- Я буду молчать как рыба. Ведь я никому не сказала, что ты пишешь картины на заказ. Можешь на меня положиться и сейчас.
Алетта долго не могла уснуть. Лежа с открытыми глазами, она слушала ровное дыхание спящей Сибиллы. Она знала, что если устройством Франчески занялся Виллем, то можно быть вполне уверенными в успешном результате. Он был очень надежным человеком и никогда не давал невыполнимых обещаний. Однако Алетта понимала, что с ее обучением дело обстоит совсем по-иному. Судьба полностью зависела от того, насколько отцу удастся ублажить Людольфа ван Дезентера. Но она знала, что все это ненадежно, и вряд ли отец справится с такой задачей. Только вчера Хендрик начал писать портрет сборщика налогов. Ну кто еще закажет ему картину? Своим вздорным характером и капризами Хендрик умудрился отпугнуть многих выгодных клиентов. Даже если он действовал из самых лучших побуждений и руководствовался любовью к своим близким, в конце концов, обстоятельства были сильнее его, а результат оказывался просто плачевным.
Алетта со страхом думала о завтрашнем дне. Она так ничего и не сказала Франческе, и разговор с Питером будет очень трудным. Девушка все же надеялась на его доброту. Он поймет, что события, происшедшие этим вечером, создали для нее непредвиденные препятствия, которые помешали посвятить Франческу в свои планы. Алетта решила, что пообещает Питеру во всем признаться Франческе, как только вопрос об обучении старшей сестры будет решен окончательно.
Еще Алетта с горечью подумала о том, что Сибилла была совершенно не права, когда говорила о ее неспособности кого-либо полюбить. Питер ван Дорн был именно тем мужчиной, к которому Алетту влекла какая-то неведомая сила.
Девушка не сомневалась, что могла бы его полюбить. Она восхищалась его благородством и великодушием, не оставила ее равнодушной и его красивая внешность. Словом, в этом человеке Алетте нравилось абсолютно все. Но нельзя давать волю чувствам. Надо быть просто дурочкой, чтобы влюбиться в мужчину, который никого не хотел замечать, кроме ее старшей сестры.
Глава 8
Когда Алетта сообщила Питеру об отъезде Франчески в Делфт, он воспринял эту новость с удивлением, сменившимся каким-то непонятным двойственным чувством.
- Я понимаю, что это прекрасная возможность для Франчески, - задумчиво сказал Питер, - хотя мне очень жаль, что она уедет из города. И все же я не могу действовать у нее за спиной. Франческа должна знать все.
Алетта взмолилась в отчаянии:
- Возможно, мне придется держать ее в неведении очень недолго. Но я не могу ничего обещать. Насколько я понимаю, вопрос о моем обучение еще не решен. Может быть, я вообще никуда не поеду. А без обучения у хороших мастеров, мне не удастся достигнуть того уровня, к которому я стремлюсь. - Она взяла Питера за руку. Как и в прошлый раз, они встретились в кофейной. На лице Алетты было написано отчаяние. - Ну, пожалуйста, Питер! Если уж вам так нужно, дайте мне срок один год, но только не лишайте меня возможности учиться.
Если нужно, Питер мог быть твердым и непреклонным, но, выслушав Алетту, он решил, что просто не сможет отказать в ее просьбе, иначе угрызения совести будут мучить его до конца дней. Питер прекрасно знал, как важно для человека осуществить свои честолюбивые замыслы. Если бы ему не удалось преуспеть на избранном пути, его жизнь была бы неполной. Питер лишь на несколько мгновений задумался над тем, что ответить Алетте, но они показались ей вечностью. Наконец, он кивнул головой в знак согласия.
- Вы получите часть моей палатки. Я не буду устанавливать никаких сроков, ведь совсем неважно, как долго мы будем лгать Франческе и скрывать от нее то, что она имеет полное право узнать первой. - Питер нахмурился, хотя он ни в чем не упрекал Алетту, а просто констатировал факты. - Из-за всего этого я предстаю перед Франческой в очень невыгодном свете. Как только я ее увижу, сразу же начну думать о нашем с вами уговоре.
