1 марта актер Театра на Малой Бронной Александр Ширвиндт был зачислен в труппу Театра Сатиры и введен на роль графа Альмавивы в спектакле "Женитьба Фигаро". До этого роль с блеском исполнял Валентин Гафт, но ему пришлось уйти из театра, причем со скандалом. Дело было так. После одного из спектаклей главреж Валентин Плучек собрал всех участников в комнате отдыха и начал отчитывать актеров за какие-то ошибки, допущенные во время спектакля. Когда очередь дошла до Гафта, Плучек раздраженно произнес:
- Гафт, я не могу видеть, когда вы появляетесь на сцене. Вы играете графа, а ведете себя на сцене, как какой-то урка!
В отличие от коллег, которые стоически сносили претензии главрежа, Гафт не стал спускать режиссеру эту выходку и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. В тот же день он написал заявление об уходе и дал себе слово больше никогда не переступать порога этого театра. На какое-то время спектакль "Женитьба Фигаро" был снят с репертуара, пока Миронову не удалось отыскать нового исполнителя на роль Альмавивы - Ширвиндта.
В ночь с 1 на 2 марта киношники из съемочной группы фильма "Один из нас" спустились в столичную подземку: на станции "Площадь Революции" они снимали эпизод встречи советского разведчика Бирюкова (Георгий Юматов) с немецкими агентами. Несмотря на то, что Юматов чувствовал себя не слишком хорошо (на нем по-прежнему корсет, и он иногда поддает, чтобы снять боли в позвоночнике), эпизод удалось снять достаточно быстро. А в 6 утра метро уже открылось для обычных пассажиров.
Утром 2 марта Твардовский отправился на Старую площадь на прием к секретарю ЦК Петру Демичеву. Вернулся в журнал около двух часов дня в невеселом настроении. По словам А. Кондратовича:
"А. Т. разделся. Ничего не говорит. Попросил принести чаю. Потом, сидя в кресле, вздохнул, улыбнулся: "Да, вот так вот… Видимо, это последняя встреча и другой не будет". Ясно, что намекнул на вызов к Брежневу.
Потом он снова повторил почти эту же фразу и добавил, что Демичев сказал: он доложит о "беседе Политбюро. "Конечно, они побоялись допустить меня к Брежневу. Вдруг там я выскажусь". Я почувствовал: он жалеет о том, что встреча не состоялась на самом верху. Но что бы она дала? Ничего. Колесо повернулось, и кто знает, когда оно пойдет в обратную сторону…
- Вот говорят, что сняли Любимова (на самом деле этот слух окажется ложным - Ф. Л). Вполне возможно. А зачем им театр, когда и балета достаточно.
Видно было, что А. Т. не хочет говорить о встрече. "По протоколу полагалось час. Просидели час. Идти на обострение я не хотел. Какая нужда…"
"Коснулись поэмы?" - спросил Хитров. "Да, поэмы коснулись. Но тоже как-то так, что ничего не поймешь… Он говорит мне: "Ходит слух, в том числе в партийном аппарате, что вас сняли за то, что вы якобы передали свою поэму за границу". Утешает меня: "Ну, это ерунда. Мы никого в этом не обвиняем, а уж вас-то тем более"…
Вечером Би-би-си передало, что вышел № 1 "Нового мира", подписанный снятыми членами редколлегии и А. Т. "Но, видимо, № 2 выйдет уже без их подписей. Твардовский остается номинальным редактором журнала". Все знают…"
В этот же день вечером актриса Ия Саввина собрала у себя дома гостей, в компании которых она решила отметить свой 34-й день рождения. Среди приглашенных были: Владимир Высоцкий, кинорежиссер Герман Климов (брат Элема Климова) и др.
