- Вот именно, - нахмурилась Лиза, - ты сама сказала, что эскиз у него есть. А, значит, он может написать картину. Вот и повод принести ее тебе в гостиницу.
- И прекрасно! - отмахнулась я. - Давай закроем эту тему.
Лиза отодвинулась в угол и нахохлилась. Таксист вновь зачем-то повернулся к нам и опять подмигнул.
- И у этого явно нервный тик, - тихо заметила она. - Ох, эти французы! Добра от них не жди!
Спектакль начинался в половине восьмого. Мы приехали в отель около шести. Лиза мгновенно скрылась в ванной, даже не зайдя в номер Григория. Я скинула одежду и улеглась на диване, потягиваясь всем телом. Чувствовала явную усталость, и даже в оперу идти не хотелось.
"Что там сегодня за спектакль? - подумала я и вяло потянулась за билетами, лежащими в конверте на столике.
Я поняла, что это опера Моцарта, но название "Cosi fan tutte" мне ничего не сказало.
"Может, отказаться и остаться в номере? - подумала я, бросив билеты на пол и перевернувшись на спину. - Приму ванну, поваляюсь на диване, просто отдохну".
- Иди, ванная свободна! - раздался в этот момент приглушенный голос Лизы из приоткрытой двери.
- Сейчас, - ответила я, но не подумала встать.
Лиза скоро появилась в халате и с мокрыми волосами.
- Ты чего разлеглась? - возмутилась она. - Быстро приводи себя в порядок! У нас почти нет времени.
- Успеем, - равнодушно ответила я. - До Гранд-Опера два шага.
- Что это за настроение? - затормошила она меня. - Собирайся, кому говорю!
В дверь постучали.
- Не иначе твой раб явился, - заметила я и встала, накинув халат.
Лиза пошла открывать, что-то недовольно бурча себе под нос.
Но это оказался Кристиан. Я буквально онемела, когда его увидела.
- Но каким образом? - начала я и, к своему удивлению, почувствовала, что краснею.
- Решил лично, - мягко ответил он. - Не возражаете?
- Пойду Григория потороплю, - сказала Лиза, выглядывая из-за его спины, и тут же скрылась.
Я нервно запахнула халат и пригласила его присесть. Крис снял короткое серое пальто, шарф, но почему-то остался в берете. Он подошел к дивану и поднял валяющиеся билеты.
- О! Опера Моцарта! - проговорил он, кладя билеты на стол и не сводя с меня глаз.
- Наверно, - ответила я, тоже неотрывно глядя на него. - Только я совсем не знаю французский.
- Ее полное название "Так поступают все женщины или Школа влюбленных", - тихо сказал Крис и сел рядом со мной. - Она в двух действиях, участвуют оркестр и хор национальной Парижской оперы. Сюжет довольно тривиален. Два молодых итальянских офицера решили проверить верность своих невест. Они переоделись в албанцев и начали их соблазнять. И так далее. Я видел пару месяцев назад. Вам должно понравиться.
- Возможно, - сказала я и улыбнулась. - Но откуда вы здесь, Кристиан?
- Соскучился! - спокойно ответил он. - К тому же мне необходимо видеть модель, иначе рисунок будет неточен.
- Но, - начала я и замолчала.
- Ты все понимаешь, - тихо проговорил он и придвинулся ко мне.
Его черные глаза неотступно смотрели на меня и, казалось, гипнотизировали.
- А мы уже перешли на "ты"? - задала я стандартный вопрос и отодвинулась, запахивая разъезжающиеся полы халата.
- Конечно, - уверенно сказал Крис и улыбнулся, не отводя от меня взгляда.
- Но я ничего про тебя не знаю! Как, впрочем, и ты!
- Хочешь узнать? - спросил он и улыбнулся шире.
И от этого его лицо стало выглядеть совсем мальчишеским. Холодноватый аристократизм, присущий всему его облику, мгновенно исчез, стертый этой подкупающей искренней улыбкой.
- Значит, я тебе небезразличен, - добавил он, не услышав моего ответа.
