- Мы с ней были очень близки. Лет пять назад.
- О, - пробормотала она, кивая. - Ты - Логан. Парень из коробки.
- Что?
- У нее под кроватью есть коробка. Там все о тебе. Воспоминания, подарки. Единственный парень, которого она, кажется, не в силах оттолкнуть, - она прижала ладонь к медальону, висящему на ее шее. - Я знаю, каково это.
- Я уверен, она поставила точку на всем, что между нами когда-то было. Она сама сказала мне об этом.
Лори приподняла бровь и склонила голову.
- Мужчины глупы.
Я засмеялся.
- Есть парень по имени Дэн. Красивый парень. На протяжении последних нескольких лет он каждый день приходил в закусочную и пытался уговорить Али сходить с ним на свидание. И сегодня я увидела, как она официально отказала ему. Знаю, что она сделала это из-за своих чувств к тебе.
Я не знал, что на это сказать, поэтому молчал, пока Лори продолжала говорить.
- Но давай внесем ясность. Она не наркотик. Она не твой наркотик, юноша.
Я приподнял бровь, и на ее губах появилась легкая ухмылка.
- Думаешь, если ты исчез на несколько лет, то Алисса не упоминала тебя время от времени? Она рассказала мне о твоем наркоманском прошлом и о том, что ты завязал. Это хорошо. Но, голубчик, ты не можешь вернуться сюда и использовать ее таким образом. Она не для того, чтобы помочь тебе забыть о каких-то вещах в твоей жизни. Она девушка нежная и заботливая, которая до сих пор без ума от одного парня. И то, что ты делаешь, эгоистично. Но то, что делает она, тоже эгоистично. Видишь ли, ты не собираешься прекращать получать это, и она не собирается прекращать отдавать. Вы оба зависимы. Вы оба сжигаете себя в огне, словно не чувствуете ожогов. Если ты хоть немного заботишься о ней, то немедленно прекратишь так поступать. Если тебе хоть немного дорого ее сердце, ты перестанешь снова его разбивать. Все, что вы двое делаете, может быть, для тебя и является просто развлечением, но для нее это гораздо больше. Она ни о чем больше не думала последние несколько лет. Если в итоге ты разобьешь сердце моей подруге, то лучше усвой сейчас, что я переломаю по одному все пальцы на твоих руках и ногах.
Я снова засмеялся, но на этот раз суровый взгляд Лори заставил меня замолчать. Я с трудом сглотнул.
- Хорошо.
- А сейчас тебе лучше поскорее вернуться домой, - сказала она, открывая книгу. - В ближайшие несколько часов прогнозируют сильный ураган.
Я посмотрел на небо: темные облака закрывали луну. Поднявшись, я снова засунул руки в карманы и поблагодарил Лори за беседу.
***
На следующий день Келлан попросил меня присоединиться к ним с Эрикой для визита к его психотерапевту, и я не мог ему отказать. Я готов сделать для него все, что он попросит. Единственный психотерапевт, с которым я когда-либо общался, был в реабилитационной клинике Святого Михаила. Это были индивидуальные встречи и групповые занятия, во время которых мы краснели и чувствовали себя дерьмом. Сначала я их ненавидел, но через какое-то время они мне помогли. Но теперь я временами начинаю снова их ненавидеть.
Я сидел рядом с братом и его невестой в кабинете доктора Янга и чувствовал растущее напряжение. Перед выходом из дома Келлан и Эрика ссорились по каждой мелочи типа забытого тюбика зубной пасты, недопитого кофе или учебников Эрики на обеденном столе. Я никогда раньше не видел, чтобы они ссорились, поэтому это было немного странно.
- Спасибо, что присоединился к нам сегодня, Логан. Знаю, что твое присутствие здесь очень много значит для твоего брата.
- Да, конечно, - я похлопал Келлана по ноге, и он подарил мне натянутую улыбку. - Для этого чувака все, что угодно.
Доктор Янг довольно кивнул.
- Я думаю, важно время от времени проверять, как идут дела. Эрика обмолвилась, что ты переехал к ним в дом, и я считаю, что для Келлана это хорошо. Полезно находиться в кругу семьи. Итак, как насчет того, чтобы пообщаться и выяснить, как у каждого из вас идут дела. Келлан, начинай.
