– Не совсем. Кажется, Сэм Ричардс определил себя в фотожурналисты на этой неделе. Кто-нибудь хочет еще пирожных? – Эмбер запнулась и посмотрела на Кейт, которая обхватила голову руками и застонала. – Не волнуйся по поводу Сэма. Он знает, что ему придется быть паинькой, если он хочет получить интервью. Считайте, что это часть расплаты.
Кейт покачала головой и отправилась на кухню за новой партией закусок.
– Не ешь ничего прямо из духовки, сожжешь рот! – крикнула Саския ей вдогонку и улыбнулась Эмбер: – Расплата, говоришь? Можно посмотреть на это и так. Не сомневаюсь, Сэм отлично справится с работой. Но, Эмбер, дорогая, м-м-м… Я за тебя волнуюсь.
Прежняя Эмбер отшутилась бы, отмахнулась легкомысленно, но новая Эмбер постепенно училась открываться навстречу тем, кого любила и кому доверяла.
– Тебе ведь всегда нравился Сэм, правда?
Саския кивнула:
– Думаю, нравился. Не в романтическом плане, конечно, такого точно не было, однако нравился. Его отец несколько лет возил тетю Марго и иногда брал с собой Сэма. Думаю, именно поэтому я и предложила твоей маме воспользоваться его услугами, когда ей требовался парадный выезд на мероприятия. Мне кажется, я вас и познакомила. Можешь обвинять меня в случившемся. Но, право, я считала его хорошим. – Она нахмурила брови. – Скажи, а почему ты сейчас об этом меня спрашиваешь?
– Потому что все было как-то странно, словно предопределено. За эти годы я иногда воображала себе, что стану говорить, встретившись с ним неожиданно в каком-то аэропорту или гостинице или если он придет на мой концерт. Но когда увидела его вчера, все остроумные, оскорбительные выпады улетучились из памяти. Передо мной был все тот же Сэм из гаража своего отца. И я снова почувствовала себя застенчивой долговязой семнадцатилетней девицей, которая старается выглядеть взрослой и умной перед этим красивым и опытным городским юношей. Я доверилась ему… А он предал меня в тот момент, когда я больше всего нуждалась в нем. Почему я решила, будто могу доверять ему теперь? Сиротский приют в Индии слишком важен для меня. Чтобы правдивую историю не заслонила очередная сплетня про знаменитость, которая облетит мир за несколько секунд. Ты только представь заголовки. "Отважная и прекрасная Бэмби Дюбуа обманывает смерть от менингита. Карьера вдребезги разбита". Да уж, это им понравится.
– Вот почему ты так осторожничаешь. Тебе не кажется, что между вами слишком много всего намешано, чтобы рассчитывать на его беспристрастность? Но мы попробуем его на эту роль. Договорились?
– Безусловно, договорились. Если Сэм сумеет выдержать, то и я смогу.
– Правильно. А попутно ты заставишь его понять то, что не поняли твои более красивые и успешные кавалеры. Но, боюсь, тебе это не дано. Мы с Кейт всенепременно будем постоянно тыкать Сэма носом, чтобы он понял, какую ужасную ошибку совершил, когда упустил тебя. И что это ты взяла над ним верх.
– Саския! Я не говорила, что мы будем проявлять жестокость. И что значит – я взяла над ним верх? Стоило Сэму улыбнуться мне, как я вся затрепетала от ног до самой макушки. Это нелепо, я едва могу признать это. Последний раз, когда со мной случилось нечто подобное, все кончилось тем, что я оказалась в самолете на Катманду с чемоданами, полными вечерних платьев, партитур, совершенно не представляя, чем буду заниматься по прибытии.
– Тот Марк, альпинист?
Эмбер кивнула.
– А тремя годами раньше Рико. Автогонщик. Один поцелуй в щеку и объятие во время технического перерыва, и я пропахла дизельными парами на долгие месяцы. – Эмбер мелодраматично вздохнула. – Я безнадежна, понимаю. О чем только я думала? Единственное объяснение – меня прокляли при рождении. Ты же знаешь, как бывает. Добрая крестная фея наделяет меня музыкальным талантом, а злая говорит: "О, как мило. Только в обмен ты будешь влюбляться в мужчин, одержимых исключительно своими увлечениями. Так что ты лучше скорее привыкай к этой мысли".
