу тоже, потому что это кажется изменой… даже если это я сама его попросила.
Чувствую, как в груди все сжимается сильнее и сильнее, пока мне не становится трудно дышать, а в горле начинает жечь от накатывающих слез. Я киваю и пытаюсь улыбнуться, но мое лицо искажается, и я отворачиваюсь, пока он не увидел.
Торопливо иду по коридору в женский туалет, глотая рыдания, но позади слышу его быстрые шаги, после чего рука Оливера обнимает меня за плечи.
- Блядь. Нет. Лола, не уходи. Я дурак.
Я не поворачиваюсь к нему лицом и лихорадочно вытираю щеки. Это так унизительно. Терпеть не могу плакать в одиночку, но при свидетелях еще больше. Я будто попала под дождь: в один миг лицо было сухим, в следующий - захлебываюсь слезами.
- Ты не дурак. Это все я, - говорю я, и по моему голосу понятно, что я плачу. - Я так боялась все испортить с книгами, что в итоге испортила с нами.
Он мягко поворачивает меня к себе, и я смотрю на него и представляю его в своей комнате, снимающего с меня одежду вместе с этим помешательством и возвращающего нам - нас.
- Я не целовал ее, - говорит он. - Мы поужинали, но я не позволил произойти ничему большему.
Я киваю и сдерживаю облегченный всхлип.
- Но ты ожидаешь от меня не пытаться двигаться дальше? - тихо спрашивает он. - Ты предложила мне просто сидеть сложа руки, пока сама без меня налаживаешь свою жизнь. Это чудовищная просьба, Лола.
Я кладу ладонь ему на грудь, и слова вылетают из меня беспорядочным месивом:
- Не думаю, что мы думаем об одном и том же, - запинаясь, говорю я. - Не думаю, что я имела в виду, и то, что ты думал, я имела в виду, - это одно и то же. И с моими словами то же самое. И прости меня.
Он слегка отодвигается от меня.
- Мне не верится, что этот разрыв был просто… из-за недопонимания. Ты говорила довольно ясно.
- Я хочу поговорить об этом, - говорю я. Пытаюсь хоть как-то упорядочить свои мысли, но тут так громко, плюс я чувствую, как все наши смотрят на нас. - Не здесь. Может, позже?
Он кивает и смотрит на мой рот. Потом вместо этого начинает мотать головой и говорит:
- Я не знаю, Лола. Не знаю. Творится полная херня.
Он паники у меня пересыхает в горле.
- Я не хочу, чтобы все закончилось, и…
Оливер останавливает меня мягким "Ш-ш-ш" - и протягивает руку, чтобы заправить мне прядь волос за ухо. Смотрит на свою руку, которая движется сама по себе, после чего безвольно роняет ее.
Где-то в глубине моей груди мое сердце грохочет, не переставая. Знаю, это никогда не прекратится. Мы не можем прокрутить стрелки часов назад или остановить время.
- Я скучаю по тебе, - произношу я.
Он улыбается, глядя в пол, взгляд голубых глаз такой нежный.
- Я тоже скучаю по тебе, Сладкая Лола.
Я чувствую смесь отчаяния и облегчения. Когда он называет сейчас меня Сладкой Лолой, я задумываюсь, если ли шанс у нашей дружбы после всего этого, и чем это будет: счастьем или пыткой.
- Я думала, ты скажешь, что поцеловал Хард-Рок Эллисон.
Оливер слегка морщится, так мило и грустно одновременно.
- Я не стал бы это делать. Я не чувствую по отношению к ней ничего такого, - он потирает свою щеку и смотрит в сторону. - Я злился и просто хотел отвлечься, но не предал бы собственные чувства, - он издает невеселый смешок. - Твоя любовь клеймом выжжена в моем мозгу; и твои поцелуи - по-прежнему единственные, какие я хочу.
Под весом моих чувств у меня внутри что-то переворачивается, и, прежде чем я соображаю, что говорю, выпаливаю:
- Хочешь, я приеду сегодня к тебе?
Оливер на мгновение закрывает глаза и пытается улыбнуться, но у него ничего не выходит.
- Не думаю, что…
О господи. Внутри все плавится от ужаса.
- Вот черт. Забудь. Конечно же, не хочешь.
Оливер отступает на шаг и беспомощно оглядывается вокруг, после чего потирает лицо и снова поворачивается ко мне.