- Я в порядке.
- Он немного потерян. И в последнее время выглядит раздраженным, - вмешалась Эрика.
- В данной ситуации это совершенно нормально, - заверил ее доктор Янг.
- Я не раздраженный, - рявкнул Келлан.
Эрика нахмурилась.
- Вчера ты накричал на меня, Келлан.
- Ты мерила мне температуру в три часа ночи, пока я спал.
- Ты выглядел озябшим, - прошептала она.
- А как твои дела, Эрика? Помню, мы говорили о том, что ты справляешься со стрессом, ломая или разбивая какие-то вещи?
- Да. Но у меня все уже намного лучше.
Келлан рассмеялся.
- Прости, что?
Эрика приподняла бровь и взглянула на моего брата.
- Я сказала что-то смешное?
- У нас в шкафу семь новых ламп, потому что одна разбилась. Ты сходишь с ума.
Вау. Это было грубо.
Я увидел, как щеки Эрики покраснели от смущения, и она опустила взгляд на свои туфли. Доктор Янг что-то пометил в своем блокноте, а потом повернулся ко мне.
- А что насчет тебя, Логан? Как ты думаешь, способ Эрики справляться с мыслью о болезни Келлана нормален?
Эрика фыркнула.
- Правильно. Потому что наркоману виднее.
Это тоже было грубо.
Прежде, чем ответить, я со своего места взглянул на Келлана и Эрику. Оба выглядели такими измученными. Такими же, как и мама. Келлан впился пальцами в подлокотники кресла, а Эрика боролась с желанием расплакаться. Я откашлялся.
- Считаю ли я странным те небольшие срывы, когда Эрика сначала разбивает вещь, а потом покупает? Да. Считаю ли я, что она осуждает людей за то, что они думают и поступают не так, как она? Абсолютно, - я почти мог ощущать, как Эрика глазами мечет в меня стрелы, но продолжал говорить. - Но она любит его. Она наводит после меня порядок. Ругается, но все равно делает это. Потому что изо всех сил старается создать для него комфорт. Возможно, по вашему мнению, по мнению Келлана или по моему, у нее не очень хорошо это получается. Может быть, даже совсем не хорошо. Но она делает все возможное. Каждое утро она просыпается и пытается сделать все, что может. Не знаю, делал ли я когда-нибудь все возможное… - я бросил взгляд на браслет на моем запястье. - Но я пытаюсь. Для этих двоих я стараюсь изо всех сил. Это то, на что способен каждый. Когда я был в реабилитационной клинике в Айове, там в каждой комнате на стенах висели цитаты Рам Дасс. (Прим. Ричард Альперт (6 апреля 1931, более известен как Баба Рам Дасс, Baba Ram Dass) - американский гуру, автор вышедшего в 1971 году бестселлера "Будь здесь и сейчас" ("Be Here Now"). В вестибюле была цитата, которая гласила: "Все мы только ведем друг друга домой". До настоящего момента я никак не мог понять ее смысл. Потому что, в конце концов, мы все заблудились. Мы все имеем раны. У каждого из нас есть шрамы. Мы все надломлены. Мы все пытаемся постичь эту штуку, называемую жизнью. Понимаете? Иногда ты чувствуешь себя таким одиноким, но потом вспоминаешь, что ты часть большой семьи. Это люди, которые временами тебя ненавидят, но никогда не перестают любить. Люди, которые всегда будут рядом, независимо от того, сколько раз ты облажался, отталкивая их. Это твой клан. Эти люди, эти борцы - это мой клан. Так что, да, мы разваливаемся на части, но мы будем разваливаться вместе. И мы выстоим - вместе. И тогда, когда закончится все это дерьмо, все эти слезы, все эти обиды, мы совершим скачок вперед. И вот тогда мы вдохнем полной грудью и отведем друг друга домой.
