Глава двадцать четвёртая
Прошла неделя, а у него не выходила из головы та поездка к внучке. Это был один из самых счастливых дней в его жизни, с тех пор, как всё случилось.
– Круг замкнулся, наверно скоро меня не станет. Ты уж, Танюха, меня прости, но прошлая жизнь не отпускает.
– Я понимаю, только что-то ты рано собрался. Никакой круг ещё не сомкнулся, в нём не хватает ещё пару звеньев, так что, не торопись.
– Да, ты права, хотелось бы, чтобы всё закончилось, как в хорошем сериале, но боюсь, что не получиться.
– Не бойся, всё получится, вот увидишь.
Через неделю он слёг. Всё шло к развязке. Врач, который его наблюдал все эти годы, подтвердил: организм потерял иммунитет и вскоре всё закончится.
– Спасибо, доктор, за всё.
– Мне очень жаль, но медицина, пока, бессильна, а чудес не бывает. Прощайте, Иван Николаевич. Постарайтесь быть самим собою, и молитесь, это сейчас именно то, что вам нужно.
Он ушёл, и вместе с закрывающейся дверью ушла последняя надежда.
– Конечно, Танюха, он не должен был мне этого всего говорить, но я уже давно взял с него обещание, что он мне не будет врать. Он молодец. А ты не реви, ещё, может, месяц проживу, слышала? Мне сейчас только слёз твоих не хватает. Давай, будем подниматься, накрой стол, выпить хочу, поговорить с тобой хочу.
Приехала Света, которой позвонила Татьяна.
– О, привет, а ты какими судьбами?
– Да проезжала мимо, дай, думаю, заеду, видишь, какой у меня нюх – прямо к столу.
– Нюх, говоришь, – тут он внимательно посмотрел на Татьяну, – ну, ну.
– Как дела, давай по стопочке?
– Пап, мне же нельзя!
– Я тебе тысячу раз давал читать эту книжечку, "Алкоголизм", где чёрным по белому написано: "Детям с четырнадцати лет, как и беременным ежедневная норма потребления вина не должна превышать двести граммов". Ты понимаешь слова: ежедневная и двести граммов?
– А что, вино есть?
– Танюша, тащи вино!
– А как твой мужик, не пьёт?
– Нет, пап, сказал: "Пока не родишь – не буду!"
– Видишь, а ты его бросать хотела. Человека надо понимать и помогать. Он нормальный мужик, живи с ним, главное, что он тебя любит. Видишь, как у Серёги всё перевернулось?
– Да, ну давай, пап, за здоровье!
Как только Света уехала, Иван Николаевич упал и потерял сознание.
"Скорая" приехала быстро. Его привели в чувства и дали снотворное. Таня позвонила Свете.
– Так, я наверно у вас заночую, хорошо?
– Хорошо, возвращайся.
Света смотрела на уснувшего отца и думала, что это всё. Но он неожиданно проснулся и спросил в бреду:
– Серёга ещё не приехал?
В этот момент зазвонил телефон.
– Дай, Таня, трубку! Это мне! – он еле говорил. – Да, сынок, ты где?
Света с Татьяной переглянулись, понимая, что это бред.
– Конечно, жду! Конечно, дождусь, во всяком случае постараюсь, – трубка упала из рук, и он опять потерял сознание.
Врачи молча переглянулись, когда зашли, и сообщили, что уже не надо ничего колоть, всё уже за пределами их возможностей.
Две женщины сидели и плакали, так как понимали, что возможно уже никогда его не увидят.
Прошёл час. Иван Николаевич опять очнулся, оглянулся, сам сел на край кровати и удивлённо, спокойно сказал:
– Девчонки, а почему вы ещё стол не накрыли? С минуты на минуту Сергей приедет, а мне даже с сыном и посидеть не дадите?
– Ой, Света, действительно, что это мы, совсем забыли. Давай, помогай!
Они всё делали, как он хотел, понимая, что в последние минуты спорить нельзя. Когда всё было готово, он сам налил всем, и в рюмку, где должен был быть Сергей тоже. Он улыбнулся и приложил палец к губам.
– Слышите, такси подъехало. Иди, Света, открывай.
Света встала, подошла к двери и открыла. На пороге стоял Серёжа. От неожиданности она чуть не упала.
– Привет! – он бросился к отцу.
Так это что он действительно час назад звонил? – Таня тоже от неожиданности присела.
– Ну, да, я с аэропорта позвонил и сказал, чтобы меня подождали к ужину, – он повернулся к отцу, – ну, как ты?
– Ты знаешь, бывало и получше, но сейчас тоже неплохо.
– Что врачи говорят?
– Да всякую ерунду! Садись, давай за встречу. Девчонки, вы что замерли?
Света отозвала Татьяну.
