Аккуратно, не пролив ни капли, Пьер сделал то, что они заказывали, и после того, как передал Ребекке горький лимон, который она попросила, он себе налил достаточно большую порцию бренди.
- Коньяк, мадемуазель, - заметил он, когда Ребекка посмотрела, как он покачивал в стеклянной емкости жидкость янтарного цвета. - Когда я в этом нуждаюсь, он восстанавливает мое, как вы это говорите, душевное равновесие?
- Равновесие, - сказала Ребекка довольно безразличным тоном, смотря в низ своей рюмки.
- А да, равновесие! - Он слегка улыбнулся. - Вы понимаете?
Ребекка сжала губы.
- Я не думала, что вас что-нибудь вывело из равновесия, - ответила она. - Вы, похоже, со мной слишком откровенны.
Его глаза рассматривали ее лицо и замерли довольно беспокояще долго на губах.
- Но это потому, что вы еще недостаточно хорошо меня знаете… пока, - мягко пояснил он.
Ребекка отвернулась от него. Ей не хотелось его слушать, и в этот момент очень удачно появилась Роза, чтобы сообщить, что ужин готов. Пьер взял на себя заботу о кресле Адель и веселил ее, когда вез в столовую впереди Ребекки и француженки.
Ужин Ребекка провела в молчании. За столом для Адель было гораздо легче говорить сразу с обоими ее гостями, вследствие чего Ребекка была предоставлена себе самой. Она не была против. На самом деле так ей было проще, но все равно ей уже хотелось сбежать от них ото всех.
Кофе был подан в комнату для отдыха, и окна были широко распахнуты, впуская холодный вечерний воздух. Сетки на окнах предохраняли от сотен мотыльков и насекомых, привлекаемых светом лампы, и отдыхать там было очень приятно. Но, выпив кофе, Ребекка встала и сказала:
- Если вы не возражаете, то я сейчас вас покину, я… я должна заняться кое-какими отчетами. К тому же у меня немного болит голова.
Адель нахмурилась.
- Сейчас, Ребекка, - раздраженно сказала она, - нет никаких срочных отчетов. А что касается твоей головной боли, то я думаю, что прогулка по саду вылечит ее. Я уверена, что мсье Сент-Клер составит тебе компанию. - Ее взгляд тут же остановился на Пьере, который тоже поднялся.
Ребекка ярко покраснела. Что придумала Адель? Почему она предложила Пьеру Сент-Клеру проводить ее погулять по саду? Раньше она никогда не проявляла интереса к здоровью своей сиделки.
- Спасибо, но… - начала она, когда Пьер сказал:
- Адель права. Ночной воздух будет полезнее, чем сидение в вашей комнате. Я уверен, что Ивон и Адель много есть о чем поговорить.
Ивон наклонилась вперед и положила свою руку на его, привлекая его внимание.
- Пусть сиделка Линдсей сама решит, дорогой прошептала она с намеком. - Может, она устала.
Ребекка неохотно наблюдала этот диалог. Какие отношения связывали его с Ивон? Судя по интимности ее выражений, Ребекка могла предположить лишь наихудшее. Ухватившись за слова Ивон, она энергично закивала.
- Да, это так, - заявила она, - я… я устала. Я хотела бы поспать.
Выражение лица Адель было жестким.
- А как же я, молодая женщина? Ты забыла, что твои обязанности на сегодня еще не закончились.
Ребекка колебалась.
- Я уверена, что Роза не откажется помочь вам, как она это делает в мое отсутствие. - Только два раза ее не было вечером, это было, когда жена Мэнсона приглашала ее поужинать.
Не желая показаться капризной хозяйкой, Адель ничего не оставалось делать. И проигнорировав презрительный взгляд Пьера, Ребекка пожелала им всем спокойной ночи и нашла в своей комнате временное убежище. Она понимала, что Адель заставит ее сполна заплатить за то, что она так ее расстроила, но сейчас ей было все равно.
Глава 3
На следующее утро Ребекка не пошла купаться, как обычно. В ранний час ее разбудила Адель, слабо зовущая ее, и, набросив платье, она поспешила в комнату хозяйки.
