- Все, твари?! Теперь все успокоились! Пошли за мной!
Нас и правда накормили, согнав, в одно помещение, похожее на столовую, потом отправили мыться. Как скот. В душевую под надсмотром нескольких мужчин. Меня трясло от страха и отвращения. С нас сдирали одежду швыряли нам мыло, а сами смотрели, как мы моемся, иногда подзывали к себе то одну, то другую, лапали, заставляли заниматься с ними оральным сексом. Меня пока не трогали, а я, в затаенной истерике, ждала своей очереди и понимала, что все были к этому готовы. Все, кроме меня, и от одной мысли, что кто-то из этих уродов прикоснется ко мне я впадала в состоянии хаоса, в такую панику, что мне казалось я не смогу молчать и меня убьют. И пусть убьют. Лучше сдохнуть, чем стоять перед ними на коленях и брать в рот их вонючие члены.
Нас снова выгнали из душа в ту же круглую залу - столовую. Вокруг тошнотворная роскошь и золотая роспись по стенам. И меня снова затошнило, как тогда на проклятой даче Ахмеда. Слишком похоже. Отдает тем же цинизмом и болотом. Адом под декорациями Рая.
Все пленницы, кроме меня, голые, стояли в шеренгу по кругу, а Мехмет высокий рыжеволосый тип, с густой щетиной и зелеными сальными глазками, рассматривал нас, как лошадей на ярмарке и щелкал коротким хлыстом, иногда охаживая им кого-то из девушек. Не сильно, но достаточно для того, чтобы они вскрикнули или заплакали, а он улыбался и похотливо поправлял член под джинсовыми штанами.
Некоторых увели сразу, я даже не знаю куда и знать не хочу! Я вообще старалась абстрагироваться насколько это вообще возможно в этом кошмаре. Я успокаивала себя тем, что я им нужна не за этим. Скорей всего не за этим… но если я ошибаюсь?
Нас осталось всего десять. Он прошел возле каждой, трогая за лицо, за грудь и за ягодицы, Некоторым приказывал стать на четвереньки задом к нему, наклонялся, засовывал в них пальцы и комментировал насколько там узко или нет. Остальные ржали, наблюдая за этими проверками. Когда он подошел ко мне я подумала о том, что выжить не хочу. Пусть лучше забьют до смерти, но я не стану даже на четвереньки. Мехмет потрогал мои волосы, ущипнул за сосок через кофту.
- Она? - спросил у одного из своих.
- Она самая. Бакит себе хочет. Велел обращаться иначе.
- Себе или для кого-то по заказу?
- Сказал себе лично. Приедет аукцион смотреть, цену обещал приличную.
Глаза торговца ощупывали меня так тщательно и мерзко, что я чувствовала, как он копошится у меня под кожей.
- Даже так? Жаль. Я б ему подогнал парочку других, а эту забрал в одно шикарное место, где как раз не хватает таких красоток свеженьких, не сидящих на дури.
- Личные указания, Мехмет. Бакит именно её хотел.
- По фиг. Разденься, сучка! Давай снимай шмотки. Покажи, что ты там спрятала настолько золотое, что сам Бакит глаз положил? Ты меня слышишь, ты, недосука? Снимай шмотки и покажи мне свое тело. Симпатичная физиономия еще не залог успеха на торгах. Если Бакит не возьмет, а у него бывают заскоки, я знать хочу, что мне делать с тобой?
Я и не думала ему покориться, потому что лучше вскрыть себе вены, чем позволить с собой, как с ними всеми. Я после этого выживать не собираюсь. Потому что Я не выживу. Один из пособников Мехмета что-то шепнул ему на ухо.
- Ну и что?! Для меня она - ноль, шлюха, пустое место! Какая разница? Ее все равно трахать будут, как последнюю шалаву. Бакит сам побалуется потом брату скинет и будут видео снимать с ней в главной роли, а может на ошметки и по пакетам в лес после очередной вакханалии. Я что не знаю забавы этих двух ублюдков-извращенцев? Снять тряпки, я сказал!
- Да пошел ты! - процедила я сквозь зубы и плюнула ему в лицо. - Когда за мной придут, то тебе отрежут яйца и заставят сожрать.
- Сука! - Лицо Мехмеда заострилось, глаза вспыхнули, и он сжал плеть покрепче и замахнулся. Я даже не моргнула глазом, не дернулась и не отшатнулась. Рука с плетью медленно опустилась. И вдруг за волосы схватил так, что из глаз брызнули слезы.
- Если бы я не был уверен, что ты принесешь мне немеряные бабки, я бы убил тебя прямо сейчас. Оттрахал во все дырки, даже в уши, а потом бил до смерти, глядя как блюешь кишками. Но на тебя уже есть покупатель. Твое счастье, что ты так дорого стоишь.
