– Клаус выполняет приказы. Не твои. Ты не можешь обвинять его в предательстве. Я спросил, кто приезжал?
– Бабушка. Из Золотого Дворца, – уточнила Элизабетта.
Анри крепко обнял ее и поцеловал в макушку.
– Понятно. Я думал, что венценосная бабуля объявится, когда мы разбежимся или станем ненавидеть друг друга. Просчитался. Знай, просто так я тебя не отдам. Никому.
– Успокойся. Странность – главная черта бабушки. Она живет идеей вернуть титул наследницы, но изменить решение Большого Совета невозможно. Я рассказывала, помнишь?
Анри согласно кивнул.
– Если бабушка потребует вернуться, то я останусь с тобой, и она не переубедит меня! Попрошу дядю Ромена помочь мне. Он хочет стать королем и пойдет на все, чтобы помешать бабушке сделать меня королевой.
– Так, заканчиваем унылые разговоры! – воскликнул Анри, посмотрев на часы. – Я заказал ужин в ресторане. Если поторопимся, то успеем получить его. Дай мне пять минут на переодевание, и можем ехать.
Элизабетта вытащила из сумки ключи и потрясла связкой в воздухе.
– Я знаю, что ты неравнодушен к раритетным машинам и решила сделать сюрприз. В агентстве сказали, что я могу вернуть машину утром. Не знаешь, как можно выйти отсюда? Незаметно? – спросила она.
Анри задумался, все выходы наверняка оккупировали преданные фанаты Группы. Кроме одного.
– Мы воспользуемся выходом, который я назову в честь твоей бабушки, уж она умеет внезапно появляться и исчезать.
– Хорошо, скажи, куда идти и встретимся там в половину двенадцатого. Интересно, как бабушка, вежливая и галантно-манерная согласилась туда войти, а спустя час вернуться тем же маршрутом? Представь… картину… Она идет по узкому коридору с шипящими трубами над головой, не смея показать, что окружающая обстановка смущает ее.
Анри поднял с пола майку и повязал на талии.
– В коридоре административного здания нет труб, мечтательница. Учти, если не поторопимся, то останемся без ужина, а я голоден, – сказал он и вышел.
Элизабетта надела сброшенную с ноги туфлю и, отсчитав три минуты, распахнула дверь гримерной комнаты. Анри окружили журналисты и допущенные за сцену предводители фан-клубов. Он пробирался сквозь плотное кольцо к заветному коридору, успевая отвечать на вопросы, ставить подписи на карточках и фотографироваться. Элизабетта покачала головой. Она как никто другой понимала его. Справиться с давлением и славой крайне сложно, и только потеряв статус всеобщей любимицы и обретя неповторимую родственную душу, понимаешь, как это на самом деле не важно.
На улице, у выхода, о котором говорил Анри, она встретила Клауса и Энни и спросила с удивлением:
– Что не так?
Клаус молчал, а Энни растерянно смотрела по сторонам.
– Понятно, королева приказала доставить внучку домой. Простите, но у меня другие планы, вот ключи. – Она бросила заранее подготовленную связку с брелком в руки Клаусу. – Можете переночевать в моей квартире, а утром, я позвоню и скажу, где меня забрать.
Клаус переглянулся с Энни, оценивая возможные последствия. Реакция королевы на не исполненный приказ предсказуема. Он забыл о чести и преданности, которой дорожит его отец, надул щеки от возмущения и готовился силой затолкать взбалмошную девчонку в машину, чтобы увезти в место, которое прописано в инструкции по безопасности.
– И ни слова бабушке, – Элизабетта намеренно взяла приказной тон, чтобы запугать телохранителя. – Если нет вопросов, то желаю удачно провести время с видом на набережную!
Энни опечалилась, наблюдая, как машина подопечной Клауса притормозила у мусорных баков. Элизабетта перебралась на пассажирское сиденье, а место водителя занял Анри, от которого они вроде и должны охранять внучку королевы, следить за ним и передавать Эдварду еженедельный отчет о перемещениях, знакомствах и встречах. Старую леди не так просто обмануть, но Клаус в очередной раз доложит об исполнении приказа. Энни дотронулась до плеча мужа и указала на машины такси у ограды. Если поторопиться, то можно успеть занять одну из них.
