- Вы ни в коем случае не должны ни одним движением, ни выражением лица, ни тем более словом показать своего, может быть, подсознательного недовольства, если ваши сугубо мужские "надежды" не исполнятся. Роженица, то есть ваша супруга, после принятых мук должна встретить благорасположение, радость и соучастие, граничащее с благодарностью, чтобы ее внутренний мир не был травмирован. Я надеюсь, вы меня понимаете, господин Ананд. - С этими словами она встала.
За ней поднялся и он.
- До завтра, господин Ананд, - сказала она и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, - я вам позвоню. Спите спокойно!
- До свидания, доктор, - ответил успокоенный и проинструктированный врачом будущий отец.
Немного постояв, он подошел к двери, осторожно открыл ее и по неширокой дорожке, выложенной мраморными плитами, направился к стоянке машин.
В машине он несколько минут посидел, опершись на баранку, затем включил зажигание и медленно выехал на шоссе…
Ананд разделся и лег на их широкую кровать. Впервые со времени своей женитьбы он был в одиночестве. Он думал о Деваки. Ему стало очень тоскливо и тревожно. Целый час он безуспешно пытался уснуть, ворочаясь с боку на бок. В голову лезли всякие мысли: и хорошие, и такие, от которых его бросало в холодный пот. Порой он утопал в розовых мечтах: ему казалось, что он держит на руках младенца, который, поводя глазками, улыбался ему, пытаясь сказать какие-то таинственные слова.
"А вдруг? Нет, нет! Все будет хорошо. Ведь я же родился нормально. Деваки сильная и здоровая женщина. Беременность проходила естественно и хорошо. Расположение плода, по словам доктора, правильное…", - думал он, мысленно успокаивая себя.
Однако уснуть не мог. Молодой в голубом ореоле месяц сиял в темном небе. Крупные звезды ярко горели. Ананд встал и подошел к бару. Откупорил бутылку бренди, налил рюмку, выпил и снова лег.
Проснулся он перед рассветом. Ему снились кошмары. Поплавав в бассейне и немного полежав на воде, он вышел и вытерся насухо полотенцем. Выпив кофе, он спустился в сад, где уже работал Раму.
- Рам, рам, господин Ананд! - поздоровался слуга и поклонился, сложив ладони у подбородка.
Ананд, ответив на приветствие слуги, быстро отомкнул гараж и вывел свой "премьер".
Слуга не задавал никаких вопросов. Он все прекрасно понимал.
Вспыхнул луч солнца и пробежал по лобовому стеклу.
- Лобовое стекло, счастливое стекло, помоги мне! Господи, сделай так, чтобы все было благополучно! - проговорил он про себя и, затем прошептав несколько мантр, завел мотор и выехал на зеленую, широкую и пока еще свободную улицу…
Припарковав автомобиль на стоянке у больницы, он почти бегом направился в приемную. Назвав себя и имя своей жены, он стал ждать ответа у дежурной - молодой девушки в белом халате с быстрыми глазами, которая набирала номер внутреннего телефона.
- Ее зовут Деваки, да, да, - коротко подтвердила она в трубку.
Сердце Ананда колотилось, как никогда в жизни. У него ослабли ноги, и он вынужден был присесть в кресло.
- Господин Ананд! - обратилась к нему дежурная.
Ананд вздрогнул от неожиданности и, поднявшись, словно в полусне, подошел к стеклянной перегородке с овальным окошечком.
- У вас все в порядке. Сейчас спустится врач.
- Благодарю, - пробормотал Ананд, но волнение его не уменьшалось. Минуты тянулись бесконечно. Он то и дело поглядывал на большие круглые часы, висевшие высоко на стене. Казалось, их стрелки застыли на месте.
- У вас часы идут? - спросил он у дежурной и посмотрел на ее такое же круглое, как циферблат часов, лицо.
- Да, господин Ананд, у нас все четко.
- Спасибо, - ответил он и встал.
Заложив руки за спину, словно арестант, он ходил по приемной. Дежурная, заметив волнение молодого отца, успокоила его:
- Не волнуйтесь, господин Ананд! Я же сказала, что у вас все в порядке.
