Марта открыла бутылку, но я осилила лишь пару глотков. От кислятины действительно ненадолго стало легче, а головную боль, подступившую уже в такси, я восприняла просто как неизбежность. Отчасти даже спасительную, потому что она не оставляла места для других мыслей, кроме желания поскорее оказаться в кровати. Завтра, говорила я себе, все завтра. Гости приглашены к шести, я успею приготовить все завтра. А сейчас - продукты в холодильник, и спать, спать…
Я открыла дверь своей квартиры и чуть не выронила сумки, оглушенная звуком очень громко работавшего телевизора, который показывал бокс, и воплями Даниеля и Тьерри, сидевших на диване спиной ко мне. Перед ними на журнальном столике стояла кастрюля с чем-то, судя по вони - с креветками, кусок сыра с воткнутым в него кухонным ножом лежал прямо на бумаге, еще я заметила полную окурков пепельницу и несколько банок с пивом. Сколько-то пустых жестянок уже валялось на полу. Под люстрой плавали клубы дыма. Я закашлялась.
Они дружно обернулись. Сын вскочил и бросился ко мне.
- Салютик, мам! - Он чмокнул меня в щеку и отобрал сумки. - А я "хвост" сдал по народоведению!
- Какое еще природоведение?..
- Народоведение, мам! Демография! Я думал, в жизни не сдам, он же у меня еще с позатого семестра, а сдал! Даже эта зануда демографичка похвалила. Можешь же, Оммаж, говорит, если захочешь! Я, говорит, "отл." тебе бы поставила, но на пересдаче больше "хор." не полагается! Представляешь, мам! - Он перекрикивал рев телевизора. - Мы празднуем! Присоединяйся!
- Молодец… Хорошо… Да сделайте вы потише! Голова раскалывается! А накурили, как в английском пабе!
Даниель торопливо схватил пульт и отключил звук.
- И вообще, с каких это пор у нас курят в гостиной?! - В полной тишине орала уже я. - Чтобы здесь все провоняло?! Хотите курить, идите на террасу!
- Ты чего, мам? Ты же сама, оказывается, куришь.
- Я?! С чего ты взял?..
- Да ладно, мам. Все свои. Кури в открытую, не стесняйся! - Он подхватил сумки и потащил их на кухню. - А здорово вы со своей писательницей над отцом прикололись! Он до сих пор не может в себя прийти! - донеслось уже оттуда.
От дыма слезились глаза, от головной боли хотелось кричать. Я едва нашла силы, чтобы шагнуть назад и прислониться к стене.
- Говорит, ты была такая стильная штучка! - в полный голос с кухни рассуждал Тьерри. - Супер! Так вы с писательницей чего, тайные лесбиянки?.. Тогда ясно, почему отец по бабам промышляет! А я-то думал, в чем дело!..
Мне уже давно не хватало воздуха, перед глазами плыли темные пятна. Из этих черно-багровых пятен возник Даниель и его голос, показавшийся мне раскатом грома:
- Заткнись, щенок! Что за идиотские выводы! Кретин! Окна открой! Не видишь, матери плохо!..
Даниель подхватил меня на руки и потащил к террасе. Тьерри неловко распахнул перед ним дверь.
- Кретин! - повторил муж. - Вот уж не думал…
Мне на лицо упали капли дождя. Даниель опустил меня в кресло и испуганно заглядывал в мои глаза.
- Как ты? Прости, я думал, что мы все вместе посмеемся… Потрясающий розыгрыш! Но мне и в голову не могло прийти, что он решит, что вы тайные лесбиянки!
- Может, и к лучшему было бы… Какой розыгрыш? О чем ты?..
Даниель виновато улыбался и гладил меня по щеке. Его волосы блестели влагой, и по лицу текли капли. Он присел на корточки, положил голову мне на колени и смотрел снизу вверх.
- Ты была сегодня такая красивая! Нет, ты и сейчас красивая! Ты вообще красивая… Просто я об этом забыл. А ты…
На террасу вышел Тьерри, Даниель осекся и резко встал во весь рост.
- Да ладно, ма! Па! Чего стесняетесь? Все свои. Ма, ну ты как? Я хотел "скорую" вызывать, но, наверное, лучше я принесу вам зонт? Вы тут посидите, а я в гостиной приберу. А продукты я уже сложил в холодильник!