- Меня зовут Таня Кадзи, я живу в Москве, - начала я спокойно. - Здесь мы всего три дня, и один из них, считай, уже закончился. Ты принял меня за японку, но я являюсь ей лишь на четверть. Мой дед родом из Нагасаки. В Москве у меня свое дело, связанное с гейшами. Я и сама выступаю в этом качестве. Дважды я побывала в Токио и прошла там обучение. Вот, собственно, и все. Сейчас ты, - добавила я после паузы, во время которой Крис смотрел на меня, не переставая улыбаться.
- Меня зовут Кристиан, - в тон мне ответил он и замолчал.
Потом порывисто встал и заходил по гостиной, заложив руки в карманы джинс.
- Сними берет, - почему-то предложила я.
- Что? - удивленно спросил Крис и остановился передо мной. Но берет сдернул и бросил его на пол. - А ты замужем? - неожиданно поинтересовался он.
- Нет, не была и не собираюсь, - ответила я и смущенно улыбнулась.
Ситуация начала меня напрягать, и я подумала, что не мешало бы Лизе вернуться.
Крис вдруг упал на колени и взял мои руки в свои. Они у него были холодными и немного дрожали.
- Таня! Я не знаю, что со мной происходит! Честно! Но как только я сегодня увидел тебя… Понимаешь, я зарисовывал танцовщиц, мои мысли улетели далеко, в Страну Восходящего Солнца. Я словно вдыхал сладкий аромат цветущей сакуры, видел очертания великой Фудзи на фоне удивительно синего неба, наблюдал за неторопливо идущей прекрасной девушкой в ярком расписном кимоно с длинными, свисающими почти до щиколоток рукавами. И вдруг что-то отвлекло меня, я повернул голову и замер. Недалеко от меня, за столиком сидела девушка с глазами, как черные вишни, с прямыми темными волосами, матово блестевшими под светом цветного фонарика, в изумительно красивой блузке лазоревого цвета с летящими на ней розовыми и голубыми мотыльками. Она в этот момент повернула изящную голову и приподняла тонкими длинными пальцами палочки для еды. Ее коралловые губы приоткрылись, и я пропал!
Крис замолчал и уткнулся мне лицом в колени. Вздрогнув, я услышала, как он всхлипнул. Я начала гладить его густые короткие волосы. Он замер.
"Как все это странно, - немного испуганно думала я. - И какой чувствительный парень. Но ведь он художник! Мне ли не знать, что такое творческая натура".
- И вдруг эта девушка, словно сошедшая с гравюр Утамаро, оказывается моей соотечественницей, - сказал он, поднимая голову. - Представляешь, что я испытал, когда ты заговорила на русском? Ну а когда ты оставила телефон отеля, я был на седьмом небе от счастья!
Я молча вытерла мелкие слезинки с его щек. Он схватил мои руки и начал страстно целовать их.
В этот момент вошла Лиза и замерла, глядя на нас с явным возмущением. Крис встал с колен и сел рядом со мной.
- Татьяна! - сказала она. - Ты все еще не готова? А нам скоро выходить. Григорий уже спустился купить сигарет и ждет нас в вестибюле через полчаса!
- Извините, - тихо сказал Крис. - Я вас покидаю. Приятного вечера, сударыни.
Он поднял с пола берет, подхватил пальто и стремительно покинул номер.
- Ну, знаешь, - возмущенно начала Лиза, скидывая халат и бросаясь в спальню. - Не ожидала! И поторопись!
- Буду готова через пару минут, - ответила я, не переставая улыбаться.
Я встала, вытащила бархатное синее платье из плоской коробки и быстро натянула его на себя. Затем надела туфли и пошла в ванную. Подняв волосы в простой гладкий узел, я украсила их своей любимой перламутровой заколкой в виде бабочки. Потом чуть подкрасила ресницы и нанесла темно-розовые румяна и розовую перламутровую помаду. Оглядев свое отражение, осталась довольной. Мои глаза сияли какой-то затаенной радостью, губы улыбались. Я, не переставая, думала о признании Криса.
