Итак, я въехала в город со смешанным чувством возвращения домой, предвкушения встречи с родиной и смутным страхом. Думаю, последним я была обязана Сильвии Стюарт и хотела поскорее преодолеть этот страх.
Мы свернули с широкой дороги. Улицы стали уже, извилистей. Дома саманного цвета - из настоящего самана или покрашенные под него - создавали вокруг свечение тусклого землистого оттенка под ярким солнцем. На площади, которая была центром города, радовала глаз зелень деревьев, и, когда мы ее объезжали, Сильвия указала мне на боковую улицу, в глубине которой располагался магазин "Кордова". Потом она свернула с площади и проехала мимо собора св. Франциска - здания из песчаника с двумя одинаковыми башнями, напоминающего о Франции. Я слышала об архиепископе Лами, который его построил и о котором написала Уилла Катер в книге "Смерть приходит за епископом".
- Мой книжный магазин на этой улице, - показала Сильвия. - Сегодня работает моя помощница. Ты должна заглянуть ко мне, когда сможешь. Теперь я тебя отвезу домой.
Домой! Вдруг у этого слова появилось новое звучание, несмотря на мою тревогу. Для меня оно означало конец поисков. Я тоже была одной из Кордова, и что бы ни говорила о них Сильвия, я с нетерпением ждала встречи с ними.
Мы обогнули Аламеду недалеко от того места, где когда-то кончался Великий путь, и поехали вдоль неширокой полоски зеленого парка над высохшим руслом реки, вверх по узкому гребню холма, который был дорогой к каньону, мимо студий и художественных галерей. Здесь старые саманные дома, некогда испанские резиденции, столпились вплотную друг к другу, разделенные только круглыми саманными стенами, за которыми располагались и сами дома и скрытые патио. Мы свернули на Камино дель Монте Соль, затем опять поехали вниз вдоль узкой улицы, окруженной старыми домами.
- Вон впереди видишь тот дом с бирюзовыми оконными рамами и воротами? - сказала Сильвия. - Это дом твоего деда. Наш дальше, за следующей стеной. Дом Хуана более старый, чем наш с Полом, - ему более лет.
Я хотела остановиться, чтобы попробовать вспомнить, но мы проехали мимо. Следующие слова Сильвии меня разочаровали.
- Я не повезу тебя сразу туда. Сначала мы заедем к нам, и я познакомлю тебя с мужем. Потом я позвоню Кларите и узнаю, готовы ли они тебя встретить. Там был страшный кавардак из-за Элеаноры, когда я уезжала.
Сразу за домом Кордова на узкой дороге стоял гараж, и Сильвия заехала в него. Задняя дверь гаража открывалась на кирпичный патио, и мы вышли туда. Саманные стены высотой до плеча закрывали от нас улицу, и Сильвия повела меня через патио и через тяжелую деревянную дверь в длинную, удобную гостиную, где на полу были разбросаны индейские коврики, а на стене располагались два ряда полок с коллекцией кукол качина.
- Ты, наверное, найдешь Пола на портале, - махнула рукой Сильвия. - Иди и познакомься с ним. Я скоро приду. Скажи Полу, что я пошла позвонить Кларите, чтобы сказать ей, что ты здесь и выяснить, разобрался ли наконец Гэвин со своей женой, как она этого заслуживает.
Я вышла через указанную Сильвией дверь на длинное, открытое пространство - нечто среднее между крыльцом и террасой, но находящееся на одном уровне с патио. В тростниковом кресле в дальнем конце сидел мужчина, которому было лет тридцать семь - тридцать восемь, - значительно моложе Сильвии. Его густые волосы, выгоревшие на солнце, были зачесаны со лба и сзади низко опускались на шею. В этот прохладный майский день на нем был бежевый свитер и коричневые брюки. Он услышал меня и повернулся, вставая, - высокий и худощавый, с тонким, довольно худым лицом, внимательными серыми глазами, длинным подбородком и прямой линией рта. При виде меня его губы тронула легкая улыбка. Это было лицо сильного человека, и мне оно понравилось. Но было и еще что-то. В эти несколько секунд случилось нечто непредвиденное: интуитивное понимание возникло между нами. Понимание, пришедшее ниоткуда, и внезапное, как удар тока. Как будто он сказал: "Я тебя понимаю и хочу узнать тебя лучше".
