Звучавшее в ее голосе волнение выдавало глубокую решимость. Доверив Зану некоторые из своих сокровенных мыслей, Шаннон начинала понимать, что ее самые смелые мечты являются для него реальностью.
- Вы счастливы, раз знаете, чего хотите. Это уже кое-что, - задумчиво сказал он.
- Разве? Вы-то имеете все, что хотите, не так ли?
- Может показаться, что так, но я только хранитель своего титула, к которому прилагается и замок. А это чертовски большая ответственность.
- Ну, что вы такое говорите! Это же смешно! Вы просто пытаетесь вызвать к себе сочувствие! - возмутилась Шаннон.
- Нет, правда. Я отношусь к этому именно так.
Шаннон улыбнулась и недоверчиво покачала головой. Появление Зана подстегнуло ее стремление к красоте, к новым впечатлениям, к другой жизни. Всю свою жизнь она страдала оттого, что не могла иметь самые простые вещи, которые для других были чем-то само собой разумеющимся, - пару приличных туфель, например. Это рожденное постоянной нуждой чувство Зан никогда не смог бы понять.
- Расскажите мне о вашей семье, - попросила она. - Вы никогда не говорили о том, есть ли у вас братья и сестры.
- Я бы лучше послушал, как вы представляете себе мою семью.
Шаннон помедлила.
- Хорошо. Я думаю, что у вас много братьев и сестер. Все вы живете в замке, и там множество собак и лошадей. Летом вы играете на лужайке в крокет - в моем представлении у вас всегда лето, - и дворецкий подает в четыре часа чай под огромным каштаном. Я так и вижу стол, покрытый камчатным полотном, с фарфоровой посудой и столовым серебром. Когда вы были маленькими, ваши сестры играли с красивыми куклами, а вы с вашими братьями в башне замка каждый день после обеда играли с игрушечными солдатиками. А когда вы лежали в постели, укрытый одеялом, ваша мама - красавица - приходила пожелать вам спокойной ночи. Она всегда носит бальные платья, и от нее чудесно пахнет лавандой. Я также точно знаю, как выглядит ваш отец. Он высокий, с громадными усами, с добрыми, как у вас, глазами. Когда вы были маленьким, он во всех орденах приходил к вам пожелать спокойной ночи и рассказывал истории про ваших предков.
- Боже мой, какое у вас воображение! - засмеялся Зан. - Откуда вы все это взяли?
- Большей частью из книг или из кино.
- Вы просто сокровище, но вы не могли оказаться дальше от правды. Мой отец - совершенный чудак, даже немного не в себе, и любит бродить по неотапливаемому замку. Да, и еще. Он потерял ногу на войне и вынужден во время охоты привязываться к лошади. Он встретил мою мать почти в пятидесятилетнем возрасте. Она была тем, что называют "красой общества", и надолго у нас не задержалась. Я не видел ее шесть лет - с тех пор, как она последний раз приглашала меня на чай в "Ритце". У нее четвертый муж - обедневший итальянский граф, - и они живут в Тоскане, в полуразрушенной вилле вроде замка Килгарин, - сухо сказал Зан. - Таким образом, как видите, нет ни чая на лужайке, ни крокета, ни даже братьев и сестер. Большую часть времени я проводил со своей нянюшкой. Потом в пять лет меня отправили в интернат, где били за плохой почерк. Моя жизнь не была устлана розами и не имеет ничего общего с историями из ваших книжек. На самом деле я думаю, что у нас с вами больше общего, чем вы можете представить.
Спокойный и откровенный рассказ Зана о своей семье совершенно ошеломил Шаннон. Она была тронута и некоторое время не знала, что сказать.
- Вы правы, у нас действительно много общего, - тихо сказала Шаннон, собираясь рассказать о своем прошлом то, чем ни с кем никогда не делилась. - Я тоже не знаю свою мать. Она умерла, когда я была ребенком. Папа никогда ничего не рассказывал, и я знаю о ней только со слов дяди Джека. Она была наполовину полинезийка. Ее отец был француз, а мать - с Новой Каледонии.
- Почему ваш отец назвал вас Шаннон?
