- Сбивай вон ту черную пешку около короля! - потребовал Коля.
- А он не того, не разозлится? - испугался Петя, косясь на внушительные кулаки противника.
- Наоборот, обрадуется! Ты же ему ферзя жертвуешь! - сказал Егоров.
Мокренко сбил ферзем указанную пешку. Амбал тупо уставился на белого ферзя, появившегося рядом с его королем и защищенного слоном.
Рядом остановился тренер, мельком взглянул на доску и, хлопнув Мокренко по плечу, сказал:
- Поздравляю: мат! Игра окончена! На третьей доске выигрыш белыми.
Петька, обрадовавшись, что проиграл так быстро, посмотрел на тренера и спросил:
- Кому мат? Мне?
- Почему тебе? - удивился тренер. - Ему! Ты же детский мат поставил!
Значит, ты и выиграл!
- Я выиграл? - перепугался Мокренко. - Вы уверены?
- Конечно, уверен. Классическая комбинация. Простейший мат в три хода! – сказал тренер и отошел к другой доске.
А Петька вдруг почувствовал, что на него упала квадратная тень - противник медленно поднялся из-за стола и навис над ним.
- Ты чего? - спросил он басом. - Оборзел? А ну пошли выйдем!
Мокренко с ужасом уставился на него, вскочил и с неожиданной для такого толстяка скоростью бросился бежать. За ним устремились Филька, Антон и Колька.
Они мчались как профессиональный спринтеры и остановились только, когда от сто пятой школы их отделяли три квартала. Тяжело дыша, Петька прислонился к дереву.
- За нами никто не гонится? - спросил он.
- Никто! - заверил его Филька, оборачиваясь.
- Вот и хорошо, потому что я собираюсь сделать одно дело, - мрачно сказал Мокренко.
- Какое дело? - поинтересовался Антон.
- А вот какое! - внезапно Мокренко бросился на Данилова, сбил его с ног навалился сверху и стал душить, повторяя:
- Жертвуй ферзя! Жертвуй ферзя! Сейчас я тебя самого пожертвую!
Рассказ десятый
ВОДОЛАЗ
Коля Егоров любил читать о научных и технических изобретениях, фантастику приключенческую литературу и подростковые энциклопедии. Иногда он настолько увлекался, что неделями не показывался во дворе, даже в школе на переменах сидел, уткнувшись в книгу…
- Ты смотри, Колян, особенно не зачитывайся. От книг голова пухнет, – предупреждал его Мокренко.
- Тебе этого не грозит! - отвечал Егоров.
- Мне что, я не за тебя волнуюсь.
- Заклей себе рот пластырем и волнуйся!
Но если бы дело ограничивалось только чтением! Колька не только читал, но и старался перенести все из книг в жизнь. Так, после "Трех мушкетеров" он стал учиться фехтовать, прочтя "Последних могикан" тренировался в метании топора который называл томагавком. А когда однажды ему попалась книга про гонщиков он попытался сделать гоночную машину из мотоплуга, чтобы тренироваться на ней для "Формулы-1", но родители отобрали мотоплуг, и будущий покоритель трасс на два месяца был лишен карманных денег.
А однажды в книге об Александре Македонском Коля наткнулся на эпизод рассказывавший, как великий полководец спускался на океанское дно в колоколе внутри которого был воздух. Заинтересовавшись, Егоров прочел несколько книг о подводных лодках и об окенских экспедициях Кусто и, вдохновленный, решил сконструировать собственный батискаф.
В свой замысел он посвятил Фильку Хитрова и Антона Данилова. Вначале оба одноклассника отнеслись к его затее недоверчиво.
- Батискаф? Не мелочись - давай уж сразу самолёт! - фыркнул Антон, а Филька спросил:
- А из чего ты хочешь сделать эту штуку?
Колька с гордостью показал им малопонятный чертеж на большом листе бумаги выполненный ручкой и карандашом.
- Можно взять железную бочку, в которой я с обрыва скатывался загерметизировать, чтоб не протекала; и вы в этой бочке будете буксировать меня по дну пруда.
- А ты не захлебнешься?
