Госпожа Дэн представила нас. Гости синхронно закивали, потом повернулись друг к другу и словно забыли о нашем существовании. Вечеринка, судя по всему, проходила уже давно. Многие были пьяны. Госпожа Дэн села за столик и перестала обращать на нас внимание. Рита присоединилась к двум мужчинам, стоящим возле окна. Они пили и весело о чем-то переговаривались. Она непринужденно включилась в разговор. Потом закивала. Я увидела, что они поднесли ей какой-то коктейль, вычурно украшенный фруктами по краю стакана. По правилам гейшам пить с гостями не полагалось. Но ведь мы были не в Японии, к тому же в заведении госпожи Лю не соблюдались японские традиции. На первой встрече я обратила внимание на ее гейш. И мне показалось, что все они китаянки. Рита выпила коктейль и поклонилась. Один из мужчин взял со стола тарелочку и протянул ей. Она взяла крохотный бутерброд.
"Надеюсь, она не сама попросила ее покормить", - машинально подумала я, глядя голодными глазами на столы.
Возле меня сидела молодая пара. Они громко смеялись и без конца подталкивали друг друга локтями. Так как китайцы ведут себя обычно более скромно на людях, я поняла, что эта пара прилично пьяна. Я не присаживалась, так как госпожа Дэн сказала, что я сейчас буду выступать по ее знаку. Но она, как я видела, уселась в конце зала с каким-то пожилым мужчиной и что-то нашептывала ему на ухо. Он заинтересованно смотрел на Риту и, неприметно улыбаясь, кивал.
"Весь сегодняшний вояж, - подумала я, - служит одной цели: показать Риту и определить, сколько можно получить за нее денег".
Я видела, что госпожа Дэн потягивает виски. Ее глаза были ненормально расширены, она наваливалась на мужчину, но он не возмущался, а, наоборот, был даже рад. В полумраке ресторана, освещенного лишь несколькими круглыми фонариками, уродство ее носа так в глаза не бросалось. Я подождала немного, но она словно забыла о нас. Тогда я, с трудом удерживая равновесие, потому что судно мерно раскачивалось, и стараясь изящно двигаться на высоких гэта, подошла к Рите. Поклонившись мужчинам, я сказала ей:
- Дэн пьяна, пойдем на воздух.
Рита глянула на меня испуганно, но кивнула.
- Мы на минуту отлучимся, - сказала я мужчинам.
Они улыбнулись и закивали. Мы спокойно вышли из ресторана. Уже было темно, и пролив выглядел фантастически. Множество судов освещались рекламой, фонариками, рядами маленьких лампочек. Подвесные мосты, соединяющие полуостров Коулун и острова, четко выделялись разнообразными подсветками и движущимися лучами фар проезжающих машин и автобусов. Воздух был свежим, пропитанным ароматами моря, но очень сырым. Я поежилась в тонком шелковом кимоно. Но Рита раскраснелась.
- Выпила коктейль, - сказала она, облокачиваясь о бортик и глядя на темную воду.
- Я видела, - ответила я.
- Лучше стало, так прогрел изнутри.
Я глотнула слюну. Голод все сильнее давал о себе знать.
В этот момент мимо нас проходил юный на вид китаец в синей униформе. Он нес пустой поднос в опущенной руке. Внимательно глянув на нас, осклабился.
- Простите, - сказала я.
И он остановился, как вкопанный.
- Проводите нас на камбуз, мы хотим есть.
Парень задумался. Видимо, английский он если и понимал, то с трудом, а ответить вообще не мог. А может, просто оробел. Тогда Рита показала жестами мою просьбу. Он заулыбался шире, кивнул и показал на ресторан. Но мы отрицательно покачали головой. Он снова кивнул и быстро ушел.
- Будем терпеть, - сказала Рита. - Но эта кривоносая гадина Дэн могла бы подумать, что мы не птички небесные и должны питаться.
Мы замолчали, глядя на воду.
- Так и тянет броситься, - пробормотала Рита, вцепившись в бортик.
- И что дальше? - хмуро спросила я.
