- Леон Редбоун, - сказала она. Он повернулся и покачал головой:
- Вы не перестаете удивлять меня.
- Это один из любимых музыкантов дедушки. - Отпив немного, Тэсс пошла посмотреть конверт пластинки. - Похоже, у вас много общего.
- С сенатором? - Рассмеявшись, Бен едва не поперхнулся водкой. - Вы шутите.
- Ничуть. Вам надо бы встретиться.
Встреча с семьей женщины ассоциировалась у Бена с обручальными кольцами и флердоранжем, а этого он всегда избегал.
- Почему бы… - Тут зазвонил телефон. Бен выругался и отставил стакан. - Я бы наплевал, но ведь всегда могут вызвать.
- Врачу таких вещей объяснять не надо.
- Ну да. - Телефон стоял у дивана. Бен снял трубку. - А, да, привет.
Не надо быть профессиональным психиатром, чтобы понять, что звонит женщина. Тэсс незаметно улыбнулась и отошла к окну.
- Нет, все это время у меня было по горло дел. Слушай, крошка… - Бен замолчал и поморщился. Тэсс стояла к нему спиной. - Я занят расследованием, понимаешь? Нет, ничего я не забыл… помню. Я перезвоню тебе, когда освобожусь. Когда? Не знаю, может, через несколько недель, а может, через несколько месяцев. Почему бы тебе в самом Деле не попытать счастья с этим моряком? Ну да. Ладно, пока. - Он повесил трубку, откашлялся и снова потянулся за стаканом. - Не туда попали.
Смех да и только! Она повернулась, оперлась о подоконник и действительно рассмеялась:
- Да ну?
- Веселитесь?
- От души.
- Если бы я знал, что это доставляет вам такое удовольствие, непременно пригласил бы его.
- Так это, оказывается, был мужчина. Положив руку на плечо, она, все еще давясь от смеха, пригубила виски. И даже когда Бен подошел и взял у нее стакан, Тэсс никак не могла успокоиться. На лице у нее появилась мягкая дразнящая улыбка. Он ощущал ее притягательность, сознавая и опасность, в ней заключенную, но отступить не мог.
- Хорошо, что вы здесь.
- И мне хорошо.
- Знаете, док… - Бен погладил ее волосы. Прикосновение было таким же мягким, как и раньше, но уже не таким осторожным, - есть еще одна вещь, которой мы с вами еще не занимались.
Тэсс разом напряглась. Бен почувствовал это, хотя она даже не шевельнулась. По-прежнему поглаживая ее волосы, он притянул Тэсс к себе. Она почувствовала его дыхание на своих губах.
- Мы еще не танцевали, - негромко проговорил он, прижимаясь к ней щекой. Она вздохнула - то ли от радости, то ли с облегчением; напряжение почти прошло. - Я заметил одну особенность.
- Какую?
- С вами рядом мне очень хорошо. - Они покачивались, почти не трогаясь с места, и Бен коснулся губами мочки ее уха. - Действительно хорошо.
- Бен…
- Расслабьтесь. - Он неторопливо провел пальцами по ее спине: вверх-вниз. - И еще кое-что я заметил: вы очень редко расслабляетесь.
Она ощущала его сильное тело и теплые губы у виска.
- Ну, в настоящий момент это не так-то просто.
- Ладно. - Ему нравился запах ее волос. Была в нем естественная свежесть с легкой примесью пахучего шампуня и геля. Когда она слегка прижалась к нему, он понял, что под свитером на ней ничего нет. Он представил себе ее тело без одежды и стал несколько напористее. - Знаете, док, в последнее время я плохо сплю.
Глаза у Тэсс были почти закрыты, но не от расслабления.
- Понятно, не дает покоя дело.
- Это верно. Но не дает покоя и еще кое-что.
- А именно?
- Вы… - Он немного отстранил ее и, глядя прямо в глаза, облизнул кончиком языка свои губы. - Не могу выкинуть вас из головы. Боюсь, у меня возникла проблема.
- Я… сейчас у меня слишком много пациентов.
