Обустройству, быту казаков он уделял большое внимание. Видел в них силу, способную сделать освоенным Приамурский край. Его стараниями правительство предоставило переселявшимся на Дальний Восток крестьянам право приобретать землю во временное пользование или в полную собственность. Казаки-переселенцы освобождались в течение пяти лет от службы в первоочередных войсках .
Современные исследователи дальневосточного казачества отмечают, что у казачества складывалась особая система взаимоотношений с первыми лицами края. За исключением единственного гражданского генерал-губернатора, известного ученого Н.Л.Гондатти, губернаторы были людьми военными, получившими блестящее академическое образование, имевшие в прошлом большой опыт военной службы. Для казаков они одновременно являлись наказными атаманами Приамурских казачьих войск. "В харизматической казачьей культуре генерал-губернаторы были наместниками царя, и к ним формировалось соответствующее титулу отношение. Это были отцы командиры, осуществлявшие неустанную заботу о казачьих делах, службах, семьях".
"Незаурядной личностью, пользующейся заслуженным авторитетом среди казачества был П.Ф.Унтербергер, – пишет А.И.Коваленко. – После девяти лет пребывания в должности Наказного атамана Уссурийского казачьего войска, а затем семи лет Нижегородским губернатором он был назначен генерал-губернатором Приамурского края, командующим войсками Приамурского военного округа и Наказным атаманом Приамурских казачьих войск. П.Ф.Унтербергер успешно занимался административной работой. Решая вопросы по укреплению экономического и военно-стратегического потенциала края, строительству железной дороги, осушению болот, переселению крестьян и наделению землей казаков, он стремился к усилению военной мощи России на Дальнем Востоке. Одновременно Унтербергер отличался знанием жизни простых казачьих семей, проявлял по отношению к ним заботу и внимание. Прощаясь с Уссурийским войском, он сделал пожертвования ряду школ, храмов, посетил семьи подъесаула Савицкого, старейшего уссурийского казака из числа первопоселенцев из Забайкалья отставного зауряд-хорунжего Колышкина, могилу рядового Терентия Лапина, погибшего при охране границы" .
После русско-японской войны, когда приток мигрантов из Кореи и Китая увеличился, генерал-губернатор особенно внимательно стал относиться к этому вопросу.
Политика П.Унтербергера в отношении переселенцев из Китая, Кореи и Японии составила целую главу в истории связей России с этими странами. Наблюдая процессы миграции, он приходил к следующим выводам: наплыв переселенцев из-за границы "в корне парализует русскую колонизацию Приамурья и поэтому все мероприятия правительства должны быть направлены к тому, чтобы устранить вредные от этого последствия". С этой целью он предлагал:
1) В первую очередь, во всех казенных предприятиях, концессиях и арендах казенных земель труд корейцев, китайцев и японцев должен быть заменен русским.
2) Ограничения в этом отношении частных предприятий следует начинать в сфере сельскохозяйственной деятельности, во избежание оседания и закрепления корейцев, китайцев и японцев на земле.
3) Безотлагательно следует приступить к решению вопроса с массой незаконно поселившихся на казенных землях.
В то же время П.Унтербергер видел, насколько велики различия между дальневосточными народами. На переселение китайцев он смотрел более лояльно. С китайской общиной у него даже установились рабочие контакты, что было важно при розыске преступников или незаконных промысловиков. Когда он сдавал свои дела военного губернатора Приморской области генералу Д.Субботичу, городская дума, отмечая заслуги перед городом, избрала его почетным гражданином Владивостока. Не осталась в стороне и китайская община города, которая преподнесла ему адрес, написанный на шелковой материи на китайском языке. В нем говорилось: "Его превосходительству Павлу Федоровичу Унтербергеру за добродеятельное управление, признательное китайское общество г. Владивостока, 4 мая 1897 г."
Позже хорошие отношения с китайской общиной ему ставились в вину в Петербурге. 3 апреля 1911 г. в Государственной думе состоялось заседание, на котором обсуждался запрос 30 членов Думы "по поводу неприятия со стороны местных властей Приамурского края надлежащих мер к защите населения от нападения хунхузов". Унтербергеру пеняли за то, что он выселял корейцев-перебежчиков из края, но закрывал глаза на то, что вместо них в поисках работы на российскую территорию проникали китайцы, среди которых было и немало бандитов. В запросе отмечалось, что китайские разбойники совершили несколько налетов на крупные населенные пункты Приамурья, однако глава края не придавал серьезного значения этим фактам и полагал, что население может собственными силами ликвидировать китайский бандитизм.
