С ветки скатилась капля и упала Дениэлу на голову. Еще одна шлепнулась на нос, заставив Дэниела поморщиться. Дэниел решил найти место посуше, но взгляд зацепился за измазанные грязью грудь, лапы. В голову пришла безумная идея. Дэниел пробежался глазами по берегу озера в поисках места не посуше, а почище. Приметил такое метрах в пяти от сосны, под которой прятался от дождя, и направился к нему. Едва Дэниел вышел из-под дерева, дождь застучал по голове, по спине с такой силой, будто хотел, чтобы Дэниел вернулся назад, под широкую крону сосны. Но Дэниел этому только обрадовался. Он улегся на спину на траве в приглянувшемся месте и раскинул лапы в стороны. Дождь захлестал по морде, по животу, Дэниел же повернул голову набок, чтобы вода не попала в нос, и мысленно улыбался. Несмотря на хмурое небо над головой, несмотря на голод, Дэниелу было весело. Почему? Он и сам вряд ли ответил бы на этот вопрос. Лежа под импровизированным душем, Дэниел чувствовал странное и непонятное чувство – некую смесь радости с безразличием. С одной стороны это чувство заставляло его улыбаться и радоваться дождю, словно маленький ребенок радуется новой игрушке, с другой – оно делало его безразличным к тому, что его шерсть вконец вымокла, тело продрогло, и он замерз.
Дав возможность дождю смыть с себя грязь, Дениэл поднялся с земли и принялся носиться по берегу, пытаясь согреться. Веселое настроение все никак не желало его покидать. Наматывая очередной круг по берегу, Дэниел подскочил в воздух, замер на мгновение, взмахнул лапами, будто крыльями, и побежал дальше, то подражая бегу лошади, то барашка, при этом оглашая округу кошачьим мяуканьем. Если бы кто-нибудь увидел его в эти минуты, минуты непонятного счастья, то подумал бы, что кот сошел с ума. И в какой-то мере был бы прав, ведь кот не был котом. Имея человеческое сознание, он и вел себя как человек, человек, который будет счастлив даже тогда, когда тучи навсегда затянут небо, а дождь будет лить вечно.
Когда силы оставили его маленькое кошачье тельце, Дэниел плюхнулся на землю и уткнулся мордой в траву. Недавно ему было холодно, теперь же стало жарко. Кровь гулко стучала в висках, разгоняя тепло по телу. Дыхание с шумом вырывалось из приоткрытого рта. Дождь прекратился, будто и он выдохся, как и тот сумасшедший кот, которого он безуспешно старался загнать под дерево.
"И помылся, и согрелся", – Дэниел посмотрел на противоположную сторону озера, туда, где между гор далеко на горизонте расступились тучи, и золотистые солнечные лучи окрасили небо в кровавое золото. Дэниел непроизвольно задержал дыхание от той красоты, что открылась его глазам. Зрелище было невероятным, одним из тех чудес, которые способна создать только природа.
Дэниел все смотрел и смотрел не в силах отвести глаз от края небосвода. Тучи разошлись больше, и Дэниел увидел, что солнце уже близится к закату. Пора было поискать место для ночевки, а если повезет, то и что-то из съестного. Прошлые ночи он спал под пикапом старика Колнера, последнюю – на ветвях росшего неподалеку дуба. Но больше он там спать не собирался, так как то и дело просыпался от страха, что может во сне свалиться с дерева. На земле он тоже не рисковал спать, боясь, как бы кто ночью не наткнулся на него спящего и не принял за пищу. Поэтому Дэниелу хотелось найти более безопасное место, только вот где его найти.
Дэниел повернул голову и сорвал зубами травинку, пожевал ее немного и вытолкнул языком изо рта.
"Нет, этим точно не насытишься".
Дэниел поднялся и двинулся к озеру. Попив воды, надеясь таким образом снова на какое-то время заглушить голод, Дэниел принялся рассматривать свое отражение на гладкой озерной поверхности.
"И вот этот представитель кошачьих некогда был домашним котом?" – Дэниел был полон скепсиса. Его кошачье тело исхудало, шерсть местами скомкалась и повисла клочьями. Вид у его отражения был удрученным, немного грустным и совершенно не домашним. Дэниел больше походил на дикого, бродячего кота, рыщущего от одной мусорки к другой в поисках пропитания.
