Почему же ему так больно, когда она говорит:
- Смотри не влюбись в меня, Дэнна. Нам это ни к чему.
И растерявшись от этого неожиданного удара, он позволяет вырваться тем словам, которых поклялся не произносить:
- А я уже…
Повисает тяжелое молчание. Она лежит на спине и смотрит в потолок.
Он отворачивается и начинает тихонько всхлипывать. Только бы не зареветь… Ее руки обнимают его, и тут он разражается рыданиями.
- Ну что ты, зайка, - ласково шепчет она. - В этом нет ничего плохого. Тебе придется трудно, вот и все. Я за тебя переживаю.
- Я тебе скоро надоем, и ты меня бросишь, - плачет он.
Она гладит его по плечу, прижимает к себе.
- Это случится когда-нибудь, но еще нескоро. Пока что я тебя люблю, солнце.
Вот так, просто и буднично… и почему-то трогает больше пылких признаний.
И слезы мгновенно высыхают.
* * *
- Эй, Ди, а что ты напишешь в сочинении "Как я провел лето"?
В ответ на шутку следует взрыв хохота.
- Дураки, я уже давно школу закончил, - с достоинством отвечает Дэнна, едва сдерживая смех. - А вас к ней, небось и близко не подпустили!
Все снова ржут и наливают еще вина. Последний день недели в казармах - традиционная пьянка. Дэнна лежит головой на коленях леди Лизандер, в одной руке у него бутылка пива, в другой рыбий хвост. Его обожаемая начальница рассеянно перебирает пряди его волос и о чем-то беседует через стол с одним из эутангов, приехавших с утра в крепость. Отчаявшись разобраться в гортанном акценте и мешанине неизвестных имен и названий, он перестает вслушиваться. Рядом с ним лейтенанты Лэйтис состязаются в остроумии, и Дэнне иногда удается вставить реплику-другую.
А лето действительно кончилось, промчалось незаметно, как любое счастливое время. Дэнна уже знает про Симург-вейн, эутанги приглашают на него кавалеристов с тех самых пор, как Агвизель заключил союз с полковником Гаэрри.
- Давай с нами, Ди, там весело!
- Это уж как леди-капитан прикажет, - важно отвечает он, скрывая радостное нетерпение: она возьмет его с собой, наверняка возьмет!
Но Лэйтис вдруг говорит рассеянно:
- Я не еду. Дела. Они передадут вождю мои извинения.
И снова как будто острая игла входит в сердце. Это из-за рыжей. Она собирается снова встретиться с ней.
Дэнна закусывает губу, смотрит невидящими глазами в потолок. Все уедут на праздник, а она отправит его ночевать в пустую казарму и запрется со своей леди.
- Тогда отпусти мальчика с нами, что ему здесь торчать одному, - вступает кто-то из лейтенантов. Остальные поддакивают.
"И поеду!" - со злостью думает Дэнна. Вот тогда она узнает…
- С ума сошли, он еще ребенок.
- Мне шестнадцать скоро, - говорит он угрюмо, отворачиваясь от нее. - И меч я держать умею.
- Смотри, как бы что другое не пришлось держать. Это не эссанти, разрешения спрашивать не будут.
- Лэй, я за ним присмотрю, - раздается мягкий голос Ньярры. - Под мою ответственность.
И возразить Лэйтис нечего. Ньярра уверенный, спокойный, надежный, по-медвежьи флегматичный и такой же сильный. Если ему не доверять, то кому же?
- Ладно, черт с вами, поезжайте. Только не жалуйся потом, детка, что задница болит.
Дэнна стискивает зубы, потом принуждает себя улыбнуться и преувеличенно-весело обращается к Ньярре. На сердце у него тяжело.
Утром он просыпается в широкой постели Ньярры, без сапог и туники, но в штанах. Он не помнит даже, как здесь оказался, где-то с четвертой бутылки пива в памяти провал. Сам Ньярра уже встал, умывается над тазиком с водой, собрав волосы в узел на затылке. При мысли, что они провели ночь в одной кровати, щекам становится жарко.
- Хочешь кофе, Ди? - приветливо спрашивает Ньярра.
- Ага. А почему я здесь?