Алетта была рада, что Питер не смотрел на нее в этот момент, иначе юноша заметил бы, как ее лицо исказила гримаса страдания. Как же он переживает, что придется обмануть Франческу!
- Да, конечно, я знаю, как вам тяжело.
- Я восхищаюсь вашей сестрой, - сказал Питер. Он как будто боялся, что Алетта не сможет понять его чувства.
Алетта заставила себя улыбнуться.
- Что ж, этого следовало ожидать. Франческа замечательный человек. Мне вы тоже сделали одолжение только потому, что я - ее сестра, ведь правда?
- Да, не стану это отрицать.
- Вы хотите за ней ухаживать?
- Хочу.
- Не один вы, - предупредила Алетта. - Было очень много желающих, но отец по просьбе Франчески всем отказал.
Питер тихо рассмеялся:
- Ничего, я не так-то легко расстаюсь со своими надеждами.
- Вам лучше бы поискать невесту где-нибудь еще. Наверняка в Харлеме и других городах множество хорошеньких девушек.
- Действительно, их очень много, - согласился с Алеттой Питер. По веселым морщинкам, появившимся в уголках его глаз, Алетта поняла, что он был знатоком в этом вопросе.
- Разве на свете никого больше нет, кроме Франчески?
- Выходит, что так. - Питер снова тихо засмеялся. - Я попытаю счастья, так же, как это собираетесь сделать вы.
- Желаю вам удачи, - искренне сказала Алетта, пытаясь заглушить проснувшиеся в ее душе чувства.
- И я вам желаю удачи.
Алетта взяла перчатки. Пора было возвращаться домой:
- Вы сможете пойти сегодня со мной и посмотреть "Гиацинт"?
- С нетерпением жду этого момента.
По дороге домой Алетта рассказала Питеру о заказе, полученном Франческой от Людольфа ван Девентера, а также обо всем, что произошло в доме за последний вечер.
- Бедная Франческа! Ей не позавидуешь! Не хотела бы я писать портрет человека, похожего на Людольфа, - сказала Алетта задумчиво. - Но, может быть, все обойдется.
- А что, есть основания предположить обратное? - У Питера были свои соображения насчет Людольфа ван Девентера. Никто в Амстердаме не знал, откуда он приехал, а на бирже поговаривали, что он занимается темными делами.
Алетта на минуту задумалась:
- У него интересное лицо, но оно напоминает маску, и никогда нельзя узнать подлинные чувства этого человека. Писать портреты таких людей очень трудно. Как будто бы между ним и художником стоит непробиваемый щит, за которым он прячет от всех свою сущность. - Алетта смущенно пожала плечами. - Я вовсе не хотела показаться всезнайкой, просто художник наблюдает за своими моделями и пытается понять их характер.
- Это и правда очень интересно. Я наглядно знаю ван Девентера. Вы говорите, он купил "Флору"? - Питеру очень не нравилось, что портрет Франчески находится в доме у такого человека. - Вы что-нибудь слышали о нем, откуда он родом?
- Нет. За ужином он много говорил, однако о себе не сказал ни слова. Нам известно только, что ван Девентер - очень богатый корабельный маклер и успел объехать весь свет.
- Это все, что об этом человеке известно. А мне хотелось бы знать, откуда он родом и каким образом зарабатывает деньги. Как мне сказали, он живет в Амстердаме всего лет десять, однако создается впечатление, что его компания существует гораздо дольше.
- Может быть, он переехал в Амстердам после женитьбы? Сейчас он начал собирать коллекцию картин.
- А вам не кажется это странным? Почему такой богатый человек решил этим заняться только сейчас?
- Гер ван Девентер говорил отцу, что раньше у него не было на это времени, так как он полностью посвятил себя делам.
- Что ж, это звучит вполне логично, - признал Питер.
- Может быть, гер ван Девентер еще не ушел от нас. Сегодня утром отец собирался показать ему все свои работы в мастерской.
