Дальше шла мифология. Под каждой репродукцией размещалось краткое пояснение. Изложение мифа. Никто не рассчитывает на продвинутость публики, усмехнулся майор. Поэтому и разжевывают сюжет. Вот Парис, присуждающий яблоко Прекрасной Елене, из-за чего и разгорелся весь сыр-бор - Троянская война. Вот Одиссей в плену у нимфы Каллипсо… Коварная нимфа хотела, чтобы он забыл семейный очаг, жену, сына и проводил все время только с ней. Диана-охотница, преследующая юношу, который осмелился увидеть ее обнаженной… Боги и люди на картинах Дины Александровны имели подавленный и угрюмый вид, словно были чем-то испуганы и растерянны. Мужчины на картинах были чем-то неуловимо похожи друг на друга. И кого-то напоминали. Но кого?
Губарев почувствовал, что он засыпает. Его неудержимо клонило в сон. Каталог выпал из рук. Он даже не стал его поднимать, а перевернулся на бок и тут же уснул.
С утра майор вызвал к себе Витьку.
- Как поход в галерею? - спросил тот.
- Отлично!
- Просветились?
- Еще как! А если серьезно, то я еще больше запутался.
- Почему?
- Мне кажется, я иду по ложному следу. Пытаюсь понять Дину Александровну.
- Зачем? Вы что, ее подозреваете?
- А черт его знает! Извини за ругательство…
- Разве это ругательство? - снисходительно заметил Витька.
Губарев невольно рассмеялся.
- Да, по сегодняшним временам, это - детский лепет… Короче, я копаюсь во вдове Лактионова, копаюсь. А что выяснил? То, что раньше она была серой мышью, по словам ее бывших коллег-музейщиков. " Типичная без пяти минут старая дева и синий чулок, мечтающий об ученой карьере. Она со своей подругой мечтала ездить на международные конференции и симпозиумы… Выступать с докладами. И вдруг - поворот на сто восемьдесят градусов! Она знакомится с Лактионовым, начинает встречаться с ним. Отбивает его от семьи и выходит замуж. А? Каково? Разве серая мышка способна на такое? Ее подруга утверждает, что Дина Александровна всегда была себе на уме и классно притворялась…
- И что, по-вашему, из этого следует?
- А то… - вздохнул Губарев. - Мне хотелось бы знать: насколько велико ее умение притворяться.
- Не понял.
- А если она только играет роль опечаленной вдовы. Если…
- У вас нет никаких доказательств, - прервал его Витька.
- Нет, - согласился с ним Губарев. - Поэтому я и хочу докопаться до истоков характера Дины Александровны, если так можно выразиться. Что скрывалось за ширмой этого брака? Так ли он был благополучен, как это казалось на первый взгляд… У Лактионовой был любовник. Или есть до сих пор. Мы этого не знаем. Что это? Минутное увлечение? Или настоящая страсть?
- Короче, вы считаете, что у Лактионовой был мотив убрать мужа?
- Считаю. Может, она захотела зажить полной жизнью без мужа. Устраивать выставки, тратить деньги по своему усмотрению. Ни на кого не оглядываясь. Директор галереи Нелли Павловна сказала мне, что свою выставку Дина Александровна спонсировала сама.
- И во сколько ей влетело приобщение народа к прекрасному?
- В тридцать тысяч долларов. Витька присвистнул.
- Деньги были предоставлены не сразу. Возможно, Дине Александровне пришлось уламывать мужа, который не был готов к таким тратам. Но это все, как ты понимаешь, мои догадки. Откровенничать на эту тему со мной никто не станет. Лактионова уже нет в живых, а Дине Александровне невыгодно рассказывать о семейных неурядицах. Это говорит не в ее пользу. Так что семейные баталии семьи Лактионовых на почве искусства, если таковые имелись, очевидно, так и останутся для нас тайной за семью печатями.
- Ну а картины Лактионовой какое произвели на вас впечатление? Вы хотели "понять ее изнутри" с помощью творчества? Получилось?
Губарев внимательно посмотрел на Витьку.
- Издеваешься?