Он не помнит, как надо обращаться к Ньярре, и вообще, это первое имя или второе, а может, единственное? Но в казармах все называют друг друга по прозвищам и на "ты", разобраться невозможно.
- Ты вчера уснул за столом. Я же обещал за тобой присматривать, вот и положил у себя. Вставай, умывайся, сейчас поедем.
Дэнна решает, что к леди-капитан перед отъездом он заходить не станет. Нет сил видеть ее безмятежное лицо. Ей все равно, что они расстаются почти на неделю!
К эутангам собирается большая компания: десяток офицеров, полсотни солдат. Дэнна уже многих из них знает. К разговорам он не прислушивается, только смотрит печально на луку седла, на лошадиную гриву, на траву под копытами, изредка вздыхает. Но все время молчать скучно, и приходится завести разговор с Ньяррой, который едет рядом.
К вечеру у него уже такое чувство, что они сто лет знакомы. Без всякого стеснения Дэнна болтает с ним обо всем на свете. Пару раз, оговорившись, он даже называет его дружеским прозвищем Нийе. Невозможно не испытывать симпатию к этому большому добродушному человеку. А еще Дэнна с легким смущением думает, что, похоже, и сам нравится ему. Когда в темноте сильные руки Ньярры разминают ему ноющую с непривычки спину, он постанывает от удовольствия так бесстыдно, что кавалерист усмехается:
- А ты горячий, Ди, как я погляжу.
Сердце у Дэнны ухает куда-то в живот, при мысли, что сейчас Ньярра коснется губами его голой спины между лопатками… Но тот, посмеиваясь, хлопает его по плечу и ложится рядом, на расстеленную попону.
- Никак, совратить меня решил? Побереги силы, малыш.
- Ты что, парней не любишь? - озорно шепчет Дэнна, сам удивляясь своей смелости. Не прошли даром три месяца в крепости!
- Люблю, - с удовольствием отвечает Ньярра, закидывая руки за голову и потягиваясь. - Только постарше.
- Ну, так всегда. Думаете, раз мне двадцати нету, так я ни на что не гожусь.
- Если б так, леди-капитан не пускала бы тебя к себе в спальню.
Дэнна переворачивается на бок и проводит кончиками пальцев по груди Ньярры, там, где рубашка расстегнута.
- А ты леди-капитан боишься? Сам же слышал, ей все равно, с кем я буду спать.
- Ох, ну ты обнаглел, - говорит тот, но голос у него совсем не сердитый. - Говорю же, побереги силы. Нам еще полдня завтра ехать.
Да, похоже, он нравится Ньярре чисто по-дружески. У того даже дыхание не сбилось. Нельзя сказать, что Дэнна так уж разочарован. Первый раз с мужчиной должен быть особенным… чтобы страсть кипела, и искры проскакивали!
Хо-хо, похоже, эутанги по-другому не умеют. Вот горячий народ! В становище Дэнна едва успевает крутить головой по сторонам. Здесь все такие красивые, шумные, одеты ярко, а как развязно себя ведут! На его глазах высокий мужчина обалденной наружности обнимает Ньярру и долго целует взасос. Кавалеристы свистят и хлопают.
Они раскидывают лагерь, а Дэнна все косится в сторону становища, туда, где среди эутангов мелькает этот смуглый красавец с правильными чертами лица, с каштановыми локонами, блестящими под степным солнцем.
- Хорош, правда? - улыбается Ньярра. - Глаз не отвести.
Тут Дэнну осеняет.
- Это же Агвизель, да?
- Он самый. Но тут ловить нечего, Ди.
Дэнна и не собирался, однако для порядка выпендривается:
- С чего бы? Он, говорят, трахает все, что движется. А что не движется, то сдвинет и…
Ньярра смеется:
- Это ж когда было. Мы с ним до войны познакомились, когда он вождем еще не был. Он к нам часто приезжал.
- Нийе, признайся, - Дэнна подмигивает. - Ты с ним спал?
- Все тебе расскажи…
- Да лааадно, чего б он тогда к тебе целоваться полез. А кто кого, а? Ну, Нииийе!
- Я его, - заговорщическим шепотом говорит Ньярра. - А потом он меня. А потом пришел Кунедда, и такое началось!
От смеха они роняют опору для палатки, которую почти уже поставили.
