- Мы брат и сестра, - пояснил я, следуя за ним по пятам. - Двоюродные. Едем на похороны дяди. Он был промышленником, бедняга. А работаем мы в Лондоне, вот и решили поехать вместе. По дороге нам посоветовали завернуть на ночлег к вам, вот мы и…
- Номер три! - прервал меня Эрнест, словно провозглашая победителя дерби.
Распахнув дверь, он зажег свет. Мы оказались в огромном зале размером с бильярдную. В номере были два стола с мраморными крышками, украшенных вазочками с искусственными фруктами, старинное трюмо с херувимчиками, мраморный же умывальник и массивные платяные шкафы, в которых можно было запереть целую шайку грабителей. Посередине зала возвышалась исполинская кровать с балдахином.
Сестра Макферсон, которая за последние пять минут не произнесла ни слова, громко ахнула.
- Господи, я просто глазам своим не верю! - изумленно промолвила она.
- Ступайте за мной, - прошамкал Эрнест.
- Надеюсь, здесь тебе будет удобно, - сказал я. - Встретимся через пять минут внизу. Выпьем что-нибудь.
- Мне-то уж точно будет удобно, - усмехнулась Нэн. - Мне не привыкать ночевать посреди собора Святого Павла.
- Ступайте за мной, - настойчиво повторил Эрнест.
Номер Нэн был на втором этаже, а вот моя комната располагалась в самом конце запутанного лабиринта, причем добраться до нее можно было, только несколько раз поочередно поднявшись, спустившись и преодолев несколько длиннющих, похожих на кишки коридоров.
- Ума не приложу, почему она вас здесь поселила, - проворчал Эрнест, останавливаясь перевести дух на ступеньках узкой и крутой лестницы. - В вашем номере со времен Вильгельма Завоевателя никто не останавливался.
Мой номер располагался под самой крышей. Это была узкая и мрачная неотапливаемая келья с железной кроватью, обшарпанным комодом и цинковым рукомойником, живо напомнившим мне морг. Под потолком громоздилось нечто похожее на ораву летучих мышей. В щелях свистел ветер. Мужественно улыбнувшись Эрнесту, я вручил ему шиллинг. Старик удивленно вылупился на него, зачем-то попробовал на зуб и сгинул, пожелав мне спокойной ночи. Я тяжело плюхнулся на койку, жалобно заскрипевшую под моей тяжестью. Если это была всамделишная любовь, то я больше не удивлялся, что казановы водились только в странах с теплым климатом.
Глава 20
В холл я спустился первым. Поскольку в гостинице стояла та же мертвая тишина, которая встретила нас по прибытии, я решил пока обследовать, что скрывается за дверью с надписью ГОСТИНАЯ. Небольшое помещение было скудно обставлено столами и стульями, напоминавшими одиноких путников, замерзших в горах. По углам были расставлены еще три или четыре чахоточные пальмы, а у противоположной стены притулилась металлическая жаровня с решеткой, в которой стыдливо тлели издыхающие угольки.
Чувствуя себя вконец больным и разбитым, я решил, что нужно срочно выпить чего-нибудь покрепче. Возле жаровни висел еще один колокольчик, но, уже изучив местные обычаи, я звонить не стал, а, высунув голову в холл, несколько раз сипло проорал:
- Эй! Эй там!
Из кофейной вынырнул худощавый низенький человек во фраке, фалды которого едва не волочились по полу. Вблизи я рассмотрел, что он румян, рыжеволос и молод. Хоть один приличный служащий, подумал я. Официант, должно быть.
- Что вы хотели? - осведомился он с дружелюбием уроженца Ирландской республики.
- Выпить, - прогундосил я.
- Пожалуйста, здесь это только приветствуется, - улыбнулся официант.
- Что у вас есть?
- О, все, что душе угодно, - развел руками ирландец. - Джин, виски, ром, "Гиннес", молочный ликер, ментоловый ликер, портвейн, яичный…
- Я хочу виски. Двойную порцию в один бокал. А аспирин у вас есть?
- А что, вам нехорошо? - забеспокоился молодой человек.
