Виола Отуэй, молодая романтичная особа, долгое время находилась под опекой богатой и заботливой тетушки. Но однажды тетя решила, что ее племяннице пора стать самостоятельной, и Виола оказалась один на один с суровой действительностью.
Девушка устраивается на работу в Общество по защите памятников архитектуры и влюбляется в… старинный особняк Инскип. Старший сын владельца особняка, Джереми, не сводит с Виолы глаз, его сестра Лалла посвящает гостью в свои секреты, а строгий босс постоянно упрекает в легкомыслии. Поездка в Инскип-парк полностью изменит жизнь Виолы: она невольно окажется в центре смешных и грустных событий…
Содержание:
Аннотация 1
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 8
Глава 4 11
Глава 5 13
Глава 6 15
Глава 7 18
Глава 8 21
Глава 9 24
Глава 10 28
Глава 11 31
Глава 12 34
Глава 13 36
Глава 14 39
Глава 15 42
Глава 16 45
Глава 17 49
Глава 18 52
Глава 19 56
Глава 20 58
Глава 21 61
Глава 22 64
Глава 23 66
Глава 24 69
Глава 25 73
Глава 26 77
Глава 27 79
Глава 28 82
Глава 29 85
Глава 30 88
Глава 31 92
Глава 32 95
Глава 33 98
Глава 34 100
Примечания 103
Виктория Клейтон
Танец для двоих
Аннотация
Виола Отуэй, молодая романтичная особа, долгое время находилась под опекой богатой и заботливой тетушки. Но однажды тетя решила, что ее племяннице пора стать самостоятельной, и Виола оказалась один на один с суровой действительностью.
Девушка устраивается на работу в Общество по защите памятников архитектуры и влюбляется в… старинный особняк Инскип. Старший сын владельца особняка, Джереми, не сводит с Виолы глаз, его сестра Лалла посвящает гостью в свои секреты, а строгий босс постоянно упрекает в легкомыслии. Поездка в Инскип-парк полностью изменит жизнь Виолы: она невольно окажется в центре смешных и грустных событий…
Глава 1
- Тебе следует взять Виолу с собой.
Произнеся это, Пирс взглянул на меня враждебно. Мы сидели за столом в офисе ОЗПА (Общества защиты памятников архитектуры). Был конец апреля. Утро радовало весенней свежестью. Наша штаб-квартира находилась на самом верхнем этаже бывшего клуба для джентльменов, в двух шагах от Пэлл Мэлл. Стаи белых, серых, черных и коричневых голубей разгуливали по балкону, пожирая крошки, которые я только что разбросала для них. Балкон опоясывал офис по всей длине. Солнечные лучи пробивались сквозь пыльные оконные стекла, освещали светлые прилизанные волосы Пирса, играли на потрепанных спинках кресел, окрашивая их в кроваво-красный цвет. Джайлс, третий участник разговора, нахмурился. Пирс прекрасно понимал, что Джайлс предпочел бы ехать без меня.
- Я… Я не думаю, что буду очень полезна… - начала я.
- Не стоит отрывать Виолу от бумаг, - произнес Джайлс.
- Чепуха. Последние шесть месяцев файлы с документами находятся в жутком беспорядке, вряд ли с ними произойдет что-то за один день.
Пирс отвернулся, поднял телефонную трубку и стал набирать номер. Это был один из его трюков. Он всегда так делал, когда находил разговор скучным или неудобным для себя. Будучи подругой Пирса в течение трех месяцев, предшествующих разговору, я успела хорошо познакомиться с его привычками.
Пирс называл меня своей девкой. Я проверила в словаре. Это слово означает также "дешевая проститутка". Вряд ли деньги, которые Пирс давал мне на такси, когда ему было лень отвезти меня домой, могли послужить причиной такого обращения. Меня никак нельзя было назвать женщиной, "вступающей в неразборчивые сексуальные отношения, в том числе за вознаграждение". Такое определение слова "девка" давал толковый словарь. Я не получила хорошего образования и поэтому все время проверяла значение слов в словаре. Мне всегда хотелось знать точно, что означает то или иное слово.
Пирс был, по сути, моим первым любовником. Мне было двадцать лет. Ни один, даже самый строгий, ревнитель морали не смог бы обвинить меня в неразборчивости.
Коллектив ОЗПА состоял из трех человек: Пирса, Джайлса и меня. Наша организация представляла собой что-то среднее между Национальным обществом по охране памятников и Ассоциацией поддержки обедневшего дворянства. Нашей задачей было помочь владельцам исторических зданий содержать замки в сохранности, не превращать их в стойла для животных или в гостиницы для "чудовища со множеством голов". Пирс показал мне эту цитату Шекспира, и я подумала, что поняла, о ком идет речь.