Вспоминает Г. Климов: "Гостей было немного, сидели очень тепло и, что называется, душевно. Володя Высоцкий был в ударе, пел часа три, но не подряд, а с перерывами, с разговорами, то включая, то выключая свое высокое напряжение. И опять была эта магия и страх, что у него вот-вот порвутся жилы, порвется голос. Он был как-то особенно возбужден, и вскоре выяснилось почему: он придумал свою концепцию "Гамлета" и в конце вечера начал очень увлеченно и подробно ее рассказывать - это был моноспектакль. Краем глаза я отметил, что кто-то пишет на магнитофон, но кто - сейчас не помню. Рассказ был долгий, час поздний, стол начал разбиваться на фракции, а потом и редеть. Володя прощался, почти не прерывая рассказа, и продолжал свой монолог на той же высокой ноте озарения. Видно было, что этот будущий спектакль - главное его дело. На вопрос "когда?" он усмехнулся: придумать-то придумал, но теперь предстоит самое сложное - убедить Юрия Петровича, что придумал это сам Юрий Петрович. Только тогда он увлечется постановкой.
Мы договорились работать этой ночью, куда-то ехать, однако сильно пересидели всех гостей и вышли на улицу в четвертом часу. Помню долгое ожидание такси и долгую поездку через всю заснеженную Москву. Говорили о спорте, о сценарии, Володя сказал, что тоже пишет сценарий - судя по его рассказу, это должен быть весьма хитроумный психологический детектив, действие которого происходит в поезде, - он был увлечен им так же, как и песнями, которые тогда у него были в работе. Они еще не сложились в стихи, ясна была лишь их концепция, которую он и излагал сжатой прозой. Один такой замысел ему самому очень нравился - на ту же тему, что и песня Ножкина "А на кладбище все спокойненько…", впрочем, и песня почти готова. Снова заговорили о Таганке, о знакомых актерах. Внезапно он погрустнел, замолчал и отвернулся к окну машины. Устал, решил я, мыслимое ли это дело - быть в таком напряжении столько часов.
- Знаешь, - сказал он, - а ведь по-настоящему друзей у меня нет…
Мы виделись еще не раз, но запомнился почему-то этот его голос, боль, с которой это было сказано, запомнился грустный его профиль на фоне темной, тихой, скользящей мимо Москвы…"
3 марта Венедикт Ерофеев закончил поэму "Москва - Петушки", прекрасно понимая, что ни одно советское издательство не посмеет его напечатать. Поэме суждено будет распространяться по стране в "самиздате".
На следующий день в столичном Доме дружбы состоялась пресс-конференция для советских и иностранных корреспондентов по вопросам, относящимся к положению на Ближнем Востоке. На вопросы журналистов отвечали: депутат Верховного Совета СССР В, Дымшиц, актеры Аркадий Райкин, Элина Быстрицкая, генерал танковых войск Давид Драгунский и др.
Суть всех ответов сводилась к одному: евреям в Советском Союзе живется хорошо. Вот, к примеру, что рассказал председатель колхоза "Дружба народов" в Крыму И. Егудин:
"Недавно наш колхоз посетил Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. У меня, в еврейском доме, за еврейским столом, обедал Генеральный секретарь Центрального Комитета нашей партии. Когда, где, в какой стране это возможно? В моем доме был первый заместитель Председателя Совета министров Дмитрий Степанович Полянский. Недавно мы принимали у себя Председателя Совета министров РСФСР Геннадия Ивановича Воронова. Побывал у нас гость из Швеции - Эрландер. С ним приезжало 40 корреспондентов, и вы можете спросить у них о нашей жизни. Нам прекрасно живется в нашей стране, и мы никуда не поедем…"
В начале марта в югославском городе Любляна проходил очередной чемпионат мира по фигурному катанию. И опять "старикам" Людмиле Белоусовой и Олегу Протопопову не повезло - молодежь их обставила. Чемпионские звания в обязательной программе завоевали Ирина Роднина и Алексей Уланов, "серебро" досталось Людмиле Смирновой и Андрею Сурайкину, "бронза" - восточным немцам X." Вольтер-Штайнер и X. Ульриху Вольтеру. В танцах на льду впервые победили Людмила Пахомова и Александр Горшков. Татьяна Вой-тюк и Вячеслав Жигалов заняли четвертое место. Как будет вспоминать позднее И. Роднина:
"После нашей победы на чемпионате мира в раздевалке стояла гнетущая тишина. Протопопов сидел с поникшей головой. Мы влетели туда, сняли коньки, набросили пальто и побежали в гостиницу, где нас встречали с цветами и бутылкой вина ее хозяева. Выпили и легли спать. А на следующий день пришла телеграмма из Госкомспорта. В ней сообщалось, что нам с Улановым присвоили звание заслуженных мастеров спорта. А я тогда даже звания мастера еще не имела! Эта победа была лучшим подарком для нашего наставника Станислава Жука, которого тогда даже не включили в команду…"
Между тем победа наших фигуристов стала достойным подарком советским женщинам в преддверии праздника 8 Марта, который по традиции с большой помпой отмечался в Советском Союзе. Накануне этого дня в Кремле обычно собирался весь политический и культурный бомонд страны: сначала проходило торжественное собрание, после которого почти три часа шел праздничный концерт с участием звезд эстрады, балета, классической музыки.
В праздничный день 8 Марта в большинстве увеселительных заведений столицы, где собиралась самая разношерстая публика - ресторанах ВТО, Дома литераторов, Дома композиторов ("Балалайка"), Дома журналистов и т. д., - устраивались шумные тусовки с участием артистов разных жанров. Вот и в Доме кино состоялся концерт, на который в качестве зрителей пришли многие тогдашние звезды кино и театра. Были там и две семейные пары: Наталья Фатеева - Борис Егоров и Наталья Кустинская со своим супругом. После концерта они вчетвером зашли в ресторан, где отпраздновали Международный женский день. Внешне все выглядело вполне обычно, и ничто не предвещало тех крутых изменений, которые в скором времени произойдут в обеих семьях.
Столичный кинопрокат приготовил женщинам свой подарок: с 8 Марта в кинотеатрах начал демонстрироваться аргентинский блок-бастер "Пусть говорят", где главную роль исполнял испанский певец Рафаэль (полное имя Мигель Рафаэль Мартос Санчес). Ажиотаж вокруг фильма был настолько сильным, что очереди в кассу выстраивались километровые. Среди счастливчиков, кому удалось попасть на фильм в те премьерные дни, оказался и ваш покорный слуга: моя родная тетя каким-то образом раздобыла два билета в кинотеатр "Родина". Помню, сам сюжет (чрезмерно сентиментальный: о том, как младший брат ищет своего непутевого старшего брата) не произвел на меня особого впечатления, а вот песни в исполнении Рафаэля понравились. Я даже потом гибкую пластинку с песнями из фильма купил в магазине "Грамзаписи" за 60 копеек (из четырех песен, представленных на миньоне, больше всего мне нравились две: "Пусть говорят" и "Пусть будет, что будет").
Между тем отечественная пресса "Пусть говорят" ругала. Например, в "Комсомольской правде" М. Кваснецкая так отзывалась об этом кинобестселлере: "Инженер Владимир П. пишет о фильме "Пусть говорят": "Вот это настоящий фильм. Смотришь и получаешь удовольствие. Ничего тебе не напоминает о будничных делах, как в наших фильмах. Никто тебя не учит жить. Никаких сложностей, над которыми нужно задуматься, понимать. Ты просто отдыхаешь. Без всяких проблем и непонятных исканий". Именно такой ленивый, нелюбопытный зритель внушает наибольшие опасения.
Известно, что "ничейное пространство" всегда захватывается киномакулатурой. Нашей или зарубежной. А фальшивое искусство притупляет вкус, формирует ложные критерии, дезориентирует зрителя в его поисках духовных ценностей. И приходится ли тогда удивляться, что фильмы "Пусть говорят", "Черный тюльпан", "Белые волки" (о нем речь еще впереди. - Ф. Р.) становятся для людей неискушенных эталоном прекрасного".
