– Во-первых, ты что, предлагаешь им там всё бросить? Во-вторых, я написала только то, что есть в открытом доступе, на любом информационном сайте. Возьми, набери сейчас на компьютере "писяй", и ты прочитаешь то, что я только что рассказала. Это что, оскорбление, или заполитизированный текст? Нет, это правда, которая всем известна. Так же, как и про этих баптистов. Все всё про это знают, и нет здесь ничего такого, о чём писать в детективах возбраняется. Вспомни Конан Дойля, Стругатских и многих других метров.
Они обязательно писали и о сектах, и о высших эшелонах власти и о коррупции. Так что, мэтрам можно, а слабой женщине из провинциального городка нельзя? Тогда это называется дискриминация!
– Ладно, давай спать! – я встал, чтобы идти в спальню.
– Да, а то завтра много дел! – оживилась моя ненаглядная.
– Каких?
– Покупать горжетку! Это тебе не халам-балам!
День пятый
После того, как моя Оленька обмыла покупку с подругами и пришла домой, я понял, что у неё жизнь удалась! Важна была не сама покупка, а завистливые взгляды подруг! Как это сладко для женщины, когда она может вот так, запросто, позвать подружек в кафе, чтобы посмеяться над тем, что муж проспорил горжетку. Ха-ха-ха!
Внеплановая покупка вывела меня из себя, и я хотел пораньше лечь спать, однако у моей "половины" были другие планы:
– Дорогой, у меня для тебя сегодня хорошие новости! – заявила она после душа. – Ты сегодня получишь шанс воплотить все свои фантазии.
– Нет, нет, и ещё раз нет! Я не буду больше угадывать содержание следующей главы, хватит вчерашнего!
– Да не волнуйся ты так, сегодня будет всё по-другому.
– По-другому это как? – насторожился я, так как знал, что с женщиной навеселе лучше ни о чём не спорить. И желательно ни на что не соглашаться.
– Сегодня ты должен угадать: записывала Лида весь разговор на диктофон, или нет?
– Ну, конечно записывала! – брякнул я не думая, и, о чудо!
– Угадал! За это, ну и за горжетку, конечно, я подарю тебе ночь любви! Сейчас быстро надиктую следующую главу, и в гнёздышко!
Глава пятая
Когда разговор был прослушан, Стрелков откинулся в кресле.
– Кошмар! Это что такое вообще у нас в стране твориться? Мало того, что нас водят за нос, так нам ещё и угрожают!
– Нагло угрожают, заметьте, Игорь Витальевич! – Лида встала и пошла на кухню. – Вам кофе с сахаром?
– Да, а где Сергей?
– Побежал в магазин за коньяком, я послала!
– Хорошо, тогда давай кофе потом попьём. Сделай какие-нибудь бутерброды, пожалуйста, а то с утра ничего не ел.
Зашёл Сергей с двумя бутылками коньяка.
– А что две? – удивилась Лида.
– Чтобы потом не называли Эрастом Петровичем!
– Сергей Павлович, ну, ты прям взрослеешь на глазах. Первый раз объявляю тебе благодарность за сообразительность. Давай, по-быстрому, а то у меня шок от их наглости никак не проходит.
– Игорь Витальевич, – ставя бокалы на стол, хотел что-то сказать Сергей, – я вот что думаю…
– Нет, все думы после четвёртой, и никаких возражений, давайте!
Быстрым темпом опрокидывали коньяк, быстро закусывали, потому что каждый уже имел свой взгляд на произошедшее.
– Ну, давай студент, рассказывай, что ты там думаешь, – отходя от стола к креслу, приготовился слушать Стрелков.
– Я так думаю, что это всё "понты для приезжих". Просто хотят заставить нас думать, что не надо лезть в это дело, здоровее будете.
– Может быть, хотя я не думаю! Слишком далеко всё зашло, чтобы блефовать. Скорее всего, это всё-таки угроза.
– Лидия Васильевна, присядьте, у нас есть всё-таки молодой сотрудник, которому надо ещё учиться, учиться и учиться, как любил говаривать дедушка Ленин. Серёжа, иди приготовь какую-нибудь закуску, а то уже стол пустой. Давай, не стесняйся.
