– Разговора, как видишь, сегодня не получится, – кивнул я головой на спящую девушку. – Не против, если мы останемся у тебя? ― я подошел к брату ближе, чтобы не разбудить нашим разговором Рину.
– Не хочу ее будить, а она не слишком хорошо переносит наши перемещения, – улыбнулся я, вспомнив, как она при каждом перемещении судорожно сжимала своими пальчиками мою рубашку.
– Ты же знаешь, что нет, – прошептал Север, не отрывая взгляда от спящей Рины. Столько обожания и муки. Я невольно поморщился, представляя каково ему сейчас.
– Прости, – видимо, по-своему истолковав мое выражение лица, извинился он. – Это словно наваждение какое-то.
– Не хочешь отнести ее в кровать? – услышав мой вопрос, он замер на полпути в свою спальню и, резко обернувшись, пристально на меня посмотрел.
– Я не шутил про наши отношения, – я кивнул ему головой на спящую малышку, – думаю, наша девочка будет не слишком потрясена, когда проснется с нами в одной постели.
– Ен, я не могу…
– Север, заткнись, – оборвал я его. ― Если ты наконец-то перестанешь пить и раскроешь свои глаза, то обязательно увидишь, что наша связь еще не закончена. Когда до тебя, в конце концов, дойдет, что ты слышишь ее эмоции? Сегодня при нашем соприкосновении мы слышали мысли друг друга, тебе это ни о чем не говорит?
– Я думал… – побледнел Север. – Но как же…
– Предлагаю оставить все вопросы и потрясения на завтра, сегодня уже слишком поздно и нам всем надо отдохнуть. Неси Рину, я пока расправлю постель.
Северен
Я проводил взглядом Ена, направляющегося к постели. Неужели он серьезно, и мы действительно все втроем связаны, или все это пьяный бред, в котором я пребываю уже несколько дней?
Я с силой зажмурился и тряхнул головой, нет, не бред. Рина все так же спала, свернувшись в кресле. Я медленно подошел к девушке, она была еще прекрасней, чем запомнилась. Реальность, рядом, наша ― слишком хорошо для правды. Голова раскалывалась от количества выпитого виски и сумбурных мыслей. Ен прав, надо ложиться спать, быть может, проснувшись с ними в одной постели я наконец-то поверю в реальность происходящего.
Тянущая пустота в груди становилась сильнее, подталкивая меня ближе к малышке, словно что-то внутри меня понимало, что только она в силах ее заполнить. Аккуратно, едва прикасаясь, я провел по обнаженной белой руке. Мои руки дрожали, то ли от выпитого, то ли от переизбытка эмоций. Сколько раз за последние дни я повторял себе, что не имею права на свои чувства, не имею права прикасаться к ней.
С глубоким вздохом я поднял ее на руки: пустота внутри отступала под натиском нежности и счастья. Я прикрыл глаза, пытаясь справиться с эмоциями и не сжать малышку слишком сильно.
Этьена в спальне не оказалось, в ванной слышался шум воды. Я замер у расстеленной постели, держа Рину на руках. Было такое ощущение, будто бы я взял что-то чужое и меня вот-вот поймают на месте преступления. Тряхнув головой, я отогнал подобные мысли. Теперь уже не чужое, наверное…
"Наша". Я нервно дернулся, услышав голос Ена в голове.
Он стоял рядом, касаясь рукой волос Рины. Чувство правильности ― кажется, я его уже ощущал. Это насколько же пьян я был, что воспоминания настолько смутные. Я посмотрел в глаза друга, настраиваясь на его эмоции. Столько разных чувств, но никакой злости и порицания.
– Спасибо, брат, – его мнение для меня было действительно важным.
Ен улыбнулся и, подмигнув, кивнул на Рину.
– Так и будешь ее всю ночь держать на руках? – похоже, его забавляла моя растерянность.
Улыбнувшись в ответ, я уложил девушку на середину кровати, управляя воздушными потоками. Малышка нахмурилась, что-то проворчав, сцапала подушку, и уткнувшись в нее носом, смешно засопела, словно возмущаясь из-за потерянного тепла.
