Узнав о смерти Юкио Мисимы, добровольно ушел из жизни его старший друг, наставник и учитель - классик японской литературы, лауреат Нобелевской премии Ясунари Кавабата. По свидетельству очевидцев, многие солдаты японских Сил самообороны после самоубийства открыто высказывали сожаление, что не прислушались к призыву Мисимы-сэнсэя и не примкнули к нему. Факт, на наш взгляд, весьма многозначительный и примечательный…
"Вернём Японии ее истинный облик - и умрём. Или вы хотите сохранить свою жизнь и дать умереть своей душе? Сердцем истинного, Имперского образа Японии является император - тэнно. Он есть посредник между Небом и Землей, Он есть сердце японского народа. Пусть даже Его властные прерогативы ограничены, но он действует самим Своим существованием, самим Своим бытием, представляя, как человек, людей перед лицом богов, а как бог - богов перед лицом людей. Именно в силу того, что Тэнно не действует, а лишь присутствует, Он нуждается в организациях защитников, мужских союзах, воинских братствах, позволяющих ему полновластно править своей Империей", - провозглашал "последний самурай".
Именно такую организацию ("Кадетский корпус") Юкио Мисима и основал 3 ноября 1968 года из активистов-читателей журнала "Ронсо". Как уже было сказано выше, организация Мисимы официально называлась "Обществом Щита" и состояла из нескольких десятков (но другим сведениям - пяти сотен) студентов, обмундированных в военную форму, разработанную для них лично Мисимой (напоминавшую - особенно фуражки - военную форму германского вермахта и СС).
В названии организации, основанной Мисимой, содержался двойной смысл. С одной стороны, оно восходило к овеянной легендами героической фигуре раннего японского Средневековья - доблестного самурая Ёруцу, верно служившего Божественному Тэнно в VI столетии и прозванного современниками "Щитом Императора" за непоколебимую преданность своему Государю. С другой стороны, название "Общество Щита" в переводе с японского языка на английский звучало как "Шилд Сосайсти" ("Shield Society") - то сеть, сокращённо, СС (SS).
Юные "СС-овцы" Юкио Мисимы приходили военно-спортивную подготовку на учебных полигонах японских Сил самообороны у подножия священной горы Фудзи. Они хранили верность не только и не столько самому Мисимс (игравшему в "Обществе Щита" роль средневекового "сегуна" - военного диктатора, повелевавшего самураями и всей Японией от имени императора), сколько, через него, самому Тэнно!
Этих современных самураев, подобно их древним предшественникам, объединяло не стремление к добродетельной жизни, но возможность добродетельной смерти; а таковой, как учил их Мисима-сэнсэй, является смерть во имя японской Нации и самое яркое проявление ее - добровольная смерть за Божественного Тэнно. Поэтому, в соответствии с древней японской традицией, смысл и предназначение подобных боевых союзов, существовавших на веем протяжении долгой и бурной истории Страны восходящего солнца, заключается не в достижении каких-либо политических целей, а в совместной смерти. Политические последствия - а свои государственно-философские представления, естественно, были и у Юкио Мисимы! - являются, в свете этой старинной самурайской традиции, не более чем побочным продуктом чистого действия. Чистое действие есть наивысшая форма приближения к чистой сущности бытия Тэнно.
Поскольку, с точки зрения Юкио Мисимы и его единомышленников-"псосамураев", в насквозь проникнутом западным духом, демократизированном, упадочническом мире современной Японии подлинных традиций больше не осталось, акт "сэппуку" одновременно являет собой аспект жертвоприношения, которое может и должно повлечь за собой Возвращение, новый Восход Японскою Солнца. Этот внутренний Восход Солнца Юкио Мисима пророчески описал в одном из своих последних произведений - в упоминавшемся выше романс "Хомба" ("Несущие кони"), второй части его тетралогии "Море изобилия":
"Исао глубоко вздохнул, провел рукой по животу, закрыл глаза. Приставил острие кинжала, зажатого в правой руке, к животу, пальцами левой руки определил место и правой рукой с силой вонзил кинжал.
И в тот момент, когда кинжал проник внутрь, за закрытыми веками с ослепительным блеском вспыхнул солнечный круг".