Клаус взял жену за руку, и они побрели к воротам. Он помнил первое впечатление, которое произвел на него Анри. Не смотря на протесты Элизабетты, он пригласил его и Энни посмотреть приключенческий фильм с фантастическим сюжетом. Клаус не помнил названия киноленты, слишком много пива выпил, а как пел под гитару, не забыл. Возникшая дружба между ним и Анри явно не понравилась Элизабетте, которую с детства учили соблюдать дистанцию и не допускать в личное пространство тех, кто обязан служить, но она не могла показать истинный характер человеку, чье сердце собиралась покорить.
Спустя неделю Группа уехала на гастроли. Клаус охранял Элизабетту, не смея переходить условную черту. По совету нового друга он присмотрелся к симпатичной горничной. Энни показалась ему чудной и интересной девушкой, к тому же вкусно готовила.
Клаус помнил выражение лица Элизабетты, когда Анри сообщил, что они с Энни решили пожениться и приглашают их на свадьбу. Ей удалось выкрутиться. Она уверила Анри, что знала о готовящейся свадьбе и ласково поцеловала его, объяснив, что у нее не было времени обсудить с ним отношения друзей…
– Не понимаю, как у людей хватает терпения и сил, отстоять несколько часов у сцены, а потом ждать на таком холоде того, кто не придет.
Клаус услышал голос жены, который заполнил ночную пустоту и отвлекся от воспоминаний. Зрители покидали стадион и хором напевали лучшие хиты Группы. Клаус ускорился, иначе на их такси уедет кто-то другой. Энни бежала следом, успевая оглядываться назад и наблюдать, как преданные фанаты с плакатами оккупировали вход дирекции стадиона. Они ждали кумира, чтобы успеть взять автографы и сделать памятные снимки, не подозревая, что он успел покинуть место концерта с любимой девушкой.
– Не в обиду Анри… Элизабетта негативно влияет на него… На мой взгляд, лучше бы он оставался талантливым музыкантом и человеком, а не стремился успеть за ней.
– Нужно ехать, дорогая, – Клаус набросил на плечи жены теплый шарф. – Если уж суждено провести вечер в полной роскоши в одиночестве, то я предлагаю заглянуть в одно место, хочу порадовать тебя. Водитель согласился отвезти…
– Обещай, что там не будет капризных внучек, королевы, обязанностей и друзей рок-звезд. – Энни закуталась в теплый шарф и устроилась на сиденье. Клаус сел рядом.
– Обещаю, только ты и я! – воскликнул он.
Анри жил в небольшой квартире на пятом этаже с выходом на крышу. Он не помнил, когда ночевал в собственном доме в последний раз. За три года знакомства с Элизабеттой, если возникали недельные перерывы между выступлениями, и он возвращался в Город, то останавливался у нее. Сегодня решил поступить по-другому.
Анри вошел первым, в темноте нащупал выключатель, и одинокая люстра на потолке осветила две небольшие комнаты. В одной из них он совместил кухню и гостиную, а вторую отвел для спальни.
– Да, – протянула Элизабетта, осматривая стены и обстановку. Мебель, конечно, была новой, но она никогда бы не подумала, что он может жить здесь постоянно. И везде пыль… Она провела рукой по столешнице и присела на первый стул, который нашла.
– Успели, – сказал Анри и бросил куртку на диван. – Ужин должны доставить минут через двадцать.
Затем открыл ящик комода и достал две толстые свечи, которые поместил в подсвечник.
– Мне хочется немного романтики, – пояснил он. – Скажи, ты удивлена обстановкой моего скромного жилища?
– Да! – воскликнула Элизабетта, не сдерживая эмоций. – Группа популярна сколько лет! Вы выпустили пять успешных пластинок, заканчиваете пятый гастрольный тур, а в следующем году собираетесь в шестой, между которыми нужно успеть выпустить еще одну пластинку. Неужели данные о доходах музыкантов и проданных тиражах печатают для придания солидности имиджу Группы?