Из глубины к поверхности озера всплыла лягушка. Раскинув лапы в стороны, она замерла у берега, уткнувшись взглядом в пространство. При виде лягушки Дэниела посетила дикая мысль, а не утолить ли голод лягушкой?
– Только не в этой жизни, – Дэниела передернуло, когда он представил, как его зубы вонзаются в склизкое, противное лягушачье тело. – Я еще не на той стадии голода, когда от голода готов кидаться даже на свой хвост.
Дэниел поднял лапу и положил лягушке на голову, слегка надавил, и лягушка погрузилась под воду. Дэниел убрал лапу с головы лягушки, и лягушка снова показалась на поверхности озера, моргнула большими выпяченными глазами и поплыла, загребая лапами, в сторону от берега.
Дэниел отвернулся от озера и прислушался. С дороги донесся отчетливый звук работающего двигателя. Дэниел вскочил с места и побежал к дороге. Логика его размышлений была проста: там, где машина, там человек, а где человек, там еда. Оставив позади несколько десятков метров, Дэниел выскочил на дорогу и как раз вовремя, чтобы увидеть автобус. Небольшой, расчитанный человек на пятнадцать, он вилял синим задом из стороны в сторону, уносясь вперед все дальше и дальше по петляющей между деревьями асфальтированной дороге.
"Туристы, – проникла в сознание Дэниела мысль. – Туристы по ночам на экскурсии не ездят, значит, возвращаются с экскурсии, а если так, тогда рядом должен находиться какой-то отель".
Дэниел понесся вдогонку за автобусом, надеясь, что не ошибся в своих предположениях.
Дэниелу повезло. Отель, а точнее небольшой двухэтажный хостел раскинулся на берегу Лох Ломонда не далее как в полукилометре от того места, где Дэниел выбежал на дорогу.
Едва заметив среди деревьев огни в окнах хостела, Дэниел плюхнулся на дорогу, давая себе возможность отдохнуть и отдышаться. Так быстро он еще, казалось, не бегал, разве что когда убегал из приюта для беспризорных животных, или когда спасался от ястреба.
Сумерки спустились на землю. Ветер принялся качать верхушки деревьев. Со стороны хостела неслись голоса и смех, а еще… Дэниел потянул носом и облизался. Желудок заурчал, предвкушая скорое насыщение. Среди множества сумеречных запахов Дэниел отчетливо уловил запах жарящихся на костре сосисок.
Силы разом вернулись к Дэниелу. Он моментально забыл о ноющих мышцах, вскочил на ноги и побежал на запах сосисок. Чем ближе кот подбегал к хостелу, тем отчетливее становилась речь людей, собравшихся небольшой группой у костра, горевшего в стороне от хостела. Дэниел без труда узнал в говоре туристов немецкую речь. Дэниел не знал немецкий язык, поэтому мог только догадываться, о чем говорят молодые ребята и девушки, сидевшие вокруг костра, словно звезды вокруг месяца. Но Дэниела нисколько не интересовал предмет разговора немцев, но вот сосиски, которые они собирались есть с пивом, бутылки которого Дэниел заметил у молодежи в руках, его очень даже интересовали.
Дэниел остановился у высокого тиса, росшего у дороги, и принялся осматривать территорию, на которой располагался хостел. Солнце закатилось за горизонт, но маленький хостел кишел людьми, словно муравейник муравьями. Кто-то куда-то спешил, кто-то просто прогуливался у озера или сидел в беседках на берегу. Парни и девушки, мужчины и женщины, – никто не хотел проводить вечер в четырех стенах одной из комнат хостела.
Дэниел перевел взгляд на костер. Рядом с ним Дэниел заметил парочку берез, за которыми можно было спрятаться. Недолго думая, Дэниел прижался к земле и пополз к березам. Ночь расправила крылья над землей, скрыв от любопытных глаз худое кошачье тельце. Дэниел приблизился к березам и лег в траве под одной из них. Запах сосисок тревожил ноздри, вызывая обильное слюноотделение. Дэниел даже попытался задержать дыхание, чтобы не чуять этот сводящий с ума аромат, но быстро понял, что это не выход, его кошачье тело не было приспособлено для жизни без воздуха.
