О, первые морщинки!
Кошмар всех женщин, мечтающих как можно дольше быть юными красавицами!
Ну разве не ужасно - однажды посмотреть в зеркало и понять, что ты выглядишь не на двадцать лет?!
Жизнь рушится!
И вот жена преуспевающего бизнесмена Бренда начинает подозревать, что супруг ей изменяет. Светская львица Нора с ужасом замечает, что на вечеринках и тусовках лучшие кавалеры заглядываются на девиц помоложе. А Камилла просто недовольна собой - и хочет стать похожей на прекрасную модель из глянцевого журнала.
Так что же - вперед, к чудесам пластической хирургии?
Волшебники-хирурги кого угодно превратят в неотразимую обольстительницу!
Может быть, именно вожделенная "вечная молодость" подарит Бренде, Норе и Камилле настоящее счастье?..
Содержание:
От автора 1
1. Бренда 2
2. Бренда 3
3. Бренда 4
4. Нора 5
5. Бренда 7
6. Нора 9
7. Бренда 10
8. Бренда 12
9. Нора 14
10. Бренда 15
11. Бренда 16
12. Камилла 17
13. Нора 18
14. Камилла 19
15. Бренда 20
16. Камилла 21
17. Бренда 22
18. Камилла 22
19. Бренда 23
20. Нора 24
21. Камилла 25
22. Бренда 26
23. Камилла 27
24. Нора 27
25. Бренда 28
26. Камилла 30
27. Бренда 31
28. Нора 32
29. Камилла 33
30. Бренда 34
31. Бренда 35
32. Нора 36
33. Бренда 37
34. Камилла 38
35. Бренда 38
36. Нора 40
37. Бренда 40
38. Камилла 41
39. Бренда 42
40. Нора 43
41. Камилла 43
42. Нора 44
43. Нора 45
44. Камилла 46
45. Нора 47
46. Камилла 47
47. Бренда 48
48. Бренда 49
49. Камилла 49
50. Бренда 51
51. Камилла 52
52. Нора 52
53. Камилла 54
54. Бренда 54
55. Нора 55
56. Бренда 55
57. Нора 56
58. Бренда 56
59. Нора 57
60. Бренда 58
61. Бренда 58
62. Бренда 59
63. Нора 59
64. Камилла 60
65. Бренда 60
66. Камилла 62
67. Бренда 63
68. Бренда 64
69. Бренда 64
Эпилог. Бренда 65
Примечания 66
Патрик Санчес
Подтяжка
В память о Берте Герберт
Бог и не подозревал, с кем связался, когда решил забрать тебя от нас. Небеса сейчас, должно быть, полностью деморализованы, так как ангелы, я полагаю, все до единого осведомлены о том, что набрали лишний вес. Мы вечно будем помнить о тебе, и любить тебя.
и
Уитни Кларк
Твой муж сказал правду: "Уитни не была святой, но всегда будет ангелом".
От автора
Что ж, я закончил очередную книгу. И так же, как и по окончании первых двух романов, удивился, как это я, совершенно невнимательный парень, смог добраться от пустой страницы на мониторе моего компьютера до четырехсотстраничного манускрипта. Возможно, мне удалось это благодаря тому, что я ночи напролет выстукивал по клавишам клавиатуры, силой воли заставлял себя выключить "Молодых и дерзких" (кроме серий, в которых Кэтрин и Джил развлекались вовсю) и сосредоточиться на книге, что отказывался подняться из-за стола до тех пор, пока не напишу хотя бы немного "достойного сохранения" материала. Но и эта, и обе предыдущие книги были созданы не только моим упорным трудом. Благодарить стоит множество людей, которые поддерживали меня в написании "Подтяжки" ("Tight"), помогали рекламировать "Подружек" и "Привет, красотка!".
В первую очередь следует благодарить всех вас - тех, кто решил приобрести мои романы, кто рассказал своим друзьям и семье о них, кто писал о них в Интернете, и тех, кто по электронной почте присылал положительные отзывы (и конструктивную критику тоже). Я благодарен вам за поддержку. Я буду рад получить ваши отзывы, мой адрес AuthorPatrick@yahoo.com, и видеть вас на моей странице в Интернете .
Я также благодарю сотрудников книжных магазинов за то, что пустили меня к себе для раздачи автографов и проведения презентаций, за то, что рекомендовали мои книги покупателям.
