- Ничего страшного! Что ты так боишься? Сидишь вся съежившись и думаешь, что я тебя съем. А я совсем не страшный. Ну-ка посмотри на меня! - Надя подняла глаза. Олег смотрел на нее и улыбался. - Да перестань плакать! Сию минуту!
- Хорошо. - Надя проглотила слезы и тоже улыбнулась. Но улыбка вышла натянутой и неестественной.
- Теперь у нас кофе со сливками. И торт. Я специально купил роскошный торт. Под названием "Восточная сказка". Ты не боишься растолстеть?
- Я? - Надя задумалась. Лицо поглощало все ее мысли. О фигуре она просто не думала. - Нет.
- Отлично! Терпеть не могу жеманных девиц. Сидят и подсчитывают в уме калории. "Ох, кажется, я немного прибавила. Обойдусь без сладкого", - протянул Олег, подражая женскому голосу.
Надя рассмеялась. Получилось смешно. А сколько у него было девушек до меня, мелькнула в ее голове скользкая мысль. Наверное, немало…
- Бери кусок. И побольше. Пока дают.
- Спасибо.
Олег положил ей на тарелку огромный кусок шоколадного торта с двумя розочками из взбитых сливок. Затем он принялся рассказывать курьезы из своей жизни. Надя постепенно отошла и забыла о своем страхе.
- Что мы все сидим в кухне? - спохватился Олег. - Давай перейдем ко мне в комнату. Я покажу тебе свою компьютерную графику. Вчера я такую красоту изобразил! Сам не знаю, как это у меня получилось.
Комната Олега была вся заставлена книжными стеллажами.
- Видишь, какой я книгочей! Книжный червь!
Олег включил компьютер и поставил рядом со своим стулом еще один. Для Нади.
- Смотри. Только не ахать! И не охать. Не кричать от восторга и не бросаться мне на шею.
- Постараюсь!
На картинах Олег рисовал обыденный мир, но он у него получался каким-то волшебным, нереальным. Например, окно и подоконник с фикусом в горшке. На окне - легкая прозрачная занавеска. Но на эту картину хотелось смотреть, не отрываясь. Хотелось войти в нее и дотронуться рукой до темно-зеленых блестящих листьев фикуса.
- А вот моя последняя работа. Правда, здорово получилось?
Письменный стол. Стопка книг на английском языке. Раскрытая упаковка леденцов "Бон-пари". Несколько разноцветных шариков выкатились из упаковки на полированную поверхность стола. Забавный сувенир в виде скелета динозавра. Жестяная банка пепси-колы.
- Похоже на стол стильного молодого человека? То есть меня?
- Похоже!
Олег приподнялся со стула и отвесил шутливый поклон.
- Благодарю за комплимент.
Еще какое-то время они рассматривали картины. Потом Олег включил музыку. Надя почувствовала, как она вся напряглась. Олег взял ее за руку. И легонько потряс.
- Расслабься, - полушутливо-полусерьезно сказал он. - Давай примем ванну! С пеной. Я обожаю мокнуть в ванне.
- Нет! - выкрикнула Надя. - Не хочу!
И тут она все поняла. Ей нужно срочно уйти. Сославшись на головную боль. Ничего у них не получится. Не может она преодолеть свои комплексы. Не может - и все. Если ты всю жизнь жила со старой бабушкой и никуда не высовывалась, то очень трудно в один момент сломать себя и стать свободной, раскованной девицей. "Поднимайся со стула, - скомандовала себе Надя. - Немедленно!"
- Я пойду…
На лице Олега выразилось неподдельное разочарование.
- Ты уходишь? Надя кивнула головой.
- Как хочешь, - в голосе прозвучала обида. Идиотка, выругала себя Надя. Самая настоящая идиотка! Другого слова не подберешь.