– Ты никогда не думала, что тебе выпало счастье полюбить выдающегося мужчину, – задумчиво ответила Саския. – Видишь ли, не у всех нас был шанс обнять автогонщика или целоваться у подножия Эвереста. Завидую тебе, у тебя хватило храбрости рискнуть.
Эмбер тут же подскочила и обняла Саскию за плечи:
– Ты еще встретишь кого-нибудь, я уверена. Особенно теперь, когда открывается Элвуд-Хаус. Только подумай обо всех этих красавцах управленцах, которые будут выстраиваться в очередь за твоими вкусностями.
– Твоими устами. Интересно, как это стыкуется с нашим Сэмом Ричардсом? По-моему, наш небольшой план можно реализовать двумя путями. Либо ты замораживаешь свой трепет, дабы исключить Сэма из своей жизни окончательно. Либо… – Саския лукаво улыбнулась, – ты можешь поддаться искушению испытать новую улучшенную версию Сэма. И не смотри на меня так. Вполне реальная перспектива. Опасная, но вполне даже возможная. Это тревожит меня, Эмбер. Я-то знаю, как отчаянно ты была влюблена в Сэма. Ведь я была с тобой, помнишь? Не хочу, чтобы ты снова прибежала в Элвуд-Хаус вся в слезах из-за него.
– Сэма? – послышался из спальни пронзительный голос, и секундой позже на террасе появилась Кейт, нагруженная новой порцией закусок.
На ее голове красовалась огромная красная шаль, свернутая в виде тропического цветка, из-под узлов шелковых шарфов свисало несколько нитей из огромных бусин.
– У тебя нет времени думать о мальчиках, женщина! – Кейт кивнула в сторону гардеробной. – Эмбер Дюбуа, я боюсь открывать двери твоих шкафов, чтобы на меня не сошли лавины.
– Знаю, знаю. – Эмбер примирительно замахала здоровой рукой. – Я потратила почти весь вчерашний день на поиски чего-нибудь повседневного, и все закончилось походом в магазин. Я привыкла сваливать все здесь, и когда мне нужно что-нибудь, я не в состоянии ничего найти. – Эмбер нахмурилась и выпятила нижнюю губу. – Разве это нормально – иметь концертных платьев больше, чем трусиков? Мне нравится наряжаться для зрителей, при этом очень сложно отказывать модным дизайнерам, когда они бесплатно предлагают великолепные наряды. Большинство из тех платьев надевались только на один выход. Жаль, что они оседают в моей гардеробной мертвым грузом. А может… – на ее лице расцвела улыбка, – леди, что вы скажете о высвобождении жизненного пространства с благотворительными целями? Я говорю об интернет-аукционах и комиссионных магазинах дизайнерской одежды.
Саския и Кейт поддержали идею Эмбер восторженными криками.
– Принимаю ваши крики за одобрение. Итак, начнем с бальных платьев. Условие одно: вы не прикасаетесь к туфлям. Договорились? Приступайте. Я с вами.
Глава 6
Сэм Ричардс облокотился о стенку лифта и, прислонив сумку для фотокамеры к ногам, скрестил руки на груди. Буквально в последний момент в лифт вскочили две высокие стройные брюнетки с передвижным кронштейном для одежды, заполнив пространство лифта щебетанием и цветочным ароматом духов. В другое время и в другом месте он, скорее всего, насладился бы их обществом и поучаствовал в непринужденной болтовне. Но не сегодня.
Утро для Сэма началось плачевно. Из Франции позвонил отец и сообщил, что собирается задержаться еще на несколько дней, поскольку в Альпах неожиданно распогодилось и теперь можно совершать пешие прогулки. Возможно, оно и к лучшему. Отец не проявил сочувствия, когда Сэм рассказал ему о небольшом плане Эмбер. Наоборот, хохотал до упаду и посоветовал сыну держаться. Можно подумать, существовала альтернатива.
Сэм прижал ладони к холодной поверхности стенки лифта.
