- Кстати говоря, вчера мне звонила Тереза и интересовалась - умею ли я рисовать драконов. Кажется, у нее возникла какая-то идея про то, что я должна писать драконов для презентации ее нового романа. Что-то такое…
- Это признание, Лиза, - широко улыбнулся Роберт. - Можете мне поверить, это признание… Для Терезы ее драконы ближе, понятнее и роднее, чем многие люди. Раз уж она желает, чтобы ее драконов рисовали вы - можете мне поверить, она признала в вас мастера!
- Я буду очень-очень стараться, - доверительно сообщила ему Лиза. - Но что же мы все о моих делах? Как поживаете вы?
Он промямлил что-то невразумительно-позитивное, дескать, все окей! Все хорошо - и лучше быть не может.
Правда же заключалась в том, что он соскучился. Его вдруг стало раздражать телефонно-интернетное общение. Он хотел ее видеть. Он хотел ее обнять, заставить смеяться… Правда заключалась в том, что он хотел забрать ее к себе, завтра же перевезти на съемки. К нему. Туда, где было тепло и солнечно. Где медь дубов сияла на осеннем солнце. Где возвышалась громада старинного рыцарского замка. Где ему - за эти месяцы - все надоело до невозможности… Где он озверел от одиночества.
Он столь явственно представлял, как привозит ее к себе… а она… Лиза так явственно радовалась его звонкам, но так старательно уходила от его попыток поговорить об их отношениях…
Все это навевало грустные мысли. И о том, насколько он нужен этой девочке. И о гигантской разнице в возрасте - ей, пожалуй, больше подходит мальчик молоденький какой-нибудь, а не он, актер тридцати пяти лет из другой страны, вечно занятый где-то на съемках…
- Роберт, - пробился сквозь его невеселые мысли встревоженный голос Лизы. - Вы тут?..
- Да, - ответил он, - простите, я задумался.
- Осень, - отозвалась она, - и вы грустите… У вас же там солнышко?!
- Тут нет вас, - неловко отозвался он.
Лиза опять быстро заговорила о чем-то другом - и он опомнился. Что за глупость начинать говорить о своих чувствах с другого конца света… И вообще - что за глупость вести этот нелепый роман по скайпу…
Глава десятая
- Мне очень нравится, что на каждой иллюстрации есть хитрый рыжий кот. Он просто очарователен! - Тереза приехала в Питер из Москвы на несколько дней. Первым делом вызвала к себе в издательство Лизу. Ей все нравилось в работе художницы, и она себя поздравляла, что нашла еще одного нужного человека. К тому же приятного ей.
Художница смущалась оттого, что ее хвалили. Так отчаянно и столь интенсивно краснела, что Терезе и самой становилось неловко. Девочка была совсем убитая жизнью и, несмотря на то, что работала на Терезу уже два месяца, все еще ждала какого-то подвоха.
- Так почему кот? - спросила Тереза.
- А… Кот! Вам не нравится? - всполошилась девочка, - убрать кота?
- Нет, - терпеливо повторила Тереза. - Кот очаровательный. А мне просто-напросто интересно.
- Коты видят на два мира - значит - этот рыжий видит и тех, кто просто живет в Питере и тех, кого потревожили… - решительно отвечала художница.
- Вот черт, - раздосадовано выдохнула автор.
- Что?
- Это же так просто… А я об этом не подумала. И никто, кто над книжкой работал тоже. Про котов как-то все забыли. А можно было бы написать про котов. Если они видят на два мира - они помогают. Надо подумать… Можно сделать красиво… И написать роман с участием котов… Где у нас, в Петербурге, есть легенды, связанные с котами?
Лиза заулыбалась и сама стала похожа на рыжего хорошенького котенка.
- А что это? - Тереза читала что-то на краешке одного из набросков.
- Это? - Лиза вдруг стала несчастной. - Это стишок.