Когда я вышла из ванной, Лиза уже стояла в гостиной. Выглядела она великолепно. Темно-красное платье с глубоким квадратным вырезом плотно облегало ее изящную фигуру, словно было сшито специально для нее. Густые и очень длинные каштановые волосы она завила в крупные локоны, и от этого ее тонкое нежное лицо выглядело так, будто Лиза была барышней XIX века, собравшейся на бал.
Она придирчиво меня оглядела и метнулась в спальню. Тут же появившись, Лиза подала мне длинный и широкий шарф, словно сотканный из серебристой паутины.
- К твоему наряду подойдет идеально, - заметила она. - Пошли, а то опоздаем на начало!
Мы спустились вниз и увидели раба Григория, в нетерпении расхаживающего по красному покрытию у входа в отель.
Когда мы подъехали к зданию оперы, до начала оставалось двадцать минут. Лизе было смешно, что Григорий решил отвезти нас, хотя от отеля действительно идти пешком буквально несколько минут.
- Не хочу, чтобы ваши прелестные ножки устали идти по мостовой на таких высоких шпильках, - ответил он на замечания Лизы. - К тому же хоть и достаточно тепло, но все равно не лето!
Когда такси остановилось, Григорий помог нам выбраться, подхватил под руки и гордо повел к освещенному входу. Я успела поднять голову и увидеть колонны и лепнину этого старинного здания. Внутри меня поразила роскошная широкая лестница, отделанная белым мрамором. А в зале Григорий обратил наше внимание на плафон под потолком. Он сказал, что в 60-е годы его расписал сам Марк Шагал. Мы заняли места в партере. Я с любопытством оглядывала публику, но мысли периодически возвращались к Кристиану, и я вновь начинала невольно улыбаться и смотрела лишь на бархатную спинку стоящего передо мной кресла.
- Гляди-ка, - зашептала мне на ухо Лиза, - вон на той даме настоящее бриллиантовое колье. Видишь, как сверкает? А вон сидят явно наши соотечественники. Видно по выражениям их лиц. А там какой красавец! Похож на Алена Делона! Видишь?
Она слегка толкнула меня локтем в бок.
- Вижу, вижу, - прошептала я, чтобы от нее отвязаться.
Но сама ждала только одного, чтобы быстрее началось представление, и я смогла сосредоточиться на приятных мыслях. Я так и видела черные блестящие глаза Криса и его мягкую улыбку.
Спектакль прошел мимо моего сознания. И я вздохнула с облегчением, когда мы вышли на улицу.
- Может, поужинаем в каком-нибудь ресторанчике? - неуверенно спросил Григорий и опасливо глянул на Лизу. - Или вы устали? И хотите быстрее вернуться в отель?
- Да подожди ты! - сердито ответила она, расправляя запутавшийся локон. - Не видишь, я пока думаю.
- Жду, госпожа, - тихо ответил он и опустил голову.
- Ну так что, Танюха? - спросила Лиза и взяла меня за руку. - Отправимся на боковую?
- Что вы! Как можно! Ночь только начинается! - раздался сзади нас голос, и мы одновременно повернулись.
- Этого следовало ожидать! - недовольно сказала Лиза. - Париж - город маньяков!
Возле нас стоял Крис и безмятежно улыбался. Он был одет в черное шерстяное полупальто. Оно было распахнуто, я увидела, что свитер тоже черный, а вот брюки были почему-то светло-серыми. Но все это выглядело элегантно и необычайно шло ему. В руках он держал два букетика светло-сиреневых фиалок.
- Я не маньяк, - мягко произнес он, не сводя с меня глаз. - И даже не знаменитый призрак Оперы, который по преданию как раз живет в подвалах этого здания. Жаль, если разочаровал вас. А это для мадемуазель, - сказал он, протягивая нам цветы. - Вы позволите? - спросил он у Григория.
Тот растерянно кивнул, но промолчал. Лиза взяла фиалки и в упор на меня посмотрела.
- Я погуляю с Крисом, - тихо произнесла я, замирая от странного волнения и необычайно острого желания, огнем охватившего меня.