Дэниел вдохнул воздух и устремил взгляд на сосиски, нанизанные на шампуры, словно таранька на проволоку. Жир, скатывался по их румяным бокам и падал на угли, от чего те сердито шипели. Дэниел сглотнул. Взгляд его ни на миг не отрывался от вожделенных сосисок. Как мужчина смотрит на желанное тело красивой женщины, так Дэниел смотрел на сосиски. Они манили его, обещая невероятное наслаждение его вкусовым рецепторам. Дэниелу казалось, что еще немного, и он не выдержит, бросится к костру и вонзит зубы в мягкое и сочное тельце одной из сосисок. Осталось придумать, как сделать так, чтобы огонь не сжег его при этом.
Дэниел вздохнул и закрыл глаза, чтобы не видеть эти чертовы, сводящие с ума сосиски. Не помогло, вместо настоящих сосисок его начали донимать запечатленные в памяти образы.
"А чтоб вас разорвало, – Дэниел положил голову на передние лапы, открыл глаза и заскользил взглядом по темной стене леса, окружавшего территорию хостела. – Надо подождать. Может, как-то удастся цапнуть хотя бы одну сосиску. Было бы здорово. Жареные сосиски намного вкуснее обычных. Они такие вкусные, особенно с кетчупом или соусом", – Дэниел облизался и закрыл глаза.
Так он и лежал какое-то время, вдыхая аромат румянившихся на огне сосисок, слушая непонятную речь и то и дело вздрагивая от взрывов безудержного хохота, доносившегося от костра. Когда же хохот смолк, Дэниел подумал, что что-то произошло, поднял голову и посмотрел в сторону костра. Как оказалось, ничего не произошло, просто те, кто находился у костра, решили, что сосиски достаточно прожарились. Кто-то из парней принялся снимать сосиски с шампуров и сбрасывать в общую кучу в большую эмалированную миску. Остальная часть компании потягивала пиво из бутылок и разговаривала, время от времени бросая взгляды в сторону миски с сосисками. Когда сосисок на шампурах больше не осталось, миску отставили от костра, чтобы ее содержимое остыло.
От компании отделилась светловолосая девушка и направилась к хостелу. Минуту спустя она вернулась, неся в руках гитару. Подойдя к костру, она передала гитару рядом стоявшему парню, а сама опустилась на землю и заговорила с рыжеволосой подругой. Парень с гитарой повертел гитару в руках, словно не зная, что с ней делать, подтянул струны, проверил звучание и опустился на одно колено. Оперев гитару о колено, он пробежался пальцами по струнам, удовлетворенно кивнул, прочистил горло и ударил по струнам. Голоса смолкли, взгляды собравшихся устремились на играющего. Мягкий мужской голос потревожил сонный Лох Ломонд. Сначала едва слышно, словно поющий сомневался в своих возможностях, но затем окреп, и вот уже воздух дрожит от красивого мужского баритона.
"Пока все увлечены пением, самое время пробраться к тарелке с сосисками и стянуть парочку вкусных сосисочек", – Дэниел выбрался из-за дерева, приник к земле и медленно пополз к костру.
Языки пламени дрожали, опадали, бросались в стороны, взмывали вверх, снова и снова повторяя свой замысловатый танец. Огонь лизал сухие ветки, а те тихо потрескивали и ярко тлели, обласканные золотистым пламенем.
Дэниел, едва не касаясь головой земли, подползал все ближе и ближе к заветной тарелке. Ноздри жадно ловили воздух, глаза уже сейчас выискивали самые сочные, самые прожаренные бока сосисок. Благо ночное зрение у кошек великолепное. Дэниел почувствовал, как задрожало его тело от предвкушения. Рот наполнился слюнями, словно бассейн водой. Дэниел замер на мгновение, сглотнул и пополз дальше. Взгляд его неотрывно следил за тарелкой. Дэниел боялся даже моргать, словно боялся, что тарелка вдруг то ли обретет крылья и улетит, то ли просто исчезнет. Но нет, тарелка, напротив, становилась все ближе и ближе. Остались считанные сантиметры, и вот они позади. Дэниел потянул носом, с наслаждением вдыхая чудесный аромат содержимого тарелки.