Когда Сергей вышел с пустыми тарелками на кухню, Стрелком наклонился к Лиде и начал быстро говорить:
– Я так думаю, что нам нужно сделать следующим образом: вы завтра с утра едете докладывать генералу, а я, одновременно, по звонку, иду докладывать своему начальству. В этом случае ни тот, ни другой похоронить дело втихую не смогут, даже если всё так плохо, как вам объяснил тот дяденька. Мы доложим, дадим прослушать беседу, постараемся перевести всё это на шутку, типа: "И не такие угрозы приходилось выслушивать!". Потом рассказываем, что план такой: ловить убийцу тринадцатого числа, в тринадцатых квартирах, потому что у нас единственный выход – его поймать. Тогда и будет видно. Те все зацепки, что у нас были, оказались пустой тратой времени. Про то, что у квартир убитых не объявились наследники, про это молчок. При Сергее это пока не надо обсуждать.
Как раз в это время Фартовин на подносе внёс закуски.
– Игорь Витальевич, разрешите, я схожу к невесте, а то скоро забуду какая она?
– Как состояние?
– Бодрое!
– Лида, посмотрите, можно его в таком виде на свидание отпускать, чтобы не опозорил наши доблестные органы?
– Можно, он нормально выглядит, – резюмировала она свой недолгий осмотр.
– Иди, Дон Жуан, но завтра в восемь тридцать, чтобы был на месте.
– Слушаюсь! Я побежал.
Когда дверь захлопнулась, Игорь Сергеевич пожалел, что отпустил его. Находиться вдвоём с женщиной ему не хотелось, так как такая обстановка не располагала к работе.
– Давайте, Лида, выпьем за вас!
– Давайте! – не ломаясь, чокнулась с ним она, и залпом опрокинула бокал. Закусив бутербродом, посмотрела на него и продолжила. – Расскажите о себе, Игорь Витальевич.
– О работе рассказывать не буду, а личная жизнь у меня не сложилась. Два раза был женат и оба раза не удачно. Жёны бывшие уехали далеко, с детьми видеться не дают. Так что рассказывать собственно нечего.
– А родители?
– Мать жива, но после смерти мужа, моего отца, вышла замуж за другого. Теперь у неё новая семья, новые заботы.
– Вот так один и живёте, весь в работе и больше ничего?
– Как вам сказать. Я уже привык жить один. С приятелями на рыбалки и охоту езжу, иногда на море отдыхаю, но не больше пяти дней – надоедает. В общем, ничего интересного, – выдохнул он.
– Выпьем?
– Конечно, выпьем, только теперь за вас, чтобы у вас жизнь веселее стала!
Когда бутылка закончилась, а разговаривать было уже не о чем, Стрелков распрощался и быстро ушёл, чего-то боясь. А Лида ухмыльнулась, понимая его, и вскоре уснула, так и не дождавшись своего соседа, который восполнял пробелы взаимоотношений от редких свиданий.
Договорив последние слова, жена моя как-то резко заснула прямо в кресле. Скучная глава и тяжёлый приятный день сделали своё. А я вместо обещанной ночи любви получил храпящую жену в кресле и холодную постель.
День шестой
– Ты знаешь, дорогой, я как-то уже устала от твоего детектива, может, закончим? – начала она ныть после ужина.
– А как же любовь, голуби, морковь и сопли?
– А ты сам не можешь додумать?
– Могу, но тогда опять это будет не интересно женщинам. К чему тогда было меня разводить на шкурку несчастного пушистого зверька, который теперь украшает твой гардероб, вместо того, чтобы грызть спокойно орешки в сибирской тайге?
– Ладно, ладно, я совсем уже забыла про твой подарок.
– Забыла? А я, почему-то, ещё долго буду вспоминать свою пропавшую заначку, на которую собирался купить новую лодку для рыбалки!
– Всё, "брейк", я продолжаю, милый, – её очаровательная улыбочка должна была, по-видимому, компенсировать мне и потерю заначки, и несостоявшуюся ночь любви.