Когда они подошли к дому Виссеров, то увидели черную, с золотом, карету, стоявшую у входа.
- Вот видите, он еще здесь, - сказала Алетта. Зайдя в дом, она спросила у Греты, где сейчас гость.
- Он в мастерской вместе с господином и юффрау Франческой, - ответила Грета. - Они там уже очень давно. Я сейчас проходила мимо мастерской и заглянула туда через открытую дверь. Гер ван Девентер смотрит картины, которые для него расставили в мастерской.
- Наверное, они еще не скоро закончат. - Алетта повернулась к Питеру. - Присядьте у камина, а я схожу наверх и принесу свой "Гиацинт".
Алетта торопливо удалилась. Оставшись один, Питер не стал садиться. Перед уходом ему очень хотелось повидаться с Франческой.
Когда Людольф зашел в мастерскую, Хендрику и Франческе пришлось пережить несколько неприятных моментов. Он сразу же бросился к висевшему на стене портрету Анны и, бесцеремонно указав на него тростью, заявил:
- Я это беру! Великолепная картина! В зале я видел работу с той же натурщицей. Ее я тоже покупаю.
- Прошу прощения, - жестко сказал Хендрик, - эти картины не продаются.
Людольф резко повернулся и хмуро посмотрел на Хендрика:
- Вы пригласили меня сюда посмотреть ваши работы и выбрать то, что я сочту нужным, или я не прав?
- Вы абсолютно правы, но это портрет моей покойной жены.
- Вы хотите сказать, что преднамеренно храните этот несомненно прекрасный портрет здесь, в такой грязи? - заметил с сарказмом Людольф. С презрительной усмешкой он окинул взглядом мастерскую и указал тростью на окружавший их беспорядок. Он не поверил словам Хендрика и решил, что картина оставлена для другого заказчика.
В разговор вмешалась Франческа:
- Моя мать провела здесь с отцом долгие часы, поэтому мы решили, что она должна навсегда остаться в мастерской.
Лицо Людольфа сразу же прояснилось:
- Прошу простить мою бестактность.
После этого инцидента все шло прекрасно.
Франческа помогала отцу и показывала гостю оставшиеся непроданными картины с историческими сюжетами. Людольф выбрал картину, изображающую завоевание Трои. В ногах у греческого военачальника стояла коленопреклоненная женщина с пышным бюстом. Она молила его сохранить жизнь ее детям и близким, находящимся па заднем плане. Женщина предлагала воину вино и пищу. В руках она держала блюдо с устрицами, которые символизировали в живописи эротические наслаждения.
Затем Людольф остановил свой выбор на "Обнаженной Афродите". Обнаженная богиня любви выходила из морской пены. В этой картине был также скрытый смысл. Немного подумав, Людольф отложил еще один пейзаж с высокими скалами.
Он сказал, что пейзаж напоминает ему далекую страну, где ему пришлось побывать в юности.
Хендрик в душе торжествовал, ведь Виллем не смог продать эти картины. После заключения сделки Франческа стала обсуждать с Людольфом детали своей будущей работы. Нужно было определить, какую позу займет Людольф. Как правило, заказчики решали это сами. Франческа предложила изобразить на картине макет корабля, который Хендрик тут же достал с полки. Это была точная копия торгового судна с парусами из пергамента. Все снасти были как настоящие, и даже казалось, что маленькие паруса раздувает попутный ветер. Людольфу очень понравилось предложение Франчески. Хендрик взял маленький столик и установил его на нужной высоте на возвышении, где должен был позировать Людольф. Франческа накинула на столик кусок ткани и поставила на него корабль. Потом она сама села в кресло и попросила Людольфа определить, как он хочет позировать для портрета. Девушка положила одну руку на подлокотник, а другой подперла подбородок.
- Я не совсем уверен, стоит ли класть руку на подлокотник, - сказал Людольф, наклонив голову и не сводя глаз с Франчески. - Может быть, лучше взять в руку корабль?
