Черт возьми, как же у нее болят ноги. Грир отстала от группы туристов в одной из комнат и рухнула на чопорный, обитый изысканной тканью стул. Это была уже девятая по счету спальня, через которую их проводили, и каждая из спален была напичкана всяческими экспонатами, которые гид торжественно называл "бесценными шедеврами". Но единственным эпитетом, приходившим Грир в голову при виде всех этих произведений искусства, было слово "ветхий". Она задумчиво улыбнулась. Колин бы наверняка оценил по достоинству каждый сантиметр Рингстэд-Холла. Европейские памятники древности были его страстью и областью специальных знаний. Жаль, ее это никогда не интересовало настолько, чтобы учиться у мужа.
Из коридора доносился голос гида:
- Рингстэд-Холл - один из лучших в стране образцов якобинской архитектуры. Начало шестнадцатого столетия. Пожалуйста, не трогайте гобелены.
Его слова постепенно заглушил топот поднимавшихся по лестнице туристов.
Грир расстегнула ботинки и, стянув их с ног, пошевелила пальцами. Гид пообещал "пробежаться" по винным погребам перед уходом, поэтому ей следовало бы поторопиться, иначе она рисковала слишком сильно оторваться от группы. Но как же у нее болели ноги. Она зевнула - захватил запоздалый синдром смены часовых поясов.
Этот дом напоминал ей музей. Шикарный, но холодный. В рекламном буклете сообщалось, что владелец все еще проживает в доме, но Грир не заметила ни единого признака жизни. К тому же обитателем такого дома должен быть какой-нибудь лорд или сэр, но уж никак не скромный молодой врач.
Стало быть, в Южном Дорсете два Эндрю Монтхэвена. Тот, которого она знала, наверняка женат и имеет целый выводок счастливых детишек. И его дом должен быть изящным, но комфортным гнездышком, а не музеем, вмещающим толпы зевак. Однако она нашла в книге только одного Монтхэвена из Дорсета.
Лучше бы ей пошевеливаться. Если гид заметит отсутствие Грир, он станет ее разыскивать, и она выставит себя полной идиоткой. Грир с трудом натянула выцветшие замшевые ботинки. И почему ноги всегда выбирают самое неудачное время, чтобы распухнуть?
Выйдя из спальни, Грир прошла по длинному коридору, стены которого были завешаны зловещими портретами - в основном мужчин в доспехах или же в какой-то замысловатой военной форме. Выражения их лиц были суровы; длинные, строгие черты лица, прекрасно отражающие всю несомненную непреклонность натур. Она помедлила. Между мужскими портретами нашлись и несколько изображений женщин: на покатой груди одной из них лежали тяжелые украшения, сложенные вместе гладкие руки держали маленькую книгу, на тканом переплете которой был изящно вышит цветок. Грир принялась раздумывать над судьбами людей, изображенных на картинах. Чем столетие назад могла быть озабочена эта молоденькая девушка с бледными завитками волос и блестящими серыми глазами? Рядом с изображением застенчивой девочки висел портрет молодого мужчины в темно-зеленом бархатном костюме с воздушными белыми кружевами на шее и манжетах.
Она медленно отстранилась, пристально вглядываясь в черты его лица - точеные, но при этом очень мужественные. Темные брови изгибались дугами над золотисто-карими глазами, в глубине которых словно сверкали задорные искорки. Прямая узкая переносица дополняла высокие выступающие скулы и заостренный подбородок. В отличие от своих сородичей он был без шляпы, и его густые и вьющиеся черные волосы казались слегка влажными. Грир поймала себя на том, что ее губы растянулись в улыбке, словно этот джентльмен, который позировал художнику так много лет назад, приглашал ее разделить какую-то секретную шутку.
Это был он. Улыбка слетела с губ Грир. Не настоящий Эндрю Монтхэвен, конечно, - просто этот мужчина был так на него похож, что мог с легкостью сойти за Эндрю, переодетого в костюм прошлой эпохи.