(Юкио Мисима. Несущие кони).
Приведем, для сравнения, вариант описания этой же сцены, взятый из другого русского перевода романа Мисимы, озаглавленного "Под богом бурь":
"Исао сделал глубокий вдох, провел левой рукой но животу, потом закрыл глаза, прикоснулся острием сжатого в правой руке кинжала к приложенным к определенному месту живота пальцам левой руки, и нанес удар, вложив в него всю силу правой руки. И в тот момент, когда клинок вонзился в живот, под его веками взошел сияющий красный диск Солнца".
(Юкио Мисима. Под богом бурь).
Как нам уже известно, Мисима не был горячим юнцом, склонным к необузданным поступкам и порывам. За его плечами была солидная карьера плодовитого писателя, хотя и начатая, в соответствии с духом времени, упоминавшейся выше скандальной книгой с гомоэротичсской окраской - пресловутой "Исповедью маски". Он неустанно работал над развитием и укреплением своих тела и духа, но в то же время любил эпатировать "добропорядочное общество" и наносить "пощечины общественному вкусу" - например, при веем честном народе танцевать в парс с мужчинами - и, случалось, поколачивал свою жену (хотя, несмотря на свои гомоэротичсскис склонноети, был примерным мужем и отцом, любил своих детей). Нельзя сказать, что вес эти действия никак не были связаны с его философией и в конечном итоге с избранной им формой смерти. Совсем наоборот, в них явственно отражались его настойчивые и неустанные попытки приблизиться к Красоте, Силе и Смерти. Однако земными средствами их можно только показать, но не осуществить. В Смерти же самурай может воплотить вечные принципы, если он предварительно пережил внутреннюю трансформацию, разделённую в свое время итальянским "консервативным революционером" бароном Юлиусом Эволой на четыре фазы:
1. Сделаться господином внешних впечатлений и инстинктов (мужская аскеза);
2. Добиться подчинения организма собственному авторитету - стойкость (соответствующая военной подготовке в собственном смысле этого слова);
3. Установить контроль над своими страстями и чувствами, правда - в форме внутреннего равновесия (не впадая, однако, при этом в состояние отупения);
4. Отказаться или отрешиться от собственного "Я".
(Юлиус Эвола. Путь самурая).
Только отказавшись или отрешившись от собственного "Я", только перестав придавать ему какое бы то ни было значение, мы становимся готовыми к героической смерти в бою или к "сэппуку". Не всякий человек, избавляющийся от своей жизни через самоубийство, тем самым обручается со смертью. Бракосочетание со Смертью должно быть тщательно подготовлено и являться предметом свободного, осознанного выбора. Только в этом случае мы можем быть гарантированы от неудачи, как это явствует из приведенного ниже краткого диалога между студентом-путчистом Исао и лейтенантом Хори, взятого из книги Юкио Мисимы "Несущие кони" ("Под богом бурь"):
"- И тебя не смущает, что восстание "Союза возмездия" потерпело поражение?
- Это не было поражением.
- Ты так считаешь? Во что же ты веришь?
- В меч, - ответил Исао одним словом.
Лейтенант немного помолчал. Словно обдумывал следующий вопрос.
- Ладно. Задам еще один вопрос. А чего ты больше всего хочешь в жизни?
На этот раз какое-то время молчал Исао… Подбирая слова, но без колебаний он выговорил:
- Солнечным… На крутом обрыве при восходе солнца, молясь на встающий сияющий круг… глядя на блистающее внизу морс, у корней благородной сосны… умереть от своего меча".
Приведем для сравнения описание той же самой сцены в другом переводе с японского:
"- Восстание "Союза Божественной Бури" окончилось неудачей; Вас это не смущает?
- Оно не окончилось неудачей.
- Вы в этом уверены? И на чем же основана Ваша уверенность?
- На мече, - ответил Исао, не тратя лишних слов.
Старший лейтенант немного помолчал. Он как бы заранее проговаривал про себя свой следующий вопрос:
- Ну, хорошо. Но в таком случае мне хотелось бы знать, каково Ваше самое заветное желание.