– Наконец-то, – усы Дэниела дернулись, коснувшись тарелки.
Тарелка была глубокой, поэтому Дэниелу, чтобы добраться до ее содержимого, необходимо было привстать на лапах, что он и поспешил сделать, дабы побыстрее добраться до сосисок.
Вдруг поющий голос замолк, умолкла и гитара. Дэниел почувствовал неладное и посмотрел на парня с гитарой, чтобы узнать, почему тот перестал играть. Какого же было его удивление, когда он увидел, что парень сидит и смотрит на него. Глаза его распахнулись, а рот слегка приоткрылся. Вид у него был ошарашенный, впрочем как и у Дэниела, но у того взгляд стал еще ошарашеннее, когда он увидел как парень взялся за ручку гитары и поднял гитару с видимым намерением прихлопнуть Дэниела, словно таракана. Взгляды окружающих устремились к Дэниелу. Дэниел понял, что пора сматываться, схватил ближайшую к себе сосиску и длинными прыжками помчался прочь от костра.
– Katze… Fuchs… Hase… Ratte… – словно пули понеслись за Дэниелом вдогонку предположения о маленьком воришке. Но самым оригинальным был последний крик: "Wolf". Его исторгла та девушка, которая принесла гитару. К сожалению, она вряд ли могла здраво оценить ситуацию, так как страдала близорукостью. Это ее предположение было встречено смехом, как и все следующие, полившиеся, словно из рога изобилия. Дэниел же их уже не слышал, так как перебежал дорогу и скрылся в лесу, радуясь удачному улову и веря в то, что из-за сосиски его никто не будет преследовать. Никто его и не преследовал. Вскоре над Лох Ломондом вновь зазвучала гитара, а все тот же мужской голос завел новую, веселую песню.
Дэниел остановился под огромным дубом, бросил сосиску на траву и обернулся, желая убедиться, что никто его не преследует. На душе у него было радостно, волнение покинуло его, а предвкушение от будущей трапезы усилилось. Эту ночь он будет спать спокойно и сытно. Его желудок может быть доволен.
Дэниел опустил голову и понюхал сосиску. Секунду-вторую он наслаждался ее ароматом, затем больше не в силах себя сдерживать вонзил зубы в ее мягкую плоть.
Глава 16. Am Monadh
Ночь Дэниел провел в дупле того самого дуба, под которым наслаждался вкусом сосиски. Когда же ночь прошла, и солнце окатило красным золотом горизонт на востоке, он открыл глаза, потянулся, зевнул и выбрался из дупла. Спустившись на землю, Дэниел устремился на север. Водой Дабх Локен он утолил жажду, куском хлеба, сворованного у одного из постояльцев местного коттеджа, голод. Вскоре лес поредел, деревья сменились лугами, сплошь укрытыми молинией голубой и белоусом торчащим, а кое-где и вереском. Местность оказалась не такой безлюдной, как думал Дэниел. Его путь то и дело пересекали асфальтированные дороги, изредка он слышал шум двигателя и видел издали белые стены домов – коттеджей, как полагал Дэниел. Часто он останавливался и давал отдых измученному долгой дорогой телу. Отдыхал в тени деревьев, пил из местных речек и ручьев, а вот голод утолить кроме травы было нечем. Изредка попадались какие-то грибы и кусты с ягодами, но есть их Дэниел не рисковал, боялся отравиться.
Следующая ночь прошла на берегу Лох Ломонда, правда, значительно севернее от того места, куда Дэниел приехал вместе со стариком Колнером. Местность обезлюдела, леса сменились горными лугами, торфяниками и вересковыми пустошами. Это был Хайлендс, дикий и безлюдный, мрачный и пугающий.