- Ты бы лучше извинился перед матерью! - сказал Даниель.
- А за что? Что я такого сказал? Лесбиянкой быть не запрещено. Даже круто! Моя мать - лесбиянка. Мне нравится!
Даниель закряхтел, медленно приближаясь к сыну.
- Что ты сказал? Кто твоя, мать?
- А что такого? - Сын смотрел на него исподлобья и тоже сжимал кулаки. - Я же говорю, что мне нравится! Тебе - нет?
- Прекратите! - воскликнула я. - Я вообще сегодня не видела Марту и даже по телефону с ней не разговаривала! Я весь день бегала по магазинам! Завтра же будет народу полный дом! - Я поднялась с кресла и пошла в гостиную. - Уберите тут и проветрите получше. А я приму что-нибудь от головной боли и лягу спать, чтобы завтра начинать готовить с самого утра.
- Охота тебе возиться? - миролюбиво сказал Даниель. - Заказали бы столики в ближайшем кафе.
- О чем ты говоришь? Какое кафе - нашей внучке Кристин года нет, малышу твоего племянника - полтора. Что мы, цыгане, что ли, идти в кафе с младенцами?
- Вот именно! - поддержал Тьерри. - Чтобы они там орали на весь зал, а дома преспокойно уберутся в другие комнаты… Мам, но тогда кого папа видел в кафе с писательницей?
Муж попытался перехватить мой взгляд, но я отвела глаза.
- Откуда я знаю, кого он видел? Меня это не волнует.
- Он сказал - вылитая ты! - не унимался Тьерри. - Такая, говорит, красивая, что он опять влюбился! Влюбился ведь, ну, па, скажи?
- Не преувеличивай, дурень! Но эта канадская издательница действительно была очень красивая и очень похожа на тебя, Жюстин, - многозначительно произнес муж.
- Издательница! - Я изобразила крайнюю настороженность. - Из Канады? Что еще задумала Марта? Я сейчас же ей позвоню! - И бегом побежала наверх, в спальню.
Муж влетел следом и замахал руками.
- Ой, пожалуйста! Не надо! Марта очень просила, чтобы я не говорил тебе…
- Что?! Что у тебя за секреты с Мартой? Издательницу она себе в Канаде нашла… - Я схватила трубку и стала набирать номер Марты.
- Ну пожалуйста! - взмолился Даниель, прижимая руки к груди. - Не звони! Там у них еще ничего не решено. И я обещал не говорить тебе о ее встрече с этой Вивьен!
- Вивьен?.. Вивьен?.. Из Канады? Похожа на меня? - Я поместила трубку обратно на аппарат.
- Да! Как две капли воды! Она говорила, что вы близнецы, но вас разлучили в детстве!
Я схватилась за голову. Она действительно жутко болела.
- Черт! Опять эта Вивьен! Откуда она опять взялась? Эта чертова Вивьен… Вивьен Трент!
- Вивьен Шелдер!
- Ну, значит, замуж вышла. - Я села на кровать. - Похоже, мне правда стоит делать вид, что я ничего не знаю. Кстати, а где ты их встретил?
- В лесбийском кафе "Розарий", в Сите.
- В Сите… Марта живет в Сите, на острове Сите… Черт! - Я подняла на него голову, придерживая ее рукой. - Ты-то сам как оказался в лесбийском кафе?
- Ну в Сите у меня была одна деловая встреча, а потом я просто шел мимо этого кафе. И вдруг увидел Марту за столиком на улице. Она помахала мне рукой. Я же не мог не подойти, не поздороваться. А потом из кафе вдруг вышла ты… Ну в смысле не ты, а эта самая Вивьен. Но я-то был уверен, что это ты и что вы с Мартой меня просто разыгрываете!
- Ну и? Что дальше?
- Ничего. Посидели, поболтали. Я все ждал, когда вы обе не выдержите и расколетесь. Потом ты, то есть не ты, а эта Вивьен сказала, что у нее сегодня ночью самолет. Ну мы попрощались, разошлись в разные стороны. Я помчался домой! Тебя еще не было, и я тем более уверился, что это была ты!
- А Тьерри был уже дома?