С этими словами он повернулся к своим.
- Подержите ее, я осмотрю зубы и на ощупь проверю, что под этими дорогими шмотками скрывает наша вип шалава для Бакита.
Меня тут же схватили сзади, руки завели за спину, а голову оттянули за волосы назад и придавили шею так, что я не могла даже пошевелиться.
- Не дергайся, не то я за себя не ручаюсь. Стой смирно.
Мехмет приподнял мою верхнюю губу, осматривая зубы.
- Даже не курит. Блядь, у меня такой заказ есть. Бакит все карты вечно спутает. Лучших, падла, себе забирает и за долг списывает. Но за нее я возьму свое, либо не получит её.
Его руки скользнули у меня по груди и ощупали, сильно сдавили, потрогали соски, затем талию, бедра, ягодицы. Я содрогнулась от брезгливости, поморщилась, силясь вырваться, но рука перевозчика сдавила мне горло еще сильнее.
- Молись, чтоб он за тебя заплатил. Иначе ты достанешься мне. И ты даже не представляешь ЧТО я с тобой, сука, сделаю. Хотя… кто знает, что ОН сделает с тобой, наш извращенец.
Они заржали, а я вся внутренне сжалась, но с облегчением поняла, что сейчас меня пронесло. Пока. Временная отсрочка.
***
Торги проходили здесь же, в этой самой зале, только сейчас ее освещали неоновые лампочки, прожекторы и теперь помещение напоминало ночной клуб или стрип-бар. Самое поразительно то, что покупателей никто не видел. Лишь огромные прожекторы, подиум и камеры. Так же охрана и верные псы Мехмета. Я представляла себе все совсем иначе. Мне казалось, что будет много народа, и все будут выкрикивать свою цену, как на аукционе, но вместо этого играла музыка, она сопровождала каждую женщину, выходившую на помост. Многие из них были рады своей участи и с удовольствием демонстрировали свои прелести камерам. Потом в микрофоне послышался голос ведущего, он оглашал цену и говорил, кому продана очередная пленница.
Я смотрела в узкое окошко из своей маленькой гримерки, где меня причесывали и натирали тело разными маслами, где молчаливые "парикмахеры-визажисты" драли волосы расческами, украшали, вызывающе красили лицо и надевали на нас одежду, как в дешевых порно-фильмах. Я не узнала себя в зеркале - размалеваная кукла с толстыми черными стрелками на веках, красными губами, блестками по всему телу. Даже на соски намазали красные румяна.
- Эту одеть, как любит Бакит. В его стиле. - приказал Мехмет, заглядывая в гримерку.
Когда я поняла, что значит в его стиле снова началась паника. Состояние близкое к истерике. Меня разодели в латекс, корсет, чулки и застегнули на горле ошейник.
Мехмет остался довольным он удовлетворенно осмотрел меня и вкрадчиво сказал:
- Испортишь аукцион - убью. Замучаю пытками, будешь мечтать о смерти. Никаких выходок, поняла? Будешь хорошей девочкой - больше меня не увидишь. Но я мог бы быть лучшим вариантом, чем Бакит, который с тебя кожу плетьми сдирать будет под треск камеры.
Он подтолкнул меня к длинной портьере.
- Иди и делай все, что тебе скажет ведущий. У тебя в ухе наушник. Он включится, как только заработают камеры.
Я старалась не думать о том, что будет после. Время идет и меня ищут. И найдут. Обязательно найдут. Макс убьет каждого, кто к этому причастен. Я в этом уверена.
Только бы вернуться домой не сломанной ими ТАК. Не измазанной чужими руками, телами и губами. Выдержать и не истерить. Думать. Главное просто думать о Максе.
Я ступила на шелковую дорожку, и прожекторы тут же были направлены на меня. В ухе что-то щелкнуло, и я услышала голос ведущего. Он был похож на шепот, но четкий и настолько угрожающий, что по моему телу пробежал мороз.
- Пройдись до конца дорожки. Потом снимешь корсет. Останешься в одних шортах.
Я подчинялась этому голосу, странное спокойствие и дикое желание выбраться из лап Мехмета давало мне силы выполнять приказы. Во всем есть смысл. Во всем что сейчас происходит со мной тем более. Тварям что-то нужно, и они нашли способ это получить, а я должна вытерпеть и дождаться финала. Меня не могут просто так убить.