У Эмбер преимущество, с этим придется смириться, хотя положение вещей ему не нравилось. Покинув Лондон, он перестал служить у кого-либо на побегушках. С чего бы вдруг сейчас выступать в роли шута при Эмбер? Но он пройдет через все и пойдет дальше. Он выживет в мире Эмбер. Если получается у нее, получится и у него.
Сэм вдохнул приторный, благоухающий ароматами духов и косметики воздух. Его совсем не интересовал мир моды и знаменитостей. Роскошные приемы и модные клубы никогда не привлекали его. Светская жизнь для него была частью работы: источником сплетен и горячих новостей. Благодаря тщеславию селебрити и жадному интересу читающей публики до пикантных подробностей из жизни звезд, он заработал право сидеть в редакторском кресле. И без борьбы он его не отдаст! Хотя он понятия не имел, чем предстоит заниматься. Эмбер прислала ему сообщение, чтобы он захватил фотокамеру и шуруповерт.
Сэм вздохнул полной грудью, двери лифта плавно открылись на этаже, который назвала Эмбер. Девушки прошмыгнули в широкий коридор светлого дерева, увлекая за собой кронштейн на колесиках.
Интересно… Пожав плечами, Сэм последовал за девушками. Через открытую дверь доносились звуки диско и цоканье высоких каблуков.
Диско? Если здесь и жила Эмбер, она, вероятно, еще не успела вернуться с утренней пробежки по магазинам. Единственная музыка, которую любила Эмбер Дюбуа, была написана гусиными перьями и чернилами классиками сотни лет назад.
Девушки вкатили послушный кронштейн в квартиру, помахали кому-то внутри, затем, взявшись под руки, проскользнули обратно, обдав Сэма запахом духов и смехом. Он проводил их восхищенным взглядом и повернулся к двери, глубоко вздохнул, толкнул дверь, вошел внутрь квартиры и тотчас же испытал эмоциональный шок.
Создавалось впечатление, что на всех возможных поверхностях гостиной разложили весь ассортимент какого-то крупного магазина модных дорогих товаров. Сумочки, шляпы, предметы женского туалета всех сортов и фасонов лежали на диванах, стульях и столах в диком буйстве цветов и форм под лучами света, заливавшего всю комнату через окна во всю стену, выходящие на террасу.
Первой реакцией было отступить в коридор, а затем и вовсе ретироваться. Отказаться от всего прямо сейчас. Но он не мог уйти. И она знала это. Значит, Эмбер где-то поблизости. Лично руководит этой расплатой. Пора покончить с этим. Сэм фыркнул, выпрямился, спрятал сумку за диван, чтобы не затерялась во всем этом хаосе, и начал протискиваться через полосу препятствий, за которой начинался коридор, ведущий к источнику музыки. Остановился в проеме двери в спальню, оперся о притолоку и скрестил руки на груди. Комната была на удивление просто обставлена. Большая кровать со стеганым атласным покрывалом цвета слоновой кости, маленький диван с обивкой из кремовой ткани с набивным рисунком в виде бабочек и широкий туалетный столик у окна. Одна из стен от пола до потолка была зеркальной. Перед ней стояли три молодые женщины. Их он видел вместе еще девочками, на вечеринке по случаю восемнадцатого дня рождения Эмбер, можно сказать, целую жизнь назад.
На Эмбер, Саскии и Кейт были лимонно-желтые невероятных размеров футболки с надписью "Все размеры", напечатанной огромными черными буквами. Посередине стояла Кейт, вертела бедрами из стороны в сторону в такт музыке, держа щетку для волос как микрофон. Саския и Эмбер изображали бэк-вокалисток. Даже на каблуках Кейт была не выше метра шестидесяти четырех, Саския – на десять сантиметров выше, а Эмбер… Эмбер уже в шестнадцать была ростом метр восемьдесят. Сэм был ошеломлен, осознав, что не забыл голос Эмбер. Она часто пела ангельским голоском на рождественских концертах и днях рождения. Воспоминание о том, как эта же троица пела в доме Марго Элвуд на одной из вечеринок по случаю дня рождения тети, нахлынуло на него. Странно. Он не вспоминал об Элвуд-Хаус уже многие годы.