- Был. - Даниель ходил по спальне. - Такой счастливый! Сдал наконец эту свою демографию. Пива накупил, креветок. Когда я пришел, он как раз их сварил, стал меня угощать. Говорит, я зарок дал, если сдам сегодня этот "хвост", больше не буду ссориться со своими дикими родителями.
- Дикими? Так и сказал?
- Ага. - Даниель улыбнулся. - Все, говорит, вам, старым, прощу. Уж какие есть, я, говорит, тоже не подарок.
- Понятно. Ты на радостях ему все и выложил?
- Ну да. Я же не думал, что он все вывернет так. Мать у него лесбиянка и ему это нравится! Черт…
- Ладно, проехали. Марта с мужем завтра тоже к нам придут, так что предупреди Тьерри, чтобы чего не ляпнул. И я тоже ничего не знаю про ее тайные планы с канадским издательством. Черт принес эту Вивьен…
- Ты уверена? - Даниель вдруг игриво повел бровью.
- Слушай, у меня ужасно болит голова. - Я встала, подошла к шкафу, неторопливо сняла жакет и повесила на плечики. - Я хочу лечь. Если не трудно, принеси аспирин.
- Не трудно. - В глазах мужа определенно прочитывалось желание. - Правда так сильно вдруг разболелась голова?
- Да! Представь себе. И не вдруг, а от вашего дыма в гостиной! От вашего телевизора! От вашей дури!
Муж неожиданно с размаху обнял меня и, обдавая вонью пива и табака, начал исступленно целовать и раздевать, почти срывая с меня одежду.
- Прекрати! Отстань!.. У меня болит голова! Меня тошнит от твоего перегара!..
Но он швырнул меня на кровать и, наваливаясь всем телом, одной рукой с силой придерживал мои руки, другой - спустил с себя брюки и трусы.
- Ты моя жена! Я хочу тебя!.. О… как я тебя хочу…
- Не меня! А эту… Эту Вивьен! Ты ее хочешь!.. Ее! Ненавижу! - Я изловчилась и коленом двинула его в пах.
Он вскрикнул со стоном так, что даже на какую-то долю секунды мне стало его жалко, и слетел на пол.
Я лежала на кровати и смотрела, как он, скрючившись, сидит на полу, покачивается и тихо-тихо стонет, будто поскуливает. А с моей головы словно свалились обручи, и я испытывала невероятное облегчение и желание рыдать в голос одновременно.
- Довольна? - наконец произнес он, не глядя на меня, поднялся, подтянул брюки и с кряхтением поковылял в ванную.
Я вскочила, обогнала его и встала в дверях.
- Мало? Могу добавить!
- Хватит, Жюстин. Пропусти, пожалуйста… - Из его глаз текли слезы, и он обеими руками придерживал свое достоинство. - Больно же ужасно…
- А мне было не больно, когда ты…
- Что когда я?.. Ну пропусти, мне нужно холодное…
- Когда ты накануне нашей свадьбы переспал с Вивьен?!
- Что?! Я?! Боже, ты в своем уме?! - Он вдруг плюхнулся на пол и с видом побитой собаки смотрел на меня снизу вверх.
Я хмыкнула, прошла в ванную и долго-долго мыла руки, умывалась, снова чистила зубы, а потом даже приняла душ.
Глава 4, в которой я вернулась в спальню
На моей тумбочке стоял стакан с водой и пластиковая трубочка с аспирином. Даниель лежал со своей стороны кровати, и по его позе я поняла, что он прижимает что-то к паху.
- Мороженые овощи?
- Ты свихнулась, - не поворачивая головы, произнес он. - Что подумает о нас Тьерри?
- Сейчас спущусь вниз и спрошу. - Я направилась к двери.
- Не трудись. Он ушел.
- Ты вернул ему ключи от его квартиры?
- Нет. Просто я дал ему денег, чтобы он сходил в ночной клуб и забыл все, что слышал.
- Милые воспитательные методы. Что же он слышал? - Я шагнула к кровати.
- Например, как ты орала, что перед свадьбой я переспал с этой Вивьен. Хоть бы что-то поумнее выдумала. - Даниель повернулся спиной ко мне. - Ложись. Не стой над душой.
- Рано еще и дел полно.
- Но ты же хотела спать!
- Расхотела. - Я повернулась, чтобы уйти.
