– Верно, верно. – Майлзу хотелось, чтобы отец поскорее ушел. Он придумает план, как заманить Эбби домой, убрать ее от Уэствея. И свяжется с Педро. Но Фредерик пока уходить не собирался.
– Так что ты выбираешь, дело или Уэствея?
– И то, и другое.
– Ты должен кое-что знать, прежде чем затевать вендетту против этого человека.
С точки зрения Майлза ничто не могло ослабить узел ненависти, образовавшийся в его груди.
– Да?
– Майлз мог побить тебя в бассейне, на стрельбище и во всех других видах в армии.
– Ерунда! – Майлз слегка приподнялся на подушках. – Я завоевал все эти призы в честной борьбе!
– Так оно выглядело, правда?
– Разумеется, так оно выглядело! Так оно и было! – Отец промолчал, и Майлз спросил: – Что ты хочешь этим сказать, отец?
– Были приняты меры. Винтики подкручены, колеса смазаны, чтобы не уронить честь семьи.
Лицо Майлза потемнело от гнева.
– Ты хочешь сказать, что заставил Уэствея поддаться мне? – Он не говорил, а злобно шипел.
– Я сказал все, что хотел. Ты еще неделю здесь пробудешь? Я буду несколько дней занят.
Внезапно Майлзу расхотелось, чтобы отец уходил. Он должен знать, что тот имел в виду под подкрученными винтиками. Но пока он искал слова, чтобы заставить отца задержаться, Фредерик поднял руку прощаясь.
– Возьми себя в руки до нашей следующей встречи. – И вышел.
Майлз остался лицом к лицу с яростью, какой не знал никогда в жизни.
– Как он смеет говорить, что я не выиграл эти призы в честной борьбе? И сейчас выиграю – верну Эбби! Любой ценой, Уэствей!
Рамон уехал, оставив Джейка и Эбби наслаждаться остатками прихваченной на пикник снеди.
– У меня дела, племянник. Не торопитесь, поужинаем, когда вернетесь.
– Эй, как делишки? – Джейк пощекотал нос Эбби колоском пшеницы и улыбнулся, когда она открыла глаза.
– Нормально. – Эбби вдыхала пьянящие ароматы, пение птиц и жужжание насекомых убаюкивали ее.
Если бы кто-нибудь сказал Джейку несколько недель назад, что он будет с удовольствием сидеть на краю пшеничного поля с художницей, которая умела дать ему нечто, подозрительно напоминающее счастье, он бы усмехнулся и заявил, что такие радости не для него.
Они оба, как сговорившись, уже давно не вспоминали про Майлза и Холли. Внезапно Джейк почувствовал острый укол совести. Он все еще собирался покончить с этой нирваной, рассказав Эбби, почему соблазнил ее. Но пока еще рано.
– Тебе никогда не хотелось остановить время? – Эбби наклонилась, отняла у Джейка колосок и посмотрела ему в глаза.
– Нет. – Может, только, когда Зав…
– Мне бы хотелось остановить его сейчас. – Она села, скрестив ноги. – И все это нарисовать.
Джейк хмыкнул и сказал:
– Ты едва не напугала меня, Робертс. Я уж решил, что ты впала в сентиментальность.
– Я бы не посмела. – Она сморщила нос, глаза ее смеялись. – Ты бы враз оказался на другом конце поля с воплем: "Спасите меня от этой женщины!"
– Совершенно верно.
Эбби снова легла, закрыла глаза, борясь с разочарованием, вызванным ответом Джейка. Он умел ее рассмешить, заставлял ее тело петь при каждом прикосновении, но единственными ласковыми словами были те, что он произносил в постели. Она отдала бы свою любимую колонковую кисть, чтобы услышать от Джейка слова любви или хотя бы какой-нибудь намек насчет того, что будет, когда пройдет эта неделя.
Потому что она в него влюбилась.
– Что за работа, за которую ты должен приняться в конце недели?
– Я пока не знаю деталей. Почувствовав, что на нее упала тень Джейка, Эбби открыла глаза и засмеялась, услышав его вопрос:
– Когда-нибудь занималась любовью на пшеничном поле?
– А ты?