- Почему ты сказал, что ловить нечего?
- Ну, он после войны как-то отошел от своих привычек, - с заметным сожалением поясняет Ньярра. - Может, любовника завел, не знаю.
Мысли Дэнны принимают другое направление.
- А у тебя почему нет любовника?
- А с чего ты это взял?
- Нууу…
- Подковы гну. Любопытный ты больно. Держи лучше… Ну вот, так я и знал. До вечера провозимся.
Они опять роняют опору.
- Приветствую тебя, доблестный Ньярра! Я вижу, руки твои отвыкли от мирной работы. Я пришлю тебе в помощь наших юношей, а то они скучают без дела.
К ним, улыбаясь, подходит высокий эутанга - впрочем, они почти все высокие и худощавые. У него темные волосы, собранные в конский хвост. На вид ему лет тридцать. Одет во все красное - шелковые штаны, узкие на бедрах и широкие снизу, распахнутая туника без рукавов. На предплечьях тяжелые золотые браслеты с камнями, ну, и разные украшения по мелочи - серьги, цепочки, перстни.
Они с Ньяррой обнимаются. Дэнна едва сдерживает улыбку. Что, и с этим он спал? Или тут просто принято так встречать знакомых? А мужик ничего, прямо скажем… Такой рельефный везде, где не скрывает одежда, под смуглой кожей играют мускулы. Красиво тряхнул волосами и вдруг обжег Дэнну взглядом карих глаз. Похоже, вот такой взгляд и называют раздевающим!
Вся кровь бросилась Дэнне в лицо. Силы небесные, он же глаз-то не отводит! Шарит ими по Дэнне - сверху вниз, потом снизу вверх…
- Твой мальчик?
- Капитана Лэйтис Лизандер. Она его… эээ… наставница. Она его мне… эээ… одолжила, - Ньярра подмигивает незаметно Дэнне, чтобы он не вздумал протестовать.
- Красивый. Может, и ты его кому-нибудь одолжишь, - замечает эутанга, прежде чем отойти.
- Похоже, ты произвел на него впечатление, - смеется Ньярра. - Извини, Ди, они вовсе не хамы, просто так принято - ты младший. Когда я рядом, будут обращаться только ко мне. И еще, они всегда очень откровенны, говорят без обиняков, не смущайся, ладно?
- Ладно, постараюсь. А кто это?
- Баязет. Кстати, большая шишка. Тут у них чинов нет, но он из ближайшего окружения вождя. Воин что надо. Мы с ним год назад познакомились, на прошлом Симург-вейн.
Тут их обступает несколько юношей, одни начинают споро разводить костер и подвешивать над ним поросенка, другие помогают ставить палатку, третьи расседлывают лошадей, приносят овса. Не проходит и часа, как лагерь поставлен, пахнет жареным мясом, кавалеристы рассаживаются у костров вперемешку с эутангами.
Баязет садится рядом с Дэнной, и у мальчика мурашки бегут по всему телу от его близости. Украдкой он кидает взгляды на широкие плечи, мускулистый живот, длинные босые ноги, вытянутые к огню, с узкими щиколотками, на которых посверкивают цепочки. В лицо ему Дэнна смотреть не решается, потому что сразу натыкается на тяжелый, пристальный взгляд, от которого становится жарко, и в голове мутится. И нет сомнений, что его хотят, так пылко, как только может хотеть житель степей.
Бедро Баязета касается бедра Дэнны. Случайно или намеренно?
Дэнне жарко, он хочет проветриться.
- Я пойду посмотрю, как там лошади?
И за палаткой оказывается в объятиях Баязета.
Какой же он сильный… он держит его практически на весу. И целует в губы, не давая вздохнуть. Гладит по спине, залезает под тунику горячими ладонями… Кружится голова… сладко… и страшно… Прямо сейчас с ним можно сделать все, что угодно.
В себя его приводит голос Ньярры.
- Дэнна! Куда ты запропастился?
- Тебя зовут Дэнна? - шепчет ему на ухо эутанга. - Ты красивый, я тебя хочу. Ньярра отпустит тебя со мной?
- Я н-не знаю… Мне надо идти…
Дэнна высвобождается из его рук и возвращается к костру, слегка пошатываясь. На губах все еще горят поцелуи.