– Что это было?
– Не знаю, но мне казалось, что я схожу с ума.
– Я тоже. Смотри, вроде отошёл, я неверно поеду. Если будет плохо, звоните.
– Хорошо!
Света попрощалась и уехала. Татьяна пошла спать в соседнюю комнату.
– Пап, ты прости меня, за всё. Я не знаю, как это получилось, но уже ничего не вернуть.
– Всё нормально, сынок. Я на тебя уже давно не держу зла, я ведь всё прекрасно понимаю, и переосмыслил многое, но что толку, как ты говоришь, уже ничего не вернуть. Внучка у меня такая красавица. Недавно был у них в гостях, приглашали.
– Да? И как там они?
– А вот ты с утра возьмёшь мою машину, вернее нашу машину – я тебя сразу в техпаспорт вписал, – поедешь и сам всё узнаешь. Только выбрось всё из головы. Только ты, она и дочка. И говори сердцем, не думай, не подбирай слова, просто скажи, что хочется, а там, будет всё зависеть от того, поверит она тебе, или нет. Потом приедешь, всё расскажешь, а сейчас спать, утром рано вставать.
Глава двадцать пятая
Утром Иван Николаевич не захотел вставать, а скорее всего, не смог. Сказал, что у него больничный, и он имеет полное право лежать целый день в постели. Когда Сергей уехал он позвал Таню.
– Присядь. Мне кажется, теперь уже все звенья на месте.
Таня отрицательно покачала головой и заплакала:
– Нет, ты должен дождаться внука.
– Ну, ты даёшь, Танюха! А потом правнуков, а потом ещё что-то придумаешь, нет. Не гневи Бога, всё и так хорошо. Я хочу тебя попросить об одной вещи.
– Проси!
– Давай я поеду в больницу! Я не хочу, чтобы весь этот ужас происходил у тебя на глазах. А потом заберёшь меня, в день похорон, возле подъезда полежу, чтобы как положено все простились, и потом на кладбище. Пожалуйста, пойми, так будет для всех лучше. Я с доктором договорился, а ты будешь приходить, и кормить меня, так как я не смогу ту баланду есть. Выполни, ты ведь всегда меня слушала.
Таня по телефону всё рассказала Сергею и они, все вместе, приехали к нему.
– Помирились? – спрашивал он их обоих.
– Да! – отвечала Катя.
– Если ещё раз такое произойдёт, ты ему, дочка, отрежь яйца! Говорят, помогает.
И они уехали. А он, спокойно, без мучений, той же ночью умер.
Хоронили всей семьёй. На поминках Света рассказала Серёже и Кате как они ездили к матери, на могилку.
Таня на сорок дней отдала Серёже коробку, где были сложены его вещи.
Разбирал коробку он сам. Разбирал и думал: "Вот так, проживёшь жизнь, закопают в землю, и только память близких и содержимое коробки будет иногда напоминать о том, что когда-то, давно, жил такой человек, но потом его не стало, и всё!"
Перебирая фотографии, вспоминал всё об их прошлой жизни. Всё хорошее, конечно. Плохого не помнилось, да и кому оно нужно было сейчас, это плохое. Пересмотрев альбомы, достал награды отца. Медаль "За освоение Севера", медаль "За Трудовую доблесть" и орден "Знак почёта", которым он очень гордился. На дне коробки лежал конверт, в котором была небольшая фотография, на которой позировала полуголая Деми Мур. Он очень долго держал её в руках, рассматривал, пытаясь понять – зачем и почему она здесь? Но так и понял. Сложил всё обратно в коробку и заснул, пытаясь хотя бы на время забыть всё то, что с ними всеми произошло.
Эпилог
Идея "уважения к месячным" уже давно довольно-таки популярна. Во многих странах ПМС рассматривается как болезненное состояние и даже, иногда, как смягчающее обстоятельство. Так и апеллируют: "состояние аффекта, вызванное ПМС".
Мужчины негодуют: "Необходимо ввести аналогичные "мужские" защитные и оправдательные понятия.
Необходимо, как можно скорей, легализовать понятие "спермотоксикоз". Предлагается незамедлительно начать компанию в прессе. Нанять авторитетных учёных. Расписать все ужасы спермотоксикоза. Объяснить человечеству, насколько он опасен, как он давит на психику, сводит человека с ума, и т. д."
Подключить лучших юристов, которые докажут: "Мужчина, который пережил воздержание более месяца (лучше недели), "за себя не отвечает", при этом во всеуслышание напомнить про грех рукоблудия и про грех Онана. Необходимо объявить спермотоксикоз общенациональной, и даже общечеловеческой проблемой".
Можно, конечно, не принимать всё это всерьёз, но… кого касалось – тот знает, что смешного в этом очень мало!