Он с чисто мужским одобрением смотрел, как она приподнялась и подставила ему губы, потом встала на колени и толкнула его на коврик, улыбаясь своей сногсшибательной улыбкой.
– Полагаю, я мог бы попробовать…
Она поймала его запястья и прижала руки к земле.
– Давай проверим, как долго ты сможешь не двигаться.
– Эбби, это совсем непросто…
Но он тут же перестал возражать, потому что Эбби сдернула с него футболку и ее золотые от солнца волосы рассыпались по его обнаженной груди. Влажные губы проложили дорожку от впадинки на шее до живота. Она расстегнула ему джинсы, продолжая целовать, и Джейк едва не пожалел, что научил ее искусству любовных игр.
– Ты сводишь меня с ума…
После того как он потерял себя в ней, доведя обоих до полного самозабвения, он приподнялся и взглянул на нее горящими глазами.
– Ты этого хотела, леди? Чтобы я забылся?
– Теперь ты знаешь, что чувствую я, милый мой. Иногда это потрясающе – потерять контроль над собой.
Когда солнце начало садиться, они вернулись к двухэтажному дому под красной крышей. Рамон встретил их на веранде.
– Чудно, вы вернулись. Луис будет ужинать с нами. Джейк, вы с Эбби обязательно должны остаться на ночь. Есть две свободных комнаты, одна наверху, вторая – над гаражом. И вы сможете получить удовольствие от вечера, не беспокоясь о возвращении домой.
– Замечательно! – искренне восхитилась Эбби, радуясь любому поводу отвлечься. Джейк снова впал в мрачное настроение, и она понимала – чтобы защитить себя, ей надо самой начать отстраняться от него. Он ускользал от нее, терял интерес, она это чувствовала.
– Луис в гараже, Джейк. Он хочет показать тебе новую машину, сделать пробную ездку. Не хочешь составить ему компанию?
– С удовольствием.
Даже не оглянувшись на Эбби, Джейк повел лошадей в конюшню. Она смотрела ему вслед. Они весь день были так близки, а теперь он умышленно избегал ее.
– Если вы не против, Рамон, – она постаралась сказать это бодрым голосом, – я бы хотела принять ванну до ужина.
– Пожалуйста, Эбби. – Он проследил взглядом за высокой, стройной фигурой Джейка, потом перевел глаза на похожую на эльфа женщину. – Вы поссорились?
– Нет. Но он не может выносить женского общества слишком долго, задыхается.
Она не знала, понял ее Рамон или нет, но он был предельно вежлив.
– Похоже, он все еще грустит? Вот и мечется.
– Возможно.
– Все эти старания для Луиса? – спросил Джейк, видя, как Эбби наводит макияж. После возвращения из конюшни и гаража это были его первые слова.
– Что бы с тобой ни происходило, Джейк, побереги это до отъезда отсюда. – Собственные слова удивили Эбби не меньше чем Джейка, который резко перевел дыхание. Она взяла тушь и принялась подкрашивать ресницы.
– У меня голова забита разными вещами. – Он запустил пальцы в длинные волосы и постарался не смотреть на ее потрясающую фигуру.
– Так расскажи мне, станет легче. – Простое, темно-синее платье, которое она взяла на тот случай, если они останутся к ужину, мягкими складками падало к лодыжкам.
– Ты не поймешь.
Эбби со страхом подумала, что Джейк вспомнил о Зав, возможно даже о том времени, которое они провели вместе в этой комнате, готовясь спуститься к ужину. Выходит, Рамон прав – он все еще тоскует?
Она прикоснулась к его руке.
– Может, и не пойму, Джейк, но ты несправедлив, если считаешь, что я не попытаюсь.
Джейк отвернулся, молча проклиная Эбби за доверие к себе. Он никогда не рассчитывал на такую теплоту в ее глазах.
– Лучше пошли вниз. – Он надел темный пиджак и открыл ей дверь.
Явное восхищение Луиса при виде Эбби тоже не улучшило его настроения.
– Как приятно снова тебя видеть, Эбби! – Он говорил на идеальном английском. Жестом пригласил ее сесть рядом. – Хорошая была вечеринка у Марианны, правда?