Ньярра притягивает его к себе и говорит вполголоса:
- Дэнна, это не игрушки. Здесь флирта не понимают. Да приди в себя, наконец! Если не хочешь с ним спать, надо отказать сразу, и никаких обжиманий, ясно? А то не заметишь, как окажешься на спине и без штанов, а тогда он уже слушать не будет, трахнет, и все.
- А может, я этого и хочу, - глаза у Дэнны совершенно пьяные.
- Ди, ты уверен? Подумай хорошенько. У тебя же опыта немного.
- Совсем нет.
- Он осторожничать не станет. Это не ваши щенячьи игры под одеялом. Настоящий секс, жесткий. Все будет. Отказаться ни от чего не сможешь.
Дэнна томно смотрит на него, облизывая губы, откидывается назад, опираясь на локти.
- Ты хочешь сказать, Нийе, что он отымеет меня, куда захочет? В рот или в задницу? А может, и туда, и туда? Вау. Было бы круто.
Ньярра качает головой.
- Не терпится тебе, малыш. Не слишком торопишься?
- А ты против?
- Не ершись. Я тебя не отговариваю. По крайней мере, этот Симург тебе надолго запомнится. Он сейчас придет спрашивать насчет тебя. Мне сказать "да"?
- Сделай одолжение. А ты сам… не хочешь поразвлечься? Или я совсем не в твоем вкусе?
Ньярра возводит глаза к небу.
- Ох, малыш, да прекрати ты. Обязательно строить из себя шалаву? Ты не этим хорош.
- Чем же?
- Ты просто славный. Леди-капитан повезло.
- Интересно, а она об этом знает? - в голосе Дэнны против воли прорывается горечь.
Сильные руки его обнимают.
- Не грусти, малыш. Наплюй на все и развлекайся. Вот, кстати, и Баязет. Ну, держись, сейчас начнется.
- Ньярра, я покажу твоему мальчику степь?
Баязет сажает его в седло перед собой, и Дэнна оказывается прижат к нему всем телом. Одежда тонкая, летняя, и через нее чувствуется все-все… особенно как у степняка стоит. На него, на Дэнну. Он откидывает голову на плечо Баязету, смотрит на линию горизонта. Красное солнце клонится к закату. Скоро начнет темнеть.
- Я покажу тебе звезды, - говорит эутанга.
Да уж кто бы сомневался, что покажет…
Дэнна весь горит, еле дыша от волнения. Баязет его не трогает, но его напряженный член упирается прямо ему в копчик, лошадиная спина под ними покачивается… это уже становится невыносимо, скорей бы…
С ними едет еще мальчишка, примерно одних лет с Дэнной, гибкий, с россыпью тонких косичек по спине, в одних коротких штанах. Слуга или ученик Баязета? Какая разница… он не говорит ни слова, только весело посверкивает глазами на Дэнну.
Ложбинка между холмами. Они спешиваются. Мальчик расстилает на земле лохматую шкуру. Вдвоем они раздевают Дэнну, и вот он уже лежит навзничь, напряженный, вздрагивающий. К его губам подносят мех с вином, он покорно пьет, проливая вино себе на грудь, и мальчишка вдруг принимается вылизывать его быстрым языком, а рука мужчины гладит его по животу и бедрам. Дэнна чувствует, как туда устремляется кровь, и плоть его твердеет. Закрыв глаза, он отдается этим настойчивым рукам и губам, толком не понимая, что с ним делают… и покорно размыкает губы, чтобы принять в рот твердый, пахнущий пряно, солоноватый… и влажный рот смыкается на его собственном члене. Задыхаясь, он сосет… и его сосут… руки гладят его мошонку, колени, нежную внутреннюю поверхность бедер, косички щекочут кожу, пальцы вплетаются в волосы, мужчина над ним вздыхает громко, с откровенным удовольствием, приподнимает ему голову, дальше загоняя член, Дэнна складывает губы колечком, и губы на его члене сжимаются сильнее, быстрее… вскрикнув, он откидывается назад, выпуская свою добычу.