Кстати, песни из фильма "Пусть говорят" помогли сделать карьеру многим будущим звездам отечественной эстрады, например, Валерию Леонтьеву. Он тогда жил у старшей сестры в Воркуте, работал лаборантом в НИИ оснований и подземных сооружений и учился на вечернем отделении воркутинского филиала Ленинградского горного института. А все свободное время Леонтьев посвящал художественной самодеятельности: играл в народном театре, пел на сцене Дворца культуры. Основу репертуара Леонтьева в те годы как раз и составили песни из фильма "Пусть говорят", за что поклонницы его прозвали "воркутинский Рафаэль".
Но вернемся в столицу. Раз уж речь зашла о кинопремьерах, назову еще несколько новых фильмов, которые вышли на экраны в те дни. Так, со 2 марта в кинотеатрах начали демонстрировать фильм Надежды Кошеверовой "Старая, старая сказка" с Олегом Далем и Мариной Нееловой в главных ролях; с 10-го сразу два фильма из Средней Азии: узбекская мелодрама "Улица тринадцати тополей" Виктора Иванова (пятью годами ранее снял комедию "Ключи от неба") и Абрама Народицкого и таджикский боевик про борьбу с басмачами "Встреча у старой мечети" Сухбата Хамидова. Главную женскую роль в последнем сыграла актриса Александра Завьялова, в последний раз потрясшая зрителей своей игрой десять лет назад, снявшись в фильме "Алешкина любовь" (лучший фильм актрисы - "Тени исчезают в полдень" - еще не вышел). В эти же дни в прокат вышел фильм Якова Базеляна "Тренер" с очень популярным тогда молодым актером Валерием Рыжаковым в главной роли.
Кино по ТВ: "Садко" (1-го), "Варькина земля" (премьера тф, 2 -5-го), "Анна на шее" (4-го), "Его звали Роберт" (6-го), "Дикий мед" (7-го), "Без борьбы нет победы" (ГДР, премьера тф 9 - 12-го), "Ленин в 1918 году", "Трактористы" (13-го), "Хроника пикирующего бомбардировщика", "Взорванный ад" (14-го) и др.
Из театральных премьер первой половины марта выделю две: 3-го в Театре имени Ермоловой был показан спектакль "Обыкновенный человек"; 7-го в Малом театре - "Так и будет" К. Симонова.
Между тем в начале марта Владимир Высоцкий побывал в гостях у бывшего главы Советского государства, а ныне пенсионера Никиты Сергеевича Хрущева. По словам друга Высоцкого Давида Карапетяна, идея навестить бывшего небожителя пришла Высоцкому неожиданно: он заехал к приятелю домой и, будучи навеселе, предложил рвануть к Хрущеву. Самолично позвонил по телефону внучке Никиты Сергеевича Юлии и стал уговаривать ее устроить ему такую встречу немедленно. А поскольку Высоцкий умел уломать кого угодно, девушка согласилась. Через полчаса они с приятелем были у Юлии на Кутузовском проспекте, откуда та позвонила деду и предупредила, что выезжает к нему с друзьями (при этом она выдала их за актеров "Современника"). Еще через час они были на даче Хрущева в Петрово-Дальнем.
Эта встреча длилась несколько часов. Высоцкий просил Хрущева посодействовать ему в выборе кого-нибудь из членов Политбюро, кто мог бы помочь ему в его песенном творчестве. Так и сказал: "Песни мои ругают, выступать не дают, на каждом шагу ставят палки в колеса. А люди хотят слушать мои песни. К кому из руководства мне лучше всего обратиться?" Хрущев был поставлен в непростое положение, поскольку вот уже шесть лет, как ушел из власти. Но все же одну кандидатуру он назвал - секретаря ЦК КПСС Петра Демичева, который из всего руководства был самым "молодым".