Давно я не испытывала такой мгновенной и сильной страсти. Я спрятала покрасневшее лицо в букетик и вдохнула тонкий едва уловимый запах фиалок. Крис улыбнулся и взял меня за руку.
- Мы пошли, - сказал он. - Au revoir!
- До свидания, - растерянно ответила Лиза. - Но…
- Не волнуйтесь, ваша подруга в полной безопасности!
Из золотой записной книжки с изображением иероглифа "Тацу" на обложке:
Секреты гейш. Драматургия отношений.
"Гейш учат с детства, что все в мире развивается по своим законам, и что развитие - это процесс со своей внутренней динамикой и построением, а вовсе не ровное непрерывное течение событий. Поэтому самое главное - взаимоотношения с мужчиной - гейша предпочитает выстраивать по четким канонам, чтобы получить нужный результат, а не пускать события на самотек, как делают обычные женщины. Это жесткая, веками неизменная схема, которая выглядит следующим образом:
"Взгляд с вершины Фудзи". (Экспозиция).
Выбор объекта. Из множества поклонников гейша выбирает того, кто для нее наиболее выгоден. Идеально, когда этот человек вызывает у нее нежные чувства. Но чаще всего выбирается покровитель из пожилых высокопоставленных и обеспеченных чиновников. Ведь гейша всегда должна думать о своем будущем, потому что эта профессия несовместима с бедностью. Для поддержания статуса гейше требуются немалые средства. Напомним, что кимоно всегда во все времена было самой дорогой одеждой в мире. Одно кимоно в наше время стоит от тысячи евро. А у гейш их целая коллекция на все случаи жизни. И вот объект выбран.
"Сеть из лунных лучей". (Завязка).
Гейша прекрасно знает, что человек больше всего любит тех, кто им искренне восхищается. И она дает возможность мужчине показать себя в самом выгодном свете. Если мужчина кичится своей проницательностью, она подстроит так, что он явится перед ней во всем блеске ума. Если он храбр, она даст ему возможность проявить себя настоящим героем. Тут можно нанять мнимых бандитов, от которых объект защитит прекрасную незнакомку. Или вдруг на его глазах красавица падает из перевернувшейся лодки в воду. Или… да мало ли можно создать ситуаций. Но здесь главное правило - гейша должна вызывать не жалость, а вожделение. Спасаясь от бандитов, она быстро семенит на высоких гэта, ее кимоно распахивается, позволяя увидеть стройные ножки. Рукава поднимаются, обнажая запястья, предмет соблазна для японских мужчин. И объект теряет голову от желания. После падения в воду промокшая одежда облепляет фигуру. Верхнее кимоно необходимо скинуть, нижний тонкий шелковый дзюбан прекрасно подчеркивает выступающую грудь, напрягшиеся соски… Мужчина после этой встречи уже не может думать ни о ком другом. Тем более он ощущает себя героем, спасителем этого прекрасного создания.
"Прогулка вдвоем под цветущей сакурой". (Развитие сюжета).
Объект на крючке, и начинается очень тонкая игра, которая зачастую гейше доставляет необыкновенное удовольствие. Первым делом она создает ощущение, что их соединяют невидимые нити судьбы. Тут всё годится: гейша приставляет к объекту шпионов, собирает о нем сведения, а потом все это использует в общении. Когда объект необычайно заинтересован и уже изнемогает от желания, она дразнит его, являя нешуточного соперника. Объект впадает в отчаяние и без конца говорит себе, что все пропало и эта изумительная женщина для него недосягаема, как луна на небе. Вот тут-то гейша и устраивает, совершенно неожиданно, короткое свидание. И показывает себя во всем блеске сексуального искусства. Объект на вершине блаженства.
"Громы и молнии в безоблачном небе". (Кульминация).
На этой пиковой точке отношений гейша изобретает причину необходимого расставания, вызванного какими-нибудь непреодолимыми трудностями. И эта разлука после того, как он вкусил райское блаженство в ее объятиях, привязывает мужчину крепче любых цепей и словно лишает рассудка.
"Совместное любование восходом солнца". (Развязка).