Женские слёзы: 250 оттенков мокрого
Повесть
Мужчины плачут по одной причине: когда им больно. Точно установленных причин, по которым плачут женщины пока двести пятьдесят. Причём эта цифра не окончательная, так как исследованиями была охвачена лишь незначительная часть прекрасной половины человечества, и они ещё продолжаются. Надо сразу сказать, что женские слёзы худых женщин отличаются от слёз полных. Слёзы женщин, родивших более трёх детей, значительно отличаются от тех, которым выпала радость материнства только один раз. Блондинки, брюнетки, шатенки и рыжие плачут по-разному. Мало того, в каждом возрасте причины, по которым плачут женщины, кардинально отличаются. Но всё это происходит только после замужества. До этого памятного дня причин для слёз может быть всего две: первая – от обиды, что мужики все сволочи, а вторая – от радости перед предстоящей свадьбой. Но после того как на изящный пальчик надевается кольцо, процесс идентификации причин, по которым у прекрасных дам, час от часу, льются слёзы становиться трудно контролируемым и абсолютно непредсказуемым. Мы попробуем сделать робкие шаги в данной области исследований, так как если их не начать сегодня, завтра может быть поздно. И тогда никто и никогда этого уже не сможет сделать, ввиду того, что возможности человеческого мозга не безграничны.
Обида
Надо признаться честно, что основные причины женских слёз находятся в области негативных процессов счастливой семейной жизни. И одной из основных является обида. В свою очередь, поскольку обида имеет как минимум тринадцать степеней жестокости, причины слёз также имеют множество разновидностей. Я понимаю, что у некоторых читателей мозг уже начинает отказываться от восприятия этих, казалось бы, простых истин, поэтому постараюсь быть в своих рассуждениях максимально понятным. Надутые губки, отворачивание лица, разворот тела на сто восемьдесят градусов, отворачивание в постели, сон в другой комнате, молчание, игнорирование, уход, уход с сильным хлопаньем двери, уход с сильным хлопаньем двери к маме, уход с сильным хлопаньем двери к маме на неделю. Последняя степень обиды это, конечно же, пьянка до поросячьего визга с подругами, результатом которой становиться ночной звонок в три утра для выяснения отношений и высказывания оскорблений. На любой из этих стадий, в любой момент, обязательно присутствуют слёзы. И не дай бог вам усомниться в их искренности. Всё происходит спонтанно и идёт от сердца, во всяком случае, так утверждают сами женщины. Как говорит моя любимая жена: "Всё это слишком просто, чтобы вы, мужчины, смогли это понять!"
Чтобы закрепить эти знания, разберём один пример.
Жила себе девочка Ира, дочка официантов, в двадцать три года пошла в стюардессы и там, в воздухе, подцепила богатого жениха. Родила ему пять деток, и всё у них было хорошо. Но однажды, богатый муж решил стать ещё и губернатором, на что супруга отреагировала плохо и надула губки. Губки она надула, потому что быть губернаторшей Чукотки было не престижно. Муж не отреагировал и продолжал делать то, что считал нужным: покупал яхты, недвижимость и футбольные клубы. Не стану загружать вас подробностями, но слёзы с надутыми губками переросли сначала в слёзы молчания, потом в слёзы игнорирования и закончилось слезами с уходом под звуки сильного хлопанья дверей. В итоге: недальновидный муж отстегнул обидевшейся жене миллиард долларов. Выдавив из себя стакан слёз, тётенька Ира заработала на этом столько, сколько получают все российские пенсионеры вместе взятые. И при этом слёзы обиды чудесным образом превратились в слёзы безудержной радости, которую описать практически невозможно.
Досада
Женские слёзы от досады – одни из самых искренних. Только слёзы от досады идут от души, и потому являются самыми нежелательными, но что поделаешь – жизнь жестокая штука. Досада, как и обида, подразделяется на массу разновидностей, но одно объединяет их всех в одно целое – это неотвратимый итог с непредсказуемыми последствиями. Когда целая серия слёз от обид вылита на чёрствый камень мужской твердолобости и, наконец, на упрёки в том, "что мы перестали с тобой ходить на увеселительные мероприятия" поступила положительная реакция, она осознаёт, что решительно не в чем выйти! Когда одеваться серой мышкой не позволяет весь пыл души, а новое платье в последний момент разошлось по шву, женщина понимает, что несправедливость восторжествовала. Вот тогда приходит досада. И слёзы. Очень много слёз! Потому, что именно сегодня было просто необходимо надеть новое платье. "Почему?" – спросит он. Да потому что такое настроение, и потому, что у Ирки тоже будет новое платье, и что там будет Сергей, с которым что-то было в школе. "Путь бы увидел, как я шикарно выгляжу". Всё это летит к чёрту и ручьи слёз смывают косметику, попутно убеждая её, что именно так выглядит конец света. Это не сломанный ноготь, не отпавший каблук, не порвавшиеся в самый неподходящий момент колготки, это именно конец света. Хотелось блеснуть яркой звездой, чтобы затмить всех и, попутно, доказать своему рабовладельцу, которому отдала свои лучшие годы, что в тридцать лет жизнь только начинается, даже несмотря на то сколько в тебе килограммов. Утерев сопли и слёзы, приходиться влезать в старое, синее, не сильно короткое, и с маленьким декольте (это он специально мне купил такое), и идти на страшный суд подруг.