***
Получив все предписания, Келлан с Эрикой отправились домой, чтобы немного отдохнуть, а я весь день гулял по городу, пока не наступил вечер и я не оказался перед пиано-баром "Рэдз". На доске, стоящей перед входом, я увидел имя Алиссы - главного исполнителя вечера - и волна гордости захлестнула меня. Она это сделала. Она занимается тем, что любит.
Я встал в задней части бара, вне поля зрения Алиссы. Она сидела за пианино, ее пальцы перемещались по клавишам, наполняя бар такой прекрасной музыкой, какую немногим людям в мире доводилось слышать. Я внимательно слушал мелодию за мелодией, вспоминая, какой удивительно талантливой была эта девушка. Дойдя до финальной композиции, она пересела к рядом стоящему микрофону и тихо сказала:
- Каждое свое выступление я заканчиваю этой песней, потому что она занимает очень важное место в моем сердце. Ее стихи - это часть моей души, и она напоминает мне о том времени, когда я любила молодого человека… И на несколько вдохов, несколько сказанных слов, несколько мгновений я думала, что он тоже любит меня. Это "То, что поддерживает во мне жизнь" Сэма Смита. (Примеч.: песня "Life Support" Сэма Смита, под которую герои в первый раз занимались любовью).
Мою грудь сдавило, и я выпрямился. Ее пальцы запорхали по клавишам, и я смотрел за движениями ее тела, словно она была частью инструмента. Казалось, она была ничем иным, как готовым сосудом для искусства. Я не мог себе представить, как она могла стать еще более удивительной. Я не мог понять, как ей удалось поразить меня еще сильнее.
А потом она открыла рот, и слова потекли с ее губ с удивительной легкостью. Закрыв глаза, она пела и теряла себя в стихах, в звуках, в себе, в наших воспоминаниях.
Почетно быть свидетелем такого момента. Слезы вытекали из ее закрытых глаз, пока ее плечи ритмично покачивались взад-вперед под звуки музыки, которую она создавала. Мир творческих людей - это что-то иное. Кажется, они чувствуют все по-другому, может быть, глубже. Они видят мир в цвете, в то время как большинство из нас различает только черное и белое.
Моя жизнь была черно-белой, пока в ней не появилась Алисса.
Ноги понесли меня ближе к сцене, и я встал перед ней, вслушиваясь в слова, которые сам шептал ей, когда мы были молодыми. Она была так красива, так свободна, когда играла свою музыку. Своей игрой она заставляла всех вокруг чувствовать себя тоже свободными. В те несколько мгновений, что она пела, я был убежден, что жизненные оковы пали. Рядом с ней я был свободным.
Я понимал, что Лори - настоящий друг, она как могла защищала Алиссу, но она не знала одного - что Алисса для меня значит. Она - девушка моего сердца. Даже при том, что большая часть меня пыталась отрицать чувства, сохранившиеся к ней, другая часть отчаянно нуждалась, требовала той любви, которую только она могла разбудить в моей душе.
Алисса закончила песню, поблагодарила слушателей и повернулась к публике. Я не двигался. Ее прекрасные глаза встретились с моими. Она глубоко вдохнула и, немного задрожав, выдохнула. Неуверенными шагами она приблизилась ко мне. Стоя друг напротив друга мы вроде как улыбались и хмурились одновременно.
- Привет, - сказала она.
- Привет, - ответил я.
Мы хмурились и улыбались.
- Могу я проводить тебя домой? - спросил я.
- Хорошо, - ответила она.
Когда мы вышли, на улице шел дождь. Мы делили на двоих ее зонтик в горошек до самого дома.
- Ты была там удивительна, Алисса. Это лучшее твое выступление из всех, что я слышал. На самом деле, это в принципе лучшее выступление из всех, что я слышал.
Она не ответила, но уголки ее губ приподнялись. Как только мы подошли к ее крыльцу, она открыла рот, чтобы пригласить меня зайти, но я покачал головой.
- Я больше не могу.
Боль разочарования вспыхнула в ее голубых глазах. А потом краска смущения залила щеки.
- О, да. Ничего страшного.
Я понял, что своими простыми словами причинил ей боль.
Я так устал.
Это был очень длинный день.
Длинная жизнь.