Тереза прочитала вслух:
Осеннее небо шептало гуашью
Сангиной скрипели мосты
Углем барельефили шпили и башни
Задумавшись с высоты…
Белилами кляксили гули на крышах,
Шуршали тенями коты
И грифельный пепел по краю ладони
Сверкал серебром слюды.
- Я просто задумалась…
- Вы еще и поэт? - улыбнулась Тереза.
- Я? Нет. Просто само собой иногда получается. Даже не знаю, как…
- Завидую…, - вздохнула Тереза.
- Вы? Мне?!
- Я вот стихов писать не умею. Когда-то у меня была мечта, практически идея-фикс: научиться писать стихи. Само собой не получалось, поэтому я подошла к этой проблеме академически. Обложилась учебниками по стихосложению, перечитала все стихи, которые нравились… Совершила много-много попыток. Я очень упрямый человек.
- И что?
- Не получилось… - Тереза скроила преувеличенно-трагическую мордочку.
Лиза рассмеялась.
- На самом деле, в моем случае не уметь писать стихов - это проблема. Вот, например, с драконами… Как я хотела в серию стихи вставить. А мне что сказали все, к кому я обращалась? Правильно! Про драконов мы писать не умеем! А идея была хорошая!
- Так то ж стихи…
- А у вас что?
- Не знаю…
- Можете мне поверить, что вот у вас самые настоящие стихи и есть! Кстати, а то такое сангина?
- Краска такая… Рыже-коричневая.
У Терезы забурчал телефон - она туда взглянула, улыбнулась и, покачав головой, словно чему-то удивляясь, проговорила:
- Спасибо вам, Лиза! - потом подумала и добавила. - Я вас не хочу задерживать, спасибо, что пришли!
"Она занята, а я не вовремя", - Лиза опять смутилась, засуетилась, стала собирать свои рисунки со стола.
- Оставьте их. Пожалуйста, - Тереза уже поднялась с кресла, показывая, что аудиенция окончена. - Я еще посмотрю.
И Лиза поскорее ушла.
Это была пятница. Света, секретарша, отпросилась пораньше, поэтому в приемной никого не было. Лиза поскорее выскользнула на улицу, чтобы никому больше не мешать.
К тому же, у нее на сегодня было еще одно событие, делавшее ее абсолютно счастливой в предвкушении его. Ей должен был позвонить по скайпу Роберт. Он звонил ей каждый вечер. Это было чудесно. И сегодня… Сегодня он позвонит, как звонил уже два месяца, в одно и то же время. Она ему расскажет, как…
- Лиза, - вдруг услышала она его голос - совсем рядом.
- Роберт, - прошептала она и обнаружила, что ее ноги сорвались с места и уже бегут, бегут к нему.
Спустя мгновение он уже обнимал ее. Ее затылок был как раз под его подбородком - и он позволил себе легонько коснуться волос губами.
Тут Лиза очнулась, залилась краской - и стала высвобождаться из его рук.
Роберт почувствовал это, немедленно отпустил - и даже отошел на шаг назад - на всякий случай - так решительно она это делала.
- Я вот приехал на пару дней, - смотреть на ее ярко-красную мордочку было и неловко, и забавно.
- Это замечательно, - пробормотала она.
- Я хотел сделать вам сюрприз… - ответил Роберт.
- Понятно.
- А какие у вас планы на выходные?
- Рисовать, - пожала плечами Лиза, отчаянно злясь на себя. Увидеть его, коснуться - хотя бы нечаянно - она ведь так хотела этого… А что делает? Отпрыгивает. Дура несчастная! - Вам надо, наверное, поздороваться с Терезой?
Роберт внимательно всматривался в ее лицо, и она от этого смущалась еще больше. Краска ушла из ее лица и выглядела она взъерошенной и потерянной.
"Глупо. Как все это глупо… И чего я к ней лезу…", - подумал Роберт и тоже стал печальным.
- Хорошо, - ответил он насмешливо. - Пойдемте к Терезе. Пожалуй, поздороваться надо.