Спустя какое-то время хозяин пригласил гостей за стол. Высоцкий довольно бесцеремонно спросил: "Никита Сергеевич, а у вас не найдется чего-нибудь выпить?" Хрущев извлек из шкафчика бутылку "Московской особой". При этом сам от выпивки отказался: мол, врачи не разрешают. Поэтому бутылку гости "приговорили" на двоих. После чего беседа полилась пуще прежнего. Говорили в основном о политике: о Сталине, Берии, десталинизации. Хрущев рассказывал настолько интересные вещи, что Высоцкий не сдержался: "Никита Сергеевич, и почему вы не напишете мемуары?" На что Хрущев резонно заметил: "А вы мне можете назвать издательство, которое бы их напечатало?" Высоцкий осекся: сам был точно в такой же ситуации, что и Хрущев.
Вспоминает Д. Карапетян: "Володя вел себя так, как будто рядом с ним сидел не бывший руководитель страны, а обыкновенный пенсионер. Он не испытывал какого-то пиетета или трепета по отношению к Хрущеву, скорее - снисходительность. Было видно, что Высоцкий отдает ему должное, но в то Же время за его словами как бы стояло: "Как же это вы прозевали, и мы опять в это дерьмо окунулись?"
Мне показалось, что Никита Сергеевич уже был как бы в отключке от общественной ситуации, у него было совершенно другое состояние - что-то типа прострации. Нужно учесть и его возраст - ему было тогда 76 лет: он выглядел окончательно разуверившимся в "предустановленной гармонии", одряхлевшим Кандидом, который на склоне лет принялся "возделывать свой сад". О событиях своей жизни он говорил без сопереживания, как о чем-то фатальном. Живая обида чувствовалась только в его словах относительно "хрущоб": "Я же пытался сделать людям лучше… где же благодарность людская?.. Подняли их из дерьма, и они же еще обзывают". И, пожалуй, в его рассказе о "заговоре" тоже звучало живое недоумение по поводу собственной близорукости…"
10 марта в шестом павильоне "Мосфильма" царило праздничное настроение - режиссер Леонид Гайдай приступал к экранизации бессмертных "12 стульев". По этому случаю, как заведено в киношной среде, режиссером должен был быть проведен торжественный ритуал - разбивание об пол тарелки. Однако ритуал хоть и был исполнен, но наполовину: тарелка с первого раза не разбилась. По всем приметам, это был плохой знак. Гайдай тогда здорово расстроился и на все заверения своих коллег, что все обойдется, отвечал: "Нет, я чувствую, что это неспроста. Мы еще хлебнем горя на съемках". Его предположения полностью подтвердятся, однако чуть позже. А пока группа приступила к съемкам. В роли Остапа Бендера, как мы помним, снимается "условный" исполнитель - Александр Белявский.
А вот на съемках другой мосфильмовской ленты - "Один из нас" - опять простой. Он начался 12 марта, после того как стало известно, что из творческого процесса выбыли два главных исполнителя: режиссер Геннадий Полока и актер Георгий Юматов. По студии ходят слухи, что оба то ли запили, то ли простудились во время последних съемок (простой продлится до 23 марта).
Между тем в эти же дни в Кремле внезапно озаботились… останками Гитлера. Дело в том, что территория военного городка в Магдебурге, где в феврале 46-го были захоронены трупы Гитлера, Евы Браун, Геббельса, его жены и детей (всего 10 трупов), переходила под юрисдикцию немецких властей, в связи с чем возникала опасность обнаружения этих останков. Поэтому шеф КГБ Юрий Андропов предлагал руководству ЦК произвести эксгумацию и сожжение останков. Указанное мероприятие нужно было провести строго конспиративно силами оперативной группы Особого отдела КГБ 3-й армии ГСВГ и задокументировать. В ЦК КПСС противников этого предложения не нашлось, и вскоре была проведена акция по уничтожению упомянутых останков. Однако об этом речь впереди.