Я помнила, что он муж Сильвии, и поспешила прервать это неожиданное ощущение нашей близости. Оно меня смущало, и я насторожилась. Я попыталась избавиться от него.
- Привет, - весело сказала я. - Я Аманда Остин, давно пропавшая внучка Хуана. Сильвия сказала, чтобы я шла сюда и подождала, пока она позвонит и выяснит, разобрался ли наконец Гэвин Бранд со своей женой.
Я ждала, что он рассмеется в ответ на мои глупые слова, но вместо этого легкая улыбка исчезла с его лица, и он серьезно кивнул головой.
- Здравствуйте, мисс Остин. Боюсь, вы ошиблись. Я не Пол Стюарт. Я - Гэвин Бранд.
Я с ужасом почувствовала, как горячая кровь прилила к моим щекам. Я онемела и не могла двинуться с места. Мне нечего было сказать, нечем исправить положение.
Выдержав небольшую паузу, он холодно продолжил.
- Дело в том, что Элеанора меня очень беспокоит. Я пришел сюда, чтобы поговорить с Сильвией и Полом, спросить у них, не слышали ли они от Элеаноры о чем-нибудь таком, что выведет меня на след.
Я только смогла произнести, заикаясь, слова извинения:
- Я… я очень сожалею.
Он опять серьезно кивнул и, казалось, отдалился от меня так сильно, что я уже не могла его достичь. Вряд ли Гэвин Бранд будет приветствовать теперь мое прибытие в дом Кордова, и я сама была в этом виновата.
Появление Сильвии и человека, который должен был быть ее мужем Полом, спасло меня из этой ситуации. Казалось, Сильвия была удивлена при виде Гэвина, и я поймала неуверенный взгляд, который она бросила на Пола.
- Привет, Гэвин, - сказала она. - Я не знала, что ты здесь. Я вижу, вы с Амандой уже познакомились. Аманда, это Пол.
Ее муж подошел и протянул руку. Хотя он двигался легко, как кошка, это был крупный человек. Его волосы, песочно-серые, редели на висках, а глаза были неопределенного цвета. Во взгляде, которым он на меня посмотрел, был какой-то странный вызов, и я ощутила в нем внутреннее напряжение, так что я сразу почувствовала себя в его присутствии неловко, так же, как с Сильвией.
- Я очень ждал встречи с вами, - сказал он, и казалось, его слова несли какой-то особый смысл. Его взгляд изучал меня, и я смущенно отвела глаза. Он сразу же продолжил, не ожидая моего ответа: - Вас очень ждут у Кордова. Старый Хуан с нетерпением ждал вашего приезда. Да и мы все тоже. Вы очень похожи на свою мать. Я ее хорошо помню.
Сильвия поспешила вмешаться, как будто она не хотела, чтобы он говорил о моей матери.
- Гэвин, я только что говорила с Кларитой. Им сообщили сразу после того, как ты уехал: машину Элеаноры нашли у Белой скалы по дороге в Лос-Аламос.
- У Белой скалы? - Гэвин, казалось, был в недоумении. - Но почему она оставила ее там? Кто-нибудь из вас что-нибудь понимает?
Сильвия пожала плечами.
- Элеанора могла оставить ее в любом месте, какое пришло ей в голову.
Пол, казалось, размышлял, но прежде чем он заговорил, я поймала взгляды, которыми они обменялись с Гэвином Брандом, и почти физически ощутила враждебность, которую эти двое мужчин испытывали друг к другу.
Когда Пол Стюарт заговорил, он сделал это почти с неохотой.
- Это ответвление дороги у Белой скалы ведет и в Бандельер. Я слышал, как она увлеченно говорила о пещерах - как об укромном месте, где можно спрятаться. Однажды она предложила мне использовать их как место действия в одной из книг. Она говорила, что было бы забавно провести ночь в одной из этих пещер. Возможно, она поехала туда.