- В ней же будет воздух! К тому же мы протянем на поверхность шланг с буйком, через который я буду дышать. Шланг можно взять поливочный, я все продумал.
- А если тебе понадобится всплыть?
- Запросто. К бочке мы привяжем груз. Когда нужно будет, я его перережу, и она всплывёт под действием выталкивающей силы.
- А если не вспывёт? - спросил здравомыслящий Антон.
- Почему не всплывёт? А выталкивающая сила? - удивился Коля.
- Мало ли что может случиться, например, веревка запутается или что-нибудь еще…
- В борту батискафа мы устроим прозрачный люк. Через него я буду наблюдать за дном и записывать свои наблюдения. А в случае аварии открою этот люк изнутри и вынырну. Пруд-то неглубокий, в нем всего метра три-четыре…
Сила убеждения Егорова была так велика, что ему удалось уговорить Фильку и Антона подключиться к строительству батискафа. Несмотря на внешнюю простоту конструкции ребята столкнулись со множеством трудностей: то бочка протекала то не удавалось отыскать прозрачный пластик для люка, а когда они выпросили у соседа дяди Вовы толстое оргстекло, оно не хотело плотно прилегать к выпиленному в бочке отверстию…
Целых два месяца приятели провозились с батискафом, несколько раз у Фильки с Антоном появлялось желание бросить эту затею, но жаль было затраченных усилий, к тому же их подбадривал энтузиазм Коли. Хитров достал несмываемую масляную краску и написал на бочке название "Большая черепаха", придуманное ребятами раньше.
К началу июня батискаф был закончен, и пришла пора спустить его на воду.
На тележке друзья подвезли "Большую черепаху" к пруду и поставили ее на мостки, за которыми начиналась глубина.
Пожав всем руки, Егоров забрался в бочку и плотно закрыл за собой крышку.
Через оргстекло видно было, как он устроился внутри и подмигнул своим помощникам.
- У-у! - донеслось из батискафа.
- Чего это он? - спросил Антон.
- Просит, чтобы столкнули в воду! - догадался Филька.
- Не-а, я не буду! Еще утонет, а мне отвечать! Что я дурак? - хмыкнул Данилов.
- Ну и трус же ты! - Хитров приналег на бочку спиной, поднажал и, потеряв равновесие, вместе с ней бултыхнулся в пруд.
- Вот видишь! Я не трус, просто я осторожный! - назидательно сказал Антон.
Некоторое время бочка держалась на поверхности, но две тяжелые гири привязанные к ней, перевесили, и "Большая черепаха" погрузилась на дно. Филька плавал поблизости и следил, чтобы конец дыхательного шланга с пенопластовым буем был на поверхности и в него не попадала вода. Через некоторое время ощутив, что ногам как-то неудобно, Хитров вспомнил, что он в ботинках и брюках.
Внезапно из дыхательной трубки донеслось требовательное мычание.
- Наверное, Кольке надоело плавать на одном месте, - догадался Филька. –
Давай, Антон, тяни!
Данилов ухватился за привязанную к бочке веревку и потащил ее на себя, но ему удалось сдвинуть батискаф только чуть-чуть.
- Тяжелый! Наверное, водоросли прилипли, или гири за корягу зацепились! – пожаловался он.
- Давай, буксируй! Не сачкуй! - рассердился Хитров, и Антон снова впрягся.
Он изо всех сил тянул бочку, но она оставалась на месте. Тогда Данилов бросил веревку и, бегая по краю мостков, стал кричать:
- Как он там, жив? Не утонул?
- С чего ты взял?
- А если не утонул, то откуда пузыри?
- Какие пузыри?
- Вон те!
Филька заметил, что из воды поднимаются пузыри, и это его встревожило.
- Коля, ты жив? - крикнул Хитров в дыхательную трубку.
- М-м-м! - донеслось из нее.
- Мычит чего-то, значит, жив, - сказал Филька.
- А чего он мычит?
- Чтобы ты задавал поменьше глупых вопросов! - Хитров начал уставать:
держаться на поверхности воды, которая была очень холодной, становилось все труднее.
Увидев, что Антон снова поднял с мостков веревку, Филька, созорничав сильно дернул за нее, и Данилов, не удержавшись, плюхнулся в воду.