- Что вы! - запротестовал напарник. - Это ваши слова.
- Разве я такое говорил? - засомневался майор.
- Говорили, говорили!
- Не помню. Ну ладно, не в этом дело. Могу сказать только одно. Картины Дины Александровны такие же странные, как и она сама. В них есть какое-то напряжение, тревога.
- И как вы собираетесь разгадывать эти искусствоведческие ребусы?
- Витька! - с восхищением воскликнул Губарев. - А ведь ты попал в самую точку! Мне действительно нужно расшифровать эти ребусы. Только вот как? Моих мозгов здесь явно не хватит…
- Привлекайте другие.
- А что, если мне посоветоваться с Маргаритой Александровной или Мариной Никандровной?
- Вашими главными экспертами? - ехидно поддел его Витька.
Маргарита Александровна была гадалкой, Марина Никандровна - психологом.
- А чего ты смеешься? Разве они не помогали мне распутывать трудные дела?
- И с кем же из них вы хотите посоветоваться?
- Пока сам не знаю, - почесал в затылке Губарев.
- А вы киньте монетку. Орел или решка. - Загадайте. Как выпадет, так и сделайте. Предоставьте этот вопрос решать не вам.
- Не балагурь! Что у нас там по "Велану"? - задал вопрос майор. - Глухо?
- Концы спрятаны тщательно. Фирма открыта на подставное лицо. Некоего Позднякова Кирилла Николаевича. Я разыскал его. Он и слыхом не слыхивал ни о каком "Велане". Пенсионер. Признался, что год назад потерял на улице паспорт.
- Картина знакомая. До боли.
- Кто-то нашел этот паспорт и открыл фирму?
- Зачем такие сложности? Достаточно просто обратиться в любую контору, которая занимается регистрацией фирм. Там тебе сделают полный пакет документов. Без проблем. У этих фирм обширная база паспортных данных. Открывай фирму на любого человека! А он до поры до времени и знать не знает, что является директором некоего АО или ООО. Если зарегистрированная фирма не попадает в поле зрения правоохранительных органов, то какой-нибудь Вася Пупкин может прожить всю жизнь и не ведать, что он - владелец крутой фирмы или компании. Скажи ему об этом, он глаза вытаращит и покрутит пальцем у виска.
- А знаете, что здесь любопытно?
- Сюрприз какой припас? Выкладывай!
- Ну сюрприз - не сюрприз. Вас уже ничем не Удивишь…
- Не подкалывай!
- Фирма "Велан" - учреждение медицинского профиля.
- Интересно!
- Я ознакомился с уставными документами.
- И что там?
- "Велан" задумывался как клинико-диагностический центр.
- Похоже на то, что кто-то из знакомых Лактионова решил выйти в самостоятельное плавание. Тогда нам придется перетряхивать уйму людей. Связи у него в медицинском мире - широчайшие. Вот и попробуй просей их в поисках "Велана". Это нудная, муторная работа. Документы с собой?
- Да. Я скопировал их.
- Дашь потом ознакомиться. Одна из наших версий, как ты помнишь, впрямую касается "Велана". Взять кредит и не отдавать.
- А вдруг это не кредит?
- Что ты имеешь в виду?
- Жест доброй воли. Лактионов взял - и подарил кому-то эти деньги.
Губарев скептически хмыкнул:
- Он что, благотворительная лавочка? Не верю я в это. Богатые люди, они, знаешь, как деньги считают! У них каждая копейка на учете. Если они будут раздаривать деньги налево и направо, то скоро останутся без своих капиталов. Пятьдесят тысяч долларов на дороге не валяются. А вот то, что он дал их кому-то в кредит, на правду смахивает больше. Согласись.
- От моего согласия толку мало, - проворчал Витька.
- Это верно. Но от "Велана" нам пока никуда не деться.
- Что же делать?
- Копать дальше. Наша работа - как у горняков. Роем, роем. Копаем, копаем. А потом, может быть, натыкаемся на золотую руду. А может, и нет. Так что двигайся дальше в том же направлении. Здесь возможен такой вариант: эти деньги уже сняли со счета.