– Чудесная.
Луис был красив и умен. Его темные глаза следили за каждым движением Эбби. Она припомнила: Марианна говорила, что ее кузен – коммерсант. Наверняка очень удачливый.
– Вы должны остаться еще на несколько дней, одного недостаточно. Вы ведь художница? Здесь много прекрасных пейзажей, вы могли бы рисовать, сколько душе угодно.
– Я знаю. – Эбби улыбнулась, явное восхищение Луиса льстило ей. – Здесь просто великолепно, и дом у вашего отца замечательный.
– Так вы погостите здесь подольше?
Соблазнительно. У Эбби возникло большое желание поддаться на уговоры Луиса. Такие мужчины, как он, бережно относятся к женщинам, балуют их… И ей будет легче уйти из жизни Джейка. Его холодность убеждала ее, что он именно этого хотел.
– Я уеду с Джейком, но спасибо за предложение, Луис, это очень мило с вашей стороны.
– Ладно, мы к этому еще вернемся. – Он улыбнулся с таким видом, будто был уверен, что сможет уговорить ее. – А теперь расскажите мне о своей работе.
Они погрузились в обсуждение работ Эбби и вопросов искусства в целом. Настроение Джейка тем временем становилось все мрачнее и мрачнее. Он быстро выпил бокал вина, который Рамон тут же снова наполнил. Продолжая беседовать с ним, Джейк одновременно старался услышать, о чем говорят Эбби и Луис.
– Твой сын не подкатывается под мою девушку, Рамон? – Джейк допил вино, чувствуя, как в нем поднимается волна гнева.
Рамон захохотал.
– Попытаться-то он может, только ничего у него не выйдет.
В этот момент рассмеялась и Эбби. Джейк ощутил, как на него накатило давно забытое чувство – дикая, необузданная ревность.
В ее глазах искрился смех, голос она понизила до хрипловатого шепота, а когда Луис положил ладонь ей на руку и что-то сказал, она улыбнулась. Ее замечательная улыбка на этот раз была обращена не к нему, а к Луису.
– Значит, если вы можете нарисовать любого, – Луис наклонился к ней, пожирая ее глазами, опушенными густыми темными ресницами, – кого бы вы выбрали в качестве объекта?
Эбби сразу же взглянула на Джейка, и злость в его глазах поразила ее. Она уже было сказала: "Джейка", но вовремя спохватилась.
– Трудно сказать, – заметила она уклончиво.
– Мне хотелось бы знать, кто возбуждает ваш интерес как художницы.
– Люди вообще, – ушла от конкретного ответа Эбби, – но я и другие вещи рисую.
– Расскажите…
Джейк еле сдержался. Он сумел вытерпеть, пока Эбби болтала с Луисом за кофе и ликерами, но когда Луис начал гладить ей пальцы с улыбкой искушенного соблазнителя, Джейк вскочил на ноги.
– Эбби, – он положил руку на спинку ее стула, – нам завтра рано вставать, пора ложиться спать.
– Вечер был чудесный, Рамон. – Эбби поднялась на ноги. – Пожалуйста, заходите ко мне, если наведаетесь в Кент.
Рамон улыбнулся и проводил их до дверей столовой.
– Очень может быть, что я воспользуюсь твоим приглашением. Луис наверняка будет еще спать, когда вы уедете, но я встану в шесть и провожу вас.
Луис наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Надеюсь, мы еще встретимся.
Почувствовав, как напряглась рука Джейка, держащая ее за локоть, Эбби лишь улыбнулась.
– Кто знает?
Едва дверь за ними закрылась, Джейк круто повернулся к ней.
– Что это все значит?
Но Эбби разозлилась не меньше.
– Я могу задать тебе тот же вопрос!
– Вся эта чушь про искусство! Что он в этом понимает, черт побери? Просто он пытался затащить тебя в койку!
– Не хами! – Эбби с трудом удержалась, чтобы не закатить Джейку пощечину. – Это все игра твоего воображения!
– Ты улыбалась, когда он тебя лапал, это не плод моего воображения. Как и то, что ты во всем с ним соглашалась, как последняя идиотка!