- О, это очень похоже на папу. По виду этого не скажешь, но в нем живет глубокая привязанность к Ирландии. Он говорит, что Фалуны владели замком, который называется Шаннон. - Она беспечно махнула рукой. - В глубине души он романтик. Часто рассказывал мне и Керри самые фантастические истории.
- Это может быть правдой. Недалеко от Килгарин есть замок, который называется Шаннон. Он разрушен, но это красивое место.
Шаннон раскрыла глаза от удивления.
- Если вы приедете в Европу, я отвезу вас туда.
- "Когда" я приеду в Европу, а не "если", - поправила она.
Зан улыбнулся и привлек ее к себе. Его поцелуй, нежный и в то же время страстный, произвел сильнейший эффект. Сердце молотом застучало в груди Шаннон, и когда Зан отпустил ее, она испытала восхитительное чувство невесомости.
- Прекрасная Шаннон, - пробормотал Зан. - Теперь я знаю, почему Гоген поехал в Полинезию и не вернулся обратно.
Зан закрывал ворота, когда увидел направляющегося к нему Чарли.
- Хорошо прокатился? А где Шаннон?
- Спасибо, хорошо. Пошла домой. Мы сегодня доехали до реки. Она вышла из берегов, и поэтому мы повернули обратно.
Они направились к загону для овец.
- Слушай, если ты считаешь, что это не мое дело, - извиняющимся тоном начал Чарли, - скажи, чтобы я заткнулся. Но мама уже меня замучила насчет тебя и Шаннон.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Зан.
- Я знаю, что это абсурд, но мама думает, что Шаннон может тобой сильно увлечься, и боится, что ей будет от этого плохо или что-то в этом роде. Подумать только! Она ужасно любит девочек Фалун и немного перестраховывается. Я сказал ей, чтобы она не суетилась и что Шаннон не в твоем вкусе.
- Я и не знал, что у меня есть вкус, - засмеялся Зан.
- Конечно, есть. Он такой же, как и у меня, разве нет? - В Оксфорде и на домашних вечеринках в Глостершире они ухаживали за одними и теми же девушками - настоящими английскими леди, того же происхождения, что и они сами.
- В таком случае сегодня вечером придется сидеть по другую сторону от костра, - небрежно сказал Зан. Если Мэтти так трясется над девочками Фалун, у него нет другого выхода, кроме как прекратить дружбу с Шаннон. Однако на душе у него стало тяжело.
В этот вечер после захода солнца все, включая молодых людей, приехавших на машине с соседней фермы, собрались около конюшни. Здесь же дожидался пони, впряженный в тележку с провизией. Шаннон, верхом на Ириске, следила за всей этой деятельностью с растущим нетерпением. Было полнолуние, и в это время года мороза уже не ожидалось, хотя ночной воздух был холодным. Вдали слышался смех зимородка. Нарушая тишину разговорами и хохотом, молодежь группами по двое и по трое отправлялась на излюбленное место пикника - к подножию заросших кустарником холмов. Благоухающие эвкалипты таинственно шелестели ветвями. Шаннон находилась недалеко от Зана, который ехал рядом с Чарли. Чуть раньше Зан немного поговорил с ней, что произвело эффект искры, брошенной на сухие дрова. Сейчас, переполненная светлыми надеждами первой любви, Шаннон испытывала благословенное чувство покоя, нарушаемое только жгучими воспоминаниями об их первом поцелуе сегодня днем. Впервые в жизни она не хотела, чтобы время шло быстрее. Сейчас Шаннон наслаждалась каждой минутой, предвкушая время, когда они опять останутся одни.
Далеко от Кунварры, над поляной, где проходил пикник, горел Южный Крест. Горел так же ясно, как и столетия назад, когда его свет озарял странствующих аборигенов и служил путеводной звездой для пастухов. Сейчас на холме раздавались юные голоса.
Пока мальчики разжигали костер, девочки возились с большими кастрюлями, наполненными пресными лепешками, которые приготовила Дотти, и готовили котелки для чая. Чарли и Зан занимались отбивными и бифштексами, и время от времени Шаннон ловила на себе взгляд Зана, сидевшего с другой стороны костра. Лицо Шаннон раскраснелось от огня, время от времени она останавливалась, чтобы откинуть со лба прядь волос. Керри, на которую никто не обращал внимания, с любопытством разглядывала Зана, внимательно смотревшего на сестру.