– Я думаю, утром она будет очень возмущена, ― Ен взмахнул руками, – но так ей будет гораздо удобнее.
Вид практически обнаженной малышки в моей постели вышиб из меня весь воздух, словно удар под дых. Брюки мгновенно стали тесными, восставшая плоть причиняла ощутимый дискомфорт. Поморщившись, я кинул взгляд на Ена, заметив то же самое выражение и на его лице.
– Не особо удачная идея с моей стороны, – проворчал он, освобождаясь от штанов.
Согласно ему кивнув, я последовал его примеру, освобождаясь от одежды, и нырнул под одеяло, заботливо накрыв малышку.
* * *
― Малышка, успокойся, ― вырвал меня из сна голос Ена. ― Ты сейчас снова загоришься!
– Я сейчас не просто загорюсь! ― шипела Рина. – Я еще и поджарю твою задницу!
– Дай нам хотя бы все тебе объяснить! ― в голосе Ена уже откровенно слышалась паника.
– С объяснений надо было и начинать, а не укладывать меня голую в постель к твоему брату! ― раздался треск, и моего носа достиг запах горелого.
– Я тоже спал в этой постели, вместе с тобой! ― снова треск. ― Прекрати громить комнату Северена!
На этой позитивной ноте я все же решил открыть глаза. Моему взору открылась дивная картина: Ен прятался за дверью в ванную комнату, Рина, объятая пламенем, размахивала руками, кидаясь в Ена огнем. Шкаф и шторы, весело потрескивая, горели, видимо, за ними Этьен тоже пытался прятаться.
Я сел, стараясь создавать как можно меньше шума. О том, чтобы заговорить, и думать забыл, жить пока что хотелось. Зрелище нашей девочки в огне было поистине потрясающим, на обнаженном теле плясали разноцветные языки пламени.
– А говорила, что никогда не сможешь на меня напасть! ― выкрикнул Ен уже из ванной комнаты.
Рина замерла, так и не успев замахнуться, пламя начало стихать и вскоре вовсе исчезло. Маленькая как-то сгорбилась и обхватила себя дрожащими руками, на щеках блестели слезы, а в распахнутых глазах просто плескался ужас.
Я сам не понял, как Рина оказалась в моих объятьях, намертво вцепившись в мои руки. Глаза стеклянные, взгляд в пустоту, тело бьет крупная дрожь. Какого черта происходит?
– Ен, какого дьявола ты ей только что сказал?! ― злость закипала глубоко внутри, и неважно, что он ее любит не меньше, чем я, я не позволю ее обижать!
– Я идиот! ― мгновенно появился он рядом. ― Маленькая, Риночка, все хорошо, ты не причинила мне никакого вреда, ― начал он поглаживать ее по спине.
Ужас, отчаянье, вина, боль, столько боли. Дыхание перехватило у обоих сразу.
– Что происходит? ― прохрипел я, глядя на Ена.
– Недавно по глупости я едва не погиб от ее огня, она двое суток думала, что я мертв и винила себя, пока я находился в трансе, ― отвел он глаза.
– Еще раз ей напомнишь об этом, и я тебя собственноручно придушу, ― буквально прорычал ему в лицо.
– Вы оба идиоты! ― раздался приглушенный моей грудью голос. ― Что здесь вообще происходит? ― продолжала она шипеть, прижатая грудью Ена ко мне. ― Да отпустите же вы меня!
– Извини, ― произнесли мы одновременно, отпуская ее.
– О черт! ― Рина метнулась к постели, лихорадочно заматываясь в простыню.
– Оба! ― она с пылающим лицом наставила на нас свой пальчик. ― Сейчас! Пять минут на объяснения.
Рина
Что ни день, так приключение или нервотрепка, никогда не думала, что скажу это, но я хочу спокойную размеренную жизнь!