– Ты подслушивал, верно? – Она сжала пальцы в кулаки. – Если бы за последние несколько часов ты сделал попытку хотя бы заговорить со мной!.. Но ты слишком труслив, чтобы прямо сказать, что уже устал от меня. Поэтому ты выбрал более легкий путь – начал меня игнорировать!
– Я тебя не игнорировал. Я же сказал, у меня голова другим занята!
– Чудно! – Она аж тряслась от ярости. – А мне ты предоставил возможность сидеть и дуться, в обиде, что ты не обращаешь на меня внимания? Что же, Уэствей, мне от тебя подачек не надо!
– Вовсе необязательно было так льнуть к Луису, – мрачно возразил он.
– А что мне было делать? Попросить его со мной не разговаривать?
– Разговаривать? Да ты вовсю соблазняла мужика! Вы, часом, не назначили друг другу свидание среди ночи?
Эбби не могла больше сдерживаться и закатила Джейку звонкую пощечину. У нее даже пальцы заболели.
– Как ты можешь так говорить? – выдохнула она. – Мы с тобой любили друг друга днем, Джейк. – Ей больно было вспоминать, все было так прекрасно – бабочки, душистая трава…
Джейк не мог унять своей ревности и огрызнулся.
– Вношу поправку, Робертс, мы занимались сексом.
Она пришла в ужас от его слов: он сводит все к одному только сексу!
– Тогда почему ты злишься на Луиса за то, что он хочет того же?
– Я злюсь на тебя, не на Луиса. Я злюсь, потому что ты вела себя как потаскушка, а я думал о тебе иначе.
Эбби зло рассмеялась.
– Ну ты даешь, уж кому бы говорить, только не тебе, ведь твой принцип "трахни и брось", так?
– Ничего смешного, Эбби! – возмутился Джейк. – По крайней мере, у меня была веская причина соблазнить тебя, а Луису никакого повода не требуется.
– Прости, я не поняла. – Звуки, издаваемые ночными насекомыми, которые доносились до них через открытое окно, внезапно показались ей оглушительными. В животе возникла странная, тянущая боль. – Какие веские причины? – Джейк молчал. Она повторила: – Какие веские причины?
Джейк проглотил комок в горле и подошел к окну. Сегодня или завтра, какое это имеет значение? Он может стереть это выражение доверия в ее глазах за одну минуту и видеть, как его сменит ненависть.
Холодок пробежал по спине Эбби. Джейк медленно повернулся, по мрачному выражению его лица она поняла, что он сейчас скажет нечто ужасное.
– Когда мы были на яхте, я хотел тебя. – Он рванул красный галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. – Но я тебя не трогал, потому что ты – женщина Майлза.
– Знаю. – Эбби нахмурилась.
– Я и не собирался спать с тобой, но Монти проговорился. Он думал, что я в курсе. – Во рту у Эбби пересохло. Колени дрожали, но она продолжала стоять. Джейк заставил себя продолжить: – Он рассказал, что Майлз покусился на очень дорогого для меня человека. – В его глазах снова запылал гнев. – Майлз знал, что я ее люблю, но тем не менее лез из кожи вон, чтобы соблазнить, когда мы служили в Германии.
– Ты говоришь о Зав? – Слова вырвались против ее воли. Она чувствовала, что вот-вот упадет, так дрожали колени, поискала рукой, нащупала кресло и села на подлокотник.
– Да. Я доверял Майлзу. И самое главное, он оказался рядом, когда Зав погибла. А потом, как подколодная змея, утешал меня, помогал все вынести…
Веская причина? Эбби никак не могла сообразить. Она любила Джейка, и хотя правда была на виду, она ее не видела, не хотела видеть.
– Когда в день рождения Марианны я все узнал, то решил достать его, ударить побольнее. Соблазнить тебя и сделать так, чтобы он об этом узнал. – Джейк засунул руки в карманы. – Я хотел, чтобы он почувствовал, как это больно, когда человек, которому ты доверяешь, вонзает нож тебе в спину.
– Если ты рассчитываешь, что я стану рассказывать все Майлзу, ты ошибаешься. Тебе придется самому делать свою грязную работу. – Ей хотелось драться, кричать или забиться в темный угол и зайтись в истерике.