Адель лежала поперек кровати. Она явно побывала в ванной, но на обратном пути упала и теперь тяжело дышала, сдавливая руками грудь, как бы пытаясь сломить мучавшую ее боль.
Ребекка осторожно помогла ей улечься в постель и затем поспешила в ванную. Несколько минут спустя благодаря лекарству и успокаивающему присутствию Ребекки Адель стала выглядеть более нормальной, и Ребекка побежала звонить доктору Мэнсону.
Когда старый доктор приехал, он разобрался со всем, что сделала Ребекка, пожурил Адель, что она так безрассудно вела себя в предшествующий день.
- Вам следует знать, что вы не можете проводить весь день в состоянии возбуждения, моя дорогая, - сказал он, укоризненно качая головой. - И к тому же есть эту сытную пищу, которую, как мне сказала Ребекка, вы ели… - Он вздохнул. - Вам повезло, что у вас тут есть Ребекка. Я и не знаю, что могло бы случиться…
Адель, постепенно приходя в себя от приступа, одарила свою сиделку недовольным взглядом.
- Я - в порядке, - сказала она не слишком вежливо. - Не было необходимости вообще вас вызывать. Ребекка справилась со всем необходимым. Она только хотела, чтобы вы знали, что я была непослушной. О Боже, я хотела бы быть свободной от этой… этой зависимости.
Доктор Мэнсон посмотрел на нее сострадательно.
- Теперь вы знаете так же хорошо, как и я, что никогда не освободитесь от этого, - сказал он спокойно. - Вам с этим жить, вы должны это принять и помнить об этом все время. Вы с этим достаточно долго жили, чтобы понимать это.
Выражение лица Адель стало еще горестнее.
- Я жила с этим всю свою жизнь! - мучительно воскликнула она.
Доктор Мэнсон отвернулся и безнадежно посмотрел на Ребекку, и Ребекка незаметно кивнула. Они оба знали об опасности депрессии Адель, которая сейчас погружалась в нее, после того как приступ миновал.
После ухода доктора Ребекка дала Адель успокоительное. Капризная женщина отказалась, но Ребекка воспользовалась гиподермической мазью, и Адель закрыла глаза и сдалась власти той инерции, которая расползалась по ее телу. Затем она заснула, и Ребекка прибрала в ком нате, убрав вещи, которые Роза оставила на полу. Она испытывала ужасное чувство вины в связи со случившимся. Может быть, ей лучше было бы остаться? Может быть, ей следовало бы уложить Адель в постель самой? Может быть, она заметила бы сигнальные признаки, указывавшие на приступ?
Слишком много предположений, и ни одно из них не конкретно. Адель, похоже, была вполне в порядке вечером и могла бы быть в порядке также всю ночь, если бы не встала и не пошла в ванную. Без сомнения, сытная пища и небольшое количество напитков, которое она употребила, были ответственны за это небольшое путешествие.
Со вздохом она вышла из спальни и пошла к себе, чтобы одеться. Было уже восемь часов, и не было смысла снова идти ложиться спать, так как она снова могла понадобиться Адель.
Одевшись, она вышла на кухню и попросила у Розы немного кофе. Темнокожая служанка выглядела взволнованной и с беспокойством расспрашивала о состоянии хозяйки. Ребекка успокоила ее, а затем сказала:
- Она выглядела нормально, когда ты укладывала ее в постель вчера ночью?
Роза подтвердила.
- Я думаю, да, мисс. Она не волновалась или что-нибудь вроде этого. Просто устала, вот и все. Я видела, как она приняла свою таблетку, подобную той, о которой вы мне говорили, и казалось, что с ней все в порядке!
Ребекка улыбнулась.
- Все в порядке, Роза. Больше не беспокойся. Через день или два она снова будет такой же, как всегда. Но сегодня и, возможно, завтра ей следует оставаться в постели. Так сказал доктор Мэнсон.
- Да, мисс. - Роза дала ей чашечку дымящегося ароматного кофе. - Вы сегодня пришли в себя? Мсье Сент-Клер сказал мне, что у вас головная боль и что вы пошли спать.
Ребекка покраснела.
- Мсье Сент-Клер? Когда ты его видела?