Ненормальный магический мир, опять тайны и интриги! Открыв утром глаза, я едва не истекла слюнями. Оба рядом, обнаженные и такие прекрасные. Странные мысли, с одним справиться не могу, зачем мне второй? Жадность до добра еще не доводила. А потом до меня дошло, что на мне надеты всего лишь трусики, видимо, мозг окончательно проснулся и просигналил, что я обнаженная и в постели с двумя обнаженными мужчинами. Двумя! Чувствовалось все до безобразия хорошо и правильно, но вбиваемые годами правила приличия просто вопили о недопустимости подобных отношений. Если вся эта ситуация вообще подразумевала отношения. А если Ен просто решил поделиться мной с братом, и они, шарахнув меня каким-нибудь заклинанием… бред, бред, бред, как и ситуация, в которой я оказалась.
Недолго думая, я спихнула Ена с кровати, злорадная улыбка сама расползлась по губам при глухом ударе и его недоуменной физиономии.
Немного спустив пар и замотавшись в простынь, я уставилась на мужчин, что-то везет мне в этом мире на простыни.
– Мы пара, ― выдали они в один голос и даже одновременно моргнули.
Я молча приподняла бровь, а они, видимо, поняв, что сказали, смутились и наперебой начали мне все объяснять.
С каждым словом я понимала все меньше и меньше, а мои глаза становились все больше и больше. Мы втроем связанны, в этом мире такие отношения не осуждаются, Ен может закончить нашу связь принудительно, если я не смогу принять Севера, но в этом случае Север на всю жизнь останется один и вряд ли захочет так жить, меня никто не заставляет я сама должна все решить… Казалось, моя голова увеличилась в размере и начала потихоньку гудеть. Еще немного и у меня будет перегруз мыслей чувств и эмоций.
– Лазар, ― дернулся Ен.
– Что-то случилось, ― кивнул, подтверждая, Север и оба уставились на меня.
– Не в таком же виде?! ― искренне возмутилась я.
* * *
Мы договорились с Севереном встретиться через десять минут во дворце Лазара, но десятью минутами, конечно же, дело не обошлось. Ен настаивал на длинном пышном платье, я же приводила доводы в пользу штанов. В итоге мы явились самыми последними, но я все же отстояла свое мнение, явившись в штанах и обтягивающей блузе, поверх которой надела кожаный жилет.
Проморгавшись после перемещения и осмотревшись, я решила, что меня преследует какой-то злой рок. Я не видела здесь ни одного города или даже поселения, зато побывала в спальнях уже трех мужчин.
Громкий крик мужчины, наполненный невыносимой болью, застал меня врасплох, дернувшись, я прижалась к Ену. Он мгновенно обвил рукой мою талию и встал в пол-оборота, в неосознанный жест защитника. Сзади явно чувствовалось близкое присутствие кого-то еще. Я повернула голову. Север. Почему-то ни разу не сомневалась, что это будет именно он. С такими защитниками мне ничего не было страшно, в груди разливались тепло и… любовь? Именно в тот момент я успокоилась и приняла тот факт, что в моей жизни будет два любимых человека.
Пока Лазар рассказывал про какие-то пещеры, клетку и троллей, я украдкой рассматривала двух незнакомых мужчин. Все они были, так или иначе, схожи: длинные пепельные волосы, внушительный рост, похожее телосложение. У кого-то черты лица были плавные и мягкие, у кого-то ― резкие и угловатые, но, бесспорно, каждый из них был по-своему красив.
Коленопреклоненный мужчина отличался от всех своими шрамами на левой стороне. Щека, шея и, кажется, даже грудь были обезображены тремя рваными полосами, как будто кто-то полоснул по нему когтями, хотя, наверное, так оно и было.
Большое тело трясло, будто в лихорадке, руки то сжимались в кулаки, то снова распрямлялись. Он на глазах становился все больше и больше, кожа темнела до темно-бронзовой, вены на шее вздулись от сильного напряжения, из кончиков пальцев начали появляться черные когти.
– Не бойся, ― шепнул мне на ухо Ен, ― он не нападет, ему сейчас очень тяжело. Это Макер, его частичка Нисса пропала, и он ее не чувствует.
