Он хотел купить ей этот чертов коттедж, но Тереза запретила. Она заявила, что Лиза сама еще не знает, что будет делать после выставки, где рожать и как обустраивать свою жизнь. "Не торопись", - мягко сказала она, скорее всего, на что-то надеясь. Он завидовал ей. Ей и ее мужу - они умели надеяться. Они верили в то, что Лиза его простит. А вот сам он в это не верил.
Он открыл дверь в свою комнату, посмотрел на часы - почти полночь. Лег на кровать, не раздеваясь. Все это время у него были огромные проблемы со сном. Он не мог заснуть. Если засыпал - не мог проспать больше двух часов подряд. Ему снились кошмары. Та самая подворотня, в которой его не было. Или - еще хуже - желтая лампочка на проводе, которую он увидел у нее в коридоре.
Пить те успокоительные, что ему выписали, он не желал. Снотворного он боялся - привыкание, зависимость… Для него это были не просто слова. Он боялся этого до жути. Поэтому он мучился бессонницей. Сегодня сразу после ужина он понял, что засыпает - распрощался с родителями, постарался не замечать их сочувственных взглядов - и отправился спать. Вскочил через два часа… И вот, мается…
Ему вдруг в голову пришла хорошая идея - может быть, отправиться спать в лизину комнату? Он вышел в коридор и столкнулся с мамой.
- Все бродишь? - спросила она с сочувствием.
Он подошел, уткнулся ей головой в плечо. Она его погладила по голове:
- Лиза - добрая девочка. Пойди, поговори с ней.
- Мама…
- Что - мама? У меня сердце разрывается, а он мне "мама"! Иди - и поговори!
- Мама, но это же невозможно простить!
- А ты откуда знаешь? Что она в состоянии простить, а что - нет? Или весь вопрос в том, что надо идти, просить, унижаться… Гораздо проще запереться в квартире в Лондоне - и скорбеть безмерно! Иди к ней.
И мама развернулась, чтобы идти в свою комнату. Потом остановилась, обернулась:
- Лиза снова улыбается. Когда рисует, то слушает музыку - вычитала, что ребенку полезно.
- Да, особенно полезен запах скипидара и красок, - пробурчал Роберт.
- Девочка работает! - отрезала мама.
- Я рада, что ты ее приняла, - с благодарностью проговорил сын.
Мама пожала плечами:
- С ней ты счастлив, а без нее - нет. Как только ты ее привез, я заметила, что ты смеешься. Сейчас, когда ее нет с тобой - перестал. С ней рядом ты спокойно засыпал, а сейчас бродишь по дому… Конечно, я ее приняла.
И она ушла. Роберт посмотрел ей вслед - и решил проехаться к домику Лизы. Не затем, чтобы ее разбудить или ворваться, начав просить прощения - нет. Просто убедиться, что у нее все хорошо.
Все спали, все было тихо. В коттедже не было света - он понял, что она уже улеглась. Роберт вышел из машины, постоял, поприслушивался. И услышал в коттедже крик. Ее отчаянный крик. Дальше он бежал. Дверь - наверняка закрытая… Лиза распахнула дверь и налетела на него.
- Что? - схватил он ее за плечи, - что?
Она вдруг сразу поняла, что это - он. Что это - безопасность… Прижалась. И замерла.
Он легонько гладил ее по спине, чувствуя, как уходит из ее тела дрожь, как расслабляются сведенные от ужаса мышцы. Лиза пришла в себя настолько, что стала высвобождаться из его рук. Роберт почувствовал это - и выпустил ее.
- Что случилось? - повторил он.
- Мне показалось, что в коттедже кто-то есть, - смутилась она. - Нет, там точно кто-то есть. Кто-то ко мне залез.
- Вызовем полицию? - абсолютно серьезно спросил он.
- А если мне почудилось? Понимаешь, я задремала возле камина в кресле, а проснулась оттого, что кто-то топает в спальне. Топает и шебуршится…
- Давай я посмотрю, - предложил Роберт.
- А если там действительно бандиты?