- Бултых! - отметил довольный Хитров.
- Псих ты, что ли? Я же в одежде и часах! - рассвирепел Антон.
Он подгреб к Фильке и стал его топить. Тот не остался в долгу. Только через несколько минут, вспомнив о Кольке, ребята стали нырять на дно пруда чтобы посмотреть, что с бочкой. Но там было темно, к тому же мешал плотный слой ила. Пузыри перестали уже подниматься, и мальчики встревожились, что Егоров утонул. Сколько они не кричали, никто не отзывался, а внутри шланга булькала вода…
- Конец ему! Не сумел открыть люк и захлебнулся! Учти, бочку ты сталкивал а я с самого начала был против. Я так в милиции и скажу! - отфыркиваясь крикнул Антон.
- Иди ты! Вытаскивать его надо и откачивать!
Филька схватился за шланг и нырнул вдоль него. На дне он нашарил железный бок бочки, ощупал ее и увидел, что лист оргстекла откинут, а Кольки внутри нет.
Ничего не понимая, Хитров вынырнул, стал вертеть головой и заметил Кольку синего от холода, который сидел на мостках, закутавшись в полотенце.
- Вот идиот! Мы думали, что ты утонул! - завопил Филька, подплывая к мосткам.
- Я видел, как вы ныряете, - сказал Егоров.
- А почему не крикнул, чтобы мы не ныряли?
- Я кричал, но вы не слышали. Ну и видок у вас был!
Антон, тоже подплывший к мосткам, выбрался на них и стал озабоченно рассматривать свои часы. Они были водонепроницаемые, и он успокоился.
- Я с самого начала знал, что у тебя все получится! Я верил! - сказал он горясо пожимая Коле руку. - Ну как там на дне?
- Что на дне? Темно, из бочки ничего не видно, а вода за шиворот заливается. Тут еще какие-то дуралеи зацепили мою дыхательную трубку, и я едва не захлебнулся… Кто это сделал?
Филька с Антоном переглянулись и ничего не сказали. Ребята сидели на мостках и смотрели на воду.
- Ты еще сегодня будешь нырять? - спросил Данилов.
- Не-а, не буду. Батискаф нужно совершенствовать и дыхальную трубку по-другому приделать.
Коля с Филькой выловили "Большую черепаху" из пруда, погрузили ее на тележку и пошли к поселку, а за ними с двумя тяжеленными гирями, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть, тащился недовольный Антон.
Егоров планировал завтра продолжить ныряние, но вначале отложил на несколько дней из-за отсутствия каких-то запчастей и герметика для бочки, а вскоре вообще охладел к этой затее. А тут еще библиотекарша дала ему прочитать книгу про полет на воздушном шаре, и он задумал сам изготовить воздушный шар.
Правда, и с шаром у него ничего не вышло, хотя он и просмолил все домашние простыни.
А в "Большой черепахе" колькина бабушка уже осенью солила капусту, ворча что бочка дырявая. Впрочем, что не говори, а лето друзья провели весело…
Рассказ одиннадцатый
КОЛДУН
В сентябре родители Ани Ивановой уехали на два дня. Такие случаи выпадают редко и упускать их нельзя, а Аня это понимала. В первый же вечер она пригласила гостей - Фильку Хитрова, Антона Данилова, Колю Егорова, Катю Сундукову и Риту Самойлову. Они сидели при свечах, ели бутерброды, слушали музыку и блаженствовали. Все было хорошо до тех пор, пока Антон не включил музыкальный центр на полную громкость и не стал прыгать по полу. К ним ворвался Мухтар и оглушительно лаял, носясь по комнате между ребятами.
- Танцуют все! - завопил Данилов и попытался сдернуть сидевшую на диване Ритку. Но тут соседи начали трезвонить в дверь, и Аня, рассердившись выдернула магнитофонный шнур из розетки.
- Я вас не скакать сюда пригласила! Давайте разговаривать! - потребовала она.
- О чем? - спросил Коля Егоров.
- О чем-нибудь! Давай, Филька, говори чего-нибудь!