- Чертовски даже скверно, - махнул рукой я. - Поторопитесь, пожалуйста.
К тому времени, как сестра Макферсон спустилась в холл, я опорожнил две двойные порции виски и проглотил полтора грамма аспирина. Услужливый официант по моей просьбе не только принес угля, но и раздобыл где-то кочергу.
- Мы предпочитаем не слишком роскошествовать с углем, - сказал он. - А то попадались гости, которые вели себя так, будто "Куин Элизабет" отапливали.
- Садись сюда, Нэн, - пригласил я сестру Макферсон. - Выглядишь ты чудесно.
- Я бы тоже с удовольствием промочила горло, - призналась она. - У меня в номере жуткая холодрыга.
- Вы не в третьем остановились, случайно? - встрял официант. - В этом номере и правда околеть не долго. Просто не понимаю, как там люди выдерживают. По-моему, проще в палатке переночевать.
- Нам бы выпить, - напомнил я.
- Может быть, сбить даме коктейль? - предложил назойливый ирландец. - Вкусно и недорого.
- Принесите два больших виски, - сухо приказал я.
Когда он отчалил, а мы пересели поближе к огню, я почувствовал себя немного лучше.
- Не повезло с комнатами, - сокрушенно покачал головой я, оглянувшись, дабы удостовериться, что ирландец не подслушивает под дверью. - Эта мерзкая гусыня меня совсем с толку сбила.
- Ничего страшного, - великодушно промолвила сестра Макферсон, затягиваясь сигаретой. - Проберешься ко мне ночью, когда все уснут. В конце концов так, может быть, даже и к лучшему.
- Да. Извини, - сказал я и взял ее за руку. - Я, видишь ли, впервые оказался в такой ситуации. И… Мне очень, очень хочется, Нэн, чтобы у нас с тобой все получилось.
Она улыбнулась и стиснула мои пальцы.
- Ты очень милый, Джей… Ричард. Очень.
Официант принес нам виски, но не ушел, а остановился рядом. Я раздраженно приподнял голову.
- Я посмотрел в книгу постояльцев - вы, оказывается, из Лондона, - проговорил он. - А чем, дозвольте спросить, вы занимаетесь?
- Я врач.
Я тут же прикусил губу, но было уже поздно. Вторая идиотская ошибка за короткое время.
Глаза официанта жадно загорелись. В них заплясали голодные огоньки.
- Ах вот как! - произнес он, потирая руки. - Ах, как интересно! - Не дожидаясь приглашения, он уселся рядом. - Я просто восхищаюсь людьми вашей профессии, доктор. Преклоняюсь перед вами. У меня есть брат, который тоже хотел выучиться на врача, но повздорил с властями. Теперь он устрицы раскурочивает в отеле на О'Коннелл-стрит. А жаль, хороший был бы врач. А ваша спутница - конечно, медсестра, да?
- Вообще-то она моя двоюродная сестра, - отрезал я. - Наш дядя, крупный предприниматель, внезапно умер. Мы на его похороны едем. А здесь мы остановились, потому что один человек сказал, что…
- Это просто счастье, доктор, что вы к нам заехали, - перебил он. - Меня, видите ли, ноги беспокоят, а я как раз собирался завтра к врачу ехать. Теперь, поскольку вы здесь, я, разумеется, никуда не поеду. Вот смотрите: когда я ставлю ногу так, то вот здесь начинает болеть…
Официант стащил правый ботинок и собирался уже снять носок, когда я решительно остановил его:
- Если не возражаете, о ваших хворях мы поговорим позднее. А сейчас я бы хотел еще выпить.
- Но вы едва свои рюмки пригубили! - обиженно возопил он.
- Знаю, - жестко сказал я. - Но, пока вы обернетесь, мы уже допьем.
- Доктор, у меня еще и почки шалят, - оживился официант. - Посмотрите?
- Потом, потом, - нетерпеливо отмахнулся я. - Принесите нам выпить.
- Как скажете, доктор. Я могу и подождать.
Мы выпили, и сестра Макферсон заметно оживилась. По счастью, докучливого официанта позвали сервировать столы к ужину.