Надо было быть полной дурой, чтобы не понять то, что пытался сказать Ен. Возможно, девушки уже нет в живых. То, что я чувствовала, когда думала, что Ен мертв, было еще слишком свежо в памяти, и от понимания того, что те же самые чувства поставили этого сильного мужчину на колени, мое сердце сжималось от боли.
– Вы ведь ее найдете? ― собственный голос дрожал от подступивших слез.
– Она жива, ― произнес Северен, взяв меня за руку. ― Все будет хорошо.
А затем, отпустив меня, быстро подошел к мужчине.
– Мак! ― практически закричал он. ― Она нужна была им живой, понимаешь, жи-вой!
А дальше все завертелось с безумной скоростью. Макер взял себя в руки, и они стали собираться на поиски в те самые пещеры, про которые упоминал Лазар. Ен тоже рвался на поиски, но Макер, взглянув на то, как он меня обнимает, скривился в порции новой боли. Было видно, что ему, потерявшему свое счастье, было очень тяжело смотреть на нас двоих. Мне жутко не хотелось отпускать ни Ена, ни Северена, но я понимала, что это просто необходимо. Макер, видимо, не разделял моего мнения и постоянно рычал на Ена, чтобы тот не смел даже думать о том, чтобы оставить меня одну. Ен, в свою очередь, продолжал стоять на своем. И тогда Макер, подойдя к нам практически вплотную, тихим голосом произнес то, что заставило замолчать всех в комнате.
– Держи ее, держи и никогда не отпускай. Не станет ее ― не будет желания дышать у тебя.
А затем просто взял и исчез. Все остальные последовали его примеру, лишь Лазар, задержавшись, попросил нас остаться и присмотреть за Ранизой. Лично я ничего не поняла, но Ен кивнул головой, принимая просьбу, и Лазар, удовлетворившись ответом, исчез.
– Кто такая Раниза? ― моя первая мысль была о ребенке, но Ен очень удивил меня своим ответом.
– Женщина, которой Лазар доверяет правление, пока сам отсутствует.
– Лазар тоже нашел свою частичку? ― продолжала я допрос, пытаясь хоть как-то прояснить ситуацию. Все-таки находимся мы во дворце, и Лазар хоть и друг, но все же император, мало ли какие здесь царят порядки.
– Это долгая история, ― обнял меня Ен. ― Давай доберемся до наших комнат, и я тебе все объясню. Хочешь, прогуляемся и посмотрим дворец?
– Не сегодня, ― покачала я головой. ― Хочу просто принять ванну и отдохнуть, слишком много потрясений за одно утро.
Последнее время я и правда чувствовала себя немного неважно, слишком быстро уставала, злилась по разным мелочам, а сейчас моя кожа еле заметно зудела, словно я не мылась уже несколько дней.
Ен притащил завтрак прямо ко мне в ванную комнату и, удобно расположившись на бортике ванной, в которой я сидела вся в пене, кормил меня с рук, не забывая рассказывать о том, кто такая Раниза. История вышла до невозможности печальной.
Встретились Раниза и Лазар еще пятьсот лет назад, когда молодая двадцатипятилетняя девушка была представлена императору на весеннем балу. То ли весна была виновата, то ли молодость, красота и свежесть, но Лазар буквально потерял голову, да и молодая кокетка была увлечена им не на шутку.
В отличие от девушки, питающей надежды на счастливую семейную жизнь, он понимал, что его увлечение рано или поздно закончится. Около года Лазар держал девушку на расстоянии, пытаясь объяснить ей всю невыгодность положения его любовницы, желая ей только самого лучшего, но она и слушать ничего не хотела, уверяла, что не питает никаких надежд. Лазар же не распространялся об умении считывать мысли и эмоции. Никто не знает, что послужило этому толчком, просто однажды они появились вместе на балу, давая тем самым основания для слухов и сплетен.
По прошествии нескольких лет, как и предупреждал Лазар, его страсть стала стихать, и Раниза, пробыв четыре года его единственной официальной любовницей, утратила сей статус в один из вечеров.