В комнате воцарилась похоронная тишина. Ноги были ватными, а голова тяжелой. Надя шла в коридор, как на эшафот. Эшафот ее надежд стать нормальной девушкой. Как все. Олег никогда не простит мне этого трусливого бегства, думала она. Он пригласил меня, купил торт, старался развеселить. А я удираю, помахав ему на прощание ручкой. Ариведерчи! Ну ладно, он найдет себе другую. Не сомневаюсь. А я… Опять останусь одна? Буду вечерами лежать на кровати и смотреть в потолок. Ох, как это интересно! И тут Надя не выдержала и разрыдалась. Закрыв лицо руками, она плакала и плакала. Не останавливаясь. Без пауз и отдыха. Как будто бы превратилась в Ниагарский водопад, без устали извергающий пенистые струи воды.
В коридоре было темно. Она протянула руку и коснулась стенки. Она была одна. Олег куда-то исчез. Ей стало страшно, и она пошла его искать. Олег сидел в своей комнате и рисовал на компьютере. Узоры. Бесконечные узоры. Они двоились, троились и множились на глазах в геометрической прогрессии. Необыкновенно красивые цвета: ярко-розовые, салатовые, малиновые, густо-синие. Надя села рядом на стул и стала смотреть. Наконец она почувствовала, как от пережитого волнения и напряжения у нее слипаются глаза.
- Я хочу спать, - прошептала она.
- Сейчас сообразим, - откликнулся Олег. Он быстро расстелил постель и ушел на кухню.
- Если тебе что понадобится, крикни! - услышала Надя, уже засыпая.
Ночью к ней пришел Олег. Она почувствовала рядом его тело. Теплоту и нежность. Страх исчез: он свернулся калачиком и задремал. Надя протянула руку и погладила Олега по щеке…
Все произошло так быстро, что она не успела даже испугаться или засомневаться: а правильно ли она поступает. Надя закрыла глаза и подумала: "Я стала такой, как все". Эта мысль стучала в висках, как радостная мелодия: как все, как все, как все. И в этот момент Надя осознала, насколько она устала от собственного одиночества. Да, она привыкла к нему. Но в глубине души оно ее тяготило и раздражало. Просто она ничего не могла с этим поделать. Но теперь все переменилось.
Утром Олег сварил кофе и пригласил ее к завтраку.
- Ой! - воскликнула Надя, посмотрев на часы. - Я же опоздаю на работу.
- Какая работа! Сегодня выходной.
- Я совсем об этом забыла. Перепутала дни. Они рассмеялись. Мать Олега приезжала на следующий день. В воскресенье вечером.
- Оставайся у меня, - предложил он.
- Хорошо. Только позвоню бабушке. Выслушав Надю, после недолгой паузы Анна Семеновна сказала:
- Ты смотри там, не очень… увлекайся.
- Что? - не поняла Надя. Она лежала с радиотрубкой на кровати и рисовала на спине Олега пальцем узоры.
- Не увлекайся, говорю. Впрочем, мои советы здесь бесполезны, - вздохнула Анна Семеновна.
Надя открыла для себя, что Олег отлично готовит. На кухне он показал Наде полочку книг по кулинарии.
- Это мамины и бабушкины. От одного вида их еды текли слюнки. Я потихоньку заглядывал в эти книги и, когда дома никого не было, кашеварил. Тайком. И сам же все съедал.
- А почему тайком?
- Вдруг заругают. Скажут: ты что, девчонка?
- Я думаю, наоборот, им было бы приятно… Вечером они смотрели на DVD-плейере фильм Альмодовара "Все о моей матери". А потом Олег продолжил знакомить Надю со своими компьютерными "сокровищами". Он скачал уйму интересных вещей из Интернета. И Надя, не отрываясь, смотрела забавные мультики, пейзажные рисовалки и картинки с "сюрпризами", где из воды внезапно выпрыгивала рыба, а из-под камней выбегали маленькие юркие ящерицы.
- Когда ты все успеваешь? - спросила Надя.
- В Интернет влезаю ночью. Тариф дешевле. Днем - работаю, а ночью путешествую по Сети. Купи компьютер и поставь Интернет. Будем переписываться.
Надя рассмеялась:
- А что, мы не можем так встречаться?
- Знаешь, как здорово: посылать сообщения по "мылу". Стоп! Я тебе еще свой фотоальбом не показывал. Из нашего семейного альбома я выбрал наиболее красивые фотки и сканировал их. Смотри - это мой дедушка!