- Все в порядке?! Хорошо, хорошо… Да я и не волнуюсь, просто плохо спал эту ночь. Я чувствовал, что он должен родиться.
- А он и родился, ваш сын! - услышал он вдруг густой женский голос.
Он оглянулся и увидел высокую женщину в белом халате и такой же шапочке - дежурного врача. Это была женщина средних лет. Она спускалась по лестнице в сопровождении медсестры или санитарки - этого он не понял.
- Поздравляю! У вас мальчик! - громко произнесла она.
На некоторое время Ананд лишился дара речи.
- Мальчик?! - наконец выговорил он и не узнал своего голоса. Ему показалось, что кто-то другой произнес за него это желанное для него слово.
- Спасибо, доктор, наконец-то! Боже, мне даже не верится!
Женщины в белых халатах заулыбались.
- Будьте любезны, сестра, - сказала доктор, - мужчины не поверят, пока не увидят собственными глазами, подкатите колыбель к двери, и мы позволим счастливому отцу посмотреть на своего сына. А с вашей женой все хорошо. Роды прошли легко, разумеется, с медицинской точки зрения.
- А что с Деваки? - все же спросил Ананд.
- Ваша жена сейчас отдыхает, она только что уснула.
- Она спит?
- Да. И это очень хорошо, - заверила его врач.
Через минуту в дверях второго этажа появилась медсестра и подошла к балюстраде.
Ананд поднялся на площадку второго этажа, подошел к двери и увидел в колыбели тугой сверток, из которого торчала покрытая редкими черными волосиками маленькая головка с розовым личиком. Он во все глаза смотрел на это живое существо, которое было его ребенком, его произведением, его сыном.
- Это мой сын? - глупо спросил Ананд.
- Да, конечно, ваш сын! - смеясь, подтвердила врач. - Все, свидание окончено. До свидания, господин Ананд, через несколько дней вашу жену выпишут вместе с новорожденным. Ее врач позвонит вам и скажет, когда можно будет их забрать. Я желаю вам всего доброго и счастья в семейной жизни. Еще раз поздравляю вас, господин Ананд, с рождением сына. Ваша радость - наша радость! - и она, мягко ступая, пошла по длинному белому коридору.
- Спасибо, - пролепетал Ананд и спустился вниз. - Скажите, - обратился он к дежурной, - а что делают в таких случаях?
- В случае рождения ребенка? Я так вас поняла?
- Да.
- Отец, разумеется, должен выразить свою благодарность и поздравления жене через образ.
- Какой образ? - уставился на нее Ананд.
Девушка искренне засмеялась.
- Ну, символ, что ли. Ну, скажем, цветы или что и как у вас принято.
- А-а! Я понял. Спасибо, спасибо! - и Ананд выбежал из больницы так быстро, что чуть не сбил с ног входившую женщину, видимо, врача… Извинившись, он в мгновение ока очутился за баранкой "премьера" и на большой скорости помчался, сам не зная куда.
"Куда я еду? - вдруг опомнился он. - Сначала надо заехать в офис и рассказать обо всем Радже". - Он развернулся и поехал в контору.
Спустя четыре дня Ананд и Раджа стояли в приемном покое больницы с букетами цветов, ожидая выписки Деваки с новорожденным.
Через несколько минут тишину нарушил резкий писк младенца, а потом прерывистый плач.
По лестнице к ним спускалась Деваки в белом сари, край которого был наброшен на голову. Она прижимала к груди младенца, завернутого в пеленки. Ее сопровождали две медицинские сестры. За ними спускалась врач, наблюдавшая Деваки во время беременности.
Ананд бросился навстречу жене и осторожно взял у нее ребенка. Медсестры неусыпно следили за ним и объяснили, как правильно держать младенца. Раджа быстро вручил Деваки цветы, восклицая:
- Поздравляю с рождением сына! Да будь же ты благословенна, о мать! - и он отвесил низкий поклон.
Деваки, необыкновенно спокойная и торжественная, со слегка осунувшимся лицом, поклонилась мужу.
Ананд передал младенца медсестре, стоявшей рядом, и совершил глубокий пронам, коснувшись правой рукой ноги супруги.