Ход ее мыслей прервал отдаленный гул мотора. Нет, автобус не мог уехать без нее. Она ведь понятия не имела, как самой добираться до Уэймута, если он и правда уедет. Добежав до лестницы, она стала стремительно спускаться по ступеням, пока не удостоверилась в том, что ее единственное транспортное средство отъезжает со стоянки. Сквозь витражные оконные стекла огромного переднего холла она различила искаженные очертания автобуса, постепенно исчезавшего из поля зрения. Стало быть, когда гид говорил "пробежимся", именно это он и имел в виду.
Несколько секунд Грир неподвижно стояла на одном месте, потом опустилась на ступеньку и подперла подбородок руками. Какая же она дубина. Грир попыталась вспомнить, насколько далеко они отъехали от главного шоссе, спускаясь по извилистой дорожке к подъездной тропинке Рингстэд-Холла. Грир никогда раньше не ездила автостопом, но все бывает в первый раз, так что, если ей удастся добраться до автострады, она примет любую помощь.
Но ею овладели сомнения. Начинало темнеть. Вероятно, ей придется идти пешком несколько километров по пересеченной местности - а это слишком обременительно для ее поврежденной в аварии ноги. Должен же где-то здесь быть телефон. Разумеется, здесь есть телефон. Она ведь сама только вчера нашла его номер в книге.
Ее пугала сгущавшаяся у подножия лестницы темнота. Грир вернулась в верхний холл, по пути с надеждой вглядываясь в каждую нишу, но находя в них только бесконечные ряды скульптур.
Она помедлила, не зная, что делать дальше. Не придумав ничего лучше и обнаружив, что находится в нескольких метрах от портрета, который напомнил ей Эндрю Монтхэвена, Грир подошла к нему взглянуть еще раз - так близко, что смогла различить мазки красок, потрескавшихся от времени.
Она осторожно коснулась затемненной области на щеке у нарисованного мужчины, где еле заметно проступала ямочка возле рта. Красивого рта. Такого же, как у Эндрю, большого и подвижного. Странно, она только сейчас осознала, каким красивым он ей запомнился.
Грир провела кончиком большого пальца по резко очерченным линиям губ. Захочет ли Эндрю видеть ее после того, как она обошлась с ним? Возможно, он вообще забыл о ней, и лучше оставить прошлое в покое. Она в нетерпении покрутила головой. Нужно найти выход отсюда. А завтра она позвонит ему в Дорчестер.
При звуке захлопнувшейся где-то слева двери Грир так и застыла, забыв убрать палец от картины. Мягкие шаги медленно приближались. Она обернулась через плечо, вцепившись в свернутый дождевик. Ее сердце подпрыгнуло и будто сжалось в комок где-то в горле.
Приближаясь к Грир, человек продолжал находиться в тени, но вот он остановился в паре метров от нее, в полоске света на пороге спальни, где она задержалась так надолго.
- Боже правый! - воскликнул он. - Грир Бэкетт? Не может быть.
Грир была не в силах отвечать. Ее сердце ходило ходуном, словно сломанный лифт. Эндрю Монтхэвен был так похож на человека с картины, что она вдруг почувствовала себя сбитой с толку. Только вместо зеленого бархатного костюма на нем был коричневый махровый халат, подвязанный на талии. Зато у него тоже были мокрые волосы. Они отливали черным цветом и опускались завитками на лоб и уши, и такие же волосы покрывали его мускулистую грудь под халатом. Опустив взгляд на его босые ноги, Грир поняла, почему шаги были такими приглушенными.
Эндрю подошел ближе, и она разглядела мягкий, золотистый блеск его глаз, выражавших недоверчивое изумление, которое заставило ее колени подогнуться.
- Что вы здесь делаете? - тихо спросил он.
- Я искала вас... - Голос у Грир сорвался, и она откашлялась. Ей вдруг почему-то захотелось расплакаться. Волнение, захватившее ее при виде этого мужчины, грозило уничтожить жалкие остатки самообладания, однако девушка заставила себя собраться. Ни в коем случае нельзя расклеиваться. Иначе он опять станет ее жалеть, а этого ей совсем не нужно - ни от кого.
- Как? В смысле... - Эндрю приблизился еще на шаг, затем остановился, в растерянности проведя пальцами по волосам на висках.