- Почему?
А потому… Если Лактионова убили из-за них, зачем лишний хвост? Деньги снимают и прокручивают в другом месте. Или кладут в другой банк. Надо узнать в банке, на чье имя было выписано платежное поручение. Вот тебе и следующее задание.
- Понял!
- Тогда вперед! И с песней!
Губареву показалась весьма забавной мысль, что выбор, к кому идти - к гадалке или психологу, следует предоставить слепому случаю. Может быть, и правда, лучше не ломать голову, а поступить самым простым образом: подкинуть монетку. Если как следует проанализировать нашу жизнь, подумал майор, то окажется, что многие поступки в ней совершались под влиянием настроения, мнения чужих людей или обстоятельств. А не по трезвом или здравом размышлении. Тогда как было бы все хорошо и рационально, если бы люди сперва думали и тщательно взвешивали, а потом действовали. Но нет… А вдруг в этом и есть красота жизни, когда ты поступаешь спонтанно, не прикидывая, что и как. А поступаешь просто потому, что тебе так хочется. Хочется - и все… Губарев подумал, что он залез в дебри размышлений, а ему надо всего лишь кинуть в воздух монетку. Он достал из внутреннего кармана пиджака портмоне и нашел там рубль. Кинул вверх. А потом рассмеялся. Он же не загадал. Кинул еще раз. Зажмурил глаза. Орел - была Маргарита Александровна. Решка - Марина Никандровна. Выпал орел. "Я так и думал", - пробормотал Губарев. Хотя он ничего не думал. Но ему хотелось увидеть Маргариту Александровну. Ее присутствие действовало на него умиротворяющим образом. Да и сама обстановка была таинственной и приятной: полумрак, зажженные свечи… "Забегался я тут как собака. Не мешало бы немного расслабиться, - подумал майор. - Загляну-ка я к Маргарите Александровне на часочек…"
К телефону никто не подходил, потом сняли трубку:
- Алло!
- Маргарита Александровна! Это - Губарев.
- Очень приятно. Хотите зайти?
- С вами невозможно разговаривать. Только хочешь сказать что-то, а вы уже опережаете.
- Это моя профессия, - рассмеялись на том конце провода. - Так когда?
- Через часик-полтора.
- Договорились. В салоне "Кассандра" посетителей не было. И Mapгарита Александровна была одна.
- Вы пришли в удачное время. Я сейчас свободна.
- Иногда мне везет. В малом, - подчеркнул Губарев.
- Я думаю, что вам везет не больше и не меньше, чем остальным людям. Просто сейчас у вас плохое настроение, а в такие минуты каждому кажется, что его преследуют одни неудачи.
- Что верно, то верно.
- Проходите.
Губарев прошел в уже знакомую комнату. Все было именно так, как он себе и представлял. Полумрак, зажженные свечи. Он сел за круглый стол, где лежали карты Таро.
- Что у вас? - спросила его гадалка. Она была одета в длинное темное платье с едва различимым золотым узором на рукавах и на груди.
- Вы, наверное, примете меня за старого идиота. Но я пришел к вам сам не знаю почему. Мне кажется, что вы можете помочь мне в одном деле. Убили одного крупного хирурга. Специалиста в области пластической хирургии. Лактионова Николая Дмитриевича.
- Я слышала его имя.
- Его жена, Дина Александровна, - художница. Я не подозреваю ее. Но… - Губарев замолчал. - Мне кажется, что она что-то скрывает. В ней есть какая-то загадка. Я понимаю, это звучит глупо. Но это так. Я прихватил с собой каталог ее работ. Посмотрите, пожалуйста.
Маргарита Александровна взяла в руки каталог. На изящном запястье сверкнул золотой браслет, испещренный странными знаками. Не спеша она стала листать каталог.
- Интересные картины.
- Правда? Мне они тоже понравились. Маргарита Александровна перевернула каталог и минуту-другую всматривалась в фотографию Дины Александровны, размещенную на обратной стороне обложки.