Для того чтобы рассчитывать на нашу помощь, особняк должен был находиться во владении трех поколений одной семьи. Джайлс хотел изменить это правило на более жесткое - пять поколений. Он считал, что любое здание, построенное в нашем столетии, можно спокойно снести, но мать Пирса, которая была нашим главным спонсором, считала иначе. Родители Пирса владели баронским замком, построенным в 1910 году. Большую часть времени мать Пирса проводила в своей квартире в Лондоне, собирая деньги для ОЗПА. Она говорила, что ненавидит дождь, холод, виски, проповеди, вереск и особенно шотландку.
В офисе было четыре комнаты. К большой комнате, где мы сидели, с огромными окнами с изящными карнизами, примыкали маленькая кухня, туалет и оранжерея, которая была на самом деле аккуратно застекленной частью балкона. Мне очень нравился этот островок зелени. Я ухаживала за двумя кустами герани. Один из них пустил побеги. Джайлс сказал мне, что я обязательно погублю цветы, если буду выкапывать их каждый день. Мне стоило нечеловеческих усилий заставить себя не трогать цветы в течение последних трех дней.
- Хорошо, если ты считаешь, что это необходимо, - сказал Джайлс и сжал губы, пронзив меня взглядом, полным раздражения.
- Считаю. Я действительно так считаю. - Пирс положил телефонную трубку. - Я ухожу повидать крестного. Поговорю с ним о взносе… Ленч у Симпсона. Нельзя спускать старого проходимца с крючка. Какие жертвы я приношу, чтобы сохранить британский высший класс!
Джайлс откинулся в кресле. Легкая тень презрения мелькнула в его глазах. Мы хорошо знали, что Пирс будет наслаждаться обедом за счет старика, а потом, выпив огромное количество шампанского, красного бургундского и бренди, пойдет домой и завалится спать.
Десять лет назад Джайлс и Пирс учились вместе в Оксфорде. Но потом до Пирса дошло, что организация, которая сочетает визиты в интересные загородные особняки и обеды с богатыми филантропами в Лондоне, может приносить неплохой доход. Он немедленно призвал Джайлса. Джайлс изучал историю, а затем работал в музеях Парижа и Рима. Пирс говорил мне, что Джайлс самый лучший. Он обладал огромными знаниями в области старинной архитектуры и был, несомненно, ценным партнером для Пирса. Никто лучше Джайлса не мог определить, кто действительно достоин получать пожертвования.
"Все это вопрос организации. Люди любят работу, которую делают с удовольствием, - объяснял мне Пирс в первый день нашего знакомства, на закрытом просмотре в картинной галерее, где я тогда работала. - Мне нравится заводить знакомства, заключать сделки; моя мама обожает устраивать вечеринки, а Джайлс любит рассматривать старые вещи".
Я напомнила ему этот разговор неделей позже, когда он позвонил и предложил мне работу секретаря: "Никто не сможет сказать, что я получаю удовольствие от своей работы. Я не умею печатать и не знаю стенографии. Кроме того, я ужасно неаккуратна и неорганизованна. Нынешняя работа досталась мне только потому, что владелец галереи - приятель моей тетушки".
Пирс засмеялся и сказал, что я была обезоруживающе откровенна и это делает меня подходящим работником. Совершенно по-другому отреагировал Каспар Фиппс - владелец галереи, где я работала. Когда я сообщила ему о своем переходе к Пирсу, он закричал, что я скорее обуза, чем администратор, и что мне не следует оставаться у него ни минуты, ему дешевле нанять кого-либо с улицы, чтобы навести порядок в том хаосе, который остается после меня. Я спустилась в подвал забрать плащ и сумку, а также попрощаться с замечательным толстым котом, жившим внизу. Я очень привязалась к нему за шесть месяцев работы в галерее. Каспар вошел следом и застал меня в слезах, сидящей на стуле с котом на коленях. Каспар стал извиняться, говорить, что не хотел меня обидеть, а затем неожиданно попытался меня поцеловать. Странно, как мужчины могут думать о чем-то еще в кризисных ситуациях?
Вырвавшись из объятий Каспара Фиппса, я вскоре очутилась в объятиях Пирса. Я была вполне счастлива, счастлива на самом деле. Пирс очень симпатичный. Моей главной обязанностью в должности секретаря было отшивать его предыдущих подружек. Они звонили с утра до вечера, осаждали наш офис, умоляя Пирса вернуться. Мне вскоре стало ясно, что их тактика ошибочна. Хоть я и не очень хорошо образованна - все великие реки в мире для меня лишь голубые полоски на карте, - училась я очень быстро. Для себя я решила: "Я никогда не покажу Пирсу даже малейшего намека на расположение". Каждый раз, когда он приглашал меня вечером на свидание, я делала вид, что меня это не очень интересует. Во время ужина в ресторане, на танцах в клубе я старалась казаться равнодушной, равнодушной почти до грубости. Пирс сохранял интерес ко мне, ему не было со мной скучно. Когда мы первый раз очутились в постели, я обняла его и поцеловала. И сразу поняла - это ошибка. Его влюбленность немедленно пошла на спад. Поэтому в дальнейшем я вела себя, как холодная живая кукла.