- Бог знает, - ответила она и беспомощно на меня глянула.
- Интересно, а на судне есть интернет? - тихо поинтересовалась я.
- Не знаю! - тут же оживилась Рита. - Хотя эти китайцы в технике очень продвинутые, так что у них все может быть. И мне кажется, что у них все давно компьютеризировано.
- Плиз, - раздалось в этот момент сзади нас.
Мы развернулись и увидели парня в синей униформе. Он протягивал нам поднос и широко улыбался. На большой плоской тарелке я увидела креветки, зимний бамбук, черные древесные грибы, зеленые кружочки огурцов, половинки яиц. Рядом стояли два пластиковых стакана с зеленым чаем. Мы поклонились, взяли тарелку и стаканы и сразу принялись есть прямо руками, хотя на подносе лежали упаковки с палочками для еды. Парень не уходил. Он с любопытством наблюдал за нами и периодически что-то щебетал на китайском. Все съев и выпив чай, мы поставили тарелку и стаканы на услужливо протянутый поднос и поклонились. Он протянул нам бумажные салфетки и удалился. Мы с Ритой облегченно рассмеялись. Настроение сразу улучшилось.
В этот момент из ресторана высыпали посетители, что-то шумно обсуждая. Они встали у бортика, не обращая на нас внимания, и дружно посмотрели в небо. Я заметила госпожу Дэн. Она нетвердо стояла на ногах, да еще наше судно периодически сильно раскачивалось. Все тот же пожилой китаец, с которым она беседовала в ресторане, крепко держал ее за локоть. Она оглядывалась по сторонам. Видимо, искала нас. Когда увидела, то начала пробираться между людей. Я заметила, что когда она нечаянно опиралась на кого-нибудь, или задевала руками, то многие поворачивались с весьма недовольным видом. Видимо, китайцы очень не любят, когда их касаются посторонние люди. Наконец, госпожа Дэн и ее спутник добрались до нас.
- Вот вы где! - злобно проговорила она. - А я уж думала, что нырнули в воду и уплыли, как рыбы-оборотни.
- Мы вышли подышать ненадолго, - спокойно ответила я.
Она подозрительно на нас посмотрела, потом повернулась к своему спутнику. Он, не отрываясь, изучал Риту. Госпожа Дэн сразу довольно заулыбалась.
В этот момент над лесом высотных зданий в небо взметнулись тысячи разноцветных лучей. Публика явно обрадовалась. Мы тоже подняли глаза в небо, увлеченные красочным зрелищем. Постепенно цветовая гамма изменялась, лазерные лучи начали выписывать в небе причудливые узоры. Зрители следили за ними, не отрываясь. Я глянула на госпожу Дэн. Она тоже подняла глаза в небо и радостно улыбалась, следя за игрой лучей. Но ее спутник по-прежнему не отрывал глаз от Риты.
По проливу медленно двигались огромные ярко освещенные круизные лайнеры, проносились небольшие прогулочные корабли, почти все выполненные в старинном китайском стиле, преимущественно красной окраски с золотом, с загнутыми вверх краями крыш и сплошь увешанные разноцветными фонариками, сновали маленькие джонки, проплывали узкие лодочки, с сидящими в них парочками. Все это освещалось переменчивыми огнями лазерного шоу, звучала музыка, смех. Но я не чувствовала эту атмосферу праздника, сердце сжималось от тоски. Отчаяние начинало заполнять душу, как я с ним не боролась.
Из тетради лекций Ёсико:
"Три понятия составляют реальную основу древнекитайской философии любви. Она называется Дао любви. Эти понятия не только помогли партнерам приблизиться к соответствующим их желаниям частым и долгим занятиям любовью, но также дали древнему Китаю сексуальную свободу и естественность, которая процветала столь долго, сколь долго доминировал Даосизм. Даосы были уверены, что сексуальная гармония приводит нас к единению с бесконечной силой природы, которая, по их мнению, несомненно, имеет сексуальную основу. Земля, к примеру, женщина или элемент Инь, а Небо - мужчина или Ян. Взаимодействие между ними составляет мир в целом. Посредством развития союз мужчины и женщины также создают единство. И одно также важно, как и другое.