- Но мне очень нужна ваша помощь. - Наконец-то уступив желанию, преследовавшему его весь вечер, Бен скользнул рукой под свитер и ощутил тепло ее тела. - Начнем прямо сегодня.
Бен продолжал гладить ее спину, и Тэсс почувствовала какой-то бугорок - на пальце у него была твердая мозоль.
- Не думаю…
Но он закрыл ей рот поцелуем; долгим, медленным поцелуем, от которого у него самого зашлось сердце. Она словно не решалась ответить на поцелуй, и от этого желание сделалось еще сильнее. С самого начала Тэсс сама была как бы вызовом. Может быть, и не стоило его принимать. Но он уже ни о чем не думал.
- Не уходите, Тэсс.
- Бен, - она выскользнула из его рук и отодвинулась. Нужна дистанция, нужен самоконтроль, - мне кажется, мы слишком торопимся.
- Я с первой минуты нашей встречи хочу вас. - Обычно он не позволял себе таких признаний, но это была не просто игра.
Она запустила руку в волосы - вспомнились надпись в книге, телефонный звонок.
- Я не могу к таким вещам относиться легко, просто не могу.
- А я и не прошу. - Он снова посмотрел на нее, такую хрупкую, такую изящную, такую элегантную. Это может оказаться не просто легким романчиком - вечером сошлись, утром разошлись. Он упрямо, хотя и не слишком уверенно, шагнул к ней и взял ее лицо в ладони. - Не могу больше ждать. - Он наклонился и поцеловал ее. - Не уходите.
Бен зажег свечи в спальне. Пластинка кончилась, и в комнате стало тихо, казалось, что слышно было эхо отзвучавшей музыки. Тэсс дрожала, и сколько ни повторяла себе, что она взрослая и вольна делать все, что хочет, - ничего, ничего не помогало. Нервы разгулялись, а вместе с ними возросло желание. В конечном итоге все слилось воедино. Бен подошел к ней и привлек к себе.
- Ты дрожишь.
- Чувствую себя школьницей.
- Это хорошо. - Он зарылся лицом в ее волосы. - Мне самому страшно до смерти.
- Ну да? - высвободив лицо и отстранив его, Тэсс невольно улыбнулась.
- Не знаю почему, но чувствую себя подростком, который на заднем сиденье отцовского "шевроле" в первый раз прикасается к застежкам бюстгальтера. - Он на мгновение сжал ей запястья, стараясь удержаться и не обнять. - Таких, как ты, у меня никогда не было. Меня преследует мысль, что меня не туда заносит.
Именно эти слова разбудили в ней уверенность. Она притянула его к себе. Губы их встретились: сначала лишь прикосновение, затем легкая проба, чреватая, однако, последствиями.
- Хорошо, - пробормотала она, - возьми меня, Бен, мне всегда этого хотелось.
Не отводя от нее глаз, Бен потянул ее тяжелый свитер вверх. Волосы рассыпались по обнаженным плечам. На кожу упали лунный свет и отблески свечей, а также тень от его фигуры.
В таких ситуациях Тэсс никогда не чувствовала себя уверенной. Она начала неловко стягивать с него свитер. Под ним оказалось плотное и жилистое тело. На груди висел медальон Святого Христофора. Тэсс потрогала его и улыбнулась.
- Талисман, - сказал он.
Ничего не ответив, она прижалась губами к его плечу.
- У тебя тут шрам.
- А-а, старая история, - Он расстегнул на ней брюки.
Тэсс провела пальцем по шраму.
- Пуля. - В голосе ее прозвучал неподдельный страх.
- Говорю же, старая история, - повторил он и потянул ее к постели. Тэсс оказалась под ним. Волосы разметались по теплому покрывалу, глаза за туманились, губы приоткрылись. - Как я хотел взять тебя здесь; ты не поверишь, как сильно я этого хотел, как часто об этом думал.
Она приподнялась и коснулась пальцами его лица. От висков вниз спускалась борода, но под ней, где сильно билась жилка, кожа была гладкая.
- Теперь дело за тобой.