В воздухе стоял аромат брошенных в огонь эвкалиптовых листьев, смешавшийся с запахом жареного мяса. Все принялись накладывать себе на тарелки еду. Шаннон присела на бревно, лежавшее около костра, и ждала, что Зан присоединится к ней.
Он не подошел. Не понимая, что случилось, Шаннон сидела на бревне, держа на коленях нетронутую тарелку. Расположившись рядом с Чарли, Зан с аппетитом ел и пил пиво, даже ни разу не взглянув в ее сторону. Шаннон машинально отпила глоток чая. Обычно такой чай она считала восхитительным, но сейчас он казался ей безвкусным.
Весь вечер Шаннон видела в свете костра раскрасневшееся от удовольствия лицо Зана. Он бросил ее так же быстро, как и привлек к себе. Слушать пение у костра было просто невыносимо, и к тому времени, когда все начали убирать мусор, Шаннон трясло от смятения и оскорбленной гордости. Когда они нагружали повозку, Зан наконец подошел к ней. Шаннон отреагировала холодно, хотя сердце отчаянно билось. Девушка решила ни в коем случае не показывать ему боли, которая отражалась в ее глазах.
- Это лучший пикник из всех, на которых я был, - заметил Зан, пытаясь найти тему для разговора. - Звезды здесь такие яркие, не правда ли? - неуверенно добавил он, когда Шаннон ничего не ответила.
- Что же тут удивительного? В конце концов это захолустье находится неизвестно где, - резко ответила Шаннон и, повернувшись на каблуках, направилась к своей лошади.
Дома, непослушными руками расчесывая волосы, Шаннон вполуха слушала возбужденное щебетание Керри. Слезы подступили совсем близко, но гордость не позволяла Шаннон разрыдаться в присутствии младшей сестры.
- Почему ты сегодня игнорировала Зана? - задала Керри провокационный вопрос. Она прыгнула в постель и обняв руками колени, с невинным видом смотрела на сестру.
- Разве? И не собиралась, - ответила та, с преувеличенной тщательностью складывая джинсы.
- Я думаю, ты вела себя с ним просто грубо. Не знаю, как ты могла быть такой злой. Я бы не могла, - со вздохом сказала Керри.
- Если хочешь знать правду, я пришла к выводу, что он немного пустой.
- Пустой? - Керри со смехом упала навзничь. - Кого ты хочешь обмануть? Вчера говорила совсем по-другому. "Зан то, Зан это". Лично я думаю, что он самый интересный, самый симпатичный парень из всех, кого я встречала. Он в десять раз красивее Чарли, Генри, Джеймса или кого-нибудь еще.
- Он хорош в небольших дозах, - ответила Шаннон напряженным, тихим голосом. - В конце концов я поняла, что он очень самоуверенный. Как раз такой, каким я его считала до приезда. Люди не всегда таковы, как кажутся на первый взгляд, - добавила Шаннон с видом многоопытного взрослого человека, каким себя отнюдь не чувствовала.
- Если ты его не хочешь, я возьму его себе. Я считаю, что он просто сказка.
- Тебе не кажется, что ты чересчур молода, чтобы рассуждать на эти темы?
Керри вскочила с кровати и приняла величественную позу.
- Моя дорогая, - сказала она с нарочитым английским акцентом, - может быть, у меня ум как у ребенка, но зато тело - как у взрослой женщины.
Шаннон не отреагировала на это замечание, которое в другое время вызвало бы у нее взрыв смеха.
Они всегда спорили. Еще тогда, когда Керри лежала в колыбели, она не переставала плакать до тех пор, пока Шаннон не брала ее на руки. Уже тогда выяснялось, чья воля крепче. Не зная, как обращаться с детьми, Шаннон уступала, находя, что легче капитулировать, чем сопротивляться. Трудный ребенок превратился в упрямого подростка, чья вызывающая улыбка иногда порождала в Шаннон сомнения относительно своих чувств к младшей сестре. Шаннон отступала, замыкаясь в себе, что приводило Керри в бешенство. Однако совместные испытания сплачивали их, создавая замкнутый мирок, куда посторонним путь был заказан - до сегодняшнего дня.