- Хорошо, - равнодушно согласилась она.
Но потом, когда они поднимались по нескольким ступенькам, что вели в офис издательства Терезы, Лиза вдруг остановилась, развернулась к нему и робко произнесла:
- Если вы ничем не заняты, поехали со мной в Пушкин? Это очаровательный городок в окрестностях Петербурга. Я бы хотела посмотреть, как выглядят золотые листья, когда солнце садиться… По-моему, именно в Пушкине самые красивые осенние листья…
- Отлично, - обрадовался он, - Пушкин так Пушкин.
Тереза их уже ждала. Узнав, что они собираются за город, разулыбалась, сообщила, что уже вызвала шофера, который и будет их сопровождать, а вечером отвезет их к ней на дачу. Сама она дождется Зубова, который обещал освободиться пораньше.
На этом они и решили - спорить с Терезой все равно было бессмысленно. Только отпросилась у Терезы с Робертом в соседний магазинчик, где, чувствую себя страшной транжирой, купила все, что ей могло понадобиться в эту незапланированную поездку - идея о том, чтобы попросить шофера заехать к ней домой - приводила ее в ужас. Не дай Бог Роберт увидит ее страшный, обшарпанный подъезд. А если он поднимется наверх, в квартиру… Это же позор какой…
Лиза даже поежилась, представив себе выражение его лица.
Поэтому она согласилась на все, что предлагала Тереза.
* * *
"Вчерашний день получился ужасным…" - с этой мыслью Лиза и проснулась. Проснулась не дома.
Неловко. Нелепо. И как-то совсем нереально.
Вчера была прогулка в Пушкин. Сначала на машине, где Лиза забилась в угол этого кожано-дорогого великолепия, чувствуя себя… отвратно.
Она ведь на какую-то секунду подумала, что Роберт приехал к ней. Он. К ней. Что за чушь! Кто она? Кто он?
Потом было еще хуже. В Пушкине его опознали. Взгляды людей. Они как удары. Они хуже ударов.
На Роберта смотрели со жгучим обожанием, чуть ли не со слезами восторга на глазах. На нее - с пренебрежительным недоумением.
Актер ослепительно улыбался, фотографировался. Он стал каким-то незнакомым. Чужим.
Лиза отошла от Роберта Рэнделла и его фанаток в сторону. Покопалась зачем-то в карманах, нашла маленькую бутылку с водой. И стала рисовать водой по пыли дорожки. Замкнутый круг. А в этом круге - лицо из пыли. Сухой и мокрой. Ее лицо.
Вот и вся ее жизнь. Вот и вся она сама. Пыль под ногами…
Вдруг она поняла, что Роберт ее фотографирует.
- Зачем? - поднялась она.
- Это же красиво, - ответил Роберт нежно. - Ваши рисунки. Вы сами. Я приехал…
- Ничего тут нет красивого, - решительно ответила Лиза и опять отошла от него.
Роберт шагнул ей навстречу, посмотрел на нее внимательно, очень внимательно, невесело усмехнулся каким-то своим мыслям и произнес:
- Летом никто не знал, что я здесь, никто не ожидал меня увидеть. А сегодня меня узнали, еще в вашем аэропорту… Только и всего.
Лиза насупилась, пожала плечами и ничего не ответила.
Так что ее идею посмотреть, как блики солнца играют на золотых листьях в Пушкине, можно было отвергнуть, как неудачную. На редкость неудачную…
Она опять увидела в глазах людей тот самый вопрос: "Что это облезлое недоразумение делает рядом с таким мужчиной?"
Так что Лизе больше всего хотелось забраться под свой продавленный диван и не вылезать оттуда. Никогда.
Но позвонила Тереза и подтвердила, что она их ждет на даче. Лиза злилась на саму себя, но Терезе отказать не смогла. И поехала.
- Вы расстроены? - спросил у нее тихо Роберт, когда они отправились.
- Простите, - невпопад ответила Лиза.