Так же, как и той ночью, подумала Грир. Тогда она ранила его чувства, а теперь единственное, на что она способна, - это еще раз напомнить им обоим об этих ужасных минутах. Дура.
Губы Эндрю дрогнули, но он промолчал. Наконец, подняв подбородок и судорожно сглотнув, мужчина проговорил:
- Ничего не понимаю.
- Ваш адрес был в телефонной книге, - проговорила Грир, по возможности ровным голосом. - А потом я узнала об экскурсиях в особняки. И приехала на автобусе.
- Но автобус уехал.
Она хлопнула себя по бедрам:
- Знаю. Дом просто прекрасный. Я слишком увлеклась, осматривая одну из комнат, и не заметила, как все ушли.
По крайней мере, звучало это чуть менее нелепо, чем она себя чувствовала.
- Вы рассчитывали встретиться со мной? Поэтому и приехали?
Не надо обладать особой смекалкой, чтобы догадаться. Грир повернулась лицом к картине:
- Да... нет. Я уже не знаю, зачем приехала.
Несу какую-то околесицу.
Она почувствовала, как Эндрю подошел к ней вплотную, почти коснувшись ее плеча, и его рост, внушительность фигуры ошеломили ее. От него пахло мылом и свежим морским воздухом.
- Почему же вы мне не позвонили? - спросил Эндрю. - А вместо этого приехали на экскурсионном автобусе, скажите на милость?
- Я звонила. Вас не было дома. - Ее щеки обдало жаром. Как еще объяснить ему все, чтобы выглядеть не такой ненормальной? - Мне нравится эта картина. Он похож на вас... - Она неуверенно притихла.
- Это Джайлз Монтхэвен, мой прапрадед. Тот еще распутник, как мне рассказывали. - В голосе Эндрю сквозило почти осязаемое напряжение.
Грир не хватало кислорода.
- Очень красивый мужчина. - Она зарделась. Зачем вообще это ляпнула?
Они помолчали, но ощущение, что этот мужчина находится прямо у нее за спиной, только возрастало.
- У вас волосы отросли. - Эндрю наконец прервал молчание. - Мне их цвет напоминал осенние листья дуба.
Грир услышала его медленный выдох и почувствовала, как его пальцы слегка касаются ее волос, поглаживая их от макушки до кончиков, ниспадавших на лопатки. От этого прикосновения она почувствовала стеснение в груди, и все мысли вмиг улетучились из головы.
- Как вы, Грир?
- Хорошо, - ответила она, удивленная твердостью собственного тона. - Лучше не бывает.
- А ваша сестра? Не помню, как ее зовут.
- Кейси. Она прекрасна. - Грир хотелось сбежать. Это было просто невыносимо для них обоих.
Эндрю дотронулся до ее плеча:
- Посмотрите на меня. А то я все жду, что вы исчезнете.
Грир обернулась к нему и оказалась так близко к его лицу, что смогла различить, как пульсирует жилка у него на шее.
- Плохая была мысль, доктор Монтхэвен, - начала она, стараясь не смотреть ему в глаза. - Извините, что вот так ввалилась сюда. Просто мне показалось неправильным приехать в эти места и даже не повидаться с вами... Вы были очень добры ко мне, а я вела себя грубо, - поспешно закончила она.
- Прошло уже два года, - проговорил Эндрю еле слышно. - Ровно два года. Если бы вы знали, как часто я думал о вас и о том, как вы там поживаете. Даже несколько раз порывался написать вам. Но знал, как вы себя чувствуете. - Он помедлил, дожидаясь, пока она поднимет на него взгляд.
- Я тоже хотела написать. И должна была. - Грир отступила на шаг, упершись пятками в стену. Он думал о ней. - Ну ладно. Вы, должно быть, устали. Простите, что побеспокоила вас.
Эндрю удержал ее за локоть:
- Не побеспокоили. Может, перейдем на "ты", Грир?
Безошибочно узнаваемое покалывание внизу живота ужаснуло Грир.
- Эндрю, - сказала она, - было очень приятно увидеть тебя снова. Но я лучше пойду.
Но он не выпускал ее руку.
- Где ты живешь?