- Как насчет ужина? - спросил я Нэн.
- Ум-мм, я жутко проголодалась, - сказала она. - К тому же нам предстоит убить еще часа три, прежде чем все разбредутся.
Я пригнулся и поцеловал ее.
- Интересно, как там наша сестра Плюшкиндт? - звонко рассмеялась Нэн.
Хохоча, мы рука об руку направились в кофейную.
Позже я пришел к выводу, что именно злополучный ужин и доконал меня. Стены холодной и мрачной кофейной украшали только офорты с изображением лошадей. Большая часть столов пустовала, а немногочисленные постояльцы сгруппировались у небольшого камина. Две старушки за столом, уставленным пузырьками с лекарствами и микстурами, пожилая чета, краснорожий толстяк с рыжими тараканьими усами и худой как жердь седовласый мужчина, который черпал ложкой суп и одновременно читал газету, подставкой для которой служила бутылка пива. Все молчали, сосредоточенно работая челюстями, словно стремились как можно быстрее разбежаться по своим номерам.
- Проходите, доктор! Сюда, пожалуйста, доктор! - громко позвал официант, подскакивая к нам. - Я усажу вас прямо у самого камина, доктор! Здесь вам будет удобнее, доктор! - Он провел нас к маленькому столику, стоявшему едва ли не в самом камине, и услужливо обмахнул салфеткой стулья. - Пожалуйста, доктор. Прошу вас, мисс. Тепло и уютно, не правда ли?
Будучи наверняка родом из краев, где почитали только церковь и медицину, официант тут же зачислил нас в свои фавориты. С одной стороны, это, несомненно, повысило качество обслуживания, но с другой - привлекло к нам всеобщее внимание.
- Что прикажете подать, доктор? - спросил официант, изогнувшись дугой.
Я пробежал глазами меню.
- Мне, пожалуйста, "Потаж Дюбарри" - выпалил я, пытаясь не обращать внимания на зрителей, которые таращились на нас во все глаза.
Официант помрачнел:
- Я бы вам не посоветовал брать это блюдо, доктор.
- Хорошо, - кивнул я и посмотрел на сестру Макферсон. - Тогда принесите нам тушеную камбалу с отварным картофелем и капустой.
Официант озабоченно почесал карандашом затылок.
- На вашем месте, доктор, я бы не стал пробовать рыбу, - сказал он наконец. - Всем я, разумеется, это не говорю, но наша кошка от этой камбалы нос воротит.
- А как насчет баранины, запеченной в горшочке? - язвительно осведомился я. - Ваша собака ее ест?
Официант обиженно замолчал, но что-то настрочил в своем блокнотике.
- Еще вина, пожалуйста.
Он сделал вид, что не понимает, и я спросил:
- У вас есть вино?
- О да, вино есть. Я принесу вам бутылку.
- Красного, - твердо сказал я. - Желательно бургундского. Но только в том случае, если оно комнатной температуры.
- Положитесь на меня, доктор, - заверил официант, отправляясь на кухню.
- Я правильно понял, - прогудел наш сосед с рыжими усами, - что вы врач, сэр?
Я скрепя сердце кивнул.
- Майор Глинтвейн, - представился он. - Буду чрезвычайно счастлив познакомиться с вами и с вашей очаровательной супругой…
- Я вовсе не его супруга, - кокетливо хихикнула сестра Макферсон.
- Она моя двоюродная сестра, - заученно пояснил я. - У нас был дядя в Шотландии, который умер, и мы едем на его похороны. Он был предприниматель. А мы живем в Лондоне, - зачем-то добавил я.
- Надеюсь, вы не обидитесь, - пробасил майор Глинтвейн, - но лично я врачам не доверяю. То есть против самих врачей я ничего не имею. Тем более что некоторые мои друзья относятся к вашему же сословию. Но вот в саму медицину я не верю, - глубокомысленно закончил он.
- Я тоже, - неожиданно для меня и окружающих возвестила сестра Макферсон. С пьяной удалью, как мне показалось.