Глава шестая
Генерал, молча выслушал доклад Ирины Васильевны, и стал внимательно прослушивать запись с разговором. Перед тем, как зайти к нему, она позвонила Стрелкову и коротко сказала: "Я пошла!" Стрелков поднялся в кабинет начальника и, сказав секретарю: "Это срочно", зашёл без приглашения. Быстро, по-военному доложив, он включил копию того разговора, которую Лида с Сергеем сделали для него. Глядя на полковника, Стрельцов был уверен, что тот тут же захочет доложить об этом в область. Он ухмыльнулся, предвидя, как он измениться в лице, узнав, что генерал уже в курсе.
– Что скажешь? – полковник глянул на него сверлящим взглядом.
– Скажу то, что даже если это так, не в наших правилах слышать подобного рода угрозы. Проверки и время показали, что действительно мы имеем дело с очень серьёзными ребятами, а коль так, то дело чести их взять грамотно, спокойно и надолго. Поэтому предлагаю: во-первых, начать подготовку к захвату по установкам тринадцать-тринадцать. Таких квартир всего шесть, а до тринадцатого января их количество должно уменьшиться до двух.
– Должно, или уменьшится? – полковник, до этого слушавший доклад, уткнувшись в бумаги, для вида, поднял голову.
– Уменьшиться, Николай Павлович.
– Продолжай.
– Во-вторых, необходимо взять под полный контроль деятельность этой, так называемой церкви, силами областного управления, так как наших сотрудников они наверняка уже всех вычислили.
– В-третьих, доложить обстановку и ход расследования областному и Главному управлению.
– В-четвёртых, после доклада попросить помощь у руководства по линии внедрённых агентов в эту структуру, наверняка они уже работают с этими ребятами. Всё это позволит нам предотвратить следующее преступление и заручиться поддержкой вышестоящих структур. Я закончил.
В это время зазвонил телефон.
– Да, товарищ генерал! Так точно!
Стрелков еле заметно улыбнулся.
– Есть прибыть к вам к пятнадцати ноль-ноль с обстоятельным докладом и предложениями. Слушаюсь! Так точно, Стрелков слышит!
Во время разговора полковник вскочил и вытянулся в струнку. Всё это происходило скорее по инстинкту и выучке прошлых лет, однако, по тому, как смирно вытянулся полковник, Стрелков понял, генерал не в духе. Начальник сел, вытер пот со лба и повернулся к нему:
– Всё понял?
– Так точно, товарищ полковник, во сколько быть у вас, и как едем?
– В четырнадцать ко мне. Поедем на моей машине, а по дороге всё обговорим. Свободен!
Выйдя из кабинета, он тут же набрал Лиду.
– Привет, как прошло? – спросил он сразу.
– Как по нотам!
– Генерал злой?
– Да, в три часа вам придётся попотеть, Игорь Витальевич!
– А ты что такая довольная?
– Да мысль одна возникла, при встрече расскажу.
– Ладно, после генерала к нам поедешь?
– Ну, конечно, надо будет посидеть, подумать.
– Хорошо, – обрадовался Стрелков, – ты о закуске сразу подумай, а коньяк я куплю.
– Лучше водки, а то коньяка много не лезет, да и голова утром болит.
– Ого! Ты начинаешь расти в моих глазах! Ладно, до встречи!
Стрелков нервно стал расхаживать по кабинету. Что-то ускользало от их внимания, и он это чувствовал. Это что-то было рядом, он ощущал его дыхание, но близость развязки не давала ему мыслить спокойно.
"Да, всё идёт к концу. Ни черта не понятно, но всё идёт к концу" – думал он.
Входя в кабинет генерала, он уже знал, что и как будет докладывать полковник. Всю дорогу они шлифовали доклад, и, казалось, всё предусмотрели.
– Здравствуйте, – поприветствовал всех генерал, – прошу в темпе, так как я через сорок минут еду в министерство. Прошу, полковник.