- Он помог мне уложить Адель в постель перед их отъездом, мисс.
- О, понимаю. - Ребекка закусила губу. - Они поздно уехали? - Она не слышала машины, но, возможно, потому, что ее комната не выходила на дорогу.
- Не совсем, мисс. Это было вскоре после того, как вы пошли спать.
Ребекка кивнула и, взяв кофе, пошла к широким окнам кухни с видом на тропическую растительность, как на плантации, которая почти вторгалась на лужайку позади дома. Внутри у нее было горьковато-сладкое чувство, которое нельзя было не заметить. Почему Пьер Сент-Клер так ведет себя с ней? Почему и она не может выбросить из головы мысли о нем?
Неожиданная болезнь Адель уберегла ее от чрезмерных усилий по обвинению Ребекки в связи с ее поведением в тот вечер за ужином. Когда к концу следующего дня она была уже достаточно здоровой, чтобы нормально говорить, она просто удовлетворялась насмешками по поводу ошибок Ребекки, и имя Пьера Сент-Клера не упоминалось. Даже в этом случае у Ребекки сложилось отчетливое впечатление, что Адель решила не упоминать его по каким-то своим хитрым причинам, и ей хотелось бы побольше знать, о чем думала ее хозяйка.
Адель сильно сопротивлялась тому, чтобы ее оставляли в кровати, но, возможно, приступ показал ей, что с выполнением инструкций доктора следует обращаться более точно, и она оставалась, где и была. В результате работа Ребекки стала намного сложней, так как она должна была делать все для нее, включая купание в ванной, и хотя Адель была худой, но кости у нее были тяжелыми, и Ребекке требовалась вся ее сила, чтобы поднимать ее.
К вечеру второго дня после приступа Адель казалась почти нормальной, и Ребекка воспользовалась случаем чтобы спуститься и поплавать после того, как она уладила все, что требовалось на ночь для ее хозяйки. Это была первая возможность, когда она могла покинуть виллу: в предыдущий вечер она была слишком озабочена возможностью второго приступа.
Был прекрасный вечер, и Ребекка надела свой белый купальник и пляжную куртку и радостно побежала по траве вниз по склону к пляжу. Воздух был мягким и бархатистым, и небо наверху было как полуночный купол, унизанный алмазами.
Скинув пляжную куртку, она позволила небольшим волнам журчать вокруг пальцев ее ног, радуясь их холоду после жара дня. Затем она погрузилась в воду и быстро поплыла от берега - туда, где не касалась пальцами ног дна. В ее конечностях было ощущение обновления, когда влажное тепло дня исчезло, и она распрямила ноги и плыла, смотря на арку неба над головой.
Когда она приплыла назад к берегу, то почувствовала холод и свежесть, и, скинув свой мокрый купальник, она надела плотно облегающую пляжную куртку. Но тут вдруг она услышала звук хрустнувшей под ногой веточки и с испугом обернулась. Из тени пальм появилась фигура мужчины, и ее первой мыслью было бежать, но она осталась, где стояла, хотя и тряслась от страха.
- Вы понимаете, что вторгаетесь в частные владения? - спросила она, собравшись с духом. - Это частный пляж!
- И вы как сумасшедшая плаваете здесь одна! - резко ответил сухой голос с акцентом, в котором нельзя было ошибиться. - О Боже, Ребекка, у вас что, нет разума?
Ребекка с вызовом смотрела на Пьера Сент-Клера.
- Вы что… Вы шпионили за мной? - спросила она дрожащим голосом.
Пьер воскликнул что-то на своем языке.
- Конечно, я не шпионил за вами. Я допускаю, что пришел сюда с надеждой увидеть вас, но силуэт обнаженной женщины для меня не в новинку! - Его тон был жестким и сердитым. - Боже милостивый, что бы вы сделали, если бы это был какой-нибудь нарушитель? Вы что, представляете, что в такой вот одежде могли бы оказать какое-нибудь сопротивление?
- Это… это - частный пляж, - неуверенно повторила она.