Настоящую озабоченность генерал-губернатора вызывала экспансия японской рыбопромышленности, которая могла иметь не только экономические, но и политические последствия для края. Он указывал в 1908 г. на то, что японцы приобретают все большее влияние на инородцев Дальнего Востока, поскольку арендуя рыболовные участки, продают им спирт, спаивая местное население. Другой негативной стороной японской экспансии, по мнению П.Унтербергера, стало то, что "японцы дают взятки местным властям за нарушение ими рыболовных правил".
Японские представители проникали в русские владения под видом бонз и торговцев, производили съемки, собирали статистические данные и прилагали все старания, чтобы склонять симпатии корейцев на свою сторону и восстановить их против России. В связи со своей деятельностью в пограничных с Россией районах японцы в значительном числе наводнили русское Приамурье, преимущественно Владивосток, и изучили его всесторонне .
В связи с этим П.Ф.Унтербергер предлагал принять срочные меры. В общих чертах они заключались в следующем:
1. Запретить японцам проживать и посещать стратегически важные районы края.
2. Запретить фотографирование некоторых объектов и съемку плана местности.
3. Организовать специальное охранное отделение для борьбы со шпионством из специалистов японского языка.
4. Усилить промысловый надзор за деятельностью японцев.
5. Не допускать японских рабочих к промысловым работам в России.
6. Запретить японцам право пребывать в северных районах Приморья.
В 1909 г. он представил в Санкт-Петербург проект закона об особых для себя полномочиях. Они
обосновывались растущим влиянием японцев на Дальнем Востоке и сводились к следующему:
1. издавать обязательные постановления о запрещении иностранцам доступ в некоторые районы края;
2. запретить в пределах Приамурского края и территориальных вод России ведение съемок, описаний, измерений без разрешения местных властей;
3. установить в качестве взысканий за нарушение этих предписаний трехмесячное заключение или штраф .
Японцы на российском Дальнем Востоке стали первыми, на ком была испытана "технология" депортации в Новейшее время. Согласно проведенной японским торговым представителем своеобразной переписи, в конце XIX века во Владивостоке проживало 572 японца. Увеличение численности общины было связано со строительством в Приморье Уссурийской железной дороги, в 1895 г. русское правительство разрешило въезд на свою территорию жителей островов для работы на строительстве. Со временем японцы "ушли" и в другие сферы деятельности, открыли магазины, парикмахерские, прачечные, мебельные салоны, бордели и т. д. Приток мигрантов из Японии был также связан с внутренними процессами в соседней стране: там в ходе проводимых реформ разорялись массы крестьян, которые искали и не находили себе применения на родине, многие из этих людей видели выход в переселении в Россию. В 1893 г. население Владивостока составляло 41943 человека, из них 16500 были русские, 22000 китайцев, 2600 корейцев, 11 англичан и 750 японцев. Немцев в городе проживало 72 человека. Возникают японские кварталы, люди стараются держаться вместе, организуя этнический бизнес – только из своих и для своих.
С приближением русско-японской войны чувство неприязни и вражды между русскими и японцами проявляет себя во Владивостоке все больше. В городе происходят драки, нападениям подвергаются японские публичные дома и магазины. После начала военных действий японцы были уведомлены о том, что в случае введения в городе военного положения все проживавшие во Владивостоке японцы в течение десяти дней должны будут покинуть город. Тем, кто пожелает остаться в России, было предписано выехать в Хабаровск. Японская сторона указывала на то, что подобное решение нанесет удар не только по японской общине, но и по русскому и китайскому бизнесу, окажет негативное влияние на русско-японские отношения. К этому моменту, по данным японской стороны, в городе постоянно проживало около трех тысяч подданных Страны восходящего солнца.
Нет сомнения в том, что Япония, готовясь к войне с Россией, использовала собственных подданных для разведывательных целей. Д.М.Зайцев в своей книге приводит текст секретной инструкции на этот счет. Японцев интересовала "1 – любая информация о русской армии и флоте; 2 – информация о государственных финансах и общей экономической ситуации; 3 – настроения влиятельных политиков; 4 – информация об интригах при дворе и в правительстве; 5 – информация обо всех видных государственных деятелях: например, о положении Безобразова, о том, восстанавливает ли свои позиции партия Витте".
По соображениям безопасности накануне русско-японской войны все работавшие в российских государственных учреждениях японцы были уволены.
В работе Т.З.Поздняк, касающейся политики царского правительства в отношении иммигрантов, показано, как в конце XIX – начале ХХ века формировался общий курс с единой целью и методами по удалению из страны представителей враждующих государств. Это был целый комплекс законов и нормативных актов для осуществления административных мер по пресечению деятельности и выдворению из России подданных Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии – по мере того, как эти государства выступали во время Первой мировой войны против России. В начале века это было апробировано на немногочисленной японской колонии во Владивостоке.