До недавних времен в китайской философии не было, чтобы женщины снижались до второстепенного уровня. Важность женщины пространно иллюстрировалось в текстах по Дао любви.
Первое понятие. Мужчина должен найти правильный порядок эякуляции в соответствии со своим возрастом и физическим состоянием. Это должно усилить его так, что он сможет заниматься любовью, как только это отвечает его желанию и желанию его партнерши, и продолжать занятия так долго (или возобновлять их так часто) как нужно для достижения партнершей полного удовлетворения.
Врач седьмого века Ли Дун-Сянь, писал в своей книге "Туя Сянь Цзы" следующее: "Мужчина должен развивать способность к задержке эякуляции до полного удовлетворения партнерши… Мужчина должен открыть и развить свою собственную идеальную частоту эякуляции. И она не должна превышать двух-трех раз за десять сношений". (Ли Дун-Сянь, глава медицинской школы в Чжан-ань, столице Империи).
Второе понятие. Древние китайцы считали, что эякуляция - особенно неконтролируемая - не самый экстатический момент для мужчины. Зная это, мужчина способен открыть многие другие более приятные радости секса. Это, с одной стороны, облегчит для него контроль за испусканием семени.
Что же такое эякуляция? Очевидно, что ответ на этот вопрос таков: освобождение от напряжения взрывным путем. Как крик ярости или взрыв смеха есть также освобождение энергии.
Если это так, то секс без эякуляции есть также освобождение энергии, но без взрыва. Удовольствие мира, а не насилия, чувственный и всецело удовлетворяющий переход во что-то более великое и трансцендентное, чем мы сами.
А мастурбация для мужчины, по даосским понятиям, есть потеря мужской сущности, не компенсируемая ростом женской эссенции.
Нет гармонии Инь и Ян - и акт бесполезен.
Третье понятие. Важность удовлетворения женщины.
В соответствии с Дао, единственный случай, когда занятия любовью могут повредить женщине в любом возрасте - это если любовник неопытный и постоянно оставляет ее неудовлетворенной. Вот почему Дао отмечает женское удовлетворение как один из своих кардинальных принципов. Однако Дао предостерегает, что мужчина может попасть в рискованную ситуацию, если его женщина постоянно призывает эякулировать. Наиболее важная часть этой теории - контроль эякуляции - разработана в попытке согласовать благополучие мужчины и удовлетворение женщины.
Японцы многое переняли у китайцев в этом вопросе. Но разница между китайским и японским подходами к роли женщины в занятиях любовью очевидна. Она легко прослеживается при изучении эротического изобразительного искусства. На китайских картинках видно, что мужчина упрашивает женщину вступить с ним в половую связь. В противоположность этому, в японском эротическом искусстве сдержанность или сопротивление женщины преодолевается мужской агрессивностью, доходящей иногда до сношения с применением силы. А вот в китайской эротике изнасилование является очень редким фактом. Несомненно, для китайских даосов, мужчина не мог получить пользу от занятий любовью, пока он и его партнерша не в гармонии".
Когда мы вернулись в дом гейш, было уже к полуночи. Мы обе настолько устали, что не чувствовали под собой ног.
- Можете смывать грим, - сказала госпожа Дэн, когда мы поднялись в ее сопровождении в свою комнату. - Он вам сегодня уже не понадобится. Лао, я зайду за тобой через час.
Я вздрогнула и удивленно на нее посмотрела.
- Отработаешь свое безобразное поведение в театре теней, - усмехнулась она, поймав мой взгляд. - Я ничего не забываю. И твое наказание никто не отменял.
- Слушаю, госпожа, - еле слышно ответила я, с трудом преодолевая желание расплакаться.
Госпожа Дэн вышла. Рита испуганно на меня посмотрела.
- Все в порядке, - сказала я и без сил опустилась на циновку.
- Что ты сделала? - тихо поинтересовалась она.