Длинная утомительная жизнь.
- Я снова болен, Алисса, - я провел пальцами по лбу.
Ее взгляд беспокойно заметался.
- Что? Что случилось? Как? Чем?
Я понизил голос и пожал плечами.
- Тобой.
- Что?
- Я вернулся, и мой мир снова рухнул. Я вернулся в свое прошлое, но на этот раз все еще хуже, потому что мой брат болен, и меня сразу потянуло к моему самому сильному кайфу, чтобы забыться. Я пошел к тебе. Ты всегда была моим убежищем, Хай. Ты была моим спасением от всего дерьма, которое меня окружало. Но это несправедливо по отношению ни к тебе, ни ко мне. Я хочу очиститься. Я хочу быть в состоянии устоять и не искать необходимости забыться, но это значит, что я не смогу снова заболеть, и мы не сможем продолжать все это. Мы не можем спать вместе. Но ты нужна мне.
- Ло…
- Подожди. Позволь мне понять это, потому что оно слишком долго крутится в моих мыслях. Я знаю, что уже не тот парень, которым был тогда, но какая-то его часть все еще сохранилась во мне. Знаю, мы решили, что секс ничего не значит, но, думаю, оба знаем, что он все решает, поэтому не можем больше так поступать. Но ты нужна мне. Мне нужно, чтобы ты была моим другом. Вся моя жизнь была жестокой. И все в этой жизни ожесточало и меня. Кроме тебя и Келлана. И знаю, просить тебя об этом сейчас эгоистично, потому что я нуждаюсь в ком-то, кто поддержит меня, пока я сам пытаюсь поддержать моего брата. Но ты нужна мне. Мне нужно, чтобы ты снова стала моим другом, но и только, потому что я не могу опять причинить тебе боль. Я не могу быть с тобой, но я нуждаюсь в тебе. Ты мне нужна. Мы не будем говорить о прошлом. Мы не будем волноваться о будущем. Но мы просто будем нами. Будем друзьями. Здесь и сейчас. Если ты не против этого? Потому что мне не хватает смеха, а с тобой я всегда смеялся. Мне не хватает общения, а с тобой я всегда мог поговорить. Мне не хватает тебя. Поэтому я спрашиваю, можем ли мы снова стать друзьями?
Она прислонилась к дверному косяку и глубоко задумалась, а потом на ее губах появилась улыбка.
- Мы никогда не переставали быть друзьями, Логан. Просто у нас был странный тайм-аут.
Глава 34
Алисса
Когда напряженность между мной и Логаном наконец-то поутихла, и мы нашли путь к новой дружбе, начали вылезать подводные камни в отношениях Келлана и Эрики. Однажды поздним вечером, после неприятного визита к врачу эти двое вошли в дом, ссорясь. Я сидела на диване, раскладывая лекарства Келлана, которые Эрика просила меня получить в аптеке. Я оставалась у них несколько дней в неделю, просто чтобы чем-то помочь. К тому же беспокоилась за Келлана больше, чем готова была себе признаться.
- Ты не слушаешь! - кричал Келлан.
- Нет, я слушаю. Ты говоришь, что не хочешь жениться на мне.
- Конечно, я хочу жениться на тебе, Эрика. Но сейчас это не имеет смысла. Если я умру, ты останешься со всем моим багажом. Со всеми счетами, со всеми…
- Мне все равно!
- Ну что ж, прекрасно!
- Почему ты так себя ведешь?
Эрика повернулась ко мне.
- Алисса, ты можешь сказать Келлану, насколько он неблагоразумен?
Я приоткрыла губы, но прежде чем смогла ответить, Келлан сказал:
- Не втягивай в это свою сестру!
Я закрыла рот. Мне бы уйти домой, но они стояли прямо посреди коридора, преграждая путь. Поэтому я вжалась в диван, пытаясь стать невидимой.
Эрика тяжело вздохнула.
- Давай не будем говорить об этом сейчас. Давай просто успокоимся. На завтра у тебя назначена химиотерапия, так что мы должны отдохнуть перед поездкой туда.
- Ты не поедешь туда, - сказал он.
- Что?