- Благодарю тебя, жена моя! Спасибо тебе за твои материнские муки. Спасибо за сына! Будь благословенна!
- Ананд! Поздравляю с сыном! - Раджа, попирая все условности, бросился на шею другу. - Дружище! Это так здорово! - восклицал он.
Медицинский персонал, окруживший счастливую семью, тоже поздравлял их.
Все улыбались. Раджа раздавал цветы и подарки.
Затем Ананду снова передали ребенка, и он, в сопровождении медсестер, подошел к машине. Раму предупредительно открыл все дверцы машины. Ананд и Деваки сели на заднее сидение. Раджа положил свои мускулистые руки на баранку, включил мотор и медленно выехал за ворота больницы.
- Человек родился! Он едет к себе домой! - с восторгом приговаривал Раджа.
Ананд и Деваки молчали. Бывают такие минуты, когда слова излишни.
Было сухо и солнечно. Вдали белела сахарная голова горы Найроби. Джавар, набегавшись за день по делам, мирно отдыхал дома под величественной головой винторогой антилопы. Рядом с ним стоял Дараян. Джавар посмотрел на него и ничего не сказал.
- Хозяин, вам что-нибудь нужно? - спросил предупредительно слуга.
- Нет, Дараян, спасибо. Надо бы позвонить в Бомбей племяннику, узнать, как у него дела.
- Я могу заказать разговор.
- Пока не надо, - отклонил Джавар рвение слуги.
- Сейчас должен прийти доктор, господин.
- Хорошо. Слетать, что ли в Бомбей, да дел по горло, - промолвил он задумчиво. - Выключи кондиционер, Дараян.
Дараян подошел к кондиционеру и выключил его.
- Спасибо.
- Идет доктор, хозяин!
Массивный, широкоплечий доктор с приплюснутым носом, в белом халате имел внушительный вид. Он поздоровался с Джаваром и, сверкнув красноватыми белками глаз, кивнул Дараяну.
- Как себя чувствуете, господин Джавар? - поинтересовался он, и не дожидаясь ответа, извлек из кейса фонендоскоп и профессионально произнес:
- Прошу, господин, снять халат.
Он медленно переставлял фонендоскоп по волосатой и широкой, как саванна, груди Джавара, прослушивая сердце.
- Дышите! Не дышите! - подавал команды врач, сопя, как бегемот.
Затем, не снимая фонендоскопа, извлек из кейса еще одну медицинскую снасть - тонометр. Туго обернув манжетой левую руку Джавара выше локтя, он принялся накачивать ее воздухом, безжалостно нажимая на пневматический нагнетатель.
- Господин Джавар, - сказал доктор, спуская воздух из манжеты и засекая на манометре показания давления, - мне сдается, что сегодня вы излишне взволнованны, у вас подскочило давление. Никаких треволнений, покой и воля, - пробасил черный великан в белом халате и плюхнулся в кресло.
Если бы человек обладал микроскопическим зрением, то наверняка увидел бы в воздухе вокруг кресла, как на поверхности воды, расходящиеся круги.
- Немного посидим и снова измерим давление. А вы успокойтесь и не думайте о работе.
- Да я спокоен, доктор. И здоров, - весело ответил добродушному великану Джавар. - Мне вот надо позвонить в Бомбей.
В этот момент резкий телефонный звонок прервал разговор пациента с доктором.
Дараян взял трубку радиотелефона и поднес хозяину. Джавар ловко взял трубку и приложил к уху.
В это время доктор вновь принялся прослушивать Джавара, в надежде определить причину повышения давления, но пациент воспротивился.
- Алло! Ананд? Я слушаю! - Джавар встал, но услышав радостный голос племянника, тут же сел и кивнул доктору - мол, меряй давление. - Да!
- Дядя! - услышал он голос Ананда. - У нас с Деваки родился сын!
- Господи! Молитвы мои услышаны тобой! - воскликнул Джавар и резко встал, но натолкнулся на глыбу доктора и вновь сел, покоряясь черному эскулапу.
