- Степа, да что с тобой? - поразился актер. - Это даже не "желтая пресса", а… я даже не знаю, что. Такое же не читают нормальные люди!
- Не считая того, что у этой желтой прессы миллионные тиражи, - да, не читают!
- Ты где эту гадость достал?
- Неважно. А дело в том, что они пробрались в больницу и сфотографировали "Карту Беременной" Терезы Ивановны Тур и рассылают ее всем желающим по Интернету. В подтверждение того, что в статье написана чистая правда.
- И чей это ребенок?..
- Зубов, да ты спятил?
- У тебя тоже есть распечатка этой карты? Давай сюда. Так, сроки. Беременность с конца мая… Муж, скорее всего, отпадает… Кто остается? Ты, я да этот англичанин…
Владимир посмотрел на Степу - и осекся. Он понял, что еще пару слов в подобном роде - и он получит в морду. Жестоко, чем-нибудь тяжелым. Хотя бы этой банкой с рассолом… А чем тогда опохмеляться?..
- Если бы это была моя женщина, - Степан ронял слова медленно, весомо, тихим бешеным голосом, - если бы это был мой ребенок, пусть даже вне брака… уж поверь мне, их никто не стал бы склонять по всем СМИ.
- Ладно, прости. Меня уже тошнит от всех этих новостей. А что с англичанином?
- Да дался он тебе! Для артиста, про которого много раз печатали откровенное вранье, ты слишком доверяешь "печатному слову". Ты и правда ополоумел!
- А фотографии?
- Ты совсем идиот? Ревнивый идиот… С англичанином она познакомилась несколько дней назад в моем офисе. К нам, в Москву на натуру, приезжала съемочная группа ВВС - они снимают сериал про свою обожаемую британскую контрразведку, а мы у них, как водится, в образе любимого врага. В ушанке, кирзачах и с водкой. Мы организовывали процесс. Им нужны были натурные съемки в первопрестольной, а потом была культурная программа. По Красной площади их выгулять повезли, а у "бонда" британского что-то перемкнуло, он звезду включил - мама, не горюй…
Захотел пойти гулять один, без съемочной группы. Мы ему личную переводчицу, он начал перебирать девчонок - то произношение не то, то внешность… Прошелся по поводу русского гостеприимства. И чем больше мы старались ему угодить, тем более несносным он становился. А у меня в приемной Тереза оказалась, по своим делам заскочила. Она посмотрела на это безобразие, отозвала гостя ко мне в кабинет и произнесла речь. Начала с того, что лично у нее произношение хорошее, кембриджское. И что "для того, кто так чудовищно в фильме коверкает русские слова, говорить о лингвистике просто нелепо!". Что из всех британцев, вероятно, лишь их премьер-министр отличается хорошими манерами, о чем свидетельствует случай в Италии. Тогда он спокойно поднялся из-за столика и принес себе кофе, потому что не сильно вежливая официантка была занята…
Владимир заулыбался - он представил себе этот спич. И обалдевшую звезду британского телевидения.
- Дальше твоя Тереза лично повела выгуливать дорогого гостя на Красную площадь. Несколько часов потратила. Британец этот сильно извинялся. Девчонкам всем, гидшам цветы прислал - оказался нормальным мужиком. Уже после того как Тереза его отчитала, она назвала его "очень милым".
- И все? - обхватил Владимир голову руками.
- Потом она села в поезд и уехала на север, кажется. Она же в тот день была только проездом.
- Я помню тот день… - едва слышно пробормотал актер. - Я помню…
- Если тебя утешит, то Тереза упоминала о том, что они подружились. Кажется, до сих пор переписываются в "Твиттере".
Владимир тем временем вспоминал каждое слово, которое он сказал Терезе во время ссоры, а потом повторил Павлу перед камерами. Каждое слово словно взрывалось в его мозгу, доводя до сумасшествия.
- Степа! - наконец смог заговорить совершенно трезвый Зубов. - Что же мне теперь делать?
Глава тридцать первая
- Я не понимаю, чего вы так переполошились, - Тереза строго оглядела родственников, что примчались к ней на дачу в полном составе и теперь топтались вокруг, раздражая и мешая работать.