- Подожди! Ты все неправильно поняла! У меня ничего не было с этой Аннет.
Я замерла на месте.
- С какой еще Аннет?
- Ну с этой дурочкой, с которой меня видела твоя Марта и наверняка позвонила тебе. Конечно, если Вивьен и ты - не одно лицо… Она просто стажерка. Наша фирма ведь участвует в социальных программах по трудоустройству молодежи. Ну вот. Она сейчас у нас на практике. Приходится на все встречи таскать. Дура Дурой! Сама не понимает, что несет, воображает, что производит впечатление на людей. Ну повернись, посмотри на меня. Мне же трудно разговаривать с твоей спиной.
Я взглянула на него через плечо.
- Это ты свихнулся. Теперь еще какая-то стажерка… Я сегодня вообще не общалась с Мартой, сколько можно повторять! - Я резко распахнула дверь, вышла и собралась с силой ее захлопнуть.
- Кстати, Тьерри очень заинтересовался канадской теткой, - меланхолично произнес Даниель. - Бабушка ему о ней никогда не рассказывала. Она богатая? Дети есть? Может, нет? И ему оставит наследство эта самая Вивьен Шелдер или как там ее девичья фамилия?
Я перевела дух.
- Трент. Вивьен Трент. - Вернулась к тумбочке со своей стороны кровати, открыла упаковку аспирина, достала таблетку, бросила ее в воду и, наблюдая за активностью пузырьков, произнесла: - Знаешь, мне очень не хочется все это вспоминать, но раз ты настаиваешь… Помнишь то лето, когда мы поженились?
- Ну? - Даниель давно уже перевернулся в мою сторону и заново пристраивал свои замороженные зашуршавшие овощи.
- Помнишь или нет? - Я взяла стакан в руку и рассматривала вертящийся в пузырьках остаточек таблетки; в голову, как назло, не приходило никаких идей.
- Помню примерно. Ты все лето проторчала в Париже и якобы заработала кучу денег, тусуясь с туристами.
- Я работала гидом! - Я отхлебнула освежающе-кислого раствора. - Это ты с братом тусовался в Ницце!
- Отдыхать вместе с родителями, по-твоему, тусоваться? И все тебе предлагали ехать с нами, но ты ни в какую не хотела ничего такого до свадьбы! А сама была уже беременной на тот момент!
- А ты бросил меня беременную и свалил в Ниццу! - Я уселась в кресло и залпом выпила полстакана, будто это был не аспирин, а алкоголь. - Нагуляться до свадьбы!
- Но ведь я не выдержал без тебя и недели! Вспомни, как я примчался к тебе, а ты торопилась к своим туристам, но все равно у нас так все здорово получилось на диване в той уродливой комнатенке… - Даниель тянулся ко мне рукой и смотрел жалобно. - Вот зачем ты меня сегодня вырубила?! Такое было настроение. Я так тебя хотел…
Я отшвырнула его руку и допила воду с растворенным в ней аспирином.
- Ты хотел не меня, а ее! Вивьен! И у тебя тогда с ней все получилось на диване, а не со мной! И теперь она опять здесь, и я не ручаюсь…
- Подожди-подожди! - Даниель резко сел на кровати. - То есть тогда это была не ты?..
- Да! Она! Она была канадской туристкой! И это наше поразительное сходство всем сразу бросилось в глаза! И нас с ней это очень забавляло, и мы всем рассказывали историю про близнецов, которых при разводе разлучили родители! - Я заглянула в стакан, но он был уже пуст. - А потом моя однокурсница, с которой мы снимали ту квартиру, рассказала, как она пришла и застала тебя с Вивьен на диване… Она тоже подумала, что это я…
- Черт знает что… А твоя мама? Ты ведь познакомила ее со своим двойником?
- Я хотела, но тогда мама была в отпуске, а потом произошла история с диваном, и я больше не разговаривала с Вивьен. Вскоре она улетела обратно в Канаду, и я просто постаралась все это забыть поскорее.
- Но почему ты мне тогда не рассказала?
- Зачем? Ты же наверняка принял ее за меня.