Франческа взяла макет корабля, но Людольф отрицательно покачал головой. Франческа поставила кораблик на стол и сменила позу.
- А так вам нравится?
Людольфу нравилось в ней абсолютно все. Он с жадностью следил за каждым движением девушки, пытаясь различить под одеждой очертания ее тела. Он с восхищением смотрел на белоснежную кожу Франчески, которая казалась еще ослепительнее благодаря ореолу медно-рыжих волос.
- Пожалуй, первый вариант был самым удачным, - нерешительно сказал Людольф.
Франческа раскусила его хитрость и быстро поднялась со стула. Ей совсем не хотелось, чтобы этот человек рассматривал ее, как вещь, выставленную на витрине.
- Полностью с вами согласна. А вы уже выбрали костюм? Мне это необходимо знать заранее и подобрать подходящий фон.
Насчет костюма у Людольфа сомнений не было. Он будет позировать в черном с золотом. Теперь, наконец, Франческа могла оставить гостя с отцом, что она тут же с большой радостью и сделала. Девушку возмущали дерзкие манеры Людольфа и его откровенный взгляд, которым он, казалось, хотел ее раздеть. Она с облегчением подумала, что во время сеанса Людольфу придется смотреть в другую сторону. Сама же она оденет просторный рабочий халат, под которым вряд ли можно что-нибудь рассмотреть даже при самом пылком воображении.
Франческа вошла в зал и к своему удивлению нашла там Питера, стоявшего возле камина. Его руки были сцеплены за спиной, а голова на крепкой мускулистой шее слегка наклонена в сторону. Франческа давно заметила, что так любили стоять у камина все мужчины.
- Мне так хотелось вас увидеть! - воскликнул Питер.
- Питер! - Она легко подбежала к молодому человеку, не скрывая своей радости, - Я и не знала, что вы здесь!
- Я только что пришел по приглашению вашей сестры.
- Вы где-нибудь встретились с Сибиллой?
- Нет, меня пригласила Алетта. Я хочу посмотреть ее картину с гиацинтом.
- У нее получилась прекрасная картина. Она пошла за угощением?
- Я не голоден. Мы зашли с ней в новую кофейню, что рядом с биржей.
Франческу удивили эти слова. Она никак не могла понять, что понадобилось сестре в такой отдаленной части города. Но, подумав, она решила, что Алетта любит изображать сценки из городской жизни. Вероятно, за этим она туда и ходила.
- Я слышала об этой кофейне, но сама там никогда не была.
- Позвольте мне вас пригласить. Мы можем как-нибудь сходить туда вместе и отпраздновать ваш отъезд в Делфт.
- Я и сама еще не знаю, когда это будет. Я получила первый заказ и должна выполнить его до отъезда.
- Алетта мне обо всем рассказала. Но гер ван Девентер не будет приходить сюда каждый день. Почему бы нам… - Питер оборвал свою речь на полуслове, так как в этот момент в комнату вошла Алетта с картиной, которую она несла повернутой к себе. Питер понял, что девушка снова переживает по поводу своей работы. Она боится, что Питер сочтет их сделку невыгодной для себя. Он улыбнулся Алетте, желая ее подбодрить. - Франческа мне уже сказала, что вы написали замечательную картину.
Алетта с благодарностью посмотрела на сестру. Нервным жестом она повернула картину к Питеру, и сразу же гиацинт засиял во всей красе.
На картине с удивительной точностью были выписаны мельчайшие детали. По шелковой ткани, которой был обмотан вазон, полз муравей, которого влек пьянящий аромат цветка. Казалось, он задумал похитить это маленькое чудо. Питер сразу узнал традиционный для живописи прием, символизирующий хрупкость и недолговечность всего живого на земле. Он достаточно хорошо разбирался в искусстве, чтобы оценить яркий талант юной художницы. Даже если бы у Питера и возникли какие-либо сомнения, сейчас можно было их отмести в сторону. Несомненно, Алетта должна учиться, она это заслужила.