Роберт пожал плечами, велел ей оставаться на месте и зашел в коттедж. Включил свет в холле. За спиной послышался шорох. Лиза шла за ним.
- Я же просил! - поднял он брови вверх.
- Там темно и страшно, - ответила она.
Роберт прошел в спальню - и включил свет. Там никого не было видно, но под кроватью кто-то действительно шебуршался. Роберт улегся на пол - и храбро полез под кровать.
- Что там? - обеспокоено спросила Лиза.
- Монстр, - ответил со смехом Роберт - и вытащил из-под кровати рыжего пушистого котенка.
Лиза покраснела и прижала к мгновенно покрасневшим щекам ладошки:
- Котенок! А я подумала… Я так испугалась…
Роберт поднялся - и протянул ей зверька:
- Держи!
Она забрала из его рук котенка, на секунду их пальцы соприкоснулись. Роберт коротко вздохнул. Лиза была такая милая. Она улыбалась, гладила это чудовищное существо, которое так ее напугало. Ему захотелось ее обнять, прижать к себе. Целовать, пока она не простит его…
Она словно прочитала его мысли и достаточно резко спросила:
- А как ты в этот час оказался здесь, окало моего дома?
- Не мог заснуть, - пожал плечами Роберт. - Думал о тебе. Решил проехаться, посмотреть, все ли у тебя в порядке.
- Спасибо, теперь все хорошо. Я только перепугалась, - и она внимательно посмотрела: будет ли он насмешничать. Однако Роберт и не думал: он, скорее, был мрачен, чем насмешлив.
- Как ты? - абсолютно серьезно спросил он.
- Нормально, только надо котенка покормить. Он, наверное, голодный.
- Наверное, - он облизал пересохшие губы.
Лиза обогнула его - и вышла из спальни. Прошла на кухню, открыла холодильник, налила котенку молока в блюдце, отрезала кусочек мяса.
- Лиза, я… - он беспомощно наблюдал за этой картинкой.
- Нет, Роберт, - обернулась она и спокойно ответила. - Нет. Спасибо тебе за все, что ты сделал, - у него удивленно взметнулись вверх брови, - я имею в виду коттедж, организацию всего, Шейлу и твое покровительство… Я чувствую себя обязанной, однако льщу себя надеждой, что после выставки смогу отдать тебе деньги.
- Ты знаешь, что я не возьму ни монетки из твоих денег. Как бы то ни было - ты - мать моего ребенка. И вы не будете ни в чем нуждаться, - прозвучало это на редкость высокомерно, даже неприятно.
- У меня пока нет сил вести с тобой подобные споры, но можешь мне поверить, к этому вопросу мы еще вернемся, - ответила ему Лиза.
Он лишь пожал плечами.
- Ладно, - заговорила Лиза, - уже поздно, тебе пора. Я покормлю этого монстра - и тоже лягу спать. Спокойной ночи.
Она его выставляла - он отнесся к этому спокойно. В конце концов, это ее право.
- Ты точно не будешь бояться? - единственное, что он спросил, - может быть, мне стоит отвезти тебя к матери? Я могу тебя отвезти и тут же уехать в Лондон, чтобы не обременять тебя…
- Нет, - упрямо заявила она, - я останусь дома. И ты поезжай спать.
- Лиза…, - он приблизился к ней, осторожно погладил по щеке, - наклонился, коснулся губами, - Лиза. Я уже месяц как практически не сплю… Я так ненавижу себя… Лиза…
- Иди, Роберт. Уже поздно. И спасибо тебе за помощь.
И он сделал шаг назад. Потом еще один. Потом ушел. Лиза закрыла за ним дверь.
- Вот так вот и живем, Монстр! - вот у нее появился котенок, а у котенка появилось имя.
Лиза улеглась спать, но заснула не сразу. Ей не было страшно. Вообще здесь, она спала спокойно - и ее ничего не терзало. Конечно, когда кто-то не начинал топать в абсолютно пустом доме… Она улыбнулась. И вспомнила, как на нее кричал доктор, заведующий отделением. На следующий день после того, как она прогнала Роберта.