Музыка играла все громче, и я понимала, что мне, наверняка, что-то подсыпали в питье, чтобы я не боялась. Какую-то дрянь типа экстази. Меня заставили полностью раздеться, я слышала сопение ведущего и понимала, что тот видит мое тело в мельчайших подробностях. И ему нравится то, что он видит, очень нравится. Я ползала по помосту следом за мужчиной в черном, который водил меня за ошейник и щелкал плетью.
- Оближи губы, сука. Смотри в камеры и облизывай.
Мне казалось, что просмотр затянулся, что других участниц смотрели гораздо быстрее, что их не заставляли тысячи раз поворачиваться, изгибаться, поднимать волосы, улыбаться, танцевать, тереться о шест.
"Меня найдут, Макс меня спасет, он придет за мной! Обязательно придет за мной! И с каждой минутой я ближе к этому! Они все пожалеют об этом, когда он придет! Все, до одного!". - успокаивала себя чувствуя, что мои нервы на пределе. Это закончилось внезапно, видимо кто-то назвал такую цену, что перебил все предыдущие ставки. Либо Бакит назвал ту сумму, которую хотел услышать Мехмет. Когда её огласили, я застыла, не веря своим ушам, понимая почему Мехмет меня не ударил тогда. Это стоило того, чтобы держать себя в руках.
- ПРОДАНА!
Мерзкое слово эхом разнеслось по пустому помещению и запульсировало у меня в голове.
Я с ужасом увидела, как двери распахнулись. Зашли несколько мужчин в черных костюмах и плащах. Они казались совершенно одинаковыми, как близнецы. На меня набросили просторный халат и увлекли к выходу. Последнее, что я увидела, прежде чем мне завязали глаза - это улыбающегося, довольного Мехмета. Он помахал мне рукой и послал воздушный поцелуй.
"А с тебя Макс сдерет кожу живьем и выпотрошит, как свинью. Это я тебе обещаю".
***
Меня вели по коридорам с завязанными глазами, подталкивая в спину, но молча. Ни звука не издали, проклятые.
Я поняла, что мы спускаемся по ступенькам, потом меня пересадили куда-то… Кажется, на моторку. Судя по звуку и холодному ветру, треплющему волосы и освежающему горящее лицо. Тишина давила на мозги. Опять начиналась паника, а я старалась дышать глубже. Очень глубоко и медленно.
"Когда тебе будет нечем дышать, малыш, дыши мной. Думай обо мне и дыши".
И я думала о нем, я наивно надеялась, что мне это поможет. Надеялась, даже тогда, когда меня снова поднимали по ступеням и когда сняли повязку с глаз. Я поняла, что мы уже на другом судне и все еще продолжала медленно дышать, справляться со страхом и паникой.
- Пошли, - мужчина в черном кивнул в сторону коридора и грубо взял под руку, - тебя ждут.
Когда я увидела того, кто купил меня, я вдруг поняла, что меня еще не ломали. Что ломать меня будут именно здесь и именно этот человек с густой бородой и колючими, страшными черными глазами так похожими на глаза Ахмеда.
- Здравствуй, Дарина, - сказал он низким голосом, - знаешь зачем ты здесь?
- Я знаю, что будет с вами, когда меня найдут.
Он усмехнулся уголком рта.
- Мы тоже знаем, поверь. Но мы подготовились.
Его глаза лихорадочно блеснули, когда он опустил взгляд к моей груди и облизал мясистые губы.
- Мы снимем тебя в нашем блокбастере с рейтингом двадцать один плюс, птичка. Основанном на реальных событиях. А ты для нас сыграешь самую лучшую роль в своей жизни - СЕБЯ!
Глава 10. Андрей
- Пробей по базе и Беликову, и Свиридову. Она вообще может быть под любой другой фамилией, но вряд ли. Там, видимо, указания просто - держать рот на замке, - я придерживал телефон, прижимая его плечом к уху, так как одной рукой держал руль, а второй доставал еще один сотовый, на ходу рассматривая дисплей. Он разрывался от звонков - вот что значит побыть "вне зоны доступа"… Ворон. Разволновался, видать, старик. В который раз уже звонит за последние несколько дней. Теплые отцовские чувства взыграли? Возможно…. где-то на очень большой глубине души, но сейчас скорее дискомфортно стало, что связаться до этого со мной не мог. Сидя в камере, я и сам ощутил, насколько это паршиво - пребывать в неведении, словно чувствуешь, как приходится отпускать из рук контроль. А это, хочешь не хочешь, вызывает не только злость или ярость, но и тревогу… Беспомощность, мать ее.