- Да, для Элеаноры это весьма подходяще, - сказала Сильвия. - Она всегда обожала жизнь на природе. Спальные мешки и все такое прочее.
- Между прочим, ее спального мешка не нашли, - казалось, Гэвин обдумывал услышанное. - По крайней мере, это какой-то след. Пожалуй, я поеду в Бандельер и поищу ее там.
- Значит, теперь я могу пойти к дедушке? - спросила я Сильвию.
Она отрицательно покачала головой.
- Не сразу. Пол сейчас отнесет твой багаж. Есть еще одна трудность, Гэвин. Ты помнишь эту маленькую каменную голову доколумбовой эпохи, которая была у Хуана в его личной коллекции? Как я поняла, неделю тому назад она исчезла. Теперь она нашлась - на бюро в твоей комнате.
Гэвин посмотрел на нее, и я увидела, какими холодными могут стать его серые глаза.
- Еще недавно ее там не было.
- Ее нашла Кларита, - сказала Сильвия едким тоном, как будто она получала удовольствие от этой ситуации. - Она пошла сразу же к Хуану и сказала ему. Старик в ярости. Теперь назревает новый скандал. Я думаю, Аманда, тебе лучше подождать, прежде чем идти в дом.
Пол сказал успокаивающе:
- Они выяснят, конечно, как она туда попала.
- Это подождет. - Гэвин не смотрел на Пола. - Я хочу прежде всего найти Элеанору и поеду в Бандельер. Это займет немного времени, но это единственное, что я могу сейчас предпринять. Сильвия, если поступит еще какая-нибудь информация, позвони, пожалуйста, туда на автостоянку и передай им сообщение для меня.
Она кивнула немного мрачновато, я беспомощно стояла рядом с ней, а Гэвин ходил взад-вперед по порталу. Проходя мимо меня, он остановился и посмотрел на меня, раздумывая.
- Вы можете поехать со мной, - сказал он со спокойной уверенностью. - Вам сейчас не следует идти к Хуану. Элеанора - ваша кузина, и, может быть, мне понадобится женская помощь, когда я ее найду.
Я не поверила причине, которую он выдвинул. Он хотел увезти меня от Сильвии и Пола и скорее приказывал, чем просил, и был уверен в моем согласии. Я очень не хотела ехать. Я не имела желания находиться в обществе этого холодного, неприступного человека, к которому я на какое-то мгновение почувствовала странное влечение и которого так жестоко оскорбила. Однако, казалось, у меня не было другого выбора. Он ждал, что я поеду с ним, и его воля была сильнее моей, нравилось мне это или нет. По крайней мере, если я поеду с ним, это будет лучше, чем пустое времяпрепровождение.
- Я поеду, - сказала я, как будто он ждал моего согласия.
Мы вышли из дома Стюартов вместе, и рядом со мной Гэвин казался очень высоким. Его зачесанные назад выгоревшие волосы блестели под солнцем. Когда мы пересекали патио, я постаралась отбросить воспоминания о том первоначальном влечении. Он был сейчас дальше от меня, как если бы даже жил на другой планете.
III
Гэвин поехал по дороге в Таос к северу от Санта-Фе. Он ехал на максимальной скорости и управлял машиной с той же уверенностью, с какой он управлял мной. Я напомнила себе, что он как раз тот тип мужчины, который я не люблю.
Я не предполагала, что отправлюсь в путешествие, и жалела, что встреча с Кордова опять откладывалась. Но благодаря тем глупым словам, которые я сказала Гэвину и которые поставили меня в невыгодное положение, и его собственному уверенно-приказному способу общения со мной, я снова была в дороге, на пути к национальному памятнику под названием Бандельер, о котором я никогда раньше не слышала.