- Чашечку кофе? - спросила я у Джайлса, когда Пирс ушел. Я пыталась разрядить обстановку.
- Спасибо. Я справлюсь сам!
Было очевидно, что Джайлс помнит все мои безуспешные попытки сварить кофе. Он любил исключительно крепкий, обжигающе горячий, густой напиток. Джайлс был невероятным эстетом, и все, что попадалось ему на пути, включая еду и напитки, выбиралось самым тщательным образом и подвергалось детальному анализу. Я обычно наливала воду из крана и пила ее из чашки с надписью "Багс Бани", подаренной мне Болтером - смотрителем здания. Джайлс хранил несколько упаковок "Перье", присланных ему из Франции. Он пил воду из специального стаканчика с гравировкой. Стакан был сделан в восемнадцатом веке и, по словам Джайлса, был бесценен.
Начиная работать в ОЗПА, Джайлс привез кофейный аппарат, который занял почти всю кухню. Множество деталей нужно было мыть после каждого использования. Очень сложно было собирать их снова и устанавливать на место. Несколько раз струя пара, неожиданно вырвавшись, обжигала мне руки. Пирс отказывался притрагиваться к этому чудовищу. Он окрестил машину "Флегетон". Согласно греческим мифам, Флегетон - это река, наполненная кипящей кровью. Третья река, окружающая Тартар, - место, куда отправляли наиболее злостных грешников. Пирс изучал древнюю историю в Оксфорде и знал огромное количество интересных, увлекательных вещей. Наверно, поэтому мне нравилось быть его подругой, несмотря на нелегкий труд притворяться холодной и бесстрастной. Большинство мужчин, которых я встречала, были ничем не примечательны. Отношения с ними представляли собой тяжелый труд иного рода.
Со временем я научилась обращаться с Флегетоном, но Джайлс так и не заметил прогресса, которого я добилась. Он никогда не рассказывал мне ничего интересного, даже если мог. Через несколько дней после моего перехода на новую работу, когда я возилась с цветами в оранжерее, я случайно услышала, как Джайлс говорит Пирсу: "Не думаю, что мы настолько богаты, чтобы снабжать безмозглых стажерок карманными деньгами. Не спорю, она симпатична…" Меня ужасно обидели его слова. Хотя, с другой стороны, Джайлс назвал меня симпатичной. Он всегда относился ко мне с величайшим презрением. Словно я была отталкивающе уродливой. Неделю после этого случая я не выходила из дому. Я прочитала поэму "Волшебная королева" и одолела три пьесы Бена Джонсона. Многое было непонятно. К тому же я заработала жуткую головную боль - в моей квартире не было электричества. Но польза во всем этом, несомненно, была.
Я не могла не быть непрактичной. Меня воспитывала тетя. В доме был целый штат прислуги: повар, дворецкий, три горничные и гардеробщик. До двадцати лет мне ни разу не пришлось стирать свои чулки. Но вдруг тетя решила, что я должна "выйти в люди" и заботиться о себе самостоятельно. Она уверяла меня, что думает исключительно о моем благе. Я знала наверняка, что моя дорогая тетя сделает все, если это на самом деле для моего блага.
- Не забудь опустить эту… эту… маленькую штуку, которая не дает воде сбежать. - Я хотела быть полезной, но, глядя на то, как Джайлс раздувает ноздри, поняла, что только раздражаю его.
- Что это за хлам там, на балконе? Выглядит, как дохлый голубь.
- Это, наверное, джем. Хозяин моей квартиры приготовил пудинг. Он замечательный повар. Самый лучший из тех, кого я знаю. А я совсем не умею готовить. Увидев, что я ем на ужин разогретые полуфабрикаты, он выбросил их в окно. Я очень люблю готовые обеды, но он сказал, что не потерпит их в доме. С тех пор он всегда делает ужин на двоих. Он очень добрый, правда, бывает на редкость эксцентричным…
- Почему ты не вытираешь пыль? - прервал меня Джайлс. Я видела, что мой рассказ злит его, но не знала, в чем причина. Джайлса было гораздо труднее понять, чем Пирса. Каждое слово, сказанное Пирсом, каждое его движение имело своей целью получение немедленного удовольствия.