Дедушка Олега был импозантным мужчиной: высоким, красивым. Он стоял, держась за спинку стула, и смотрел куда-то вперед с гордым и независимым видом.
- А это он с бабушкой на юге.
Пальмы, море. Мужчина в летнем костюме и женщина в платье под зонтиком.
- Маман. Говорят, я похож на нее.
Надя перевела взгляд на Олега. Правда, есть что-то общее. Тонкие черты лица, изящные руки. Поворот головы.
- Ну как?
- Похож.
- Фотографий отца нет. Маман, когда рассталась с ним, уничтожила все его снимки.
Надя деликатно промолчала.
- А это я. Маленький. Здесь мне пять лет.
- Разве это ты? - удивилась Надя. - Это же девочка!
С фотографии на нее смотрело очаровательное существо с кудряшками, в кружевных панталончиках и кружевной рубашечке.
- Я, я, - рассмеялся Олег. - Просто моя маман так хотела девочку, что мое рождение было для нее разочарованием. Она долго не могла утешиться и до школы одевала меня как девочку. Не стригла волосы, лепила всякие рюшечки, бантики. На улице ей часто говорили: какая у вас симпатичная дочка! Мне так было смешно. - Олег бросил взгляд на часы, висевшие на стене. - Ого! Время подходит. Сейчас все рванут в чат.
- Какой чат?
- Я тасуюсь в одном чате. Мы там прикольно отрываемся. Своей компашкой.
Следующие полчаса Надя смотрела, как Олег общался в Сети со своими приятелями и подругами. Они все носили забавные имена, больше напоминающие клички: Самбо, Румас, Ахав, Витюнь, Донна Анна, Лиска, Голубая Лагуна. Олег, казалось, совсем забыл о ее существовании. Он быстро строчил реплики, хихикал, когда читал ответы, чему-то загадочно улыбался. Надя почувствовала легкий укол ревности. Она читала на компьютерном экране то же самое, что и он, но ничего не могла понять. Это был особый язык с непонятными словечками и оборотами.
- Интересно? - возбужденный Олег повернулся к ней.
- Да, - вяло откликнулась Надя.
А… ты же ничего не понимаешь. Я не сообразил. Ладно, как-нибудь научу… Потом. Сейчас не могу оторваться, а то пошлют в нокаут. Сегодня особенно Голубая Лагуна изощряется. Клевая девчонка! Она у нас как Монблан. На философском факультете МГУ учится. Круто!
- Ты ее видел?
- Конечно!.
- А я думала, вы только по Интернету общаетесь.
- Не совсем. Мы еще собираемся в определенных клубах. В определенные дни.
Надя хотела спросить: познакомит ли он ее со своими друзьями, но подумала, что это будет похоже на назойливость. И промолчала.
Олег насвистывал какую-то мелодию. Надя сидела рядом. Она посмотрела на него, и ей вдруг захотелось его приласкать. Протянув руку, она погладила Олега по плечу. Он повернулся к ней.
- Что?
- Ничего.
- Подожди, сейчас выйду из чата.
Ночь и последующий день промелькнули так быстро, как название станции на платформе, когда электричка проносится мимо на полном ходу.
Окончательно Надя пришла в себя только уже ДОМР. Она стояла посреди своей комнаты, приложив ладони к горящим щекам. В таком состоянии и застала ее Анна Семеновна.
- Добрый вечер!
- Добрый вечер! - Надя по-прежнему не отнимала ладоней от щек.
- Это, конечно, не мое дело… Но я прожила жизнь, поэтому… - Анна Семеновна замолчала, а потом сказала, старательно подчеркивая слова: - Главное: не теряй головы! Ну… понятно, дело молодое. Только… веди себя сдержанно.
- Почему? - Слова бабушки не доходили до Нади. Мысленно она еще была там, с Олегом.
- Всякое в жизни бывает, - лаконично ответила бабушка. - Сегодня - одно, завтра - другое.
- Что ты имеешь в виду? - нахмурилась Надя. Она чувствовала себя так, словно на ясное солнечное небо внезапно набежала грозовая туча.