- Но он не закрыт, не так ли? - Пьер поднял глаза к небу. - Вы постоянно выводите меня из себя! Когда я говорю с вами, когда я пытаюсь быть с вами дружелюбным, вы ведете себя со мной как… кошка! Вот вы пришли сюда одна, не приняв никаких мер предосторожности для своей безопасности! - Он сердито щелкнул пальцами. - Я с вами теряю терпение!
- Я не собираюсь просить у вас прощения! - отрезала Ребекка. - Теперь, если вы уйдете с моей дороги…
Пьер стоял спокойно, смотря вниз на нее, и, когда она двинулась, чтобы обойти его, он также переместился, загораживая ей дорогу. Ребекка сердито взглянула на него, используя свой гнев в качестве щита против его неоспоримой привлекательности.
- Пожалуйста! - твердо сказала она. - Уйдите с моей дороги!
Пьер довольно долго смотрел на нее и затем без единого слова отошел с ее пути. Ребекка испытала такое сильное облегчение, что вообще двигаться было для нее невероятно трудно. Но наконец, на довольно-таки шатающихся ногах, она пошла от пляжа вверх и пересекла траву у виллы. Она не оборачивалась, но была уверена, что его глаза следили за ней всю дорогу.
Прошло несколько дней без каких-либо событий. Адель стало намного лучше, и она снова могла вставать и немного двигаться. Ребекка знала, что ей звонил Пьер Сент-Клер, но не знала, что он говорил. Позже, на этой же неделе, Адель посчитала необходимым проинформировать ее, что ее зять отправляется в Лаутоку, но если при этом она ожидала от Ребекки какой-нибудь реакции, то оказалась разочарованной. Ребекка следила за собой, чтобы не выявить каких-либо эмоций, и в конце концов Адель устала изводить ее.
В конце недели Ребекка удивилась, что Адель позвонила сама по телефону, она была удивлена потому, что Адель всегда просила Ребекку звонить для нее. Однако так как Адель явно хотела конфиденциальности, то Ребекка оставила ее, но все же не могла понять, кому она так тайно звонила.
Двумя днями позже, после того как Ребекка уложила Адель для короткого сна, вновь появился Пьер Сент-Клер. Он прошел в широкий, облицованный плиткой холл, как раз когда Ребекка собирала из ваз увядшие цветы, подготавливая их для новых. В кремовых шортах и темно-синей распахнутой рубашке он выглядел холодным и мрачным, в то время как Ребекка наслаждалась теплом дня в своей ярко раскрашенной униформе.
- О, - сказала она, увидев его, - я… я не слышала машины.
Он пожал плечами.
- Я оставил ее на той стороне дороги. Я подумал, что Адель могла спать, и мне не хотелось ей мешать!
Ребекка начала заворачивать в старую газету увядшие цветы, которую она специально для этого принесла.
- Если вы знали, что Адель спит, то почему пришли? - волнуясь, спросила она.
Его глаза потемнели.
- По вполне понятным причинам. Послушайте, Ребекка, я могу представить, что Адель наговорила обо мне, но, пожалуйста, не судите меня так поспешно!
Ребекка уставилась на него.
- Это не в моей власти - судить кого бы то ни было, мсье Сент-Клер, - сказала она напряженно. - Я просто чувствую, что, ну, вы со мной теряете время и ваши несомненные таланты Дон Жуана.
- Замолчите! - Его голос был резким. - Вы абсолютно ничего не знаете о жизни, о моей жизни! - Он сердито сжал кулаки. - Ребекка, - его тон изменился, - поедете со мной на прогулку?
Ребекка глубоко вздохнула.
- Я не могу, мсье. Моя помощь может потребоваться мисс Сент-Клауд.
- В конце концов, даже не на час, - сказал он сухо. - Много ли я прошу? Разве моя компания вам неприятна?
Она отвернулась. Все ее чувства взывали, чтобы согласиться, только здравый смысл говорил "нет". Но иногда пренебречь здравым смыслом бывает полезно, и Ребекка двинулась к коридору, который вел в ее комнату.
- Ну как? - энергично спросил он.
- Я приготовлюсь, - неохотно пробормотала она и оставила его.