- Если вы не хотите сохранять ребенка - нечего занимать койко-место в моем отделении! - заявил он ей во время обхода. Она просто обалдела. Лиза как-то привыкла, что люди обращаются с ней мягко, участливо… А тут! Слезы показались у нее на глазах.
- Поднимайтесь - и пойдите по отделению. Посмотрите на тех матерей, которые хотят детей. На отделении лежит, например, женщина с одной почкой. Все сказали ей: "Милочка, какие дети - вы же инвалид"… Ей лишний раз в туалет вставать нельзя… Вот она - лежит! И то! Она улыбается, понимаете ли. Она радуется, потому что внутри у нее растет ребенок! Она ставит ему музыку, разговаривает с ним… Мечтает…
- Доктор, - заплакала Лиза, - но я… Но у меня…
- У вас что-то типа горя. Тереза мне сказала. Вы расстались с отцом будущего ребенка - он там что-то вам не то сказал - я не стал вникать, что именно… Милочка, это все романтично… С вашей точки зрения, может быть, даже трагично… Но при чем здесь то существо, что растет в вас? Что чувствует сейчас вашими чувствами. Радуется вашими радостями? Печалится вашими печалями? Зачем ему-то такой удар? Такой негатив? Вы знаете, что, когда вы нервничаете, околоплодная жидкость становится горькой… Вам это нравится? Ваш ребенок - в горечи… Подумайте над моими словами!
И доктор вышел.
- Уф! - сказал он тихонько медсестре, - вроде бы проняло ее, а то лежит, как неживая. Я уже ночь не спал, думал, как ей помочь… Так, быстренько померить давление - не перестарался ли я… И на осмотр, на осмотр…
Через день Лиза ожила, выпросила бумагу на посту - и стала рисовать… На ее набросках жили драконы - люди ее на этот момент волновали мало. Она стала слушать музыку на плеере - классику в основном. У нее появилась привычка разговаривать с ребенком внутри нее. Доктор был доволен - проняло!
А перед их выпиской к ней пришла Тереза.
- Что дальше? - спросила он.
- Дальше - выставка. Надо доделывать работы, - ответила ей Лиза.
- Хорошо, - чуть склонила голову Тереза, - где доделывать?
- Я не знаю… Но, в конце концов, у меня есть комната, я могу туда вернуться. Единственное, я бы хотела попросить, чтобы кто-то съездил в дом родителей… Роберта, - она смогла выговорить его имя, смогла! - и забрал картины…
- Значит, ты собираешься вернуться в свою комнату. К соседям, один из которых может выскочить с топором, а другие устраивают такие вечеринки, что ты не слышишь, как тебе выбивают дверь? С ребенком…
Лиза опустила голову.
- Конечно, это имеет смысл, если ты хочешь отомстить Роберту, - глаза у Терезы блеснули, - если ты хочешь ударить его посильнее… Он, кстати говоря, сказал мне, что не переживет, если вернешься в свою коммуналку. Он искренне считает ее адом на земле.
- Но я надеюсь, что это ненадолго… Что после выставки…
- Безусловно, после выставки. А сейчас - что?
- О чем тебя просил Роберт? - подняла голову Лиза - и посмотрела с легкой насмешкой.
Тереза пожала плечами:
- Позаботится о тебе. Уговорить принять его помощь.
Глава тридцать шестая
Лиза была недовольна. Картинами - они ведь явно недоделаны, что бы там ей ни говорили. Собой - она так нервничала перед началом выставки, что у нее стучали зубы.
И светом. В особенности она была не довольна светом в зале, где должна была проходить выставка - это была отдельная глобальная катастрофа.
- В идеале, он должен быть дневным, - выговаривала она представителю технической службы. - И литься из окон. Тогда восприятие картин будет правильным.
- Но выставка будет вечером! - пытался возражать он. - И мы уже поменяли лампы во всем зале. Причем два раза. Теперь поставили теплый оттенок 6700 - он наиболее приближенный к солнечному свету.
- Стало лучше, - даже согласилась с ним эта сумасшедшая беременная художница, - но надо направить лампы, которые освещают сами картины, чуть по-другому.
И она совершила попытку залезть на стремянку.