11 февраля 1904 г. русская сторона потребовала, чтобы все японцы покинули Владивосток. Эвакуация была осуществлена максимально организованно и в кратчайшие сроки. Японская община была сплочена и хорошо управлялась, именно это и способствовало успешной эвакуации. Русская сторона обеспечила безопасность и содействовала акции .
Русские власти прекрасно понимали: несмотря на то, что японцы имеют в России свой бизнес и клиентов, что благодаря этому живут и растят детей, в массе своей это патриоты своей родины, чувство причастности к всему японскому у них чрезвычайно сильно, они ощущают себя как японцы и только как японцы.
Эвакуация японцев была первой репетицией последующих решений в отношении других иностранцев на Дальнем Востоке, в том числе и немцев…
Но еще большее беспокойство у властей края вызывал приток корейцев. Японский и корейский вопросы были в тот момент теснейшим образом связаны друг с другом. Япония намеревалась целиком и полностью подчинить себе это страну на континенте, но, как указывал российский генеральный консул в Сеуле Г.А.Плансон в своих письмах П.Ф.Унтербергеру, серьезным препятствием на этом пути было население полуострова, которое владело землями и предъявляло свои права, поэтому еще в 1906 г. японцами были изданы правила, облегчающие выселение из страны корейцев и на основании этих правил составилась японская акционерная компания, которая имела специальной задачей содействовать к выселению корейцев в Южно-Уссурийский край.
Число переходивших российскую границу корейцев продолжало расти. "Корейцы, иностранные подданные, распространялись повсюду в Приамурье, оседали в городах, направлялись на россыпи золотых приисков и самовольно занимали свободные участки казенной земли для земледельческой культуры. Дабы более точно определить количество осевших у нас на земле корейских выходцев, была произведена в Южно-Уссурийском крае в 1906 и 1907 годах их регистрация. Статистическое обследование выяснило, что у нас в 1907 г. проживало, только в одном Южно-Уссурийском крае, 14000 корейцев русских подданных и 26000 корейцев иностранных подданных" .
Генерал-губернатор предложил план регулирования миграции. В общих чертах он сводился к следующему:
"I. Установить надзор за прибывающими в Приамурское генерал-губернаторство и проживающими в нем китайцами и корейцами, состоящими в иностранном подданстве согласно особо выработанным правилам.
II. С этой целью усилить канцелярские средства административных органов Приморской и Амурской областей и учредить в них дополнительные должности, 19 полицейских чинов, 8 толмачей и 101 конных и пеших низших полицейских чинов…"
Правила, которые были выработаны для пропуска в Приамурское генерал-губернаторство и проживания в нем китайцев и корейцев, состоящих в иностранном подданстве, сводились к следующему:
"1. Воспрещалось прибытие в Приамурское генерал-губернаторство лицам, одержимым хроническими изнурительными недугами и вообще болезнями заразными, а равно и лицам, неспособным добывать пропитание личным трудом.
2. Китайцы, корейцы могут переходить границу только в указанных пунктах, притом с национальными видами, визированными русским консулом или заменяющим его лицом, и по выборке на годичный срок особого русского билета с уплатой всех установленных при выдаче сего билета денежных сборов.
3. С каждого китайца и корейца (об. пола) при выдаче русского билета взыскивается 4 р. 25к. и гербового сбора 75 к., а всего 5 р. С тех же лиц в возрасте от 10 до 15 лет взыскивается 1 р. 75 к. и гербового сбора 75 к., а всего 2 р. 50 к.
4. Каждый год билеты должны возобновляться, в противном случае взыскивается штраф в размере 5 р.
5. Китайцы и корейцы, не соблюдающие указанных выше постановлений, могут высылаться за границу.
6. Всем лицам и учреждениям в Приамурском генерал-губернаторстве воспрещается держать китайцев и корейцев, не соблюдающих указанных постановлений, в качестве жильцов, арендаторов, постоянных или временных рабочих, допускать их к подрядам и промыслам или принимать их как пассажиров на русские пароходы, совершающие рейсы как в морях, так и на реках, омывающих наши дальневосточные владения. Виновные в нарушении этих правил подвергаются штрафу по 10 р. с каждого китайца или корейца, не имеющего установленного билета или имеющий просроченный билет.
7. Сборы, поступающие при выдаче билетов китайцам и корейцам, зачисляются: гербовый сбор – в доход казны, сбор же от билета и штрафные деньги в специальные средства Министерства внутренних дел. Образуемый и таким путем фонд предназначается на полицейские и врачебно-санитарные расходы, связанные с пропуском и пребыванием китайцев и корейцев в пределах Приамурского края…