На первый взгляд они выглядели совсем как прежде, но он понимал, они изменились больше, чем он мог себе представить. И тем не менее три девочки… В тех же самых футболках. Это был как порыв ветра из более счастливого времени, когда все были переполнены мечтами и стремлениями. Не время сейчас для сентиментальности. Пора приступать к главному. Сэм энергично постучал в дверь костяшками пальцев и громко позвал:
– Хозяйка дома? Помощь вызывали?
Они были настолько поглощены пением, что прошло несколько секунд, прежде чем Саския посмотрела в его сторону и ткнула Эмбер в бок.
– Привет, Сэм. Рада тебя видеть.
– Ну вот! У нас только начало получаться слаженно, – громко возмутилась Кейт и с явным неодобрением развернулась к Сэму.
Он же во все глаза смотрел только на Эмбер. Вырез безразмерной футболки съехал на угловатое плечо, выставляя напоказ голубую бретельку лифчика и изящную ключицу. Эмбер и раньше не страдала излишком веса, но сейчас она показалась ему излишне худой. Не в меру. Поврежденная рука покоилась на петле синего шелкового шарфа, повязанного через шею, подчеркивая хрупкость Эмбер.
Фиалковые глаза, волосы, спадающие водопадом. И никакого макияжа – она в нем не нуждалась. Да, он встречал сногсшибательных девушек в Лос-Анджелесе, этот город полон ими. Но Эмбер Дюбуа неповторима.
– Привет, ты как раз вовремя! – ответила она небрежно с лучезарной улыбкой.
– Приступил к дежурству по вашему приказанию! – отсалютовал Сэм.
Эмбер хмыкнула и повернулась к Кейт и Саскии:
– Спасибо, девочки. Жду вас в то же время завтра. Ах да, не забудьте про туфли. Пока. До встречи. – Проводив подруг, Эмбер подошла к Сэму, уперев руки в бока. – Глазам не верю, ты на самом деле пришел.
– Выходит, ты несерьезно говорила о прослушивании? Великолепно! – отреагировал Сэм, отрываясь от дверного косяка. – Тогда начнем прямо сейчас? У меня с собой проверенный жизнью диктофон.
– Не гони лошадей. Я говорила совершенно серьезно. Тебе предстоит испытание, если хочешь получить эту работу.
– Хорошо, хорошо. Сдаюсь. Твой персональный раб готов приступить к делу, – усмехнулся он.
"Ой, только не заманивай меня в ловушку", – сказала про себя Эмбер, потом вздернула подбородок, сдвинула брови и посмотрела на него:
– Тебе лучше пойти в мою спальню.
– Начало мне нравится!
– А я уже сожалею об этом. – Она закрыла глаза и покачала головой. – Даже не пытайся флиртовать со мной, не сработает.
– Сдается мне, мадам и впрямь гневается. – Сэм вздрогнул от испепеляющего взгляда. – Понял, я все отлично понял. Итак, что идет первым пунктом в твоем списке?
Эмбер прижала указательный палец к губам и притворилась, что задумалась.
– Ты, возможно, заметил, я тут решила навести порядок.
– Навести порядок? Это теперь так называется? Должен сообщить тебе, мои знания по части женской одежды не столь обширны, как ты, наверное, могла себе вообразить…
Эмбер прервала его и показала на стену спальни, увешанную картинами, портретами самой Эмбер и старинными нотами в рамах:
– Мне нужно помочь разобраться. Одной рукой мне это делать сложно, а часть вещиц очень даже ценная. Я смутно припоминаю, что ты умеешь управляться шуруповертом. Справишься?
– Бэмби, я сумею справиться со всем, что ты мне предложишь.
Она приблизилась к нему вплотную:
– О, это только начало. Список очень, очень длинный.
– Собственно, иного я и не ожидал. – Сэм повернулся, чтобы вернуться в гостиную, но по пути оглянулся через плечо на Эмбер. – И не волнуйся. Я никому не разболтаю, что ты не могла удержаться и затащила меня в свою спальню при первом удобном случае. Это будет нашим секретом.