Он улыбнулся, и Тэсс поняла, что чувствует себя наконец совершенно раскованно и ждет его.
Опыт у него, конечно, был, и немалый, но такого острого желания он еще никогда не испытывал. Она изо всех сил сдерживалась, но теперь, расслабившись, жадно потянулась навстречу, готовая к любовному объятию. Сбросив с себя одежду, обливаясь потом, они метались по кровати, забыв обо всем на свете.
Покрывало измялось и, превратившись в комок, оказалось где-то под ногами.
Бен выругался, сбросил с постели покрывало и перевернулся на спину. Груди у Тэсс были маленькие и белые. Он обхватил левую обеими руками, как чашку. Услышав ее довольный стон, Бен заглянул ей в глаза. Она крепко прижалась к нему горячими, как в лихорадке, губами.
Почувствовав, как оплетают его руки и ноги, Бен забыл о том, что собирался обращаться с ней как с дамой, бережно и мягко. Сейчас перед ним была не хладнокровная и стильная доктор Курт, а страстная и требовательная женщина, о какой мужчина может только мечтать. Кожа у нее была мягкая, бархатистая, увлажнившаяся от желания. Он провел по ней языком, изнемогая от вожделения.
Она выгнулась над ним, предоставив страсти, фантазии, желанию делать свое дело. Здесь и сейчас… Все остальное отодвинулось в какую-то необъятную даль. Он был настоящий, живой, - только это важно, остальное может подождать.
Пламя задрожало, фитиль зашипел, свеча погасла.
Через несколько часов он проснулся от холода. Смятое покрывало валялось на полу. Тэсс, на которой по-прежнему ничего не было, калачиком свернулась рядом с ним. Волосы упали ей на лицо. Он поднялся и прикрыл ее одеялом. Теперь и луны не было. Бен немного постоял у постели, глядя на спящую Тэсс. Потом неслышно вышел. Кошка в это же время проскользнула в комнату.
Глава 7
Врачи и полицейские. У тех и других редко выпадают дни, когда их рабочий день продолжается с девяти до пяти. Они понимают, что выбрали профессию, из-за которой часто разрушается семья, пустеют дома. Она требует слишком много, а эмоциональные издержки у этих людей немыслимо высоки. Телефонные звонки портят дружеские вечеринки, любовные свидания, прерывают сон. И это далеко не все.
Зазвонил телефон, и Тэсс автоматически потянулась к трубке. Но в руке у нее оказалась свеча. Бен, лежавший на другой половине кровати, выругался, уронил пепельницу и только после этого нащупал трубку.
- Да, Пэрис. - Не зажигая света, он провел рукой по лицу, словно прогоняя сон. - Где? - Уже проснувшись, он включил лампу. Кошка, устроившаяся у Тэсс на животе, недовольно заурчала и отпрыгнула в сторону, когда та приподнялась на локтях. - Не отпускай его, еду. - Бен повесил трубку и посмотрел на зеленоватый морозный узор на окнах.
- Итак, он не стал дожидаться?
Бен повернулся к ней, подставив лицо свету. Тэсс невольно содрогнулась. Взгляд у него был жестким - не усталым, не сожалеющим, а жестким.
- Вот именно.
- И что, его взяли?
- Нет, но, похоже, у нас теперь есть свидетель. - Он соскочил с кровати и начал поспешно натягивать джинсы. - Не знаю, сколько меня не будет, но ты оставайся, поспи еще. Когда вернусь, все расскажу… Эй, куда это ты?
Тэсс, стоя под другую сторону кровати, натягивала свитер.
- Еду с тобой.
- Об этом не может быть и речи. - Он уже натянул штаны, но еще не застегнул пояс и полез в шкаф за свитером. - На месте преступления ты только будешь мешаться у всех под ногами. - В зеркале над туалетным столиком он увидел, как Тэсс вскинула голову. - Еще нет и пяти. Марш назад в постель.
- Бен, я тоже занимаюсь этим делом, - спокойно проговорила она.