Большую часть времени мы молчали, и раз или два я украдкой посмотрела на моего невозмутимого спутника. Мне доставляла удовольствие моя неприязнь к нему, но в то же время форма его головы, линии его лица интриговали меня, как художника. У меня чесались руки, так хотелось мне взять карандаш, чтобы перенести то впечатление, которое вызывала во мне его сильная личность, на бумагу. Мне было интересно, смогу ли я его написать. Портретная живопись не была моей сильной стороной, но интересное лицо всегда привлекало меня. Его голос прервал мои размышления.
- Полагаю, вам интересно знать, почему я так скоро увез вас от Стюартов?
- Да… пожалуй.
- Я не хотел оставлять вас там в качестве добычи Пола.
- Добычи? Что вы хотите сказать?
- Вы, может быть, знаете - он пишет книгу и хочет порыться в вашей памяти.
- Сильвия говорила мне нечто подобное. Но как можно откопать что-то в памяти пятилетнего ребенка? Что это за книга?
Он мрачно смотрел на дорогу.
- Одна из глав будет о семье Кордова - в особенности о смерти вашей матери. Что вы об этом знаете?
Я напряглась.
- На самом деле я ничего не знаю. Видите ли, мой отец никогда не говорил мне о ней и не рассказывал о том, что с ней случилось. Все, что я знаю, - она умерла, разбившись при падении. Вот одна из причин, почему я сюда приехала. Мне очень важно знать… знать о ней все. Все о моих родственниках со стороны матери.
Он посмотрел на меня, и, встретив его взгляд, я увидела в нем неожиданную симпатию, хотя он продолжал, никак не отреагировав на мои слова.
- Ваш дедушка очень сильно настроен против книги Пола о Кордова. И я с ним согласен. Ни для кого нет ничего хорошего в том, что он раскопает старый скандал, случившийся много лет тому назад. И для вас - меньше всех.
Мне его слова не понравились.
- Сильвия тоже говорила о скандале. Но о каком? Если это относится к моей матери - скандал это или нет, - я хочу знать. Почему мне нельзя этого знать?
- Лучше не ворошить прошлого, - сказал он. - Вы только сильно огорчитесь.
- Неважно - я хочу знать! От этого можно сойти с ума!
Он бросил на меня быстрый взгляд, в котором читалось мрачное удовольствие.
- Упрямство Кордова! Оно выпирает из вас всех.
- Может быть, это просто черта моих родственников из Новой Англии, - сказала я ему.
Мы помолчали. Когда мы свернули с Таосской дороги к горам Хемес, которые поднимались за Лос-Аламосом, покрытые снегом горы Сангре-де-Кристос оказались сзади, и я изучала пейзаж с тем же интересом, который я испытала по дороге из Альбукерка. Этот мир отличался от того, к которому я привыкла.
Я была рада, что немного изучила карту, прежде чем уехала из Нью-Йорка, и знала кое-что о местности. Справа от нас появилась массивная, странно черная гора, стоявшая отдельно, ее склоны круто поднимались кверху к плоскому плато на вершине. Во мне пробудились воспоминания, и ко мне ниоткуда пришло ее название.
- Черная Меза, - сказала я, удивляясь сама себе. Этого названия на карте не было.
- Так, значит, есть вещи, которые вы помните? - сказал Гэвин.
- У меня бывают вспышки памяти, и я чувствую, что я видела эту местность раньше. Конечно, видела. Я, должно быть, путешествовала здесь с моими родителями, когда была маленькой.
Мы ехали через страну становых гор, и холмы впереди были похожи на песчаные корабли, плывущие в можжевелово-зеленом море. Иногда их верхушки увенчивались острыми шпилями скал, и в песчанике часто встречались пещеры. Возможно, все это было мне знакомо, хотя у меня больше не было вспышек узнавания, как с Черной Мезой. Но я не могла расслабиться и просто любоваться пейзажем. Передо мной по-прежнему вставали вопросы.
- Вы знали мою мать? - прервала я молчание, сопровождаемое лишь шорохом шин и шумом мотора.
- Да, я ее знал, - ответил Гэвин, но ничего больше не добавил, сводя на нет все мои попытки.
- Мой отец никогда не говорил мне о ней, - упрямо повторила я. - Странно, что я выросла, ничего не помня и не зная о Доротее Кордова Остин.