Этот мужчина притягивал ее к себе.
- В Уэймуте. В пансионате на Сент-Джонс-Тэррас. Это рядом с церковью, прямо на берегу океана.
Грир была готова к тому, что Эндрю Монтхэвен произведет на нее впечатление, но ее поражала та сила, с какой ее тело откликалось на его присутствие.
- Я знаю, где находится Сент-Джонс-Тэррас. Надеюсь, у тебя номер с видом на бухту, - говорил он, пристально вглядываясь в ее лицо. Грир чуть не подпрыгнула от волнения, когда он провел двумя пальцами по шраму над ее бровью. - Очень хорошо зажил, - сказал Эндрю. - Были какие-нибудь проблемы с бедром?
Трепет у Грир внизу мешал сосредоточиться и отвечать на его вопросы.
- Нога немного не слушается, и все, - ответила она, откинув волосы за плечо. Он не мог не заметить, как она нервничает.
- Наверное, делаешь недостаточно упражнений. - Эндрю задумался. - Вряд ли ты уделяешь ей должное количество времени, а то уже могла бы делать все, что захочешь.
- Я и так делаю все, что хочу, Эндрю.
Грир в волнении вытянула из кармана экскурсионный буклет, а попытавшись засунуть его обратно, выронила из рук.
Эндрю наклонился, чтобы поднять листовку, и остался сидеть на коленях, глядя на нее снизу вверх.
- Извини, - произнес он, улыбаясь, и возле его рта образовалась ямочка. - Не хотел читать тебе нотации. Привычка, должно быть. Я когда-нибудь говорил тебе, что у тебя самые синие глаза из всех, что я видел?
- Нет, - прошептала Грир. Лучше бы и сейчас не говорил.
- Казалось бы, при таких волосах они должны быть зелеными, но синий цвет смотрится гораздо интересней. Я и забыл об этих чудесных веснушках.
Он был слишком близко, и в нем было слишком много мужской силы. Халат Эндрю слегка задрался, оголив одно мускулистое бедро, покрытое темной растительностью. Само собой, под запахнутым халатом на нем ничего не было. Осознав это, Грир вздрогнула.
- Приятно было увидеться. Но мне действительно пора бежать, - повторила она, раздражаясь оттого, что начинает напоминать заезженную пластинку.
Эндрю резко встал:
- Выпей чего-нибудь, пока я одеваюсь. А потом я отвезу тебя.
Грир распрямила плечи. Почему все, кого она знала, постоянно стремились позаботиться о ней?
- Нет, - быстро ответила она. - Но все равно спасибо. Я справлюсь сама.
Общественный транспорт должен быть везде, даже в этом богом забытом месте. Опустив глаза, она обошла Эндрю и направилась к лестнице.
- Уже темно. И я не думаю, что тебе удастся...
- Не беспокойся, - оборвала она его. - Доеду на одном из этих зеленых автобусов, ну или еще как-нибудь.
Как это "еще как-нибудь", Грир понятия не имела, но те ощущения, которые пробудил в ней Эндрю Монтхэвен, ее вовсе не устраивали.
Стуча ботинками по ступеням, она быстро спустилась на первый этаж. По крайней мере, он не увязался за ней. Всего однажды Грир довелось испытывать такое сильное влечение к мужчине, и это был Колин Бэкетт. И она полюбила его, всей душой отдавшись этой любви, чтобы потом навсегда потерять единственного мужчину ее жизни. Было возмутительно сравнивать ее счастье в браке с мимолетным впечатлением от случайной встречи. И тем не менее Грир ощущала то же сексуальное влечение к Эндрю, что когда-то к Колину, и это вызывало в ней негодование. Физической страсти не место в ее жизни, и ей удавалось справляться без секса все два года после смерти Колина. И ничто не должно этого изменить.
Она попыталась представить Колина, но впервые у нее не получилось вызвать в памяти его образ. Когда Грир встретила Колина, ей было всего восемнадцать лет, и не успело ей исполниться девятнадцать, как они поженились. Возлюбленный Грир был на целых одиннадцать лет старше ее и обладал непостижимым сочетанием интеллигентности и ребячества, которое сразу снесло девушке голову. Благодаря мужу Грир всегда чувствовала себя особенной, защищенной, и сейчас ей нестерпимо хотелось, чтобы он был рядом с ней.