Мама, сыновья, Павел, Елена, Марья Ивановна… У всех были встревоженные лица. Все всплескивали руками. Все повторяли с одинаковыми интонациями: "И что теперь делать?" Вся эта суета раздражала неимоверно. Тереза устала повторять, что ее не трогают гадости, напечатанные в журналах и газетах. И даже гадости, которые муссируются в Интернете. И даже, гадости, которые про нее наговорил Владимир…
И это было действительно так. Книга по-прежнему хорошо продавалась. Значит, все остальное неважно. Конечно, ее читатели недоумевали - но не более того. Со вчерашнего дня, когда вышла статья о ее беременности, даже сочувствовали. Схватки ее поклонников с фанатками Владимира Зубова на просторах Интернета достигли апогея. Обсуждения новостей и попытки решить, кто виноват, перешли в стадию взаимных оскорблений. Очень-очень бурных. Это все было даже забавно. Только родственники понимать этого не хотели.
Семья неожиданно для себя узнала, что Тереза дважды лежала в больнице. Действительно, после того как Владимир убыл в Москву и закончился их ночной разговор, она почувствовала себя нехорошо. Ее замутило, сердце запрыгало в груди. Тереза позвонила шоферу, села в машину и отправилась к старому доброму доктору. Тот пожал плечами, не нашел ничего сверхъестественного в ее состоянии - даже давление особо не повысилось. Но решил, что прокапать желательно. Так она и провела день, сладко подремывая под капельницей.
Следующий раз она обратилась к доктору, когда вернулась в Питер. Понятно, что после эпохального телефонного разговора с Зубовым, когда тот наговорил ей гадостей, она вместо Москвы поехала домой. Приехала - и легла в больницу уже на несколько дней, тоже на всякий случай.
- Слушайте, - Терезу стали тяготить вопрошающие взгляды членов семьи, - ситуация нелепая. Если на то пошло, то отличились все: и я, и Зубов, безусловно. Тебе, Павел, отдельное спасибо! И хватит об этом.
- Нет уж, надо объясниться! - приказала мама.
- Как это вообще произошло? - недоумевали сыновья. - Володя казался нормальным!
- Во всем виноваты мужики! - безапелляционно заявила Елена, которая ничего не знала. Она только ночью прилетела из своего Вьетнама, чтобы оказать моральную поддержку Терезе.
Павел смущенно промолчал. Черт его дернул подойти к этому Зубову выяснять отношения… Не предполагал, что тот может так взбеситься…
- В свете всех событий я бы попросила вас не вмешиваться в мои отношения с Зубовым. Настоятельно попросила бы!
- Тереза! - обиженно проговорила Елена, которая меньше всех что-либо понимала в происходящем. - Ты молчишь, все скрываешь! А мы волнуемся, поэтому выдумываем себе Бог весть что…
- С этой проблемой, пожалуйста, к актеру Зубову. Он тоже мастер придумывать невесть что! - отрезала Тереза, - Вы поймете друг друга!
- А ребенок?! - спросила мама.
- Ребенок будет. В конце февраля.
- Мама, ты действительно считаешь, что этот вопрос нас не касается? - вдруг жестко спросил Иван.
- Простите, я все собиралась вам сказать. Только не знала, как это сделать.
- Поэтому мы узнали обо всем из этих поганых статей? - продолжил сын.
- Увы, так получилось. С другой стороны, не надо читать "поганых статей"…
- Мама, не обижайся, но у тебя последнее время так получается… Ты сказала, что наша нормальная жизнь вернется… мы ждем. Мы тебя любим. Но пока все эти события отдаляют нас от этой нормальной жизни больше и больше. Мама! Ты должна была сказать нам. Мы - твоя семья, мы заслужили все узнавать от тебя первыми!
- Хорошо. Вы хотите новостей от меня? Вот вам новость: у вас будет сестра.