И вот гейша, преодолев выдуманные трудности, возвращается к убитому горем объекту. Наступает полное счастье. И уже от нее зависит, сколько оно продлится, потому что мужчина сейчас словно кукла бунраку в ее умелых руках, и она знает, как правильно ею управлять".
Свиток второй. Отблеск огня на зеркале льда
"Валун разделил
Бурный поток ручья, но
Мчит вода вперед,
И два рукава реки
Вновь встретятся в потоке".Фудзивара-но Корэмаса
Я открыла глаза и задумчиво посмотрела на низкий, скошенный к окну потолок, оклеенный светло-голубыми обоями в мелкий синий цветочек. Потом лениво перевела взгляд на стену с такими же обоями. Между двух раскрытых шелковых вееров висел вертикальный свиток какэмоно, на вид старинный и подлинный. Очертания горы, извилистая тропка, ведущая наверх. По ней поднимается путник в остроугольной шляпе. Изогнутый ствол сосны. Все нарисовано схематично, тонкой кисточкой, но в тоже время необычайно искусно. На веерах, один из них был ярко-красный, а другой - васильково синий, также были изображены изогнутые веточки сосны. Мой взгляд переместился на еще одно синее пятно, и я поняла, что это мое платье, висящее на спинке стула. Я вздохнула и улыбнулась, чувствуя приятную ломоту во всем теле. Давно у меня не было такого бурного секса.
Повернувшись на бок, я невольно засмеялась, так как увидела Криса, сидящего на огромной цветной циновке, застилающей пол. Он, естественно, рисовал. При этом был полностью обнажен.
- Добрый день, бисёдзё, - тихо сказа Крис, не отрывая взгляда от листа бумаги.
"Бисёдзё" в переводе с японского означает "красавица".
- Привет, бисёнэн, - в тон ему ответила я.
- А что это? - удивленно спросил он и вскинул на меня глаза.
- Красавчик, - расхохоталась я.
- Ты мне льстишь, - мягко проговорил Крис и непритворно засмущался.
Его рука, с кусочком угля в пальцах, замерла. Глаза неотрывно смотрели на меня.
- Ты прекрасна, как раскрытые цветы камелии. Так бы и писал тебя целыми сутками!
Я невольно натянула на себя простыню и пробормотала:
- Надеюсь, не в голом виде?
Крис развернул ко мне лист. Я увидела девушку, присевшую на скамью, которая стояла под низкорослой изогнутой сосной. Девушка склонилась и поправляла ремешок дзори на высокой платформе. Ее нога была видна между разошедшихся краев кимоно. Рядом на скамье лежал раскрытый гофрированный зонтик с неясным рисунком.
- Красиво, - задумчиво проговорила я, изучая эскиз. - Это я?
- А разве непохожа? - встрепенулся Крис. - Но я еще не закончил!
- Не волнуйся так, - мягко сказала я. - Но, знаешь, настоящая японка никогда не станет поправлять ремешок обуви на улице и тем более показывать ногу. Это неприлично.
- А если гейша? - спросил он и улыбнулся.
- Исключено. Тем более она у тебя не в образе. Это просто стилизованный наряд, передающий распространенное мнение о японках. К тому же гейши носят таби. Ну ты знаешь, это такие носочки с выделенным большим пальцем. С босыми ногами они не ходят.
- Почему? - удивился Крис.
- Потому что босоногими ходят лишь проститутки, - пояснила я.
- О! - только и сказал он и вновь начал что-то быстро рисовать. - А если так? - спросил он через какое-то время и показал мне рисунок.
Я невольно рассмеялась, потому что Крис уже нарисовал носочки. К тому же огородил участок с сосной и скамьей под ней невысоким забором, сложенным из неровных камней.
- Она у себя дома, и никто, к сожалению, не видит ее прелестной ножки, пусть и в носочках, - пояснил он.
- Но так проигрывает композиция, - резонно заметила я. - К тому же такие заборы не вполне соответствуют японской традиции.
- И что я буду делать без таких ценных замечаний, когда ты покинешь меня? - спросил Крис и вздохнул.