Майор просиял:
- Неужели? Очень, очень любопытно. А вы… простите, имеете отношение к медицинской специальности?
- Да, я из друидической сестринской общины. Мы лечимся только белой омелой, а порой на рассвете устраиваем церемониальные жертвоприношения. Хотите, выведу вам бородавки?
Майор опешил было, но затем взял себя в руки.
- Уверен, доктор, что мой случай заинтересует вас, - подобострастно заговорил он. - Мне даже любопытно было бы услышать ваше мнение. Хотя я вовсе не уверен, что вы одобрите мое лечение. - Он хитро осклабился, откинулся на спинку стула, расстегнул пиджак и выставил на обозрение свое изрядное брюшко. - Представляете, доктор, когда мне исполнилось пять лет, врачи уверяли, что жить мне осталось всего полгода!
К счастью, именно в эту минуту официант принес баранину в горшочках и красное вино, подогретое едва ли не до кипения, и нам не пришлось выслушивать хвастливый рассказ майора о нашептываниях какой-то ведуньи, заговорившей ему сразу все болячки. Когда мы перешли к сыру, майор уже задирал брючины и демонстрировал окружающим зарубцевавшиеся шрамы от застарелого остеомиелита. В беседу вступил и седовласый, оказавшийся, как и майор, коммивояжером. Он поведал всем о том, как мучился геморроем. Тут не выдержал и наш официант. Опершись на камин, он принялся хвастать камнями в почках и больными ступнями.
- Раз у вас камни, - вставила сестра Макферсон, - вам нужно побольше пить. Промывайте почки водой. Чистой водой. Пейте вволю - несколько галлонов в день.
- Ерунда! - не выдержал я. Виски возымело свое действие, в голове шумело, а горло немилосердно драло. - Для дипломированной медсестры твои воззрения поразительно устарели. Современные методы лечения мочекаменной болезни начисто отрицают…
- Ах, так вы, значит, врач и медсестра! - обрадованно прокудахтала старая перечница справа от нас. - А что, позвольте спросить, привело вас в наши края?
- Мы встретили по дороге одного человека, который порекомендовал эту гостиницу. Мы вообще-то кузен и кузина, а едем мы на похороны дядюшки, который…
- О Господи! - громко выпалила сестра Макферсон. - Может, хватит? - Она встала. - Я пошла спать.
Спать! Я внезапно вспомнил, зачем мы сюда приехали, и сказал ей вслед:
- Я сейчас тоже пойду.
- Но ведь еще и десяти нет, - возразил майор. - Давайте пропустим по стаканчику.
- Нет, благодарю. - Я повернулся к официанту, который стоял, задумчиво почесывая ляжку. - Принесите мне то, что осталось от нашей бутылки виски. Заберу к себе в номер.
Сидя на краешке жесткой кровати, я предавался грустным мыслям. Как дорого я бы дал сейчас, чтобы лежать дома в теплой постели, благодарно попивая чай с медом, который каждые полчаса подносила бы какая-нибудь заботливая сиделка. Увы, мне предстояло выдержать испытание до конца. В противном случае многоопытная сестра Макферсон, для которой - в этом я был свято убежден - подобные приключения не были в новинку, заклеймит меня несмываемым позором.
Выждав, пока вокруг все стихло, я медленно разделся, облачился в халат и осторожно распахнул дверь. Снаружи было темно и тихо. Я начал спускаться по ступенькам.
Не знаю, по какой причине - из-за температуры, виски или волнения, - но мое сердце колотилось как безумное. Я крался по коридорам почти ощупью, постаравшись как следует запомнить дорогу к номеру три, когда возвращался к себе после ужина. Точно зная, что возле притороченного к стене огнетушителя надо повернуть налево, я повернул, спустился на три ступеньки и оказался на втором этаже. Я перевел дух, перепроверил свое местонахождение, нащупав мраморную статуэтку Британии, и уже готовил силы для завершающего броска, когда вспыхнул свет.
- Да?
Миссис Цербер-Дигби в халате и сеточке для волос стояла в дверях своей комнаты.