- Мне нравится ваша картина. Я увидел то, что и ожидал. Впрочем, никогда и не сомневался в вашем таланте. - Откровенная и даже немного прямолинейная похвала Питера обрадовала девушку. Именно это ей и хотелось услышать.
Франческа заметила взгляд, которым обменялись Питер и Алетта. Похоже, у них была какая-то общая тайна. Но у Франчески не было времени над этим задуматься, так как в этот момент в комнату вошел отец вместе с Людольфом. Хендрик сиял от радости, так как его новый покровитель купил еще одну картину, по поводу которой у него сначала были сомнения. Увидев Питера, Хендрик сердечно его поприветствовал и представил Людольфу.
- Это тот самый садовод, который разводит тюльпаны и выполняет на заказ планировку садов. Я вам о нем рассказывал. Знакомьтесь - Питер ван Дорн.
- Прекрасно помню наш разговор, - сказал Людольф с явным интересом. Он говорил Хендрику, что ему совсем не нравится планировка сада рядом с его домом. Вот тогда художник и рассказал ван Девентеру о талантах Питера. Людольф подумал, что, возможно, такой искусный садовод сможет придумать что-нибудь оригинальное и не похожее на то, что он много раз видел у своих соседей. Указав на картину Алетты, Хендрик пояснил, что его дочери решили увековечить знаменитый гиацинт, который зацвел на Рождество.
- Вам непременно нужно посмотреть и картину Франчески, - обратился Хендрик к Питеру и Людольфу. Он ласково потрепал Франческу по плечу.
- Принеси нам свою работу, дорогая.
- Не сейчас, отец, - твердо возразила Франческа. Она совсем не хотела испортить "звездный час" сестры. После похвалы Питера Алетта выглядела такой счастливой и уверенной в своих силах. Простые и искренние слова Питера значили гораздо больше любых вычурных комплиментов. - Я покажу ее в другой раз.
Однако, если Хендрику что-либо приходило в голову, то остановить его было уже невозможно.
- Сейчас совсем не время для скромности. Алетта! Принеси картину!
Алетта с готовностью побежала в мастерскую, где в шкафу хранились и другие работы Франчески. Отец не хотел отвлекать внимание Людольфа на чьи бы то ни было работы, пока не продаст свои собственные. Хендрик ни разу не поинтересовался, почему Алетта больше не работает в его мастерской. Девушке казалось, что он даже рад этому, так как оставалось больше места для его картин.
Алетта переложила несколько картин сестры, прежде чем нашла "Гиацинт". Она никогда не испытывала чувства зависти по отношению к Франческе, хотя в последнее время в ее работах был заметен поразительный прогресс. "Гиацинт" стал поворотным этапом в творчестве сестры. Возможно, любовь, с которой Питер вырастил хрупкий цветок в столь необычное время, передалась Франческе и она выразила ее на холсте. Безусловно, Питер имеет право видеть творение, на которое он вдохновил Франческу. Алетта не сомневалась, что он сразу же заметит превосходство этой картины над ее собственной.
Воспользовавшись уходом Алетты, Людольф завел с Питером разговор о выращивании гиацинтов.
- Вы меня просто заинтриговали. Как это вам удалось?
- В течение некоторого времени я проводил эксперименты. Сначала мне не везло, но я продолжал идти путем проб и ошибок. Наконец, мне удалось получить хорошие корни, после того как влажные луковицы полежали некоторое время на холоде. Год назад мой гиацинт зацвел через неделю после того, как показался первый росток. Я проводил свои опыты для пополнения знаний совсем в другой области, но сейчас я счастлив, что результат моих трудов вдохновил двух художников на создание таких замечательных картин. - Питер посмотрел на Франческу.
- Ваша радость вполне понятна, - сказал Людольф. - Назовите мне имена нескольких уважаемых в городе людей, по заказу которых вы выполняли планировку сада.
Лицо Питера стало непроницаемым:
- Я не имею обыкновения называть имена своих заказчиков. Если они сами меня порекомендуют, буду очень польщен.