Он обернулся. На Тэсс был только свитер, едва Доходивший ей до бедер. Он вспомнил, как стягивал его - шерсть была толстой и мягкой. Брюки она надеть еще не успела, волосы разметались по плечам, но перед ним уже была не женщина, а врач-психиатр. Он рывком натянул свитер и пошел к Шкафу за кобурой.
- Послушай, произошло убийство. И труп там не из тех, что лежат в гробу, напудренные и подкрашенные.
- Я врач.
- Это мне известно. - Он проверил пистолет и пристегнул кобуру.
- Бен, может, мне удастся разглядеть какую-нибудь подробность, которая даст ключ к развязке, вынудит его сознаться.
- Плевать мне на его сознание!
Ни слова не говоря, Тэсс расправила брюки, натянула их и застегнула.
- Поверь, я понимаю твои чувства, но…
- Ах вот как? - Он сел и принялся зашнуровывать ботинки, не отводя от нее глаз. - Понимаешь? Ну что ж, тогда позволь мне кое-что тебе сказать. В нескольких милях отсюда лежит тело убитой женщины. Кто-то накинул ей на шею шарф и затянул так, что она задохнулась. Она отбивалась, она старалась оттянуть шарф, но у нее ничего не вышло. Она умерла, но для нас пока эта женщина не просто новая жертва в перечне погибших, это еще человек. Пусть так будет недолго, но она еще человек. Она, наверное, готова была обнять его, если бы была уверена, что это тронет его…
Тэсс застегнула пояс и совершенно бесстрастно произнесла:
- Неужели ты думаешь, что я этого не понимаю?
- Боюсь, что не до конца.
С минуту они изучали друг друга взглядами. Каждому было не по себе, каждый хотел как лучше, но уж больно разные были у них профессии и слишком по-разному смотрели они на вещи. Тэсс первой признала это:
- Короче, либо я сейчас еду с тобой, либо звоню мэру и оказываюсь на месте через пять минут после тебя. Рано или поздно, но тебе придется работать со мной.
Они провели эту ночь вместе. Он трижды получал наслаждение от их близости. Он чувствовал, как она всем телом отзывалась на его ласки, как содрогалась в экстазе. А теперь они толкуют об убийствах и политике. Женственность, мягкость, даже застенчивость, которые исходили от нее в постели, и сейчас не исчезли, но к ним прибавились твердость и самообладание, знакомые ему с их первой встречи. Он не сводил с нее глаз и понимал: что ни говори, что ни делай, она все равно поступит по-своему.
- Ладно, поехали, посмотри на нее как следует. Может, после этого сердце твое перестанет обливаться кровью из-за сотворившего это типа.
Она наклонилась, чтобы надеть туфли. Постель, на которой они только что были вместе, теперь разделяла их.
- Полагаю, нет нужды напоминать, что я на твоей стороне?
Рассовывая по карманам бумажник, полицейский жетон, другие мелочи, Бен даже не откликнулся. Взгляд Тэсс упал на ночной столик - там лежали ее сережки, предмет весьма интимный. Она небрежно взяла их и положила в карман.
- Куда отправляемся?
- Переулок неподалеку от пересечения Двадцать третьей и М.
- Двадцать третья и М?! Но ведь это всего в паре кварталов от меня!
- Знаю. - Он даже не нашел нужным обернуться к ней.
Улицы были пустынны. Бары, как положено, закрылись еще в час ночи. Вечеринки обычно заканчиваются не позднее трех. Хотя ночная жизнь втягивает в водоворот почти всех - от элиты до самых низов, политизированный Вашингтон лишен бурлящей энергии Нью-Йорка или Чикаго. Торговля наркотиками в районе Четырнадцатой и Ю давно сошла на нет. Ночь наступила даже для проституток. На тротуары с деревьев с шелестом падали листья и тут же улетали, подхваченные сильным порывом ветра. Они проезжали мимо темных магазинов и светящихся неоновых витрин. Бен закурил и почувствовал, как привычный вкус виргинского табака постепенно снимает напряжение.