- По роже ей съездила со всей силы, - нехотя ответила я, начиная развязывать оби. - Но она первая меня ударила.
Рита неожиданно начала улыбаться. Я сняла носочки-таби и вытянулась на полу на спине.
- Все тело ноет, - сказала я.
- Удовольствие хоть получила, когда врезала ей? - спросила Рита, снимая кимоно и аккуратно складывая его. - Я бы ей всю морду расцарапала. А что это за театр теней?
- Понятия не имею, - с видимым равнодушием ответила я.
Но на душе вновь стало тоскливо. Ничего хорошего ждать от всего этого не приходилось. Я встала, разделась догола и пошла в крохотную душевую, которая, слава Богу, имелась при нашей комнатенке. Тщательно вымывшись, почувствовала прилив бодрости. Но когда вышла, то даже вздрогнула от неожиданности. В комнате стояла госпожа Дэн и явно ждала меня. Рита сидела на коленях возле туалетного столика и молчала.
Госпожа Дэн вновь переоделась. Красное платье плотно обтягивало ее фигуру, большие круглые вырезы на боках открывали тело. Волосы она убрала в высокую прическу. Украшением служил крупный красный цветок герберы, воткнутый в узел. Но было видно, что госпожа Дэн все еще пьяна. Я вышла из душевой голая, но не смутилась, а спокойно пошла к шкафу, чтобы достать халатик.
- Надень вот это. Нижнее белье не нужно, - сказала госпожа Дэн и положила пакет на туалетный столик. - И потом, насколько мне известно, настоящие гейши всегда ходят без него, - ехидно добавила она. - Потом зайдешь в кабинет. И поторопись!
Она вышла. Рита испуганно на меня смотрела. Я ласково улыбнулась ей и взяла пакет. В нем оказалось белое прозрачное одеяние, напоминающее длинный балахон без рукавов. Я накинула и подошла к зеркалу. Ткань ничего не скрывала. Изгибы моего тела, розовые выпирающие соски, "черный мох" внизу живота прекрасно просматривались. Я вздохнула и достала со дна пакета открытые белые сабо на очень высокой платформе. Надев их, расчесала волосы.
- Отдыхай, Ритуля, - ласково произнесла я. - Не думаю, что это надолго. И, видимо, театр в этом же заведении, раз мне принесли такой откровенный наряд.
- Ты не знаешь, что это будет? - встревожено спросила она.
- Нет. Скорее всего, какое-нибудь эротическое представление. Возможно, просто стриптиз. Не волнуйся и ложись отдыхать.
- Ты же знаешь, что я не засну, - грустно ответила она.
Я ободряюще ей улыбнулась и быстро вышла за дверь.
"Рассыпалось ожерелье.
Слиняли кармин и сурьма.
В укусах твой рот,
А пышная некогда грудь
В царапинах от ногтей".Рубоко Шо
Когда я, предварительно постучав, вошла в кабинет, госпожа Дэн стояла у стола и копалась в красной картонной коробке. Она окинула меня с ног до головы быстрым взглядом, кивнула и вновь запустила пальцы в коробку. Я остановилась.
- Выглядишь, как нужно, - заметила она после паузы. - А вот это возьми с собой. Будешь раздавать гостям.
Она достала из коробки и протянула мне несколько квадратиков бумаги. Я молча взяла. Это был плотный картон, с одной стороны черно-белый. На черной половине были белые буквы, на белой - черные. Я увидела название "Black&White".
- Выпей чай для бодрости и иди за мной, - сказала госпожа Дэн и возбужденно заулыбалась, раздувая ноздри.
Я увидела на столе пластиковый стакан с коричневой жидкостью. На вкус она оказалась приятной и напоминала травяной чай.
Мы спустились в подвальное помещение и вошли в одну из дверей. Там оказался обычный на вид бар. Но посетителей было немного, от силы человек десять - пятнадцать. И все мужчины. Я заметила среди них, а в основной своей массе это были китайцы, господина из Мюнхена, который развлекался со мной днем. Он оторвался от стойки бара и радостно уставился на меня пьяными глазами. Потом расплылся в довольной улыбке и поднял кружку с пивом. Я удивилась, что он сразу узнал меня без грима.