- Я сказал, что ты не поедешь. Ты завалила последний экзамен, потому что стала уделять учебе меньше времени. Ты не должна ее забрасывать. Со мной поедет Логан.
- Почему ты отгораживаешься от меня? - Эрика снова повернулась ко мне. - Почему он отталкивает меня?
Я открыла рот, но Келлан снова опередил меня.
- Перестань втягивать ее! Ты не поедешь со мной на химиотерапию, ясно?
- Почему нет?
- Потому что ты не даешь мне вздохнуть! - закричал он еще громче. Я никогда не слышала, чтобы он так кричал. - Ты достаешь меня своими вопросами, деньгами, лекарствами, своим чертовым планированием свадьбы и своими проклятыми лампами! Я не могу свободно вдохнуть, Эрика! - он раздраженно взмахнул руками, сбив лампу с прикроватного столика. Она разбилась, и в комнате воцарилась тишина. В глазах Келлана отразилось чувство вины, когда по щекам Эрики потекли слезы.
Келлан понизил голос и подошел к моей сестре.
- Прости, я просто…
Она пожала плечами.
- Знаю.
И тут неожиданно из ванной выскочил Логан - совершенно мокрый, с полотенцем вокруг бедер. С волос стекала какая-то странная зеленая жижа. В глазах паника.
- Что случилось? - спросил он взволнованно, практически поскальзываясь в луже воды, стекающей с него. Он выглядел так серьезно, но настолько смешно, что мы втроем не удержались и истерически захохотали.
- Что за хрень у тебя на голове? - воскликнула я.
Он прищурился, сбитый с толку нашим хохотом.
- Сегодня третий понедельник месяца. Это питательная маска для волос из яйца и авокадо.
Мы засмеялись еще громче, отчего гнев и волнение, совсем недавно заполнявшие комнату, сменились весельем и согласием.
- Знаете, что нам нужно? - спросил Келлан, оставляя легкий поцелуй на щеке Эрики.
- Что?
- Музыкально-танцевальная пауза.
- Что такое музыкально-танцевальная пауза? - хором спросили мы с Логаном.
Они не обратили на нас внимания.
- Келлан, нет. Это был длинный день, - возразила Эрика. - И, как ты сказал, мне нужно заняться учебой…
- Нет. Сейчас будет музыкально-танцевальная пауза.
- Но… - застонала она.
- У меня рак, - сказал он.
У нее отвисла челюсть, и она ударила его по руке.
- Ты только что шантажировал меня раком?
Его улыбка стала шире.
- Да.
Я ожидала, что Эрика накричит на него, скажет, что его слова причиняют ей боль, но вместо этого она улыбнулась. Они обменялись только им двоим понятными взглядами, и она кивнула.
- Хорошо. Одна песня. Одна, Келлан.
Я никогда не видела, чтобы он так улыбался.
- Одну песню!
- Нашу песню! - потребовала она.
Он быстро вышел из комнаты, оставив совершенно сбитую с толку меня и стоящего там же мокрого Логана. Вскоре Кел вернулся с двумя конга-барабанами и двумя рейнстиками, вручив один из них мне, а другой Логану. (Прим.: Рейнстик - ударный музыкальный инструмент, представляющий из себя полую трубу с внутренними перегородками, частично заполненную сыпучим наполнителем. При вертикальном переворачивании наполнитель пересыпается в трубе и производит шум, напоминающий шум дождя).
- Что происходит? - спросил Логан. - Какого черта я должен с этим делать?
Эрика уставилась на Логана, как на полного бабуина. Она вырвала трубку у него из рук и перевернула, чтобы та издала шум дождя, после чего отдала обратно Логану.
- И всего делов, Логан, - усмехнулась я.
Он показал мне средний палец.
Запорхали бабочки.
В этом нет ничего нового.
Келлан сел перед барабанами и начал играть. В течение секунды я пыталась понять, что это за мелодия, а когда в моем мозгу щелкнуло, и я узнала ее, то сердце буквально растаяло от того, насколько Келлан и Эрика любят друг друга. Он играл песню Ингрид Майклсон "Я такая, как есть".
Их песня.