Она действительно злилась на него. За ослепительную улыбку, за фанаток, за свою радость, когда она увидела его… За то, что отчаянно боялась поверить. Поверить кому-то. Это слишком. Страшно. Больно. Нереально…
Так что Лиза, проснувшись на даче у Терезы, решила, что все - сказки с нее достаточно. И надо отсюда выбираться.
Она стала тихонько спускаться по ступенькам со второго этажа и услышала строгое:
- Лиза, надо доесть!
Она даже вздрогнула, спустилась еще на несколько ступенек и увидела, как муж Терезы уговаривает дочь позавтракать.
- Мама? - улыбнулся он на требование малышки, чтобы завтраком ее кормила мама. - Мама спит. Она, как обычно, всю ночь писала, так что пусть спит. Это ты у нас пташка ранняя - поднялась ни свет ни заря. Доедайте, сударыня - и пойдем гулять!
- Доброе утро! - решилась поприветствовать его Лиза.
- Доброе! - улыбнулся ей в ответ мужчина, - значит, мы все, кроме Терезы, жаворонки. Восемь утра. Суббота. Лиза уже пару часов не спит. Мы няне дали выходной - с дочкой - я. Роберт бегает. К тому же он обнаружил спортивный комплекс Якова - сын у нас гимнаст. Что вы будете? Кофе? Чай?
- Кашу! - потребовала малышка, - на завтрак - надо есть кашу!
- Хорошо! - рассмеялась Лиза. - А ты тогда свою доешь?
Казалось бы, рядом с таким красивым человек Лиза должна была смущаться. Но он не выпячивал свою внешность, не играл глазами или улыбкой. Просто радушный человек на кухне. Невыспавшийся. Обожающий дочь.
- Хотите, мы с Лизой покажем вам владения Терезы?
- Конечно, - гостья послушно доела кашу.
Перед выходом из дома стоял диван, на который были свалены куртки разных мастей и размеров.
- От озера ветер, выбирайте себе что-нибудь потеплее, - кивнул Владимир.
Место было прекрасным. А когда они дошли до озера - и Лиза увидела золото на воде, волны, лениво лижущие берег, валуны…
- Какая жалость… - вздохнула она.
- В смысле, - отвлекся от дочери Зубов.
- У меня всё, кроме карандаша и блокнота, в Питере…
- Это вы так думаете, - улыбнулся муж Терезы. - В прихожей сверток, Тереза говорила, что для вас.
- А откуда она знает…
- Моя жена - очень внимательна к тем, кто ей симпатичен. К тем, кого она признала "своими". Даже мелочам, которые им нравятся или раздражают. А что уже говорить про краски и прочие приспособления, которые для вас важны. Найдете сами - слева от дивана?
- Хорошо, - улыбнулась Лиза и побежала к дому.
У порога она столкнулась с Робертом.
- Доброе утро! - он улыбнулся ей. Она покраснела. Роберт так явно огорчился, что ей стало неловко.
- Я рада вас видеть, - тихонько сказала Лиза.
- Но вам неприятно рядом со мной? - прямо спросил он.
- Нет. Да. Не знаю.
Он усмехнулся:
- Простите, что потревожил. Мне надо в душ. Я пойду.
Лиза закивала с таким облегчением, что все ему стало понятно. Как там говорят русские: "Насильно мил не будешь"…
Она рисовала, он наблюдал. Сколько у него было времени, чтобы проститься с этой девочкой… Сегодняшний вечер… Он был милым. Он всегда был милым, а сейчас сыграть роль всем довольного человека представлялось ему необычайно важным. И ему все удалось. Только время от времени он ловил на себе профессионально-заинтересованный взгляд Зубова.
Утром Роберт улетел на съемки.
* * *
- Привет! - Тереза была воодушевлена, - я придумала новый сценарий!