Исао тихо, но уверенно сказал: "Перед ликом Солнца… на отвесной скале, на восходе Солнца помолиться на восходящий диск… посмотреть вниз, на сияющее морс… а потом, у ног старой, древней сосны… убить себя мечом… Вот моё самое заветное желание"".
Так, успев перед смертью воскликнуть: "Тэнно хэйка банзай!", закончил свою жизнь и сам Юкио Мисима, прозванный многими из своих современников "последним самураем". Но кто же такие, в конце концов, эти пресловутые самураи, и почему они до сих пор не могут считаться сошедшими с исторической сцепы, хотя формально это феодальное сословие не существует в Японии со времен буржуазной "революции (реставрации) Мэйдзи"?
О ЗНАЧЕНИИ СЛОВА "САМУРАЙ"
Пользующееся в настоящее время широчайшей известностью японское слово "самурай", вошедшее в период с конца XIX до середины XX века (если не раньше) во многие иностранные языки и ставшее символом и синонимом отважного, бескомпромиссного воина, сражающегося за идею и ставящего свою честь выше собственной жизни. Своим происхождением самураи обязаны клановым военным отрядам, сражавшимися в раннюю эпоху Японской империи с "варварскими" племенами, издавна населявшими пограничные районы Страны восходящего солнца. В X–XII веках, в период междоусобных войн между различными японскими феодальными родами ("кланами" или "военными домами", о которых подробнее будет рассказано далее), могущество самураев все более возрастало. К середине XII века одному из военных предводителей самураев - прославленному полководцу Кисмори Тайра - впервые удалось захватить власть в Стране восходящего солнца. В 1192 году другой самурайский князь, Ёритомо
Минамото (о котором у нас еще будет подробнее рассказано далее), создал первое самурайское государство, отняв власть у Центрального Императорского правительства и предельно ограничив полномочия Божественного Императора (роль которого была сведена лишь к исполнению религиозных обрядов и участию в официальных церемониях). С тех пор почти на семь столетий в Японии утвердился режим, при котором политическая власть сосредоточилась в руках самурайской военной аристократии. Влияние самурайского военного сословия, его образа мыслей, религиозных убеждений, привычек, культуры на жизнь всего японского общества стало подавляющим. Ощущается оно в полной мере и по сей день.
Японское слово "самурай" (происходящее от глагола "сабурау", то есть "служить", "охранять") имеет много значений и смысловых граней. Первоначально слово "самурай" имело значение "личный слуга" или "личный охранник", "телохранитель", "вооруженный слуга", "вооруженный страж". В X веке этим словом стали называть профессиональных воинов невысокого звания, находившихся на службе у императора (то есть у тогдашнего японского государства), а отнюдь не всадников-аристократов ("рыцарей"), как впоследствии. Воинов, принадлежащих к высшим слоям японского общества, тогда именовали "буси". Термин "буси" впервые засвидетельствован в период Пара (710–784), а ранее существовало название "мнонофу". Со временем, однако, слово "самурай" стало синонимом слова "буси", и незнатные воины стали называть себя и "самурай", и "буси", пока слово "самурай" не вытеснило полностью слово "буси". К началу XVII века "самураем" в Японии называли всякого, кто имел право носить "дайсе", то есть два меча, за исключением разве что самураев самого высшего ранга - "дайме" (владетельных князей, о которых будет подробнее рассказано далее).
В русском языке слову "самурай" более или менее соответствуют понятия "служивый", "служилый человек", "дворянин" или "рыцарь". Однако наиболее точным переводом слова "самурай" на русский язык нам представляется словосочетание "боевой холоп". "Холопом" в Древней Руси именовался всякий лично зависимый человек, близкий по своему юридическому положению к рабу ("робичичу"). Между тем на практике между различными категориями "холопов" имелись весьма существенные различия. "Боевые холопы" (или "боевые послужильцы") - лично зависимые от знатного воина люди, входившие в его "дворню" (от понятия "дворня", "дворовые люди", кстати, и происходит слово "дворяне") и обязанные являться, вместе со своим господином и предводителем, на военную службу, существовали в средневековой Древней Руси на протяжении длительного периода и со временем стали одним из источников образования феодального сословия служилого дворянства (именно "боевым холопом" - а не просто "холопом"! - князя Телятевского был, например, известный деятель времен Смутного времени Иван Болотников, долгое время велеречиво именуемый советскими историками и другими историками-марксистами "крепостным крестьянином" и "выдающимся вождем Крестьянской войны начала XVII века в России"),
В средневековой феодальной Западной Европе "боевым холопам" соответствовали так называемые "министериалы".