- По моему мнению, он дал тебе отставку, - грубо сказала Керри, задетая, что Шаннон не засмеялась на ее шутку.
Шаннон повернулась и в ярости посмотрела на сестру. Это замечание больно задело ее.
- Ну ты, маленькая сучка!
Керри сделала вид, что не услышала.
- Я не хотела тебе говорить, но он с интересом смотрел на меня.
- Спокойной ночи, - коротко сказала Шаннон и погасила свет.
Даже после того, как Керри уснула, Шаннон долго лежала без сна, все еще кипя от гнева. Впервые кто-то становился между ними. Керри, ее союзник, бросила ее в самый ответственный момент, оставив в сердце ужасную пустоту.
Воскресным утром Шаннон расставляла посуду для завтрака, когда в кухню вошел небритый Брендан. За ним появилась Керри, которая сразу же скользнула в кресло и начала поспешно накладывать сахар себе в овсянку.
- Чай готов? - пробормотал Брендан, не глядя на девочек.
- Подожди минуту, - немного резко ответила Шаннон. Она привыкла к таким кратким разговорам по утрам, но в последние три недели плохо спала и была не в духе. Под глазами у нее образовались круги, и Шаннон чувствовала себя - и выглядела - усталой.
- Дай еще молока, Шан, - прощебетала Керри, опустошив кувшин.
- Возьми сама!
Сестры обменялись враждебными взглядами. Брендан не обратил на это внимания, отхлебывая чай. Кухня была такой маленькой, что едва вмещала стол и стулья, и в это утро Шаннон испытывала приступ клаустрофобии. Запах жарящихся на плите бараньих отбивных и яиц вызывал у нее отвращение, и свои обязанности она выполняла отрешенно, как автомат.
После пикника Шаннон использовала любую возможность, чтобы ускользнуть на лошади из Кунварры, направляясь в холмы сразу после того, как наводила порядок в доме. Большую часть времени она проводила в размышлениях, прислонясь к какому-нибудь дереву. Шаннон пришла к выводу, что ее жизнь протекает впустую, без всякой цели, и что с появлением Зана она отбросила все свои мечты и планы насчет Сиднея, как будто они вовсе не существовали. Теперь она решила для достижения своих целей начать откладывать карманные деньги, хотя ее мечты после разговоров с Заном поблекли. Шаннон всем сердцем желала, чтобы каникулы Зана быстрее закончились, но поддерживать в себе решимость оказалось не так уж просто. Каждый раз, когда она видела его издали, почва, казалось, уходила у нее из-под ног. Единственное, что удерживало Шаннон в Кунварре, - это вечеринка по случаю дня рождения Генри. Не потому, что она хотела не подвести его или Боба с Мэтти. Просто оставалась одна вещь, которую она хотела сделать, чтобы удовлетворить свою гордость. Шаннон жевала яблоко, развлекая себя фантазиями в духе "Войны и мира" о том, как она триумфально входит в большую гостиную Кунварры, где горят свечи, а оркестр играет "В один прекрасный вечер".
- Что тебя угнетает, Шаннон? - спросил Брендан, когда она с отсутствующим видом поставила перед ним завтрак. - Уже неделю ты сама не своя.
Помешивая чай, Керри проницательно улыбнулась.
- Шаннон хочет быть Леди с большой буквы. Разве ты не знаешь, что она влюбилась?
- Заткнись, Керри, - крикнула Шаннон, бросив на стол полотенце, и выбежала из кухни.
Одного мрачного взгляда Брендана было достаточно, чтобы Керри замолчала. Его глаза, полные упрека, пригвоздили ее к месту. Брендан отодвинул стул и встал.
- Я только пошутила, - вслед ему проговорила Керри.
Брендан нашел Шаннон на веранде, где она пыталась справиться со слезами.
- Что с тобой, девочка? - беспомощно спросил Брендан. - Что тебя беспокоит? - Он сел напротив нее, дожидаясь, когда она посмотрит в его сторону.