Я сбросил звонок, так как сейчас нужно узнать все насчет больницы, в которой Беликов залечивает свою дочь. Макс пробил информацию и сейчас следовало бы копнуть поглубже. Мы действовали с разных сторон, и пока он налаживает связь с Таней, нам нужно получить то, на что она согласилась бы обменять свою помощь. Нам требовалась огромная услуга, поэтому обмен должен быть равнозначным, а еще лучше, если то, что предложим мы, будет значимее того, что она могла потерять. Мы должны были гарантировать ей безопасность и неприкосновенность. Ей и ее дочери. А для этого нужно не просто найти девочку, но и понять, каким образом ее освободить, не спугнув раньше времени самого Беликова. Я понимал, чего нам может стоить малейший неосторожный шаг, сейчас мы не просто искали способ прикрыть свою спину, но и втянули во все это Татьяну, и она в случае согласия окажется на нашей ответственности.
Поймал себя на мысли, что как бы не иронизировали скептики, а в нашей жизни-таки действует закон бумеранга. За каждый свой поступок придется рано или поздно ответить. Разница лишь в том - позволить этому бумерангу сбить тебя с ног или, задействовав все силы и ресурсы, поймать его на лету.
Особенно отчетливо я почувствовал это, когда переступил порог своего дома после СИЗО. Потому что там меня встретила пустота. Удручающая и тяжелая. Дом, который казался мертвым, потому что тишина, которая в нем была полноправной хозяйкой, была гробовой. Стены, шикарная мебель, крыша над головой, горничная, бесшумная, словно призрак, вышколенная охрана, больше напоминающая роботов, только улыбка и искренние слова Дарины наполняли его жизнью. А вот та, кто была сейчас самым дорогим человеком в мире, возвела вокруг себя стены, которые хотелось развалить к чертовой матери, и только боль и упрек, застывшие в ее глазах, меня останавливали.
- Андрей Савельевич, есть! Записывайте адрес…
- Говори, я запомню…
Услышав адрес, едва смог сдержать ухмылку. Беликов, конечно, наглец, при том абсолютно бесстрашный. Все это время их с Таней дочь находилась практически под носом, езды минут двадцать от города, просто он блестяще умел использовать рычаги влияния. Поэтому отыскать пациентку оказалось практически невозможно, да и скорее всего, сама Таня была уверена, что ее дочь за семью морями.
Решив, что дело лучше не откладывать, направился прямо в больницу.
Дисплей сотового опять замигал, извещая о голосовом сообщении.
"Андрей Савельевич, где же вы, и что мне говорить партнерам? Я не знаю, что отвечать… - пауза… - Андрей, я уже места себе не нахожу…Ну куда же ты пропал? Ну где же ты? Я волнуюсь…Ну как же так?" - голос на записи был взволнованный, его обладательница тараторила, и я подозреваю, что и во всех предыдущих ее сообщениях одно и то же в нескольких десятках вариаций. Это была Ольга, моя секретарша. Хорошая девушка, вот только больно разговорчивая. Так и напрашивалась на то, чтобы я заставлял ее замолчать, наматывая копну густых блондинистых волос на кулак, ритмично погружаясь в ее горячий рот. Она отлично справлялась с горловым минетом, делала его с особым рвением и удовольствием, снимая мне напряжение трудового дня или стресс после очередных сложных переговоров. С ней было просто, легко и понятно. Иногда даже забавно наблюдать за тщательными попытками казаться мне нужной, которые она предпринимала при любом удобном случае, не подозревая, что я вижу ее насквозь. Типичная представительница охотниц за мужчинами, которая наивно предполагала, что удастся найти того, кто согласиться расплатиться за качественный и регулярный секс штампом в паспорте.
Я так и не дослушал до конца ее сообщение, зная, что не услышу ничего нового. Поэтому, чтобы не тратить время зря, решил перезвонить отцу.
- Здравствуй, да, занят был. Как у тебя?
–Здравствуй, сын. Да нормально все, не подох еще. Что там с Беликовым? Дальше упирается, сучёнок?
–Дело шьет, доказательства собирает - ничего нового. Обидчивым оказался…
–На обиженных воду возят и сам знаешь что…
–Знаю. Вот и Беликову покажем, чтоб не обижался больше. Для здоровья опасно…
–Как там продвигается все? Нарыли уже чего?
–Мы в процессе, пободаемся еще…
–Думаешь, не угомонится?
–Я не думаю, я знаю. В ментовке свои люди есть, он до суда довести хочет. Так что будем действовать, как законопослушные граждане…
Услышал, как отец засмеялся-хрипло, со скрипом
–Да разве мы когда-либо действовали иначе, сын? Все в рамках закона…
В этот раз ухмыльнулся я. Иронизирует…
–Верно, в рамках… Иначе не умеем…
–Ладно, сын. Держитесь там… И не таких обламывали… Кишка у него тонка на Воронов переть… Перетопчется.
–Давай, Ворон. До связи.