Я попытался улыбнуться:
- Э-э… добрый вечер.
Она промолчала.
- Я искал ванную, - нашелся я.
- Ванная есть и на вашем этаже.
- Да что вы? В самом деле? А я не заметил.
- Она находится прямо напротив вашего номера. На дверях крупными белыми буквами написано ВАННАЯ.
- Спасибо, - раскланялся я. - Огромное спасибо. Ужасно глупо было сюда притащиться. И как это я не заметил? Все удобства, надо же. Прекрасный у вас отель. Замечательный.
Миссис Дигби не ответила, и мне пришлось вернуться к себе тем же путем, что я и пришел. Мегера дождалась, пока я исчезну за поворотом, и лишь тогда выключила свет. Прождав в холодном коридоре десять минут, я попытался прокрасться обратно, но она снова зажгла свет, прежде чем я успел достичь основания лестницы.
- Как вы сказали - напротив моей двери? - переспросил я. - С табличкой ВАННАЯ?
- Да!
- Понятно, мэм. Спасибо. Спокойной ночи, мэм. Счастливых сновидений.
Я вернулся в свой номер и залпом допил оставшееся в бутылке виски. Часы показывали уже половину двенадцатого. Похоже, для успешного выполнения задуманного плана мне предстояло прождать еще час. А то и два. Я улегся на кровать и раскрыл номер "Ланцета", который случайно прихватил с собой.
Когда я проснулся, было уже девять утра.
- О Господи! - воскликнул я, предвидя, как стану всеобщим посмешищем в больнице. Одевшись на скорую руку, я соскользнул вниз и промчался к номеру три. В комнате никого не было, а на кровати сестры Макферсон одиноко лежала розовая ночная рубашка. Холл тоже было пуст, да и в кофейной не оказалось ни души.
- Если ищете свою даму, - с ехидцей произнес высунувшийся из кухни официант, - то она ушла гулять с майором.
На обратном пути мы с сестрой Макферсон почти не разговаривали. Лишь завидев ворота зоопарка, она залилась звонким смехом.
- Не понимаю, отчего ты веселишься, - угрюмо промолвил я. - У меня, между прочим, высоченная температура, горло болит и башка раскалывается. Да и откуда я мог знать, что у них там творится?
- Я тебя вовсе не виню, - снова прыснула Нэн. - Представила просто, как наши девчонки обхохочутся.
- Как, ты им расскажешь? - испугался я.
- Конечно! А почему бы и нет? Ведь жизнь у медсестер скучная и однообразная. А минутка веселья ее скрасит.
- Если ты хоть слово ляпнешь своим подружкам, - прошипел я, - я раззвоню об этом по всему нашему корпусу. Бингхэм будет очень рад.
Но она только засмеялась:
- О нет, ты не посмеешь.
- Еще как посмею!
Но я знал, что она права.
Сестра Плюшкиндт с тех пор никогда больше со мной не разговаривала. А две недели спустя сестра Макферсон объявила о помолвке с Бингхэмом.
Глава 21
- Да, не повезло, дружище, - сочувственно произнес Гримсдайк. - С другой стороны, могло быть и хуже. Один мой приятель, например, укатил с девушкой на уик-энд в Брайтон. Снял номер в лучшем отеле, заказал торжественный ужин и так далее. Затем поднялся в номер, распахнул окно, чтобы насладиться морским воздухом, и - представляешь, кого он увидел перед входом в отель? Всю ее семью в полном составе, да еще и с малыми детишками.
Я хмуро воззрился на свое недопитое виски в стакане для полоскания зубов; горло уже почти не болело, но нанесенная мне рана была еще слишком свежа. Я решил, что шрам от нее останется на всю жизнь.
- Моя беда - женщины, - со вздохом провозгласил я.
- Да брось ты, Ричард! - отмахнулся Гримсдайк. - Более добродетельную личность, чем ты, и представить трудно. Ты же настоящий отшельник. Анахорет. Если не принимать во внимание этот карманный гарем, которым ты обзавелся лишь в самое последнее время, я думал, что ты на женщин и взглянуть-то боишься.