- За кого же еще! Я сейчас уже не очень хорошо помню, но, кажется, я встретил тебя, то есть ее на лестнице и сразу стал целовать. Ты, то есть она говорила, что очень торопится, а потом мы все-таки вернулись в квартиру, ну и… Очень быстро и здорово! И твою подругу я тоже припоминаю, толстушка такая. Но, по-моему, она как раз была дома и нам открыла.
- Значит, я уже не помню подробности. Лет же сколько прошло. Ты не был виноват. И не забывай, я тогда уже ждала Тьерри.
- То есть ты боялась, что я не женюсь на тебе? Сбегу к канадке? И опять боишься, что я сбегу к ней?
Я пожала плечами, встала с кресла и пошла к двери.
- Но ты же прекрасно знаешь, - воскликнул Даниель, - что все остальные женщины ничего не значат для меня! Была и есть только ты!
- Я буду спать в комнате Сесиль. И не вздумай приходить.
Он громко хмыкнул.
- С чем мне приходить к тебе? С пакетом замороженной клубники?
Я промолчала.
Глава 5, в которой день рождения Даниеля
- …А затем, - продолжал Жюль Рейно, муж Марты и генеральный продюсер телеканала "Культюр", - человек приручил лошадь! - Он зачерпнул вилкой фуа-гра и отправил в рот.
- Что явилось решающей вехой на пути развития цивилизации! - торопливо произнес, пользуясь паузой, Люк Оммаж, профессор культурологии и декан факультета. - Взаимоотношения человека и лошади…
- Безусловно! - перебивая, поддержал его Рейно. - А эти идиоты из лиги защиты животных хотят запретить фуа-гра. Якобы приходится мучить несчастных уток, чтобы печень у них выросла до таких замечательных… - Рейно прихватил с блюда еще один кусочек.
Культуролог открыл было рот для следующего высказывания, но Рейно уже проглотил фуа-гра и изрек, цепляя вилкой очередную порцию:
- …размеров! Триста лет мы мучили уток и столько же получали удовольствие, и вот пожалуйста…
- Взаимоотношения человека и лошади, - начал опять декан, когда фуа-гра оказалось во рту его собеседника, но так и не сумел завершить свою мысль, поскольку Рейно постучал вилкой по бокалу, одновременно вытирая губы салфеткой, и провозгласил:
- Дамы и господа! Я бы хотел сейчас снова произнести тост за виновника сегодняшнего торжества! За его поистине уникальный интеллект!
Марта встретилась со мной глазами и подмигнула. Я подмигнула ей в ответ.
- Итак, интеллект, - повторил Рейно. - Что мы имеем в виду, говоря о нем? Вольтер как-то заметил, что ум - одна из самых удивительных игрушек, придуманных человеком, поскольку именно с нею он может играть в самого себя всю жизнь…
- Позвольте, но где он это заметил? - встрял культуролог.
- В соответствующей статье "Энциклопедии", - парировал Рейно.
Марта опять подмигнула мне, давая понять, что цитату из Вольтера ее муж явно только что придумал сам.
- Итак, что нам говорит наш интеллект? - Рейно обвел всех взглядом строгого экзаменатора и поднял вверх указательный палец свободной от бокала руки. - Он говорит нам, что в истории человечества скопилось немало загадок, перед которыми он бессилен…
- Каких же?! - уязвленно воскликнул культуролог.
Рейно впился в него взором.
- А зачем, например, Наполеон приказал в Египте стрелять по сфинксу из пушек?
- Он хотел… - начал декан.
- И сам рассказал вам об этом, уважаемый мэтр? А парадокс переправы через Березину? - не останавливался Рейно. - Если, как утверждают наши историки, Наполеона в России погубил жестокий мороз, почему же, подойдя в декабре, в декабре, заметьте, дамы и господа, к реке Березине, через которую переправлялась армия, саперам пришлось наводить мосты? Если мороз был действительно столь силен, то река покрылась бы крепким льдом и в мостах не было бы необходимости. Кстати, дамы и господа, вы все, конечно, видели русский фильм "Ватерлоо"?..
В повисшей тишине декан зашевелил губами, но его опередил мой сын.
- А чего его смотреть? Бабушкин дед сам там был и наводил мосты.
- При Ватерлоо? - ошарашенно и в один голос спросили Рейно и культуролог.
- Ну, - кивнул Тьерри. - Ба, ты расскажи им, а то они мне не верят!