Третий день своего путешествия на север родной Шотландии Дэниел проводил на берегу водохранилища Блэкуотер. Дальше идти он не хотел. Он давно уже был среди Грампианских гор, он даже видел верхушку старины Бена, укутанную облаками так плотно, словно кочан капусты листьями. Так какой смысл идти дальше? Грампианских гор он достиг, к тому же еще несколько дней назад. Решил взобраться на Бен Невис? Тогда надо было запастись теплой одеждой. Даже его шерсть окажется беззащитной против холода и бурь, что беснуются над Беном. Нет, хватит с него путешествий. Ему и здесь неплохо живется.
Дэниел лежал на голом камне, нежился в лучах летнего солнца и лениво окидывал взглядом округу с высоты небольшого уступа. Совсем недавно он разорил гнездо куропатки и теперь ощущал приятную тяжесть от съеденного яйца. Тяготы прошлого, казалось, ушли в небытие, сомнения, посещавшие его время от времени, также перестали беспокоить его кошачью голову. Дэниел думал о том, что, пожалуй, он нашел то место, которое искал. Безлюдное, тихое и, как чувствовал Дэниел, вполне гармонирующее с его внутренним состоянием.
Дэниел повернул голову и посмотрел на Олд-Милитари-роуд, пустынную и безлюдную, как и вся здешняя местность, перебежал взглядом на темную ленту горной реки, змеей вьющуюся среди скалистых отрогов. Недалеко от реки Дэниел заметил дом и несколько пристроек рядом. Был ли это коттедж или дом местного жителя Дэниел не знал, да и не спешил это выяснять. Может, позже, когда проснется любопытство.
Дэниел переместил взгляд вправо и окинул водные просторы водохранилища Блэкуотер. Вокруг было ни души. Все живое как будто вымерло. Все, кроме маленькой белобрюхой каменки, чирикающей на камне недалеко от Дэниела. Вот это и была настоящая Шотландия, недоступная и дикая. Неудивительно, что англичане в свое время так и не смогли ее покорить.
Странное дело, но вся эта дикая пустошь рождала в груди простого смертного ощущение невероятной свободы. Кто его знает, может, именно поэтому шотландцы отличаются завидным свободолюбием?
Дэниел перевернулся на спину и раскинул лапы в стороны, чтобы погреть живот. Не успел, набежавшее облако скрыло от глаз полуденное солнце. Резко похолодало. Налетевший порыв совсем не летнего ветра заставил перевернуться на живот и свернуться клубком, чтобы согреться.
Дэниелу нравились Грампианские горы, но здешняя погода оставляла желать лучшего. Дэниел убедился в этом еще раз, когда огромная черная туча появилась на востоке. Ветер завыл в ущельях, закружил пыль в воздухе. Молнии одна за другой вспороли вдалеке небо. Не прошло и пяти минут, как туча закрыла половину неба и с упорством голодного волка продолжала пожирать остальную часть.
Налетевший порыв ветра едва не сбросил Дэниела с выступа. Дэниел решил, что для него будет лучше убраться отсюда и переждать непогоду в расщелине, которую обнаружил утром, когда искал, чем бы поживиться. Так и сделал, спустился с выступа и юркнул в расщелину. Расщелина была небольшой, узкой, с короткой каменной нишей. Вот в эту нишу Дэниел и поспешил забраться.
На улице тем временем началось что-то невероятное. Ветер как будто превратился в ужасное чудовище, стонал и ревел, гоняя по земле пыль. Небо почернело, заклубилось. Молнии то и дело рвали его на части, будто мстя за какую-то причиненную ранее обиду. Время от времени напоминал о себе и гром, раскалывая воздух грохотом небесных барабанов. На землю упали первые капли дождя. Сначала робкие, а мгновение спустя уже уверенные и упрямые. Они стучали по голому камню, прижимали к земле траву и проникали под землю, наполняя ее влагой.
Дэниел лежал в расщелине, слушал шум дождя и завывания ветра.
"Как хорошо, что я обнаружил эту расщелину, – подумал Дэниел. – Иначе пришлось бы мне на собственной шкуре ощутить ярость природы".
Дэниела начало клонить ко сну. Повинуясь желаниям организма, он закрыл глаза и вскоре уже спал, убаюканный размеренным шорохом дождевых капель над головой.