Быстрые шаги Грир отзывались эхом от стен пустого холла, когда она спешила к входным дверям. Как только она потянула за тяжелую медную ручку, в лицо повеял прохладный бриз, принесший пьянящий аромат осенних роз и морской соли. Это был тот самый терпкий запах океана, которым так и веяло от Эндрю...
Грир слишком сильно хлопнула тяжелой дверью, и ее нога болезненно отозвалась на резкое движение. Она споткнулась и потеряла равновесие. Такого с ней уже давно не случалось. Должно быть, она не рассчитала и взяла на себя слишком большую нагрузку в эти дни. Или встреча с Эндрю Монтхэвеном расстроила сильнее, чем она предполагала?
Ей не удалось уйти далеко. Крутые каменные ступени спускались к грунтовой дорожке, которая вела через тисовую рощу к главным воротам. На небе не было луны, и тьма не позволяла разглядеть дорогу, а шелестящий шепот деревьев, казалось, поглотил Грир вместе с ее решимостью. В отдалении блестела белая железная скамейка, и Грир поспешила к ней, чтобы присесть, пока ей не придет в голову, что делать дальше.
Никакого общественного транспорта не предвиделось. Да и откуда ему здесь взяться? Кроме этого особняка домов в округе не было. Как раз это и пытался сказать ей Эндрю, когда она перебила его, а теперь он, вероятно, ждет, что она вернется и попросит о помощи. Черт возьми.
Грир плотнее закуталась в черный плащ. Все эти неприятности только результат ее глупости. С самого начала ей следовало придерживаться намеченного плана и договориться о встрече с Эндрю. Их беседа, короткая и степенная, должна была прояснить все недопонимание времен двухлетней давности. А вместо этого она чувствовала себя неуверенно и начала защищаться.
С каждой минутой все сильнее ощущая нежелание возвращаться в Рингстэд-Холл к его аристократу владельцу, Грир только глубже зарывалась в воротник. Эндрю-то прекрасно известно, кто он такой и кем были его родители, в его фамильном древе нет никаких темных пятен. Уж наверняка ему ни разу в жизни не пришлось страдать от незащищенности.
Грир вовсе не нужно было знать всю свою родословную начиная с прапрадедов или видеть их портреты. Достаточно было бы истории первых двух лет ее собственной жизни. И она надеялась отыскать эту историю среди отлогих холмов Дорсета, так странно сочетавшихся с его дикими берегами и переменчивой погодой.
Том и Диана Уайетт взяли Грир из семейного приюта в Уэймуте, когда ей было два года. Эта американская пара работала по обмену в британской фирме, производившей воздушные суда. Когда Грир исполнилось четыре, через год после возвращения в Штаты, у супругов родилась Кейси - ребенок, которого Уайетты, как предполагалось, были не способны зачать.
Грир выросла в атмосфере любви и поддержки и все время скрывала свой интерес к тайне прошлой жизни, что заставляло ее чувствовать себя предательницей, даже сейчас. Несмотря на то что Том и Диана всегда были искренни с ней, Грир чувствовала, что они знали о ее прошлом что-то такое, о чем предпочитали не распространяться. Грир с Колином, обсуждая это, пришли к выводу, что если приемные родители девушки и скрывали что-то, то только ради ее блага. Грир все намеревалась задать им вопросы, мучившие ее, но никак не решалась. Они оба погибли за год до поездки Грир с Колином в Англию.
Это путешествие задумал Колин. Он часто разъезжал по европейским аукционам в качестве покупателя антиквариата. Но его короткие поездки обычно ограничивались посещением широко разрекламированных мест, как правило в Лондоне или Париже. А в этот раз он запланировал остаться в Англии на месяц и поискать новые интересные предложения, которые иногда всплывали на частных распродажах в поместьях, расположенных вдали от больших городов. Колин собирался сосредоточить поиски на юге Англии, особенно в Дорсете, поэтому Грир могла бы заниматься поисками своей биологической семьи, пока муж работал.