- Раздашь карточки гостям и выйдешь вон в ту дверь сбоку от стойки, - тихо сказала госпожа Дэн, не переставая улыбаться посетителям бара.
- Слушаю, госпожа, - ответила я, чувствуя облегчение от такой несложной задачи.
- И не давай себя щупать. Когда будешь раздавать, двигайся изящно и смотри с холодным достоинством. Это их сводит с ума, - добавила она и вышла из бара.
Я подошла к стойке.
- Рад тебя видеть, Юй, - громко сказал господин из Мюнхена и придвинулся ко мне. - Дай мне карточку.
Я протянула ему квадратик. Он взял и плотоядно на меня посмотрел. Его взгляд скользнул с моей груди вниз, и он облизнулся.
- Обязательно приду в театр, хотя стоит это бешеные деньги даже для Гонконга. Но ради тебя! Без всех этих цветных тряпок и белил ты выглядишь еще аппетитнее.
Я ничего не ответила и протянула квадратик его соседу, пожилому китайцу. Но он, к моему удивлению, отказался. Я не знала правил этой игры, поэтому решила не настаивать и перешла к следующему. Это был молодой худощавый китаец. Его глаза беспрерывно бегали по моему телу, просвечивающему сквозь прозрачную ткань. Когда я протянула карточку, он смутился, замер на секунду, но потом все-таки, видимо, решился и взял. Я посчитала количество карточек. Их было 12. Столько же было и гостей в баре. Я раздала восемь. Четверо отказались. И я не настаивала.
Странная легкость появилась в моих мыслях, в теле явно ощущался прилив бодрости, чувство голода исчезло. К тому же меня охватило сильное, плохо контролируемое возбуждение. Видимо, такое состояние вызвал травяной чай с неизвестными мне добавками.
Выполнив то, что требовалось, я вышла в дверь, указанную госпожой Дэн. И попала в узкий коридор. В конце его была еще одна дверь. Я открыла ее и увидела что-то типа гримерной, но очень небольшой. Узкий столик вдоль зеркала на стене, пара табуреток, шкаф-пенал в углу. На столике сидел парень, возле него пристроилась девушка. Она болтала ногами и тихо хихикала. На табуретке сидели еще две девушки. Возле шкафа стоял второй парень. Когда я вошла, они сразу замолчали и посмотрели на меня. Парень, стоящий возле шкафа что-то быстро спросил. Но так как он говорил на китайском, то я не поняла ни слова. В этот момент в дверь заглянула госпожа Дэн.
- Ты уже здесь? - спросила она. - Сколько карточек осталось?
- Четыре, - ответила я.
- Не произноси вслух! - вскрикнула она. - Почему столько осталось у тебя?! Лао вай принесет нам несчастье!
Я изумленно на нее посмотрела. И тут вспомнила, что в Японии число "четыре" ассоциируется со смертью. Видимо, в Китае существовало это же поверье. Хочу также пояснить, как позже я узнала, что китайцы между собой частенько называют всех иностранцев кличкой "лао вай", что переводится как "заморский дьявол".
Госпожа Дэн подскочила ко мне, выхватила оставшиеся карточки из рук и начал их рвать, бросая на пол. Ребята столпились у шкафа, глядя на нее с явным испугом. Она что-то сказала им. Парень открыл шкаф и быстро достал оттуда весьма странные костюмы. Это были черные кофты, длинные рукава которых переходили в перчатки, а ворот в мешок, плотно обтягивающий голову. Для глаз были очень узкие отверстия, зато рот открывался полностью. Мне он протянул такую же кофту, но на груди белели контуры большого цветка.
- Это знак, - сообщила мне госпожа Дэн, когда я взяла кофту и с недоумением разглядывала ее. - По нему гости определят, что это ты раздавала приглашения. Одевайся и на сцену.
- Но что я должна делать? - тихо спросила я.