Досада проходит с третьим выпитым коктейлем и обсуждением в туалете нового Иркиного платья. Все, у кого не появилось новых нарядов, и демонстрировать было нечего, сходятся во мнении, что поход в ночной клуб – это как рыбалка. Опытный рыбак всегда берёт с собой испробованные временем наживки, на которые всегда можно гарантированно что-то поймать. Пусть не самую крупную рыбу, но всё же. А вот рыбачок с "почтами", который хочет показать, что он круче всех, старается применять новую, эффектную наживку, что приводит обычно к плачевному результату. Крупная рыба, как впрочем, и принцы на белых конях, куда-то уплыли, или ускакали, а обычная среднестатистическая рыба клюёт на то, что знает. В результате обида проходит, и у всех, кроме Ирки, начинается безудержное веселье. Утром, когда все дома разговаривают полушёпотом, а голова разваливается на части, смутно вспоминается, что вчера на что-то обиделась. Попытки напрягать память и что-то вспомнить заканчиваются плачевно. Все чувствуют себя виноватыми – это хорошо, но за что??? От этого становиться досадно, и, соответственно, слёзы сами льются ручьём. Когда уже все стоят рядком на коленях необходимо применить старый приём: "А теперь, чтобы понять, что вы осознали свою вину, рассказывайте в подробностях, как всё произошло, в чём ваша вина и как вы это собираетесь исправлять?". Слёзы высыхают, обида с досадой проходит, извинения приняты. "Ну и что, что мне хотелось в четыре утра кофе в постель, и непременно с клубникой? Вы просто обязаны предугадывать мои желания и мелкие капризы! Ну, ладно, на первый (или пятый) раз прощаю, но за это вы меня сегодня не трогаете. Мама будет проводить выходной в постели". Хэппи энд, все "шуршат", а ты королевой целый день избавляешься от "сушняка".
Досада чем хороша, что она, как и обида, быстро (ну, если нет в планах затягивать конфликт) проходят. Пролитые женщиной слёзы компенсируются ей всевозможными подарочками, ублажениями и спокойствием души, которую посмели нагло потревожить. Недаром говорят, что если женщина не права, мужчина должен немедленно перед ней извиниться.
Зависть
В этом случае всё намного сложней и глубже. Слёзы от зависти не погасить подарками и извинениями. Их невозможно остановить ничем. Это надолго, если не навсегда. Эти слёзы приходят глубокой ночью и уходят с восьмидесятилетним юбилеем. Обида и досада – это мелкие недоразумения по сравнению с завистью. Поэтому слёзы от зависти – одни из самых горьких. Бороться с последствиями бесполезно, а устранить причину их возникновения невозможно.
Когда эта тощая корова из бухгалтерии жрёт всё подряд, включая пончики, булочки и пирожные, и при этом не полнеет, весь мир меркнет, и на душе становиться досадно, обидно и больно одновременно. Это пришла зависть, потому что стрелка твоих весов постоянно показывает увеличение твоей широкой души. Девчонки рассказывали, что однажды у Тоньки, из соседнего дома случилось чудо. Каждый день она, как и все, начинала со взвешивания. Весы показывали, что ежедневно вес её менялся (в сторону увеличения, естественно) на один килограмм. Все не замечали, что она полнеет, однако весы через неделю показали, что она поправилась на десять килограммов. Паника и ужас охватили бедную Тоню. Дома слезами мыли полы. Дети после школы не возвращались домой, а шли к бабушке и сидели там до глубокого вечера, чтобы не портить себе психику. И вот тогда её муж раскрутил весы и обнаружил, что какая-то там пружинка, или деталька (не важно) растянулась, и весы просто не могли показывать точный вес. Пока муж бегал на базар за пружинкой, пока он её поменял, весь дом замер. После ремонта весы показали, что Тоня не только не поправилась, а даже похудела на сто пятьдесят граммов. Смех, слёзы (от счастья, смотри ниже), возвращение детей домой, а любви к мужу сделали этот случай легендой, которую передавать будет не одно поколение. Ну, а женщины всего района, да что там района – всего города, спокойно наблюдали за своими весами и были уверены, что сломаться могут любые весы, в любой момент времени.