- Стол служит только для одной цели, - продолжил Джайлс с холодным сарказмом. - Писать на нем любовные записки очень экономно и даже живописно, но вряд ли посетителям интересно узнать, что ты "маленькая cocotte" и что Пирс сегодня будет ждать тебя в Шафтсбери.
Пирс часто оставлял для меня записки, написанные пальцем на пыльном столе в зале заседаний. Джайлс терпеть этого не мог. Он был помешан на чистоте и гигиене. Пирс сказал как-то, что Джайлс скрытый гомосексуалист, но я думала, что это добротное крестьянское нутро дает себя знать. Мать Джайлса, вдова, жила в Уорсинге, на маленькой вилле, названной "Тополя". Пирс посмеивался над усилиями Джайлса порвать со своим прошлым, я же всегда восхищалась теми, кто стремился достичь большего. Может быть, потому что отчаянно желала этого сама.
Джайлс делал все немного чересчур. Его костюмы были слишком отглажены, туфли слишком начищены. Его гласные были настолько четкими, что иногда их трудно было понять, и тогда Джайлс сердился. Напротив, Пирс часто выглядел неопрятно. Его произношение не всегда было безупречным, а речь была густо приправлена нецензурными словами. Пирса мало волновало, что люди думают о нем. Он говорил, что Джайлс денди и поэтому его никогда не будут воспринимать как представителя высшего класса. Когда я сказала Пирсу, что для меня не важно, к какому классу принадлежит Джайлс, он ответил, что я еще ребенок и мне всему предстоит научиться.
Благодаря моей тете у нас с Пирсом было много общих знакомых. Если Джайлс и ощущал себя за пределами этого заколдованного круга, то старался ничем этого не показывать.
В то весеннее утро, когда все началось, Пирс держал в руках письмо, которое получил от сэра Джеймса Инскипа. В письме сэр Инскип информировал нас, что рассчитывает на финансовые вливания ОЗПА, чтобы реставрировать свою запущенную усадьбу Инскип-парк.
- Ты знакома с этими господами, Виола?
Пирс выглядел необычайно элегантно. Без сомнений, он готовился к встрече с крестным. Пирс всегда тщательно готовился к встрече с людьми, чей кошелек собирался опустошить. Его костюм в тонкую полоску выглядел достаточно консервативно. Под пиджаком были ярко-розовая рубашка и галстук, который подарила ему бывшая подружка. На галстуке была изображена обнаженная женщина с неимоверно большой грудью. У Пирса были очень светлые волосы, зачесанные назад, густые брови, большой заостренный нос. В голубых глазах угадывалась насмешка. Я никогда не видела в его глазах ничего похожего на нежность или сочувствие. Его рот и подбородок были непропорционально малы. Пирса вряд ли можно было назвать красивым, но что-то в его облике привлекало женщин. Возможно, их завораживало ощущение опасности, исходившее от него.
- Я училась в одной школе с Арабеллой Инскип.
Именно после этих слов Пирс принял решение: Джайлс возьмет меня с собой для предварительной инспекции владений Инскипов.
Пока Джайлс варил кофе, я проскользнула в оранжерею посмотреть на герань. Жгучее желание выращивать что-то живое появилось у меня не так давно, поэтому я растрогалась до слез, увидев бледно-зеленые листки размером с ноготь младенца, крепко прильнувшие к толстому белому стеблю одного из цветков. Я схватила горшок и побежала показать его Джайлсу. Находясь в приемной, я услышала вопль и громкое проклятье. Несмотря на предупреждение, Джайлс забыл опустить рычажок кофейного аппарата вниз. Моя тетя всегда говорила, что такт - это самое ценное достоинство женщины. Мне слова тети казались преувеличением, но, поскольку я обязана ей очень многим, я всегда старалась следовать ее советам. Нащупав в ящике перо, я села за стол и стала медленно выводить свое имя на пыльной крышке. Джайлсу требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Когда он вышел из кухни, я увидела красное пятно от ожога на его руке. Помня наставления тети, я ничего не сказала.
Джайлс поставил две чашки на стол и нахмурился.
- Какая прелесть, - сказала я, показав на крохотный лист герани.
Джайлс нахмурился еще сильнее и вытянул из горшка два окурка.
- Это Пирс. - Я узнала марку сигарет. - Он вчера прятался на балконе, пока Джулия Семфил-Смит пыталась прорваться внутрь. Она была в ярости. Непонятно почему. На прощание она прочитала мне лекцию о том, что время от времени я должна выпускать Пирса из офиса.
- Пирс собирался жениться на ней.
Для меня это было новостью. Чтобы не выдать своих чувств, я отвернулась и сделала вид, что ищу бисквиты. Я прекрасно знала, что в жестяной банке ничего нет, последний бисквит я съела полчаса назад.