Лазар даже подобрал ей вполне достойную партию, желая устроить ее жизнь, но она наотрез отказалась от его предложения, заявив, что его не в силах затмить ни один мужчина, а обрекать себя на несчастливую, хоть и семейную жизнь она не намерена.
– Она была обычным человеком без выдающихся магических способностей, а значит, прожила бы не больше семисот лет, ― пояснил Ен, вытаскивая меня из ванны. ― Вода уже совсем холодная, да и ты почти спишь.
Укутанная в большую, пушистую простыню ― называть полотенцем сей огромный квадрат ткани просто язык не поворачивался ― я окончательно разомлела и даже начала зевать.
– Спи, малышка, ― поцеловал меня Ен, укладывая в постель.
– Ты не уйдешь? ― я задала ему вопрос уже сквозь сон, почему-то очень не хотелось оставаться одной в этом незнакомом месте.
– Я рядом, ― он откинул руку, приглашая лечь к нему на плечо.
С глупой, а может быть, и просто счастливой улыбкой я переползла с подушки на его плечо, прижавшись как можно ближе к нему всем своим телом. В голове отстраненно мелькнула мысль, что не хватает Северена за спиной, а затем я просто отключилась.
Глава 8
Рина
Тело горело в огне, каждая косточка плавилась от настойчивых и властных прикосновений, казалось, руки были повсюду. Нежно поглаживали отяжелевшую грудь, изредка задевая болезненно напрягшиеся и сверхчувствительные соски, одновременно с этим скользя по животу к бедрам, лаская и сжимая, заставляя раскрыться и полностью отдаться во власть настойчивых губ и языка.
Наслаждение волнами проходило по всему телу, вырывая глухие стоны. Когда я выгибалась, спина скользила по твердой груди, а попка упиралась в твердую восставшую плоть. В то же время губы и язык второго мужчины творили со мной что-то невообразимое, большие руки, полностью накрыв мою грудь, грубо, до боли сжимали и потирали соски, вырывая из моего рта уже громкие крики и всхлипы.
Наслажденье разгоралось огнем в груди, становясь все сильнее, причиняя неимоверную боль, выжигающую все внутри.
С громким криком я села в кровати, схватившись рукой за горевшую огнем грудь, дышать получалось с трудом. Сон, это всего лишь сон, вот только боль в груди, вырвавшая меня из сна, была очень даже реальна.
Вокруг стояла полная темнота, Ена рядом не было. Он же обещал! Боль вернулась, новой, мощной, обжигающей волной лишая воздуха, вызывая слезы и дрожь.
– Ен! ― вместо крика вышел лишь приглушенный хрип.
Ушел! Отдышавшись и немного придя в себя, я представила в мыслях маленький яркий шарик, молясь, чтобы в этот раз моя магия не выкинула что-нибудь необычное, пожалуйста, пусть получится всего лишь светлячок. Надо мной вспыхнул и завис большой огненный шар. Ну и пусть, главное ― стало светло.
С трудом, спотыкаясь и держась за различные предметы мебели, которые попадались по пути, я дошла до ванной комнаты, и, включив кран, сползла по стене. Холодная вода постепенно гасила бушующий в груди пожар, через несколько минут от обжигающей боли остались одни лишь воспоминания, но я все равно продолжала сидеть под струями воды, расслабленно прислонившись к стене.
Сейчас когда боль стихла, я обратила внимание на совсем другие ощущения: грудь стала определенно больше, соски болели, как будто бы их очень сильно натерли, но, опустив взгляд, я не увидела никаких видимых признаков. Внизу живота тянуло и пульсировало возбуждение, с каждой секундой становясь все сильнее. Не в силах этому сопротивляться, я погладила пальцами влажную, пульсирующую плоть. Настолько острого наслаждения от собственных пальцев я еще никогда не испытывала. Со стоном прикрыв глаза и откинув голову, я увеличивала нажим пальцев, постепенно ускоряя движения.