- Действительно, загадочная женщина. Обратите внимание на ее взгляд. Она смотрит не прямо, а искоса. Ее взгляд ускользает от внимания. Она словно присутствует в кадре, и в то же время ее там нет.
- Вот-вот, - обрадовался Губарев. - Вы попали в точку. То же впечатление складывается и при разговоре. Она рядом и одновременно - далеко. А ее картины, что вы скажете о них? Если принять во внимание, что художник выражает в своем творчестве собственную личность, то… что можно "прочитать" в ее работах?
- Что? - Маргарита Александровна снова пролистала каталог. - Сложная натура. Хорошо владеющая собой. - Она прищурилась. - А вот это уже любопытно!
- Что? - встрепенулся майор.
- Мифологический цикл. - Гадалка тихо рассмеялась. - Да, кажется, теперь многое понятно.
- Скажите, что вы там нашли? Я вчера весь вечер рассматривал ее произведения вдоль и поперек и ничего не нашел.
- Если я вам объясню, вы поймете, как это просто.
- Не надо. Дайте я попробую сам.
Губарев взял в руки каталог и буквально впился взглядом в репродукции.
- Нет. Не вижу ничего. Втолкуйте мне. Как годовалому младенцу. Без вашей помощи я - пас.
- Вы хорошо знаете мифологию?
- Более-менее.
- Смотрите: здесь вариации на тему трех мифов. Парис перед тремя богинями. Диана, преследующая юношу, который подглядывал за ней. И Одиссей у нимфы Каллипсо. Обратите внимание на одно обстоятельство: везде женщина довлеет над мужчиной. Посмотрите, какими изображены женщины. Решительными, смелыми. - Губарев всмотрелся. Да, действительно: резко очерченные черты лица, жесткие складки у рта, твердый взгляд. Энергия, бьющая ключом.
- Согласен. И что?
- А мужчины? Везде этот молодой юноша с виноватым выражением лица. Даже Одиссей выглядит на картине не зрелым мужем, а молодым человеком.
- Так. Верно.
- Получается, что в жизни Дины Александровны была ситуация, когда она соблазнила молодого человека, который мучается из-за этого угрызениями совести.
- Вот оно что, - протянул Губарев. - Похоже на правду. Бывшая подруга Лактионовой сказала, что у Дины Александровны есть любовник. Она стала свидетельницей одного телефонного разговора. Хотя…
- Что "хотя"?
- Мне в это верится с трудом.
- Почему?
- Не знаю. Мне кажется… кажется, - запнулся Губарев, - она другая.
- Я понимаю, что вы хотите сказать. В Дине Александровне есть нечто, что не позволяет ей попадать в банальные и пошлые ситуации.
- Вы правильно меня поняли.
- Но вы забываете, что любая женщина - бездна. Незаурядная женщина - бездна вдвойне.
Маргарита Александровна еще раз всмотрелась в фотографию Лактионовой. А затем сказала:
- Мне думается, что она вообще не создана для любовных треволнений. Слишком честолюбива. Или самолюбива.
Наступило молчание.
- Простите, я не предложила вам кофе.
- Не откажусь.
- Минутку.
Маргарита Александровна вышла. А через несколько минут появилась с маленьким подносом, на котором стояли две чашки с кофе и сахарница.
- Не знаю, сколько вам класть ложек сахара.
- Одну.
- Я помогла вам?
- Да. Но… здесь все так запутано.
Снова наступила пауза. Губарев испытал неловкость. Говорить об обыденных вещах с Маргаритой Александровной он не мог. А тема разговора была исчерпана.
- На улице похолодало, - наконец брякнул Губарев и чуть не покраснел от этой стандартной и банальной фразы.
- Погода - как спасительный круг, брошенный утопающему, - улыбнулась гадалка.
- Это точно. - Он залпом выпил кофе и встал. - Ну, я пошел. Спасибо.
- Звоните, если вам что-нибудь будет нужно.