– Он уже знает. Тот фотограф на вечеринке Марианны шел за тобой от яхты. Он работает на Майлза.
– Откуда ты знаешь?
– Часть моей работы – определить противника, кормить его той информацией, которую я выбираю. Это было нетрудно. Парень – новичок.
– Ты умный человек, Джейк. – Эбби сознавала, какую ей придется пережить боль, как трудно будет обуздать гнев, но решила не доставлять ему довольствия видеть, как она разваливается на части.
Джейк ждал от нее вспышки гнева и почувствовал острые угрызения совести, когда она приняла его слова как должное. Лучше бы она рассвирепела, ведь он предал не только Майлза, но и ее. Если она не разозлится, ему никогда не избавиться от этих загнанных зеленых глаз, хриплого голоса и воспоминаний о ее дивном теле.
– Я думал, ты мне врежешь. – Давай, козел, завопила его совесть, разозли ее!
– Зачем?
Надо поскорее остаться одной, чтобы справиться с этим. Джейк от души воспользовался ее телом, заставил себя полюбить. Но он дал ей чувство безопасности, смех и счастье, каких она еще не знала. С этим покончено, однако ему не удастся лишить ее чувства собственного достоинства и превратить в рыдающую размазню.
Джейк печально кивнул.
– Я буду ночевать в комнате над гаражом.
– Если ты не возражаешь, лучше я переберусь в другую комнату.
Почему она так вежлива? Черт! Слишком легко все вышло. Почему она с ним не ругается?
Эбби быстро собрала свои вещи. Прошептала: "Спокойной ночи, Джейк", что вполне можно было понять как "Прощай". Он не был в этом уверен. Зато был уверен, что сохранившийся на простынях слабый аромат духов Эбби не даст ему уснуть, заставит еще больше мучиться сожалениями по поводу своего поступка.
– Если бы ты разозлилась, Эбби, я не чувствовал бы себя таким дерьмом. – Он ударил кулаком по подушке, которая пахла ее духами. Его охватило чувство безвозвратной потери. Эбби с ее милой косенькой улыбкой стояла перед глазами. – Держись, Уэствей, завтра все будет нормально, ты свободен и можешь плыть с Холли хоть вокруг света. – Но даже на его собственный слух эти слова не звучали убедительно. А тут еще внутренний голос добавил: "Признайся, эта затея с местью доставила тебе мало удовольствия".
Поездка в такси до аэропорта утомила Эбби. Она понимала, что пройдет немало времени, пока душа очистится от эмоций, клокочущих подобно вулкану. Пока у нее была простая и скромная цель – добраться до дома, где она будет одна. В аэропорту Эбби купила билет на ближайший рейс.
– Доброе утро, Рамон, – улыбнулся Джейк. – Эбби еще не появлялась? – Ночью он принял трудное решение и был готов на все, даже пресмыкаться.
Рамон жестом пригласил его к столу.
– Нет еще. Давай ешь, Джейк.
Джейк откусил от теплого круассана, запил кофе, взглянул на часы. Странная пустота, которую он ощутил в эту первую ночь без Эбби, показала, что он не может просто так с ней расстаться. Если ему удастся уговорить ее остаться еще ненадолго, они, после того как он выполнит работу, вместе вернутся в Англию на яхте. Его работа, кстати, начинается как раз сегодня. Он снова взглянул на часы, отодвинул пустую тарелку и крикнул Рамону, ушедшему на кухню:
– Пойду взгляну, что ее задерживает.
Джейк дернул дверь комнаты над гаражом и обнаружил, что та заперта. Потом сквозь стекло разглядел неразобранную постель. Может, она в душе? Он пожал плечами и нашел Рамона.
– У тебя есть ключ от ее комнаты?
Комната имела нежилой вид, в ванной – никого. Он ощутил беспокойство. И только потом заметил листок бумаги, аккуратно прислоненный к настольной лампе. Записка была адресована ему:
"Джейк, когда ты сказал, что я сама от тебя уйду, я тебе не поверила. Но теперь я не только ухожу, а убегаю сломя голову. Говорить особо нечего, так что будет проще, если я только скажу тебе "прощай".