Иван повернулся и вышел. За ним потянулись остальные. Тереза снова осталась одна. Странно, но облегчения это не принесло. Она чувствовала правоту в словах сына. Да и остальные… Лена, например, прилетела с другого конца света, бросила дела и мужа с ребенком, лишь бы поддержать ее. А что получила взамен? "Я бы попросила вас не вмешиваться в мои дела"… Тереза вздохнула и отправилась работать. Она писала вторую книгу про Черного дракона.
И почему у нее в последнее время только это получается хорошо? Может быть, потому, что мир драконов живет по тем законам, что она, его создатель, устанавливает для него? И никаких неожиданностей. Только так, как она считает нужным. Все только по ее правилам…
Черный дракон был абсолютно счастлив. Он был дома. Странно, но за годы странствий - интересные и насыщенные годы, превратившие его из подростка в сурового мужчину - он не задумывался, сколь сильна была его тоска по дому. По родовому замку. По этим черным скалам. По этому небу неистовой синевы…
Он был так счастлив, что не сразу заметил вопиющего факта: никто не вышел встречать Повелителя. Не было выбежавших навстречу слуг и света зажженных факелов, хотя уже стемнело. Не было звуков жизни вокруг. Лишь ветер гудел в скалах - тревожно, настойчиво, словно пытаясь о чем-то предупредить. Небо с волнением поглядывало вниз. Оно волновалось все сильнее и сильнее - и вдруг расплакалось горькими слезами.
Драконы, обратившиеся в людей, рука об руку вступили под своды пещеры, ведущей к внутреннему двору замка. Кромешная тьма проглотила их, отсекая от неба.
- Не понимаю, - прошептал себе черный дракон, - нет слуг, оруженосцев, нет света и звуков. Огонь! - отдал он приказ. Вокруг вспыхнули факелы, прикрепленные к кольцам на стенах пещеры через равные промежутки.
В свете нервно бьющегося огня они вошли во внутренний двор. Там никого не было. Там никого не было из живых. Только посредине лежали белые-белые кости. Вокруг носились прах и пепел. Наверное, они должны были улететь в небо, развеяться на ветру, но не могли покинуть замок дракона без приказа… А может быть, не хотели.
- Что это? - прошептал черный дракон. - ЧТО ЭТО?!!! - закричал он с такой силой, что скалы вокруг дрогнули, а пепел радостно взмыл в небо, понимая, что теперь за убитых отомстят.
- Ты, - раздался хрип, - Ты… Черный дракон, погубивший мою единственную дочь…
Перед их глазами возник старый дракон - они поняли, что это лишь изображение, расплывающееся дрожащее…
- Владетель Грах! Красный дракон, что происходит? Почему вы в цепях?
- Молчи и слушай! Они появились ниоткуда. Им подчинилось небо. Они хорошо подготовились, умели нас убивать, штурмовать наши замки… Из драконов не спасся никто. В конце каждой битвы они сжигали во дворе всех: и живых, и мертвых. Брали в плен лишь владетеля - хозяина замка. Того, кто знал, где тайная кладка яиц. Выпытывали у него, где род спрятал будущих потомков. Потом убивали его и уничтожали неродившихся драконов. Я - последний. Я им не сказал. Запомни: там, где вы встречались с моей дочерью… Там алый камень. Он заговорен твоим именем. Спаси потомство моего рода. И своего. Больше драконов не осталось. Спаси. И потом отомсти тем, кто пришел.
- Я клянусь, - прошептал Черный дракон.
- Уходи из замка. Уходи, там опасно. И помни - от них нет спасения в воздухе.
- Да кто же они?
- Люди.
Тереза дописала главу и поняла, что больше не хочет оставаться наедине с белой бумагой… Она отправилась искать людей, которых в ее доме было слишком много. Первой нашла Лену.
- Я несносна в последнее время, - покаянно сообщила она родственнице.
- На самом деле тебе это можно, - жизнерадостно отозвалась та, - только не затягивай! А то рядом с тобой душно.