Открытый экран ноутбука перед ним, на той стороне - улыбающаяся Тереза - что еще надо, чтобы хоть как-то провести вечер и с кем-то поговорить…
В последние две недели Роберт улыбался настолько ослепительно, когда Тереза общалась с ним по скайпу, что это наводило на мысли, что у него как-то все не хорошо.
- А как же моя любимая книга про драконов? Я хочу окончания истории!
- Тебя не обрадует финал…, - скривилась Тереза. - Зубов, по крайней мере, бурчит недовольно и критикует меня.
- Ты что, решила всех убить?
- И почему всех? Только Ральфа. И не просто убить… Он погибнет в битве.
- И зачем такая жестокость?
- Слушай, я и сама не рада, что так написалось… Но пока я ничего больше не придумала… И вообще: "Есть упоение пасть в бою"…
- Последнее предложение я не понял. Должно быть что-то очень патетическое.
- Он своей смертью вырвет у судьбы победу!
- Грустно.
- И мне грустно, поэтому я драконов забросила совсем.
Они помолчали. Тереза в Москве. Роберт на съемках. Осень. Печаль…
- Слушай, - осторожно и как-то смущенно спросила Тереза, - а ты Лизе звонить перестал?
- Тереза, - поморщился он, - остановись.
- Можно спросить: почему?
Роберт разозлился. Надо же, хоть какие-то чувства пробились сквозь пустоту этих двух недель…
- Слушай, можно я расскажу тебе, как все выглядело с ее стороны? - Тереза поняла, что он сейчас хлопнет крышкой ноутбука, и поэтому заговорила быстро. - Ты приехал, такой успешный, известный, блестящий… Ей было неловко на твоем фоне. Она придумала себе какую-нибудь галиматью из разряда: я ему не нужна, это жалость…
- Тереза, - раздался с той стороны вселенной его голос - сухой и надменный. - Тереза. Stop. Ты мой друг. Но даже ты не имеешь права так навязчиво вторгаться в мою личную жизнь.
- Извини, - что она еще могла сказать.
- Давай лучше о драконах, - добавил Роберт уже мягче. Ему очень хотелось спросить у Терезы, что такое "галиматья" - но он не стал…
И разговор вернулся к планам Терезы относительно Ральфа - Черного дракона. Владетеля. К планам автора убить своего главного героя.
Глава одиннадцатая
"Как быстро человек привыкает к хорошему!"
Лиза сидела возле своего старенького дешевенького телефона, как собачонка на привязи - и даже не могла рисовать. В голову лезла всякая банальщина. На душе было муторно. Он не звонил. Не звонил с тех самых пор, как уехал на съемки.
Ноутбук сломался совсем - отказывался включаться - и только смотрел на мир черным-черный, почти как Лизино настроение, экраном.
Прошла неделя. Потом вторая - она как раз уезжала из Питера. Теперь же она вернулась. И сидела у телефона. Ждала. Чего? Непонятно… Наверное, чуда.
Только сейчас она поняла, как ей дороги разговоры с ним. Легкие, нежные, светлые. Такие чудесные, что она, словно в одеяло, заворачивалась в воспоминания о его голосе, о его взгляде. Снова и снова представляла его улыбку. Иногда позволяла себе нарисовать его… Она думала, что и ему дорого это общение… Он не звонил.
За окном тихо плакал дождик. Из-за туч, обложивших небо время от времени неожиданно показывалась удивленное солнце, смотрело пристально на землю, вспоминало, что уже осень… И исчезало.
- Этого и следовало ожидать! - решительно сказала она сама себе. - Это-то как раз и нормально.
Лиза только что вернулась с кладбища. Отец упокоился, наконец, рядом с мамой. Она уезжала, чтобы организовать его перезахоронение. То, что он лежал в земле где-то очень далеко… Это было не правильно.
И поэтому, как только появились деньги - Лиза сделала то, что должна была. Это наполняло ее сердце умиротворением. А то, что Роберт не звонит… В конце концов жизнь отучила ее верить в сказки. А любовь… Любовь - это тоже сказка. Сказка, возможная лишь среди равных.