Хитров, уютно, как сытый кот, устроившийся в кресле, потянулся.
- И говорить особенно не о чем… Кстати, я еще не рассказывал, что колдовать научился? - лениво поинтересовался он.
Ребята недоверчиво уставились на Фильку:
- Колдовать? Ты?
- Ну да. Купил самоучитель по белой магии, стал понемногу тренироваться.
Около двух месяцев бился. Вначале ничего не получалось, но в последние недели кое-что стало удаваться.
- Чем докажешь? - спросил Антон.
Филька равнодушно зевнул.
- Я и доказывать не буду. Очень надо… Хотя вот - что я получил за последнюю контрольную по математике, помните?
- Пятерку! - сказала Ритка.
- А у всего класса что?
- Тройки, двойки и только одна четверка у Кольки!
- То-то же! А у меня "пять"! - и Филька важно замолчал.
- Мы думали, ты контрольную у кого-нибудь списал, - сказала через некоторое время Аня.
Филька презрительно пожал плечами:
- У кого я ее мог списать, если других отличных оценок больше нет?
- А вообще-то он прав! - подумав, сказал Колька. - Если б он списал контрольную, тогда еще кто-нибудь получил бы пятерку, а так "отлично" только у него.
Катя Сундукова, словно только сейчас что-то сообразившая, пораженно уставилась на Хитрова:
- Скажи, неужели это благодаря колдовству?
- Выходит, так.
Сгорая от любопытства, Иванова вскочила с дивана и присела на корточки рядом с его креслом.
- А сейчас ты что-нибудь наколдовать можешь? - умоляюще попросила она.
Хитров некоторое время молчал, шевеля губами, словно вспоминая заговоры:
- Чтобы вы поверили, могу показать полет без помощи крыльев по учению йога Абу-Сяуна! Показать?
- Покажи! - заинтересовались все.
- Такие вещи просто так не делаются. Мне понадобится составить колдовской эликсир… - предупредил Филька.
- Эликсир? Из чего? - заинтересовалась Аня.
- Продукты простые и привычные. Главное - их точная пропорция и сочетание!
Первый и самый важный компонент эликсира - грецкие орехи.
- У меня есть орехи! Тебе много надо? - Иванова помчалась на кухню и вернулась с кульком.
- Штук десять, колотых.
Пока Коля и Антон кололи молотком орехи, Филька сидел на полу в позе йога и раскачивался, бубня: "Сан-абу-хасан-зульфия.."
- Готово? Тогда компонент второй и не менее важный - пчелиный мед! – потребовал он, увидев, что орехи уже в салатнице.
Аня исчезла и вернулась с банкой меда.
- Твои родители - люди предусмотрительные, - похвалил Хитров. Он встал и собственноручно зачерпнув ложек пять меда, вылил его на орехи. Понюхав то, что получилось и покачав головой, Филька потребовал сгущенного молока.
- У нас его нет! - растерялась Анька.
Филька нахмурился и начал ходить по комнате:
- Плохо, что нет. Придется заменить его чем-нибудь на молочной основе.
Мороженое есть?
Следом за мороженым он потребовал половину шоколадки, лимон и двенадцать капель сладкого сиропа. Смешав всё, он поставил салатницу на стул посреди комнаты, а сам, как чукотский шаман, начал скакать вокруг, размахивая руками и бормоча непонятные слова, из которых можно было разобрать лишь: "О, мой учитель Абу-Сяун!" При этом лицо у Фильки было вдохновенным и сосредоточенным…
После священнодействия Хитров решительно придвинул к себе салатницу и ложку за ложкой стал отправлять элексир себе в рот, пока салатница не опустела. Ребята зачарованно смотрели на него, очевидно, ожидая, что он сейчас поднимется над полом. Но вместо этого Филька сел на диван, закинул ногу на ногу и попросил:
- Теперь бы чайку! А то от сладкого у меня в горле першит!
- Чайку-у?! А когда летать будешь? - спросила Аня.
- Сегодня я не буду летать.
- Как не будешь?
- Видишь ли, погода нелетная, и аэродромы не принимают! - и Филька неожиданно расхохотался. Он смеялся добрых минут десять, а потом простонал:
- И вы поверили, что я колдовать умею? Вот дураки! Надул я вас! Ха-ха!