- Нет, - раздался у нее над ухом тихий, но весьма недовольный голос Роберта. - Ты туда точно не полезешь.
Представитель технической службы и рабочие посмотрели на него с благодарностью.
Лиза взвилась:
- А с чего ты мне указываешь?
- Подай на меня в суд, - отозвался Роберт и скомандовал. - Guys, приступайте.
- Откуда ты тут взялся? - шипела Лиза.
- Как только разрешили включить телефон, я увидел массу пропущенных звонков от Терезы и Шейлы. Меня позвали на помощь - я и приехал.
- Левее, - скомандовала Лиза. - И чуть дальше. Хорошо. Пойдемте к следующей картине.
Рабочие вздохнули с облегчением.
- И Тереза просила тебе напомнить, что у тебя в данный момент должен быть маникюр. И она что-то говорила про визажиста и парикмахера.
- Ага, - фыркнула Лиза. - Свет ужасный, мне все не нравится, а я пойду укладку делать!
- Время еще есть, - философски отозвался Роберт. - До выставки еще семь часов.
- Ты представляешь, мне сказали, что на всю эту чушь - с приведением меня в порядок - надо около трех-четырех часов!
Ему захотелось обнять это невозможное, в чем-то не от мира сего существо. Обнять свою рыжую ведьмочку - и больше не отпускать. Никогда-никогда.
Через час все было закончено. Лиза осталась довольна светом.
- Надо ехать в гостиницу, - напомнил Роберт. - Я тебя провожу.
Лиза насмешливо посмотрела на него - гостиница была через улицу от выставочного зала.
Роберт тяжело вздохнул:
- Если ты против, я уйду.
- Нет, просто это все, - она обвела взглядом зал, - словно и не про меня. Я как-то растерялась.
- То, как ты рисуешь - это прекрасно. - В его голосе было столько убежденности, что Лиза поверила ему. Почти.
Так что в гостиницу они вошли вместе.
В семь часов вечера, когда должна была открыться выставка - самое ожидаемое культурное событие этого года - так писали в анонсах. Кто-то из журналистов, правда, уже успел пройтись по поводу того, что к культуре эта выставка не имеет ни малейшего отношения, потому что как книги Терезы - не литература, так и картины молодой художницы - не искусство. Тереза искренне развеселилась: она за эту статью не платила, была искренне благодарна автору - и считала, что лучшей рекламы у мероприятия еще не было. Отослала пригласительный билет с подписью: "Спасибо!" Потыкала пальчиком в своих пиарщиков - учитесь, как надо!
- Ты позволишь войти? - он тоже чуть качнулся назад, отступая в коридор, опять давая ей возможность выбрать решение.
- Да, - Лиза робко кивнула, - да, заходи.
- Я приехал на выставку, - сообщил он, проходя в номер и останавливаясь возле кресла. Поскольку Лиза не села, то и он остался стоять, - Тереза разместила меня в этой же гостинице.
- Я нервничаю, - огорченно пожала плечами Лиза.
- Почему? - он внимательно оглядел ее - она казалась совсем девчонкой в белой маечке и джинсиках, - почему ты нервничаешь?
- А ты как думаешь? - огрызнулась она на него - и сразу почувствовала себя получше. - Я рисовала все это в рекордные сроки. На картинах - я ночью лежала, думала - наверняка куча недоделок. Все это заметят, будет позорно. Я подведу Терезу - а она так старается… И к тому же… Я боюсь.
И она растерянно посмотрела на Роберта.
Потом, словно во сне, которого не было всю ночь, потянулась к нему.
Роберт ее поцеловал. Он притянул ее к себе - и потерял голову совсем. Он понимал, что это не правильно, так нельзя - но…
Когда он стал ее целовать, Лиза поняла, что именно об этом она мечтала всю ночь: чтобы он был рядом, чтобы касался ее, чтобы отогнал мрачные мысли…
Она застонала, когда почувствовала на своей коже его горячие пальцы - маечка уже куда-то делась. Она вхлипнула и потащила его в спальню. В свою огромную кровать, на которой она всю ночь вертелась, ни в состоянии не то, чтобы глаза закрыть - на секунду замереть спокойно.