- Я имею в виду, что молодые люди обычно ветрены и непостоянны. Чтобы у тебя потом не было лишних разочарований. Ты у меня и так настрадалась, бедная.
Здесь уже Наде стало по-настоящему обидно.
- Вечно ты портишь мне настроение!
- Нет, что ты, что ты! - замахала руками Анна Семеновна, увидев, как Надины глаза налились слезами. - Ты уж прости меня, дуру старую. Это я так брякнула. Делай, как знаешь. Ты хоть предохранялась? - как бы невзначай спросила бабушка.
- Нет, - Надя почувствовала, как вся кровь отхлынула от щек. Об этом она даже и не подумала!
- Так я и знала! А если забеременеешь?
- Что же делать? - Надя села на кровать и с мольбой посмотрела на Анну Семеновну.
- Беги в аптеку. Может, там какие таблетки порекомендуют.
В аптеке молодая рыжеволосая женщина в ответ на Надин лепет сказала, что паниковать не стоит. Нужно купить специальные таблетки и принять их. Как принимать, написано в инструкции. Она говорила терпеливым, бесстрастным тоном, часто поправляя очки, сползавшие к кончику носа. Надя представила, как к ней постоянно прибегают растерянные девчонки с просьбой помочь в щекотливой ситуации. И она говорит им одни и те же слова. Как лектор, который уже выучил свою лекцию наизусть.
- Спасибо, - сказала Надя, прижимая к груди упаковку с таблетками. - Спасибо.
По дороге домой Надя думала о том, что сейчас у нее наступает такой период, когда ей придется открывать для себя много новых вещей. И тут она вспомнила слова Анны Семеновны о том, что молодые люди непостоянны и ветрены. "А вдруг это правда?" - мелькнуло в голове. Но Надя быстро прогнала эту мысль. "У нас с Олегом все будет хорошо", - повторила она про себя несколько раз. Как заклинание. Ей верилось, очень хотелось верить, что все будет именно так. А не иначе.
Глава 6
По логике вещей, надо было пойти к Дине Александровне и "дожать" ее. Но по опыту работы Губарев знал, что так делать нельзя. Люди, подобные Дине Александровне, любое обвинение отметут с ходу. Голыми руками их не возьмешь. Они уверены в себе, даже самоуверенны, и, если нет точных доказательств, то обвинять их в чем-либо бесполезно. Отвертятся. Нет, сначала надо прижать к стенке "слабое звено", то есть сына Лактионова. Молодые люди раскалываются обычно быстро. Такие случаи в его практике бывали. Нужно только правильно повести атаку. Грамотно.
К Ванде Юрьевне Губарев нагрянул неожиданно. К счастью, Дима был дома. При виде Губарева Ванда Юрьевна высоко подняла брови. А когда узнала, что он приехал для разговора с сыном, заволновалась:
- Но Дима вам все сказал в прошлый раз.
- У меня с ним конфиденциальный разговор. Услышав их беседу, в коридор вышел Дима. Майор скользнул по нему оценивающим взглядом. Красивый малый. Высокий, с хорошей спортивной фигурой.
- Вы ко мне?
- Да. Мы можем выйти на улицу? Тот пожал плечами:
- Как хотите.
Ни слова не говоря, Дима накинул на себя черную "косуху" и посмотрел на Губарева.
- Я готов.
- Ну и прекрасно.
- Постойте… - запротестовала Ванда Юрьевна. - Зачем выходить на улицу? Я вас оставлю вдвоем, и беседуйте на здоровье.
- Нам так удобнее.
Они ушли, оставив Ванду Юрьевну в состоянии прострации. Она сгорала от любопытства, которое никак не могла удовлетворить.
На улице Губарев увидел стеклянное кафе и предложил:
- Поскольку на улице холодно, лучше побеседовать там, - указал он рукой на кафе.
- Не возражаю.
Он видел, что парень старается ничем не выдать своего волнения. Хотя Губарев почти физически ощущал волны напряжения, исходившие от него.
- Дима, когда вы с Диной Александровной стали любовниками? Год назад? Или раньше?
Его спутник остановился. Лицо Димы приобрело мертвенно-бледный оттенок.
- М-мы не любовники, - с трудом выдавил он.