- Я тебя поздравляю, Ананд, от всей души! Здоровья тебе, Деваки и сыну! - Джавар озирал свой кабинет, порываясь встать, но тяжелая черная рука лежала на его плече.
- Господин Джавар, не следует слишком волноваться! Правда, он положительный, но тем не менее… - шептал доктор, но это бесполезно.
Джавар весь искрился, он был безумно рад. Доктору ничего не оставалось, как сложить свои "снасти" и убрать их в импортный дипломат.
- Пригласи Деваки к телефону, - попросил племянника дядя.
- Я слушаю вас, дядя! - послышался звонкий и немного грудной голос Деваки.
- Дорогая моя невестка! Ваш сын - это надежда всего нашего рода! Береги его пуще глаза! - Он кашлянул и продолжал: - Скоро я его увижу! А сейчас хотел бы услышать!
- Да, я вас понимаю. Но может быть, потом? - неуверенно ответила невестка.
- Мне нужно сейчас! - настаивал Джавар.
Его баритон раскатывался по кабинету, словно горные обвалы. Дараян с беспокойной веселостью поглядывал на чайный прибор. Доктор посапывал в стороне, потел и посматривал огромными глазами на лицо Джавара.
- Хорошо, дядя, даю, - прозвучало в трубке.
Джавар переложил трубку от одного уха к другому и стал прислушиваться. Глаза его бегали, словно маятник часов, из стороны в сторону. Но вот взгляд его остановился, сосредоточившись. Он услышал продолжительный крик младенца. Его сердце окатила ласковая волна умиления, надежды, ощущения жизни, вечности. Его сердце, сердце старого мужественного человека, неутомимого борца в этой жестокой жизни, сердце седого воина, все в рубцах от ударов судьбы, билось ровно и легко, да он его и не слушал, он слушал свое начало, он видел себя завершенным. Это длилось мгновение, но это мгновение было наполнено сущностью жизни, и он молодцевато воскликнул:
- Да он просто умница! - и, смеясь, добавил: - Понял, что с ним говорит дедушка! Здравствуй! - закричал Джавар в трубку. - Твой дедушка скоро приедет и привезет подарки, а пока… поцелуй! А где папа?
- Да, дядя? - раздался в трубке голос Ананда.
- Поздравляю еще раз, мой дорогой племянник! Как говорил классик французской литературы Анри Бейль, если ваш дом до сорока лет не огласится криком ребенка, то в нем заводятся привидения. Это истина, Ананд, поверь мне. И слава Богу, тебе это не угрожает! А сколько он весит?
- Три с половиной килограмма, рост пятьдесят два сантиметра, - донеслось до уха Джавара.
- Норма! - отчеканил дед. - Прости, Ананд, хотел прилететь, да врач запрещает.
Доктор заерзал в кресле, которое жалобно заскулило.
- А пока до встречи! - голосом, полным радости, громко прокричал Джавар в трубку, словно в джунглях на охоте, и, немного помедлив, положил чудо техники на стол.
- У меня внук! - торжественно сказал он, повернувшись к врачу в белом халате, который показался ему черным гималайским медведем в сибирском сугробе.
- Хорошо! Это замечательно! - прорычал, возвышаясь над ним, доктор, оскалив в улыбке прекрасные ровные зубы. - Но у вас повысилось давление!
- У меня повысился тонус и точка воззрения на этот мир и отсчета… - уже более спокойно проговорил Джавар, и его рука хищно выхватила сигару из ящичка.
Прошла неделя. В доме Ананда царило оживление. Малыш уже довольно осмысленно останавливал глазки на различных предметах. Особенно его привлекал пестрый набор шариков, натянутый над кроваткой на тонком шелковом шнуре на уровне его взгляда.
Деваки и Ананд купали его в небольшой ванночке. Отец суетился, как неумелый слуга. Деваки ловко пеленала младенца и, придерживая головку, бережно укладывала его в кроватку. Ребенок хорошо сосал грудь, благо у матери молока было в изобилии. Соску-пустышку он упорно выплевывал, не желая ее признавать, и родители с радостью от нее отказались.
- Сразу видно, настоящий мужчина! - с гордостью отметил Ананд. - Не терпит фальши.