Абу-Сяун! Ха-ха! Где это видано, чтобы из мороженого эликсир делали?
В итоге вместе с Филькой стали хохотать и его одураченные друзья. Анькина овчарка беспокойно носилась по комнате и поскуливала, не понимая, что означают эти звуки.
- Ладно, колдовство - надувательство. Это ясно. Но как ты ухитрился получить пятерку за контрольную? - спросил Коля Егоров.
- Это запросто. Помните, Раиса меня за первую парту пересадила, чтобы я не списывал? Пересадить-то пересадила, а сама на своем столе листок с ответами забыла.
Рассказ двенадцатый
МЕДВЕДЬ
В подсобной комнате за кабинетом зоологии висела вылезшая шкура медведя подаренная школе одним охотником. Как-то Коля убирал кабинет, и шкура попалась ему на глаза.
Он поднял ее, набросил на плечи так, что его голова оказалась под медвежьей мордой, подкрался к Фильке и зарычал:
- Р-р-р! Я пришел из чащи! Сейчас сожру тебя! Что, страшно?
Хитров от неожиданности слегка вздрогнул, но быстро опомнился и сказал:
- А вообще-то если бы я не знал, что это ты, было бы намного страшнее!
- А как ты узнал, что это я? - разочарованно спросил Коля.
- Что я дурак, не узнать, когда у тебя ноги видны? - ответил Филька. - Вот если перешить шкуру так, чтобы все думали, что перед ними настоящий медведь…
А? Давай? Представляешь, как все будут вопить от ужаса!
Егоров мгновенно оценил эту гениальную идею.
- Чур медведем буду я! - воскликнул он.
- Хочешь быть медведем - будь им… Но вот загвоздка. Вера Ивановна даст нам эту шкуру?
- Можно упросить. Она мне как-то жаловалась, что в шкуре полно пыли. Вот мы и скажем, что хотим почистить ее, - сказал Коля.
- Идет! Да здравствует медвежий кошмар! - закричал Хитров.
Приятели договорились с учительницей и отнесли шкуру к Фильке домой пообещав вернуть ее на другой день.
Навыков шитья ни у того, ни у другого не было и, сломав о толстую кожу все имевшиеся иголки, они пригласили Катю, посвятив ее в свой план. Катя шила лучше всех в классе и даже кроила себе и девчонкам платья, выбранные из иностранных журналов.
- Эх вы, лопухи, тут сперва шилом надо! Кожа-то толстая! - Катя взялась за работу. Несколько часов спустя шкура была готова, передние и задние лапы сшиты, а разрез на медвежьем животе, чтобы удобнее было застегивать, девочка сделала на пуговицах, скрытых в густой шерсти.
- Ну залезай! - критично оглядев свою работу, она протянула шкуру Коле.
Тот забрался внутрь, просунул руки в передние лапы, а ноги - в задние.
Лицо его оказалось в пасти зверя. Через нее же Коля мог дышать.
Филька застегнул пуговицы, а когда они с Катей посмотрели, что у них получилось, то остались довольны. Перед ними стоял медведь - огромный мохнатый, с полуоткрытой зубастой пастью.
"Медведь" вел себя странно. Он сделал несколько неуклюжих шагов и уткнулся в сервант, повернулся, сделал еще несколько шагов и свалил стул.
- Ты что ослеп? Ты все тут опрокинешь! - закричал Филька ему в ухо.
- Эу-ау-оо! - донеслось из шкуры.
- Чего-чего? - не понял Хитров.
- Он говорит: изнутри ему ничего не видно, потому что его глаза не совпадают с отверстиями в шкуре! - предположила Катя, и "медведь" закивал подтверждая, что она поняла правильно.
- Ничего страшного! Потерпи! - стал уговариваеть его Филька. –
Удовольствие, как говорится, требует жертв… Нам бы только до Аньки Ивановой добраться. У нее сегодня все ребята собрались. Сделаем так: я войду, а дверь за собой закрывать не буду. Ты ворвешься и всех напугаешь. Понял?