- Не лги. Это бесполезно. Так когда?
- Я не понимаю, о чем речь…
- Прекрасно понимаешь! - жестко сказал Губарев, переходя на "ты". - Или ты хочешь, чтобы я вернулся к вам в квартиру и все рассказал матери?
- Нет. Только не это! - выдохнул Лактионов-младший. - Умоляю вас!
- Тогда отвечай на мои вопросы! - Губарев поднялся по ступенькам кафе и придержал стеклянную дверь. Они сели за свободный столик у окна. - Я не услышал ответа. Как давно вы являетесь любовниками?
- Полтора года.
- Кто был инициатором вашей связи?
Во взгляде Лактионова-младшего мелькнула откровенная затравленность.
- Я.
- Покрываем даму. Очень благородно. Его собеседник ничего не ответил.
Губарев решил немного ослабить давление. Он перешел снова на "вы". Чтобы окончательно не озлоблять парня.
- Вы понимали, что этот поступок, мягко говоря, не совсем красивый. Чем вы руководствовались, когда вступали в эту связь?
Она мне нравилась, - просто ответил собеседник Губарева. - А что? В этом есть что-то преступное? - В голосе прозвучал вызов.
- Ничего. Кроме того, что вы обманывали своего отца.
- Да. Прискорбно.
- Надеюсь, вы говорите эти слова без тени иронии.
- Какое там!
Губарев понял, что парень довольно впечатлителен и склонен к черному юмору. Прожженный циник сказал бы что-то вроде: "Это наше дело". Или: "Мы никому не мешали".
- Где вы встречались?
- Снимали квартиру. Точнее, снимала Дина.
Это "Дина" резануло Губарева. Он даже не представлял себе, что сидящий напротив него молодой человек называет недоступную Дину Александровну Диной. Или как-то еще. По-интимному нежно. Диночка. Или… "Стоп, - скомандовал себе Губарев. - Остановись".
- Как часто вы встречались?
- Примерно раз в неделю.
- И никто ни о чем не догадывался?
- Никто.
- Это под влиянием Дины Александровны вы хотите уйти из института и поступить в другой?
- Да.
Губарев замолчал. Он хотел бы спросить, о чем они разговаривали с Диной Александровной. Но это было бы уж слишком. Он почувствовал легкий укол ревности.
- Вы не подумайте, что Дина не любила своего мужа. Нет, дело не в этом, - сказал Дима.
- А в чем?
- Просто Дина - такая…
- Какая? Разговор не вытанцовывался. Очевидно, парень,
как и сам Губарев, не мог дать четкого определения Дине Александровне. Майор его очень хорошо понимал. Ему вдруг захотелось увидеть Дину Александровну и посмотреть, какое у нее будет лицо, когда он скажет, что знает о ее связи с пасынком. Как она себя поведет? Растеряется? Будет все отрицать? Изобразит благородное негодование? Или прибегнет к исконному оружию женщин - слезам? Он поймал себя на мысли, что любую другую женщину он мог бы вычислить. Угадать ее поведение. Любую… Но не Дину Александровну. Она не поддавалась привычным схемам и стереотипам. Слишком сильно в ней было индивидуальное начало и то, что называют "тайной".
- Я могу надеяться, что моя мать ничего не узнает о нашем разговоре?
- Если этого не потребуют интересы следствия. Парень нахмурился.
- Значит, вы скажете?
В его настойчивости было что-то мальчишеское. Непосредственное.
- Мне трудно сейчас предугадать, как дальше будут развиваться события.
Лактионов-младший открыл рот. Он хотел что-то сказать, но передумал. Наверное, парень собирался выпалить, что ему наплевать на "интересы следствия" и "развитие событий". Ему важно, чтобы об этом не узнала его мать. Это было для него самым главным. Существенным. А все остальное не имело никакого значения.
- Я думаю, все будет в порядке, - сказал майор.
"А что тут может быть в порядке? - промелькнуло в голове у Губарева. - Отец умер, мать - дама с вывертами. Да еще это запретное чувство…" И неожиданно для себя Губарев спросил:
- Вы любите Дину Александровну?
- Да.