- Вот-вот. Общаться ни с кем не хочу. И виноватой себя чувствую…
- Уж какая есть - такая есть! А еще ты добрая. Говорить сочувственные слова не станешь, но выслушаешь и поможешь всегда. Я помню, как вы с Анной Яковлевной нам с Павлом помогали, когда мы школу заканчивали, а мама запила по-черному. Я помню, если бы не ты, никакого университета у меня бы не было… Как потом не было бы и аспирантуры в МГИМО. И всей моей сегодняшней жизни. Так что, ладно, не общайся. Мы разрешаем. Только это не означает, что мы с тобой общаться не будем!
- Спасибо, Лена! - Тереза села рядом, положила тетушке, что была ее помладше, голову на плечо.
- Слушай, меня в стране не было, а в местных вьетнамских газетах про тебя и Зубова еще не пишут. Хотя я уверена, что эту оплошность они скоро исправят. Так кто кого бросил?
- Лена! - зарычала Тереза.
- Сама только что каялась, так что давай признавайся!
- Я его бросила, я!
- Ура! Я так и знала, молодец! Так ему и надо! А зачем?
- Лена, я сама не знаю. Но тогда, в начале лета, мой шаг казался мне обдуманным и очень верным…
- Погоди, ты узнала, что беременна и приняла решение расстаться с ним?
- Так оно и было, - грустно кивнула Тереза.
Лена ничего не сказала, лишь покачала головой. Тереза посидела с ней еще чуть-чуть, помолчала. А потом отправилась искать сыновей. Нашла их в лесу, в компании Анны Яковлевны. Парни носились по участку друг за другом просто так, от избытка силы. Бабушка с умилением наблюдала за ними:
- Совсем стали взрослые.
Тереза ее обняла.
- Мамочка, я больше не могу извиняться…
- Да ладно, - пожала плечами Анна Яковлевна, - просто больше так не делай!
- Больше не буду, - протянула Тереза на манер маленькой капризной девочки.
- Фу, - сморщилась мама, ее от таких интонаций всегда подташнивало.
Увидев обнимающихся маму и бабушку, к ним подбежали ее сыновья. Тереза обняла и их, замерла, абсолютно счастливая. Мужчины, любовь, страсти, - все это, конечно, хорошо. Но дети - главное…
Глава тридцать вторая
Когда Владимир решился и позвонил Терезе, телефон у нее оказался отключен, о чем его уведомил приятный женский голос, раздражающий до чертиков. Наверняка она после всех этих событий сменила номер…
До следующего спектакля оставалось пять дней. Он подгадывал под этот перерыв, заказывал билеты "Домодедово - Пулково". Снующие нервные люди, взлет, посадка…
В самолете Зубов пытался представить себе их будущий разговор. Как он к ней подойдет, что скажет. Но слова не находились. Хотя, нет, когда самолет заходил на посадку, в его голове возникла гениальная фраза. Обычно ему достаточно было один раз прочитать несколько страниц текста, чтобы выйти и сыграть. Не просто повторить без запинки, а сыграть, войти в образ! А тут он долго запоминал одну фразу: "Тереза, нам нужно поговорить".
Во всей этой истории его убивало даже не то, что он устроил публичный скандал. Унизительный прилюдный припадок ревности. Убивало, что он - неглупый, тертый актер, хорошо знающий кухню сплетен - он… повелся. Не задумываясь, не раздумывая - поверил очевидному вранью!
Что ж! Осталось лишь намазать лицо черной краской и выйти на сцену в образе Отелло. В своей глупой ревности он вполне соответствовал этому персонажу. По счастью он, Владимир Зубов, еще никого не задушил… Пока это было единственное, что его радовало.
Владимир прибыл в Санкт-Петербург ближе к обеду. Шофер уже ждал в машине. Зубов протянул ему бумажку, на которой Степа написал ему новый адрес Терезы. Оказывается, она купила квартиру в нескольких минутах ходьбы от своего офиса, любимого Преображенского собора и однокомнатной квартиры, которую приобрел Владимир.
Достаточно быстро они подъехали к красивому угловому дому с башенкой. Зубов долго звонил в домофон, потом в дверь. Он постоял, прислушиваясь. Из квартиры не доносилось ни звука. Делать нечего, пришлось идти в офис Терезы. Это не было хорошей идеей. Владимир не привык к тому, что его появление может сопровождаться такой волной неприязни, почти ненависти…
- Простите, - отчеканила секретарша звенящим голосом, - мы не имеем права давать информацию о Терезе Ивановне Тур посторонним.