Глава 7
Спустя два часа Сэм снял картины со стен обеих спален, кухни и прихожей, обернул каждую в пузырчатую пленку и упаковал в пластиковые корзины, которые сложил штабелями по всей длине холла.
Шквал телефонных звонков и гвалт посетителей постепенно утихали по мере того, как утро переходило в полдень. Сэму требовались нечеловеческие усилия, чтобы не отвлекаться от шуруповерта на стройные ножки очаровательных женщин, порхавших мимо него.
Освобождая меблированную квартиру в Лос-Анджелесе, он вышел с двумя чемоданами и сумкой для компьютера. И оставил жилище в том виде, в котором оно пребывало, когда он въезжал туда.
Некоторые рамы были снабжены самоклеящимися бумажками с заглавной буквой "С", написанной пурпурным маркером. "Пурпурным, – хмыкнул он. – Что бы это значило?" Надо только закончить с этой маленькой коллекцией, найти хозяйку и поинтересоваться у нее. Хотя вот она сама направляется к нему. Голова опущена, большой саквояж, чехол на плече, сотовый телефон прижат к уху. Угловым зрением он наблюдал, как она опускает телефон в карман и снимает несколько шарфов с крышки рояля, поднимает ее, замирает на какое-то время и пробегает двумя пальцами по клавишам.
Он заметил, как исказилось от печали и боли ее красивое лицо. Почти невыносимое зрелище.
Эмбер вдруг осознала, что за ней наблюдают. Лучезарная сценическая улыбка стерла переживания с ее лица. Она опустила крышку рояля.
– Пыль от штукатурки, – прошептала девушка. – Надо было подумать раньше.
– Не вздумай прерывать свои упражнения из-за меня, – иронично заметил Сэм и показал на фортепьяно шуруповертом. На случай, если тебе потребуется репетировать, я захватил с собой беруши.
– Твои уши в безопасности. Я не играю сегодня. – Она вздохнула и продемонстрировала ему загипсованную руку. – Запястье болит. Можешь сообщить своим очаровательным читательницам, что я просто не могу позволить себе играть хуже. Мои стандарты так же высоки, как и раньше.
– Да уж. Ты права. Просто как-то странно, ты даже не попыталась играть. Когда-то все было совсем иначе. Я столько времени тратил, пытаясь оттащить тебя подальше от ближайшей клавиатуры.
– Это было давно, Сэм. Люди меняются. – С этими словами она отвернулась и молча побрела в спальню.
Он смотрел ей вслед. Что-то здесь не так. Музыка и только музыка всегда приносила Эмбер радость. Когда-то она называла музыку своим личным запасным ходом, выводящим из хаоса, в котором жила ее мать. Похоже, сейчас все иначе. И вовсе не запястье причиняет ей боль. Проклятие! Ему-то зачем так переживать?..
Эмбер пробежала пальцами по тем немногим платьям, которые все еще оставались в шкафу, и подавила приступ жалости к себе. Она любила те вечерние платья… А теперь они были на пути к магазину, специализирующемуся на комиссионной продаже дизайнерской одежды. У нее остались лишь фотографии со всевозможных мероприятий, которые помогут ей вспомнить, как выглядело то или иное ее платье, если она захочет предпринять путешествие в прошлое.
А она этого не захочет. Она никогда не была сентиментальна в отношении нарядов, подобно другим исполнителям. У нее не было ни браслетов, приносящих удачу, ни корсетов, которые гарантировали бы ее светлости обложку последнего номера популярного журнала. Одежда оставалась одеждой, не более. Красивой одеждой, позволяющей чувствовать себя особенной, прекрасной и обожаемой. Так почему же она испытывала столь странное и непонятное чувство из-за того, что никогда больше не наденет эти платья?
Эмбер снова хлюпнула носом и мысленно отругала себя. Как трогательно! Она все еще Эмбер Шеридан Дюбуа. Девушка высшей пробы в мире музыки, сделавшая восхитительную карьеру, высоко взлетевшая. Казалось, этот полет будет длиться вечно. Пока она не попала в Индию. Судьба послала ей кувырок назад и падение на землю с треском.