Прослойка министериалов возникла постепенно, в процессе освобождении нетитулованных военных слуг. Из оброчного населения стало возможным подняться в министериалы, получив должность при дворе феодального сеньора, нести службу в его войске в качестве легковооруженного всадника, а со временем, заслужив соответствующий бенефиций (земельное пожалование за военную службу), или, говоря по-русски, "поместье", которое воин получал "по месту (военной службы)", перейти в тяжелую конницу и стать рыцарем (тяжеловооруженным конным воином). Таким путем из среды несвободных со временем выделился привилегированный класс дворовых слуг знатных и богатых феодалов. Эти дворовые слуги именовались "вассы" (лат. vassi - от этого слова впоследствии произошли известные феодальные термины "вассал" и "вассалитет"; слово "вассал", по мнению целого ряда филологов и историков, происходит от валлийского слова "gwaz", означающего "гот, кто служит", "слуга", "служивый", "служилый", и являющегося, таким образом, еще одним - на этот раз кельтским - эквивалентом японского слова "самурай"), "сервы-министериалы", буквально: "рабы-служители" (лат. servi ministeriales) или "пуэры" (лат. pueri) - "холопы". Дело в том, что латинское слово "пуэр", являвшееся еще в античном Риме синонимом слова "серв(ус)", то есть "раб", буквально означает "мальчик", "отрок", "хлоп(ец", "хлоп(чик)", то есть "холончик" (так во многих славянских языках - например, в польском, украинском белорусском) по сей день именуется не только "мальчик", но и "(крепостной) крестьянин".
В средневековой Европе - первоначально во Франкской державе, а после ее распада - в рамках возникших на развалинах раннесредневековой империи Карла Великого феодальных государств - сложилась так называемая ленная система. Эта основанная на соединении государственной власти с землевладением средневековая система государственного управления состояла в том, что сюзерены (верховные собственники) раздавали участки земли своим вассалам (становясь но отношению к ним "сеньорами", то есть "старшими"), которые, сверх арендной платы за землю, обязаны были им и личной службой во время войны. По понятиям средневекового права, король считался верховным собственником (сюзереном) государственной территории, отдельные части которой он отдавал в пользование и управление своим приближенным и воинам, под условием исполнения известных натуральных и денежных повинностей. Иногда и независимые владельцы подчинялись королю и становились к нему в ленные (зависимые) отношения, приобретая тем самым его защиту и покровительство. Собственники обширных земельных угодий, западноевропейские короли, сохраняя за собою верховное право собственности (сюзеренитет), раздавали эти земли своим дружинникам вместе с правами государственного управления в их пределах, на условиях службы (прежде всего - военной) королю или уплаты определенной аренды. С другой стороны, вследствие необеспеченности прав и безопасности человеческой личности в эпоху постоянно усиливавшейся, после распада державы Карла Великого, феодальной раздробленности и "войны всех против всех", многие собственники аллодов, то сеть независимых земельных участков (дарованных им однократно за какую-либо заслугу и с этого момента считавшиеся находящимися в их полном и безусловном владении), добровольно становились в ленные отношения к сильным королям, приобретая этим их защиту. Каждый ленник, или вассал, мог, в свою очередь, уступить (или, точнее говоря, переуступить) часть своей земли и своих прав (полученных им от сюзерена) третьему лицу, которое становилось уже его вассалом, и теперь зависело уже непосредственно от него (отсюда - известная формула феодального нрава "вассал моего вассала - не мой вассал") и т. д.
С развитием ленной системы министериалы получали лены и привлекались к рыцарской службе. В то же время западноевропейские министериалы (как и "дворские" в средневековой Руси) несли не только военную, но также придворную, административную и хозяйственную службу.