Он не стал настаивать, предлагать денег или объясняться. Развернулся - и ушел. Уже на лестнице столкнулся с заместительницей Терезы. Она еще прилетала в Волгоград вместо его возлюбленной. Он не помнил ее имени.
- Добрый день! - поздоровался он, проходя мимо.
- Добрый, - отозвалась женщина с явным усилием. Через несколько ступенек она остановилась, Владимир почувствовал это спиной. - Знаете, Тереза под угрозой увольнения запретила нам высказывать вам свое возмущение, если вы придете в офис.
- И вы решились, - не разворачиваясь, ответил актер, - пожертвовать местом ради правды?
- Нет, конечно! К тому же, в чем правда, никто из нас не знает… - она подумала еще и добавила: - Кстати, я действительно не представляю себе, где Тереза. Она не говорила, где сегодня будет. И, кстати говоря, автор стихов - ну, помните - о "диаметре петли" - это я… Тереза стихов отродясь не писала. А у меня стихи про драконов никак не получались - ну, не умею я про них писать. Пришлось перебрать все свои стихи. И я нашла. Не совсем то, конечно…
- Получилось очень хорошо, - криво усмехнулся Зубов, - я бы сказал, впечатляюще… Спасибо вам за то, что поговорили со мной.
- Я очень хочу, чтобы Тереза была счастлива.
И он услышал стук каблучков по ступенькам. Пока Владимир шел к машине, его осенила благая идея: может быть, Тереза на даче? Шофер предложил поехать туда, он даже дорогу помнил… Они уже стали выезжать, когда у Владимира зазвонил телефон.
- Да, - ответил он, тщательно гася раздражение. Мало ли кто может звонить с неизвестного номера.
- Это Павел Тур, - злобно сказали в трубке, - я узнал, что вы в Питере. Зачем вы приехали?
- Не ваше дело! - отрезал Владимир. - По-моему, при нашей последней встрече я вполне ясно дал понять, что не желаю с вами общаться.
- По-моему, - желчно сказали в ответ, - при нашей последней встрече мы с вами наговорили такого, что Терезе до сих пор нервы треплют… Владимир, вы приехали с ней поговорить?
- Да. Зачем отрицать очевидное…
- И помириться?
- Если получится…
- Марина злится на меня, - печально произнес Тур, - очень злится. Она теперь либо кричит, либо вовсе не разговаривает.
- Да, моя партнерша - женщина решительная. Мне она сказала лишь, что меня убить мало… Я боюсь с ней встречаться. Особенно на сцене. Да и вне ее тоже. Порой мне кажется, я жив лишь потому, что спектакль - дело коллективное, а она не желает подвести родной театр…
- Тереза сейчас находится в Концертном зале у Финляндского вокзала, - вдруг решился Павел. - Знаете, где это?
- Найдем, - радостно ответил Владимир, - спасибо…
- Не знаю, правильно ли я поступаю…
- Вам тоже было приказано не вмешиваться под угрозой увольнения?
- Вы были в офисе?
- Точно, был, - скривился Владимир.
- Мне бы очень хотелось перестать чувствовать себя виноватым.
- А как мне бы хотелось…
Главный вход в концертный зал был закрыт. Владимир стоял около двери, мучительно соображая, кому позвонить, чтобы его пропустили по-тихому.
- Не знакомы с местной спецификой? - спросил подошедший шофер, увидев замешательство нанимателя. - Пойдемте, я вас проведу.
Они вошли через другую дверь, над которой висела алая табличка, где золотом было выведено: "Администрация Калининского района Санкт-Петербурга". По мраморной лестнице они спустились в гардероб, свернули в неприметную боковую дверь, прошли через какие-то подсобки… и вышли уже в гардеробе концертного зала.
- Слушайте, - восхищенно выдохнул Владимир, - вот это чудо! Может быть, вы меня дождетесь? Чтобы я не потерялся в подземных переходах?