Анри улыбнулся и выключил лампу, висевшую над столом, затем провел рукой над свечами и зажег их. Пламя осветило его лицо. Глаза ярко горели в полумраке и казались Элизабетте загадочными. Он присел на высокую табуретку, и, смутившись, сказал:
– Никогда не верь тому, что печатают в газетах. История образования Группы отчасти преподнесена общественности так, как это было нужно Льюису Пену.
На лице Анри мелькнула тень недовольства, он жалел, что вспомнил о шефе.
– Каждый из нас может позволить себе купить особняк в элитном районе, но лично мне этого не нужно. Мы жили в общей квартире, впятером, и разъехались несколько лет назад. Фелл и Макс женились, а Бун и Дэн завели серьезные отношения. Наши пути разошлись вне студии… Мы вкладываем и личные средства в наши шоу, Льюис считает каждую потраченную на Группу банкноту. Билли однажды нашел спонсоров, но они потребовали у корпорации часть прав на музыку Группы, на что мы никак пойти не могли… Слушай. – Анри понял, что окончательно загрузил ее и поспешил сменить тему. – Ты еще не видела, что у меня на крыше, идем, я покажу.
Он подвел Элизабетту к узкой лестнице, ведущей наверх. Она закрыла глаза и старалась не смотреть вперед. Анри за руку удерживал ее, потому что она боялась оступиться и упасть. На чердаке под крышей он зажег свет и распахнул окно, впустив свежий воздух. Он позвал ее, чтобы показать звезды из телескопа, который купил недавно, но Элизабетта успела нажать на клавиши на белом рояле и не слышала его. Затем она обратила внимание на гитары в чехлах и пульт, похожий на тот, какой она видела у него в студии, в центре Города, только поменьше.
– Я люблю сочинять по ночам, поэтому и перенес инструменты на чердак, чтобы соседи не жаловались на шум, – пояснил Анри.
– Такой же рояль был у моей мамы! – воскликнула Элизабетта. – Мама любила играть для меня. Иногда мне кажется, что все мелодии, которые она играла, я запомню навсегда. Может, ты сыграешь для меня? – спросила она и уступила ему место.
Анри сел на стул без спинки, а Элизабетта устроилась у него на коленях.
– Конечно, – ответил он и приготовился удивить ее новой мелодией, пришедшей на ум внезапно.
– Только не ту мелодию, которую ты играл в день нашего знакомства, я не хочу сегодня думать о прошлом, – попросила она.
– Тогда я тебе сыграю что-нибудь из новинок. Только обещай мне, что закроешь глаза, задумаешься и представишь будущее, а потом расскажешь мне, что увидела.
– Бабушка говорит, что у меня отменная интуиция. Я могу многое предвидеть.
– И что же ты видишь сейчас?
– Большой дом, троих детей и тебя, стригущего наш газон.
Анри не ответил. Он не понимал, где настоящее счастье – на сцене, когда десятки тысяч людей поют твою песню, а он падает со сцены в толпу и мир уходит из-под ног. Или все же счастье в том, чтобы стричь газон у дома, как предсказала Элизабетта?
Она вошла в его жизнь, как волшебница, и вывела из долгого и непробудного сна. Они познакомились, когда Анри явился в Золотой Дворец, на церемонию вручения королевского ордена за вклад в развитие музыкальной культуры. Группе было чем похвастаться: успешной пластинкой, после которой и критики, и поклонники вознесли их к немыслимым высотам. Билли планировал очередной тур, а вечно недовольный соотношением продаж и расходов Льюис Пен разбудил его среди ночи в дешевом номере гостиницы в объятиях малознакомой девицы:
– Я отдал распоряжение Билли "свернуть" дополнительное финансирование гастрольного тура Группы, публике все равно, используете вы пиротехнику, или нет, сто ламп освещают сцену, или двадцать! Главное, чтобы вы явились на выступление полным составом, играли хиты и дружелюбным тоном благодарили в микрофон всех купивших билет!