Пока полковник докладывал всё то, что они подготовили, Стрелков не спускал взгляд с генерала. Тот как будто и не слушал его, а окунулся в какие-то бумаги, которые, видимо, вёз в столицу. Когда полковник закончил, генерал поднял глаза и, окинув взглядом присутствующих, подвёл черту:
– Всё отлично, но никуда не годиться. Ведь именно так себе представляет наши действия преступник. Вы всё делаете и говорите правильно, но и они всё это легко предугадают. Это всё никуда не годиться. Что-то мне подсказывает, что наши предположения сформированы именно так, как хотят они, наши с вами противники. Если это так, то всё, что вы говорите, обречено на провал. Поэтому, до двадцать пятого декабря новый план должен лечь мне на стол. Стрелков до указанного мной срока формирует группу с привлечением специалистов любого отдела областного управления и переходит в моё личное подчинение, с соответствующими полномочиями. Все действия и меры по подготовке операции он имеет право докладывать только мне. Все разговоры сотрудников группы засекретить. До Нового года мы должны быть полностью готовы. Игорь Витальевич, все свои дела сдайте заместителю, и, с сегодняшнего дня придаю вам служебный автомобиль с проверенным водителем. Ваше предложение относительно информации от возможных внедрённых агентов в эту структуру, я попробую проработать с товарищами из министерства. Все свободны.
Назад ехали молча. Каждый думал о своём, хотя трудно было предположить, что генерал не ошарашил их всех. Полковник вообще был расстроен, так как его фактически вывели из игры, Лида автоматически перешла опять в подчинение Стрелкову, а он сам ничего не мог сообразить, и ехал с одним желанием – скорее сесть за стол и опрокинуть пару рюмок для восстановления нормального мышления.
День седьмой
– Дорогая, – не вытерпел я за ужином, – ты, наверное, хочешь поженить Стрелкова и Лиду в последней главе?
– Нет, любимый, не в последней. Но ты ведь, как опытный ловелас знаешь, что в любви важна прелюдия!
– Ты хочешь сказать, что предыдущие шесть глав были прелюдией к предполагаемому роману?
– Возможно!
– Возможно?! А возможно и нет? А возможно любовь у них в этой книге останется на уровне зародыша, и основные части будущего любовного романа мы ощутим, прочитав третий том этой бесконечной истории?
– Потерпи дорогой, уже совсем скоро твоё любопытство будет удовлетворено.
– Наверно так же, как я удовлетворился в ночь любви, которую ты мне анонсировала двое суток назад.
– Пошли уже в кабинет, страстный мой!
Глава седьмая
Стрелков ел и пил так, как в последний день перед концом света: быстро, много и с грустным выражением лица. Попытки Лиды как-то разговорить его на другие темы, не увенчивались успехом. Сергей всё время пытался узнать у них обоих, что же было у генерала, но в ответ лишь слышал: "Потом". В конце концов Стрелков отстранился от стола и посмотрел на Сергея.
– А ты что это к невесте не торопишься сегодня?
– Да мы поссорились немного.
– Ну, так иди и мирись, пока время есть. С завтрашнего дня его совсем не будет.
– Да, Серёжа, – поддержала Лида, – сходи, не к чему вам молодым ссориться. Поженитесь, так потом этого добра будет сполна.
Сергей помялся немного, так и не поняв намёка парочки, что он третий лишний и, в меру своей не распущенности, принял всё за "чистую монету".
Быстро собравшись, он ушёл.
– Выпьем? – предложила Лида.
– Да, наливай, потому что у меня есть к тебе серьёзный вопрос, – как-то неуверенно промямлил Стрелков.
– Ну, задавай, – Лида опрокинула рюмку и стала закусывать лимоном.
– Я прошу тебя, – тут он запнулся, – объяснить мне почему ты до сих пор, – он поднял глаза и они встретились взглядами, – почему ты до сих пор не доложила мне о квартирах, у которых нет наследников?
Лида застыла с идиотским выражением лица, и лимоном на вилке.
– Что? – переспросила она, а потом спохватилась. – Ах, квартиры? Я ещё не до конца выяснила.
– Лида, надо это сделать как можно скорее. Ты понимаешь, что у нас нет времени, а это чуть ли не единственная зацепка, – он опять посмотрел на неё.