Ему не нравилось, что она едет с ним. Врач - не врач, ему не хотелось, чтобы Тэсс увидела отталкивающую изнанку его работы. Можно вместе корпеть над бумагами, разгадывать профессиональные ребусы, выстраивать шаг за шагом логику расследования, но на месте преступления ей делать нечего.
"Мне нужно быть там", - твердила про себя Тэсс. Пора воочию увидеть результат его действий, и может быть, всего лишь может быть, лучше понять, что им движет. Она - врач; по роду профессиональной деятельности ей не приходится ощупывать пациентов, но соответствующая подготовка у нее есть, способности тоже, и что такое смерть, она прекрасно понимает.
Заметив мигалку первой полицейской машины, Тэсс принялась делать дыхательную гимнастику - глубокий вдох и медленный, долгий выдох.
Хотя прохожих в предрассветной тьме видно не было, полиция перекрыла переулок и начало улицы. Дежурные полицейские машины стояли с невыключенными фарами и работающими рациями. Внутри огороженного пространства уже шла работа.
Бен притормозил у обочины.
- Держись рядом со мной, - сказал он, по-прежнему не глядя на Тэсс. - У нас не положено шататься на месте убийства.
- Болтаться у тебя под ногами не собираюсь. Займусь своим делом, и увидишь, что справлюсь с ним не хуже, чем ты со своим. - Она резко распахнула дверцу и едва не столкнулась с Эдом.
- Извините, доктор Курт. - Руки у нее были ледяные, и он машинально потер их, пытаясь согреть. - Вам не помешали бы перчатки. - Свои он сунул в карман и посмотрел на Бена.
- Ну, что мы имеем? - спросил он.
- Ребята из лаборатории уже здесь. Слай делает снимки. Скоро прибудет коронер. - Изо рта Эда вырывались легкие клубы пара; уши покраснели от мороза, однако пальто было расстегнуто. - Около половины пятого утра на нее наткнулся какой-то парень. Патрульным пока ничего не удалось из него вытянуть. Он почти все это время блевал - наверное, накануне выпил целую бочку пива. - Эд краем глаза взглянул на Тэсс. - Извините.
- Лучше не извиняйся, - коротко бросил Бен, - а то она напомнит тебе, что она врач.
- Капитан тоже едет сюда.
- Потрясающе. - Бен выплюнул окурок на землю. - Ладно, давай работать.
По пути к переулку они прошли мимо полицейской машины, где кто-то рыдал на заднем сиденье. Этот звук беды заставил Тэсс оглянуться, но, почувствовав руку Бена, она пошла дальше следом за ним. Навстречу им шагнул невысокий мужчина в очках с фотоаппаратом. Он достал из кармана голубой носовой платок и высморкался.
- Все, теперь ваша очередь. Возьмете вы его в конце концов или нет? Сколько можно фотографировать мертвых блондинок? Нужно же хоть какое-то разнообразие.
- Да ты у нас шутник, Слай, как я погляжу. - Бен быстро прошел мимо, оставив фотографа заниматься своим носом.
Не успели они сделать нескольких шагов по переулку, как запахло смертью. Все они знали этот запах, это тяжелое зловоние, отталкивающее живых, но в то же время необъяснимо притягивающее их.
Из мертвого тела словно вышел весь воздух, кровь остановилась. Руки женщины были аккуратно сложены на груди, но миром и покоем от нее не веяло. На подбородке - кровавое пятно. "Это ее кровь", - подумала Тэсс. Отбиваясь от нападающего, она, видимо, прокусила нижнюю губу.
На женщине было длинное, удобное оливкового цвета пальто из плотной шерсти. На его фоне резко выделялась белая шелковая епитрахиль, которую сняли с ее шеи и, расправив, положили на грудь. На самой шее начали проступать темные полосы.
К епитрахили была приколота записка известного уже содержания: "Ныне отпущаеши грехи ее".
Правда, на этот раз почерк был неаккуратным: буквы расползались, бумага была немного смята, словно ее крутили в руках. Слово "грехи" написано покрупнее, чем остальные, и с большим нажимом - бумага едва не прорвалась. Тэсс наклонилась, чтобы получше рассмотреть тело.