Шаннон не сразу смогла заговорить. Наклонившись, Брендан протянул свою широкую шершавую ладонь и похлопал дочь по колену.
- Нет, ничего - просто с тех пор, как кончились занятия в школе, моя жизнь стала такой бессмысленной, - печально сказала она.
- А как насчет того, что ты хочешь быть леди?
- Чепуха. Это чепуха, папа. - Она покачала головой.
- Этот молодой лорд пытался тебя обмануть? - При мысли об этом кровь Брендана закипела.
Шаннон поспешила опровергнуть это предположение.
- О нет, папа. Ничего подобного.
- Тогда как насчет того, что ты влюбилась?
Шаннон подняла взгляд. На лице отца была написана дикая ярость, но на нем можно было прочитать и сочувствие, которое проявлялось крайне редко. В глубине голубых глаз Брендана светилось сострадание, и Шаннон мучительно остро ощутила, что он переживает так же, как и она сама. Никогда еще отец и дочь так хорошо не понимали друг друга. Шаннон уже готова была признаться ему насчет Зана, но что-то ее удерживало. Она хотела бы рассказать ему обо всем, выплеснуть мучившую ее боль, но она хорошо знала о ненависти отца к высшим классам. Более того, годами Шаннон привыкла рассчитывать только на себя и не могла так просто поделиться своими страданиями.
- Керри дразнится. Поверь, мои чувства не имеют отношения к Зану Фитцгерберту.
- Ну, надеюсь, - ответил Брендан. Слова Шаннон его не убедили. - Потому что, если я увижу, что этот надутый англичанишка приблизился к тебе ближе чем на три метра, я убью его собственноручно.
Мысль о том, что Брендан может подраться с Заном, привела Шаннон в ужас. Такого унижения она не переживет. Характер Брендана непредсказуем, как молния во время бури, и нельзя сказать, как далеко он может зайти.
- Если честно, я просто переживаю насчет дня рождения Генри. Мне нечего надеть, а все другие девочки будут разодеты в пух и прах.
Брендан коротко рассмеялся.
- Ну, если дело только в этом, тебе стоило просто мне сказать. Поезжай в Уишбон и купи себе что-нибудь красивое.
- В Уишбоне нет ничего хорошего, - запротестовала Шаннон.
- Тогда закажи. Попроси Мэтти тебе помочь. Сколько бы это ни стоило, я заплачу. И туфли тоже, - сказал Брендан и встал. - Бери все, что хочешь.
- Точно? - с сомнением спросила Шаннон. - Это ведь может стоить кучу денег.
- Не беспокойся, это ведь особый случай. И в конце концов удача должна нам улыбнуться. Я это чувствую кожей. Мы, Фалуны, свое возьмем и снова будем ходить в бархате.
- А как насчет меня, папа? - вмешалась Керри, которая слышала каждое слово, прячась за дверью. - Можно мне тоже новое платье?
- Ты уже сегодня провинилась, девочка. И к тому же еще слишком молода. - С этими словами он надел фетровую шляпу от солнца и вышел из дома.
- Пойду погуляю, - сказала Шаннон, когда отец ушел. - Сегодня твоя очередь мыть посуду, - напомнила она Керри.
- Это несправедливо, - крикнула Керри вслед уходящим. - Ужасно несправедливо!
Через несколько часов Шаннон подошла к большому дому. Чтобы не замочить ботинки, она перепрыгнула через блестящую как зеркало лужу и пошла по краю тропинки. Думала Шаннон только о платье, которое купит к дню рождению Генри. Подойдя к белому дому, обсаженному темными кедрами, она оглянулась. Синяя дымка на горизонте означала, что приближается очередная буря. Об этом говорила и невероятная духота. Шаннон открыла дверь в кухню и вдохнула восхитительный аромат бифштексов и пирога с почками.
- Ты пришла на обед? - спросила Мэтти. - Сейчас накрою для тебя.
- Нет, спасибо, Мэтти. Я просто хотела попросить вас кое о чем.
Возбуждение в ее голосе не укрылось от внимания Мэтти.
- Тогда иди в мой кабинет. Я там буду через минуту.
Шаннон вошла и села на стул, стоявший возле камина, не сводя глаз со стопки каталогов на полке.