- Прошло семь дней, Ананд. Мальчика нужно постричь, - озабоченно сказала Деваки.
- Да, я совсем забыл. Сейчас же пригласим брахмана, - виновато ответил тот.
В это время раздался стук в дверь. Вошел слуга и доложил, что прибыл брахман. Ананд велел просить священнослужителя.
Родители, взяв сына на руки, спустились в холл.
Брахман и хозяева дома поприветствовали друг друга, после чего начался ритуальный обряд мундан - первой стрижки мальчиков через семь дней после рождения.
Деваки положила младенца у ног священнослужителя, который сидел, скрестив ноги на шкуре черной антилопы, распевая мантры. Затем он остриг мальчика маленькими ножницами настолько умело и быстро, что младенец даже не пикнул. Был возжен священный огонь в плошках.
- Мир и счастье вашему дому! - произнес брахман, встав и молитвенно сложив руки. Он поклонился и сказал, обращаясь к Ананду:
- Твой сын, господин, - это ты сам, рожденный тобой, так говорили испокон веков великие мудрецы Индии. Так почитай же, ты, господин, свою жену, родившую тебе сына, как свою мать.
Брахман, обойдя вокруг младенца и прошептав молитвы, удалился со словами:
- Да пошлет вам господь благодатное чадородие! - и ароматный легкий дым от агарбатти потянулся за ним.
Потом Деваки стала кормить сына, который жадно припав к груди, через пять минут уже спал у нее на руках, отпав от соска, как лепесток розы от развернувшегося бутона.
Между тем розовый куст, посаженный Деваки в его честь, расцвел и по утрам источал тончайшее благоухание.
Мать уложила младенца в кроватку и, взглянув на тихого Ананда, улыбнулась:
- Пойдем обедать, дорогой муж и отец! - Ананд живо поднялся, и они направились в столовую.
Все последующие дни Ананд наслаждался семейной идиллией. С работы он сразу спешил домой. Часто заходил в магазины игрушек и обязательно что-нибудь покупал для сына, сознавая, что это излишне, но, видимо, отчасти он это делал и для себя.
Любовь имеет эгоистическую сторону. Словом, если исключить беспокойства, связанные со службой, то жизнь Ананда и Деваки проходила счастливо, спокойно, словно этот мир был для них, детей Божьих, своеобразной колыбелью…
Полдень был мягким и золотистым. Тепло лилось с небес тихим дремлющим потоком. Ворковали горлицы, сухо трещали цикады. Павлины мирно грезили о чем-то под густой тенью манго.
Деваки с малышом сидела на террасе первого этажа и дремала, то и дело вздрагивая от малейшего движения или звука ребенка. Подходило время кормления. Она взяла младенца на руки. Тот, на мгновение флегматично приоткрыв один глаз, довольно уверенно присосался к пышной и мягкой материнской груди, видимо, утопая в неописуемом блаженстве от столь, казалось бы, органичной и нужной потребности, имеющей в данный момент глобальное значение для его жизни.
Через несколько минут пришла врач, чтобы осмотреть малыша и мать. Когда она уже собиралась уходить, послышался шум автомобиля. Это приехал к обеду Ананд. Он вошел легкой походкой, красивый, стройный, но несколько взволнованный. Это было видно по его глазам.
- Добрый день, - поприветствовал он супругу и поклонился доктору.
Затем подошел к малышу, который, открыв глазки, посмотрел на отца, затем то ли прищурился, то ли улыбнулся. Но Ананду показалось, что он его приветствует, улыбаясь.
- Деваки, мне необходимо уехать по делам фирмы, именно мне, - сообщил он. - Как нам быть? По дороге домой я все время думал об этом, но ничего не смог придумать! Не могу же я оставить тебя одну с малышом! - и Ананд сел на низкий табурет.
- Не волнуйтесь, - поправив очки, сказала врач, - ваш ребенок здоров, вы можете ехать.
- Да, но мне надо ехать на месяц в горный Кашмир, - пояснил Ананд.
В глубине души он чувствовал, что провести месяц без сына и жены ему будет, мягко выражаясь, нелегко.