Когда она пришла, он нервно прохаживался по холлу, как животное в клетке, но его глаза загорелись, когда он ее увидел. В короткой плиссированной юбке и полосатой блузке без рукавов она выглядела очень привлекательной.
- Я сказал Розе, что мы уходим, на случай, если Адель проснется, - сказал он, указывая, что ей следует первой выйти из виллы.
Ребекка кивнула, и они спустились к дороге вместе. На обочине был припаркован темно-синий автомобиль с открытым верхом, и Пьер помог ей сесть внутрь, а потом обошел капот и уселся рядом с ней. Его бедро коснулось ее бедра, и она быстро взглянула на него, прежде чем снова отвести взгляд.
Они поехали на север от виллы, выбирая дорогу вглубь от прибрежной полосы, где было не очень обжито и мало людей. Здесь бурно росли джунгли, и иногда дорога терялась под ползущими пресмыкающимися паразитами, которые сами себя давили, извиваясь тугими спиралями вокруг стволов деревьев в тропическом лесу, расположенном у начала равнины. Воздух был влажным и иногда неприятно наполненным запахом разлагающейся растительности. Ребекка откинулась на сиденье, и у нее возникло некоторое любопытство по поводу того, куда они едут. Но она не стала ни о чем спрашивать Пьера.
Ей не хотелось нарушать то молчание, которое возникло между ними с того момента, как они начали свой путь, но в данной ситуации от нее этого и не требовалось.
Машина некоторое время взбиралась вверх через тропический лес, а затем выехала через плато с величественным видом на всю равнину, где в нескольких футах над ними и в стороне поразительный водопад в роскошном одиночестве ниспадал по скалистому склону.
Пьер остановил машину и, открыв дверь, вынырнул наружу. Уперев руки в бока, он рассматривал панораму острова, раскинувшегося внизу, и затем повернулся к Ребекке, все еще сидящей в машине.
- Хорошо? - вызывающе спросил он. - Великолепно, не так ли?
- Великолепно, - печально согласилась Ребекка. - Но нам пора назад. Так как будет поздно.
- О, Ребекка! - Он подошел и облокотился на дверку машины с ее стороны. Его глаза лениво и ласкающее разглядывали ее. - Вы всегда так озабочены тем, что хорошо и плохо?
Ребекка перебралась по сиденью и вылезла с его стороны, избегая близости с ним. Как всегда, ему удалось смутить ее.
Со вздохом он выпрямился и затем сказал:
- Идите сюда. Посидим немного. Вы курите? У меня, похоже, только сигары с обрезанными концами.
Ребекка покачала головой.
- Нет, я не курю. - Ее лицо было взволнованным.
Пьер сел на полоску дерна, нагретого теплом солнца и находящегося в тени от выступа скалы, из которой бил водопад. Вынув свои сигары, он лениво закурил одну и сделал глубокую затяжку. Затем он, покачивая головой, взглянул на нее с любопытством.
- Скажите мне, - сказал он, - что вызывает это беспокойное недовольство?
Ребекка отвернулась, у нее участилось дыхание. Неожиданно она вспомнила что-то, о чем думала, что давно забыла, - главную причину, по которой она покинула Англию. Ее бабушка умерла раньше, чем она закончила обучение, и, конечно, ей приходилось снимать квартиру еще с одной сиделкой. Шейла была помолвлена с одним молодым служащим, Питером Фельдманом, и, естественно, Питер стал в квартире частым гостем. К несчастью, через некоторое время Питера стало тянуть к Ребекке и ее к нему. Это была невозможная ситуация. Шейла была такой хорошей девушкой, хорошей подругой, слишком хорошей, чтобы с ней так плохо обошлись. Как только Ребекка закончила образование, она воспользовалась случаем и получила эту работу за тысячи миль от искушения. Некоторое время она думала, что любила Питера, но в этих новых и волнующих условиях ей оказалось легко его забыть. Вследствие этого она радовалась тому открытию, что чувство к нему не было длительным. С Пьером Сент-Клером возникали совсем другие трудности. Этот человек так воздействовал на нее, как ей казалось раньше невозможным. Не касаясь ее, без каких-либо усилий со своей стороны, он мог превратить ее просто в дрожащий клубок эмоций.