Сонный Анри хотел возразить, но Льюис Пен не дал вставить ни слова. Девица зашевелилась и перевернулась на другой бок.
– Если хочешь и дальше иметь независимость, это я насчет прав на ваше название и авторских отчислений. – Пен сделал паузу и продолжил. – То отправляйся в Золотой Дворец, завтра днем, и принеси мне оттуда чек! На кругленькую сумму, баланс Группы выровняется, и я отстану от вас, на время! Никогда не прощу твоего дружка Билли, как он провел меня, уговорив подписать контракт в его редакции! Так и передай ему!
– Какой за чек? И как Группа может быть связана с Золотым Дворцом? – Анри ничего не понял и почесал затылок. Льюис Пен продолжал говорить о своем, не обращая внимания на уточнения и вопросы.
– Орден, ликование прессы и последующую славу можешь оставить себе! И поверь, годового гонорара, о котором ты подумал, не хватит, чтобы оплатить перерасход. За семь лет сумма немалая набежала.
Пен успел бросить трубку первым, чтобы Анри не смог выругаться, а ему нравилось в последнее время уязвлять самолюбие шефа и оставлять последнее слово за собой. Утром он рассказал о ночном разговоре друзьям. Информацию о премии королевы спустя час подтвердил Билли. Он улыбался, и его тяжелая ладонь упала на плечо Анри:
– Пять годовых гонораров, старина. Льюису нужен чек, не сомневаюсь, что он выдумал долг, потому что знает твой характер. Только одно заставит тебя, как миленького отправится в Золотой Дворец – будущее Группы. И ты повелся.
– Значит, я никуда не еду? – с радостью в голосе спросил Анри.
Билли переглянулся с музыкантами Группы и Моном, затем сказал:
– Сделай вид, что поверил в угрозы Льюиса. Ты лучше меня знаешь, что он изведётся, если не сможет заработать на Группе по всем статьям! Его адвокаты семь лет ищут способ преклонить вас к ногам! Королевское вознаграждение остудит на время его самолюбие и алчность, у вас появится возможность получить заслуженную передышку…
Анри понимал разумность слов Билли. Но он мечтал о том, чтобы уязвить Пена, ослушаться его, и поэтому не соглашался ехать. Друзья на поездке в Золотой Дворец настаивали. Сумма чека перекрывала доходы за пять лет, отдавать Льюису Пену права в качестве компенсации никто не пожелал, а Мон не удержался, влез в спор и лично от себя добавил:
– Я помог Группе получить контракт в корпорации. И семь лет корю себя за это. У нас у всех появилась возможность получить год свободы, просто подумай об этом.
Около часа ушло, чтобы найти подходящий костюм, рубашку, ботинки и привести внешность в божеский вид. Билли для солидности вручил ему ключи от новой машины, и Анри с чувством превосходства над остальными молодыми музыкантами поехал в Золотой Дворец, выдвинув организаторам одно условие – полное неведение прессы. Билли лично поклялся, что церемония закрытая, и королева пригласила лишь избранных творческих личностей, в числе которых ему повезло оказаться в этом году.
Анри не смог испытать чувство радости, когда получал заветный орден и чек в конверте пятым по счету. Только самый ленивый журналист не успел его сфотографировать, а в вечерних газетах упомянуть пару строк о продажности Группы, задевшие его гордость.
Задело его и поведение Элизабетты, когда он впервые увидел ее, склонившуюся над крышкой рояля, возмущенную и никак не отреагировавшую на его популярность. Он верил в чувство собственного превосходства и считал, что если он успешен, богат и заменит, то любая с ангельской внешностью девушка просто должна была узнавать его и восхищаться им.
Элизабетта повела себя иначе. Она накинулась на него с кулаками, спрашивала, кто он такой и что забыл в комнате ее матери. Анри, недоумевая, оглянулся и заметил портрет женщины, висевший над роялем. Щеки Элизабетты пылали, она и не думала извиняться.