И сейчас она не могла замереть под его руками и принимать его нежность - она извивалась, нападала сама, рычала, укусила его за ухо. Роберт ойкнул, упал на подушки - он понял, чего она хочет. Не он брал ее - а она отдавалась с нежностью и благодарностью. Сегодня утром все было наоборот. Она повелевала - а он покорялся…
Когда в номер ворвалась Шейла с парикмахером, визажистом и доктором - Роберт сидел на диване в гостиной и пил чай. Он недовольно поднял брови, когда услышал весь тот шум, который производили вновь прибывшие.
- Лиза спит, - спокойно сообщил он Шейле, которая, конечно, не посмела ни о чем спросить, но у которой даже ушки зашевелились от любопытства, - Лиза заснула, - повторил он по-русски, - постарайтесь ее не напугать. И, Шейла…
- Да, Роберт, - с готовностью откликнулась она.
- Не забудьте покормить Лизу. Как вы помните, она любит мясо и шоколадные пирожные.
- Кстати говоря, - окликнула его Шейла, кода он уже подходил к двери, - в последнее время она любит ананасы, маринованные огурцы - и рыбу. А от сладкого и особенно, пирожных, ее тошнит.
Роберт вернулся от двери, протянул ей руку. Шейла подала свою.
- Спасибо! - растроганно произнес он.
- Не за что, - даже смутилась она. А про себя удивилась: конечно, она всегда знала, что он - милый. Милый, любезный очень и очень хорошо воспитанный. Но что он может быть таким - она и не предполагала.
Глава тридцать седьмая
На крылья упали звезды,
Теряя ряды Созвездий
Вернуть их на место - поздно,
С собой унести - не честно…В песок раскрошились камни
Под желтым шершавым когтем
В них след от стопы вдавлен,
А вместо крыла - локти…На вид - так простой смертный,
Как будто еще не проклят,
Давай улетим с Ветром,
Ловить на крыло звездыОни упадут, возможно,
Не помня своих Созвездий
Вернуть их назад - сложно,
А небо без звезд - не честно…
Тереза читала стихотворение, которым заканчивался ее цикл про странствия Черного дракона Ральфа. Заканчивался тем, что ее герой получил другую судьбу - и свободу. И чувство восторга смешивалось с острой жалостью - оттого, что все закончилось.
- Тереза - гений! - ликовал Степан через несколько часов. Представление уже закончилось, все получили свои автографы, и теперь гости просто бродили и рассматривали картины.
Медиахолдинг, для которого Тереза писала сценарии, выступал главным спонсором мероприятия. Степа, как представитель Совета директоров - официально присутствовал на мероприятии своего любимого сценариста. И искренне радовался тому, как все хорошо все получилось….
- Тереза - просто гений! Вот кто умеет собрать нужных людей в нужном месте. И заработать на этом кучу денег! Для всех… И заметьте, представлено огромное количество сувенирной продукции с драконами. Роскошно! Это вообще хит сезона!
Получилось так, что в этот вечер мужчина были лишь в группе поддержки. Конечно, Зубов читал со сцены отрывок из нового романа жены. Его бархатный, звучный голос мог проникнуть в сердце каждой женщины, находившейся в зале… И этим, по мнению Терезы, надо было пользоваться… И тот момент, что ее серию про драконов он традиционно не любил, не были приняты в расчет.
Роберта попросили прочитать старинную балладу про драконов - как он понимал, эти самые старинные баллады сочиняла бывшая одноклассница Терезы, которая сейчас была главным редактором ее издательства. Текст был красивый, звучный, строки - чеканными… Над тем, чтобы акцента было как можно меньше, он работал с кем-то из русских, которого ему нанимали в Лондоне.
Павел Тур в тот вечер организовывал музыкальное сопровождение - к кому же еще обращаться за помощью как не к музыкальному продюсеру, да еще и родственнику. Он был такой же префекционист, как и Тереза. А для любимой родственницы… То, что музыка, стилизованную под средневековую, была выше похвалы - было естественно.