- Когда мне было пятнадцать, я не мог понять, что Доро нашла в вашем отце, - сказал Гэвин. - Он во всех отношениях был ее прямой противоположностью.
Я подумала, не подстрекает ли он меня к спору, но он, казалось, был слишком бесстрастным, слишком равнодушным для этого.
- А меня вы помните? - спросила я.
- Очень хорошо. - Прямая линия его рта немного смягчилась. - Вы были маленькой забавной девочкой, очень похожей на мать.
На минуту я расслабилась. Как бы ни говорила я себе, что он мне не нравится, что-то во мне тянулось к этому человеку. Однако его следующие слова снова произвели на меня впечатление холодного душа, и я поняла, что он не будет слишком долго думать о прошлом.
- Очень плохо, что маленькие забавные девочки все же вырастают, - сказал он.
Казалось, что он просто спокойно выразил свое мнение, вовсе не желая меня обидеть, но ему было все равно, что я могу почувствовать. Тот проблеск симпатии ко мне, который я ощутила несколько секунд назад, исчез, и я отодвинулась от него, испытывая легкую боль, что мне самой не понравилось, и желая показать ему, что не придаю значения его словам. Он, казалось, ничего не заметил, и оставшуюся часть пути до Белой скалы мы молчали.
- Вот здесь Элеанора оставила машину, - сказал он мне. - Я не буду сейчас останавливаться для расспросов. Если она отправилась в Бандельер, она, возможно, села на попутную.
Это был мексиканский городок того же песочного цвета, терявшийся среди холмов, и мы поехали по извивающейся дороге в парк.
- Вы знаете, почему она уехала? - спросила я, все еще ощущая обиду за его замечание о выросших девочках.
- Возможно, у нее была тысяча причин, - сказал он. - Лучше не стараться угадать настоящую.
- Сильвия говорила о том, что у Элеаноры, как и у моей матери, в характере есть необузданность. Для меня это все звучит глупо - необузданность в крови и все такое.
- Хуан скажет вам, что это не глупость. Но вы сами разве не такая? Ведь вы же Кордова.
- Мне нравится думать, что я вполне уравновешенный человек, - сказала я ему.
- Поздравляю.
Мне не понравился его сухой тон, и я промолчала, чувствуя, как во мне закипает гнев. Гэвин Бранд мне явно не нравился, и моя симпатия к кузине возросла. Я не стала задумываться об оценке, которую дала Элеаноре Сильвия, решив, что я должна вынести собственное впечатление.
Проехав несколько миль, в продолжение которых я немного успокоилась, мы достигли входа в парк, где Гэвин остановился, чтобы заплатить. Он спросил мужчину, который принимает плату за вход, не видел ли тот высокую женщину с длинными светлыми волосами, которая могла приехать на чьей-нибудь машине вчера.
Служащий покачал головой.
- К нам приезжает очень много людей, всех не упомнишь. Наверное, была масса девушек с длинными светлыми волосами. Я не обращаю на них внимание.
- Разве парк не закрывается на ночь? - спросила я, когда мы въехали в ворота. - Разве посетителям не предлагают покинуть его?
- Это огромное пространство с множеством дорог, - сказал Гэвин. - И туристы всегда останавливаются здесь на ночь. Вряд ли они регистрируют посетителей, которые уезжают.
Дорога, извиваясь, шла вниз, ко дну каньона. С обеих сторон поднимались высокие скалы, на одном склоне их росли деревья, а другой, крутой, был застывшей вулканической лавой.
- Почему это национальный памятник? - спросила я.
- Индейцы были здесь приблизительно до 1500 года. Вы увидите остатки их жилищ и кив. Все тщательно сохраняется.
И он был тщательно вежлив - любезный гид.
- Но если здесь масса дорог, как мы ее отыщем?
- Пол говорит, что ее больше всего интересуют пещеры. И в них можно найти укрытие. Мы осмотрим некоторые. Все зависит от того, как далеко ей вздумалось уйти от главной дороги. Если она здесь, я подозреваю, что недалеко.
- Но если она действительно хочет спрятаться…