Чтобы заполнить возникшую паузу, он подробно рассказал ей о бледнолицем господине в черном костюме, который встретил его машину у ворот, объяснил, куда проехать и где его будут ждать после. Тот же господин встретил его у малоприметной двери, ведущей к лифту. Анри поделился с ней своим восхищением, когда отделанные черным узором створки лифта распахнулись на пятом этаже, и его повели по слабо освещенным коридорам Золотого Дворца.
Он ощутил себя в тот момент заблудившимся туристом в музее, инопланетянином среди дорогой мебели, ковров и штор, скрывавшие вид на улицу. Тюрьма, решил Анри и сел за белый рояль. Крышка была открыта. Он поставил руки на клавиши, без пыли, как будто их полировали каждый час, и начал играть лиричную инструментальную композицию, которую три года назад отверг Льюис Пен. В созданную концепцию пятой пластинки, она не вписывалась. Только Мон смог по-дружески оценить душевность и чувственность новой мелодии и помог с записью. Единственную копию Анри хранил в коробке из-под обуви в своей квартире.
В один миг он забыл о королеве, церемонии, ордене и чеке для Пена. В комнате существовал только он и его музыка. А потом вошла она. Ангел или ему показалось? Он взглянул на нее и заметил, что она похожа на женщину с портрета, те же яркие выразительные бирюзовые глаза, широкая улыбка, и алые, покрасневшие от смущения щеки. Анри намеренно умолчал о том, что подался уговорам друзей и приехал в Золотой Дворец. Он продолжил свой рассказ:
– Человек в костюме привел меня в эту комнату, извинился, и сказал, что мне следует ожидать его здесь. Он объяснил часовую задержку начала церемонии, на которую я приглашен, путаницей во времени. И оставил меня одного. Я осмотрелся. Минут через пять мне стало скучно, и я сел за рояль, чтобы немного порепетировать. Знаете, у него потрясающий звук…
– Манеры, – Элизабетта слышала голос бабушки и чувствовала, как начинает приходить в себя. Для храбрости она сделала глоток из бокала, не зная, как завязать с незнакомцем разговор.
Анри не сводил с нее глаз. Она вписывалась в интерьер этой комнаты, а ее силуэт не казался тенью в роскошной обстановке. На ней было надето непонятного цвета платье средней длины с открытым вырезом в зоне декольте и рукавами из кружева. На ногах он успел заметить ремешки изящных босоножек на невысоком каблуке, застегнутые до упора. По аккуратно убранным в пучок светло русым волосам на макушке Анри вычислял их длину.
– Простите, – он первым нарушил очередную паузу и почувствовал смущение. О чем дальше разговаривать с девушкой, стоящей у рояля, он не знал. Ежедневно он одаривал комплиментами и любезничал то с ассистенткой, то с секретаршей Билли, то с девушками, которым удавалось проникнуть за сцену в надежде увидеть любого члена Группы и сфотографироваться с ним.
А Элизабетта???!!! В тот особенный для него вечер он не знал ее имени, она явила собой чудо и не была похожа на девушку, которая упадет в руки за один лестный комплимент, Анри записал ее в категорию тех, кого нужно добиваться.
Вымеренным шагом она прошла в центр комнаты и попыталась сказать:
– Я…, – слова потерялись где-то в воздухе. Она застыла на месте, ощущая взгляд незнакомца на спине.
Анри чувствовал себя чудаком, неуверенным снобом и был готов провалиться сквозь землю. Черная бабочка душила ворот, и он немного ослабил ее. Для храбрости он вздохнул, а Элизабетта обернулась и протянула ему стакан с темной жидкостью и с добродушной и располагающей к разговору улыбкой на лице. Он и не заметил, как она наполнила его.
Элизабетта сдерживалась, чтобы открыто не засмеяться. Она могла только догадываться, насколько сильно смутила молодого человека и внимательно всмотрелась в его глаза, в которых горел огонь, отчаяние, страх, неуверенность. Анри всеми силами старался спрятать эти чувства и вцепился рукой в стакан, представив его спасительным канатом.
– Эта комната пустует более десяти лет, – пояснила она.