– Хорошо, Игорь Витальевич, я завтра доложу. Только, я думала мы сегодня, вдвоём, хоть немного отдохнём от наших служебных дел.
– Да, конечно, но понимаешь, у меня из головы это всё никак не выходит. Предчувствие скорой развязки не отпускает и не даёт ни о чём другом думать.
– Так может наоборот, надо расслабиться и хоть на несколько часов забыться? – уже в лоб начала намекать Лида.
Стрелков испугался. Нет, он не боялся женщин, он боялся повторения того давнего случая, когда пытаясь расслабиться так же с красивой женщиной, у него ничего не получилось, и он опозорился как мужик. Как и тогда в голове всё перемешалось: симпатия, желания и подходящий момент. Его напряжение передавалось во все части тела, и он испугался, что это повторится. Представив в уме, как это произойдёт, он попросил её ещё налить.
"Стесняется, что ли?" – подумала она наливая.
– Может на брудершафт? – сделала последнюю попытку она, сама уже сгорая от желания.
Поднявшись, она не одёрнула платье, которое скомкалось от сидения и оголило таким образом прекрасные ножки. Сделав шаг к нему, она увидела, как его взгляд скользнул по её нижней части тела, и была готова освободить своё женское тело от многолетней тоски по мужским объятиям, но… Стрелков выпил, и резко направился к выходу.
– Извини, Лида, но в следующий раз.
– В следующий раз? Это ты мне говоришь? Да ты должен ползать у моих ног и умолять меня о благосклонном моём отношении к тебе, как к мужчине, а он заявляет: "В следующий раз"?
Она отвернулась, ничего не понимая, и услышала, как за спиной закрылась дверь. Она чувствовала себя конченной дурой. Она просто не знала что делать. Присев, она допила рюмку, которую налила для брудершафта, горько улыбнулась и пошла на кухню, убирать со стола и мыть посуду. В мыслях была какая-то ерунда, а тело стонало от несбывшихся ожиданий.
В дверь позвонили. "Вернулся, касатик" – подумала она, и с торжественным видом победителя направилась к двери, вытирая на ходу руки. Она распахнула незапертую дверь и увидела на пороге Сергея. Он был безобразно грязный и плакал.
– Боже мой, что случилось, Серёжа? – она силой втянула его в квартиру.
Он боязливо стал заглядывать в комнату.
– Не волнуйся, Игорь Витальевич уже ушёл, – поняла она его страхи, – быстро раздевайся и в душ, на тебя смотреть страшно.
Он вышел и весь трясся. Слёзы текли по его щекам, и он не скрывал их.
– Серёжа, успокойся, – она подошла к нему, – что случилось?
– Она сказала, чтобы я больше не приходил. Она меня не любит.
– Боже, ну неужели из-за этого надо так убиваться, – Лида, как мать, стала гладить его по голове, – будет у тебя ещё любовь, обязательно будет. А эта девочка наверно тебя никогда и не любила.
Он продолжал плакать, припав на её грудь. Она усадила его на диван, села рядом и стала успокаивать. Его мокрое лицо вздрагивало на её груди, и губы бормотали что-то невнятное. Он прильнул к ней пытаясь найти защиту и успокоение. Глаза его открылись, и он увидел её грудь, женскую грудь. Его губы непроизвольно стали её целовать, а она, вместо того, чтобы отстранить бедного мальчика, влекомая несбывшимися ожиданиями, всё сильнее прижимала его. На секунду они оба замерли, боясь спугнуть внезапно возникшее влечение и желание, и затем упали в объятья друг друга. Время остановилось, и была одна страсть. Страсть молодого юноши, ещё не знавшего настоящей женской любви и страсть опытной, красивой женщины, предавшейся лишь только женским инстинктам. Уже не было слёз и сожаления, не было границ и стеснения, не было ничего. Была только страсть.
Всю ночь они не сомкнули глаз и не разжимали объятий. Это была их ночь, о которой никто не мог даже предполагать, о которой они ещё несколько часов назад и думать не могли. Эта была только их ночь, за которой, возможно, начиналась новая жизнь.