Мальчишка притягивает к себе мужчину и опускает лицо между его колен… потом ладонью охватывает влажно блестящий член, и Дэнна вдруг понимает, что во рту мальчишки было его семя, это оно будет смазкой… Дэнну переворачивают на живот, раздвигают ему ягодицы, и он снова вскрикивает, когда между ними скользит влажный язык.
Сейчас все случится… сейчас…
Он подается навстречу, приподнимает зад… Обнаженное тело за спиной… твердый член, прижатый к ягодицам… рука… пальцы… проникновение… и сразу боль такая, что подступают слезы… и не вырваться, не свести ноги, не вытолкнуть горячий ствол. За эти долгие секунды Дэнна сто раз успевает проклясть и себя, и свое любопытство, и Ньярру, и Баязета, и весь мир. Он всхлипывает и стонет, когда Баязет двигается в нем, приподнимаясь на локтях… Он словно вбивает его в землю с каждым толчком, и это чертовски больно, и… мальчик целует его зареванное лицо, и гладит его плечи, бедра, и… Баязет прижимается губами к его шее, просовывает руку под живот, вздергивает выше, и… боль уже тупая, пульсирующая, и это уже не боль, и… быстрее. Еще. Глубже.
Внутри разливается горячее, Дэнна кричит, вздрагивая всем телом, и бессильно простирается ничком, заезженный до полусмерти. Глаза сами собой закрываются, и он уже не чувствует, как его прикрывают краем шкуры.
Просыпается он уже в темноте и несколько секунд не может понять, где он… пока два тела не прижимаются к нему. Эутанга показывает пальцем в небо, произносит названия созвездий на своем языке, но Дэнна ничего не может разглядеть, потому что ладонь мужчины проводит по его соскам, и шаловливые косички касаются там и тут… И снова властные ласки, на которые не надо отвечать, и снова жар в паху, и обнаженное тело вдруг оказывается под ним, его охватывают колени, и он скользит в тесную глубину, и… сзади его снова берут, снова за спиной обнаженное тело, медленные движения втроем, и каждое отзывается невольным стоном, и он зажат между неизведанными доселе ощущениями, и… звезды. Да, звезды.
Он жадно пьет, разбавляя вино водой, закусывает мясом и еще чем-то… Потом они дурачатся, борются с мальчишкой, целуя друг друга куда придется. Потом вдвоем облизывают один член… потом Дэнна приглушенно стонет, зажатый между ними, пока его берут с обеих сторон, и в рот, и… горизонт алеет, и сознание Дэнны уплывает под ритмичные толчки эутанга, трахающего своего мальчишку, так что мотаются туда-сюда косички. Последняя мысль: "Надо будет спросить, как его зовут…"
Когда они просыпаются, уже почти полдень. Пока мальчишка седлает лошадей, Баязет раскладывает Дэнну на шкуре, закидывает его ноги себе на плечи и трахает быстро и сильно, и рукой помогает ему кончить. В седле приходится сидеть боком, потому что зад ощутимо саднит. Вчера, пока все органы чувств были оглушены крепким вином, было лучше… Дэнна прижимается к груди Баязета и дремлет, чувствуя себя легким, опустошенным. Затраханным, вот так, наверное, стоит сказать.
В становище уже начинается пир, танцы, песни, соревнования - все то, что сопровождает степные праздники. Ньярра встречает Дэнну вопросительным взглядом, и Дэнна улыбается с видом: "Ооо, ты себе не представляешь!"
Баязет надевает ему на руку золотой браслет, целует мимоходом и куда-то исчезает с мальчишкой. Дэнна слегка ошарашен: конечно, он не ждал любви до гроба, но любовник мог бы остаться с ним и подольше.
Ньярра понимает его без слов.
- Все нормально, Ди. Он от тебя в восторге, видишь, даже браслет подарил, чтоб эутанга с побрякушкой расстался, это да! Просто… Симург, полагается менять партнеров почаще. Там еще эртау приехали, может, он к ним пошел.
Во время праздника он видит, как Баязет выплясывает с одним из молодых солдат гарнизона, оба голые по пояс, возбужденные, с распущенными волосами, с кинжалами в обеих руках. Закончив танец, они целуются и уходят вдвоем. Минут пятнадцать Дэнна дуется, а потом плюет на это дело. Черт с ними, с кочевниками. Пусть трахаются, с кем хотят. А с него пока хватит.