- Еще раз спасибо. На улице майор поежился. Резкий ветер пытался забраться к нему за шиворот и обдать холодом. Все сходилось один к одному. Дина Александровна и ее любовник. Юноша, соблазненный зрелой женщиной. Но почему - чувство вины? Разве сегодня кого-то этим можно удивить? Просто смешно. Откуда эта вина? Молодой любовник по имени Дима. Димочка… И вдруг он остановился и присвистнул от неожиданности. Конечно! Как же он не догадался об этом раньше! Этот любовник - сын Лактионова. Отсюда и чувство вины. И даже в чертах лиц древнегреческих героев было определенное сходство с Лактионовым-младшим. Пусть отдаленное. Но было! Этот пассаж был вполне в духе Дины Александровны. Но что это? Минутная блажь? Каприз? Вспышка истинной страсти? Губарев шел по улице, не замечая, что он идет по лужам. Наконец он остановился и покачал головой. Дело приобретало совсем скверный оборот.
Олег оказался необыкновенно интересным человеком. Он знал абсолютно все. По крайней мере, так думала Надя. Она же с ужасом обнаружила, что не знает почти ничего. Она не знала современные рок-группы вроде "Уматурман", не знала модных писателей, таких, как Мураками или Кундера. Не знала, что сейчас все увлекаются стилем винтаж и что дайкири - это коктейль, а не название философского течения.
- Ты что, приехала в Москву недавно? - поддел ее Олег, когда она в очередной раз призналась, что не понимает, о чем он говорит.
- Да, - соврала Надя.
- Где же ты жила раньше?
- В… Электроуглях.
- Под Москвой?
- Да.
- Но там же тоже много продвинутой публики.
- Я ухаживала за старой бабушкой.
Одна ложь громоздилась на другую. Но не могла же Надя сказать правду, что она жила совершенно одна. В замкнутом мире. В четырех стенах. На работе она общалась только по делу, не стараясь с кем-то сблизиться или подружиться. Все проходило мимо нее. Как в тумане. Теперь она изо всех сил старалась наверстать упущенное. Покупала пачками книги и жадно прочитывала их, смотрела телевизионные программы, которые рекомендовал ей Олег, пролистывала глянцевые журналы в поисках модных новинок. Она жила в новом, непривычном для себя ритме, который пьянил и будоражил ее. Надя не узнавала саму себя.
Когда Олег пригласил ее к себе домой, ей стало невыносимо страшно. Она занервничала и запаниковала. Он жил с матерью. Но в тот день мать уехала к сестре в другой город. "Как я скажу ему, что я еще девственница, - вертелось у Нади в голове. - Вдруг это его оттолкнет и напугает…"
Олег жил в просторной двухкомнатной квартире в районе метро "Октябрьская".
- Какие высокие потолки! - воскликнула Надя, оказавшись в коридоре и поднимая голову вверх.
- Старый дом. Это дедушкина квартира. Он получил ее еще в сталинские времена.
- Кем же он работал?
- В Наркомате тяжелого машиностроения. Был крупным начальником. Да ты не стой в коридоре, как бедная родственница. Проходи! - он обнял ее за плечи и подтолкнул вперед. - Сначала на кухню. Я приготовил утку по-пекински. Да что с тобой сегодня? - спросил Олег, всматриваясь в нее. - Заболела, что ли?
- Нет.
Утка была очень вкусной, но у Нади кусок застревал в горле. Она сидела как на иголках и ничего не могла есть. Ей казалось, что еще немного - и она разрыдается прямо за столом.
- Ну что, наелась или съешь еще кусочек? И тут Надя заплакала. Слезы лились ручьем, она презирала себя, но ничего не могла поделать.
- Что-то случилось? Рассказывай! Неприятности на работе? Кушает грымза-начальница?
- Нет, нет.
- Тогда что?
- Просто…
- Говори, - подбодрил ее Олег.
- У меня еще никого не было, - прошептала Надя и опустила голову. Ей было страшно встретиться глазами с Олегом.
- Гран-ди-оз-но! - услышала она. - Фе-но-ме-наль-но! Неужели это правда? Сколько же тебе лет?
- Девятнадцать.
- Круто!
Наступила пауза. Надя слышала, как на улице шумят дети и капает вода в кране. Каждый звук отдавался в голове протяжным эхом.
Олег присвистнул.