Тысяча благодарностей моему партнеру Брайену Риду. Он вытерпел мой писательский темперамент, редактировал рукопись книги "Подтяжка" и подкидывал свежие идеи. Благодарю мою семью - Гуллермо и Патрицию Санчес, семьи Фиалковских (Донну, Пола, Тома, Джерри, Аллисон, Хелен и Томми) и Вейрихов (Марию, Кэла, Фриду, Каролину, Си Джея, Анну Марию и Уильяма) и, наконец, но не в последнюю очередь, мою младшую сестру Лори Санчес (и Эвана) за поддержку и энтузиазм по отношению к моему творчеству.
Сказать спасибо следует еще многим, а именно:
Моему редактору Джону Сконамильо за то, что неизменно терпел меня, не медлил отвечать на вопросы и вызвался сопровождать, когда я решил посетить Нью-Йорк.
Многим пуэрториканкам, откликнувшимся на мое объявление в Интернете и способствовавшим превращению Норы Перес в истинную нувориканку. Отдельно благодарю Дженнифер Сантьяго, Люси Апонте, Присциллу Колон и Ваннессу (ее имя пишется так, именно с двумя "н").
Стюарту Нейлу и Камилле Эрикссон за создание удивительных рисунков для рекламной кампании в Интернете. Пожалуйста, посетите их странички и полюбуйтесь сами: и .
Джейкобу Риду за разработку великолепнейшей флэш-презентации для "Привет, красотка!" и за терпение к моим придиркам.
Моему агенту Деборе Шнайдер за то, что всегда защищала меня и поведала мне историю о спасении гончих собак; Кристин Миллс Ноубл за окончательную доработку книги и удивительную обложку; Либбе Брей за написание рецензии; и Кларе Мюллер за классную редактуру.
Наконец, хочу выразить свою благодарность всем моим друзьям, которые помогали во всем (например, участвовали в организации мероприятий по продвижению книги или просто приходили на презентации; ухаживали за моей мстительной таксой, пока я разъезжал по конференциям, рассказывали о моих книгах своим знакомым - и прочее, и прочее). Отдельное "мерси" всем тем, кто, пока я писал эту книгу, рассказал мне, каково это, пережить пластическую операцию. Моя благодарность и вам:
Дженнифер Амато, Дороти Барри, Дженнифер Кэрролл, Сюзи Чалмерс, Иветт и Ричард Чишолм, Тони Кертис и Дэн Дайкус, Дейв Эллиотт и Марк Подразик, Люсия Фергюсон, Дженнифер Гантт и Джанет Глазье, Тереза Глейз (и Келли), Майк и Керри Грей (и Джоуи, и Кэти), Джеймс и Минди Херрингтон, Барри Хирш и Рик Лихтвейс, Мишель Калп, Лин Лапаран, Джимми и Пэт Лонг, Карла Махоуни, Мэри Макдональд, Тим Макдональд и Сэнди Уэллс, Линетт Митчелл, Вандел Морган, Андреа Ньюсом, Хоуп Нортон, Синди Островски, Майкл Пфайфер, Джим Палюмбо, Анжела Пери и Кристин Лейтч, Роб Пило и Джефф Йэйк, Пэм Додсон (и Джим), Джо Рассел, Скотт Секстон и Майкл Коннелл, Тони Смит и Руди Бонавентура, Стив Старк, Марта Стивенс, Шейн Томпсон и Дэмьен Элфорд, Таша Тильман, Холи Трейси, Дженни Во-Мейер, Алев Вейдман и Стейси Уильямс.
1. Бренда
Я везучая. Есть что-то особенное в утренних часах суровых зимних деньков, что заставляет меня чувствовать себя везучей. За окном шумит ветер, и от воспоминаний о вчерашней прогулке с Хельгой меня так и пробирает озноб. Но сейчас, лежа в тепле рядом с мужем (и Хельгой) под набитым гусиным пухом одеялом, я слышу, как щелкает термостат, включается обогрев, и думаю о том, как мне повезло - ведь в такой мороз я нежусь в уютной постели в собственном благоустроенном доме. Но это ощущение умиротворения не продержится долго - дело известное. Трудно чувствовать себя счастливой, когда подозреваешь, что муж тебе изменяет… когда тебя преследует мысль, что твоя шестнадцатилетняя дочь - лесбиянка… когда упрямая собака по кличке Хельга своими тридцатью пятью килограммами живого веса заняла столько места на кровати, что твоя собственная задница свисает с матраса.
Я смотрю на часы: 5:27. Еще три минуты - и заголосит таймер-радио, и я его отключаю. Ненавижу просыпаться под отупляющую болтовню радиоведущих. Кому интересны разглагольствования диджеев о том, как они провели выходные, или пустая болтовня о проделках их глупых детей? С чего вдруг продюсеры решили, что по утрам мы хотим слышать что-то о личной жизни ведущих эфир зануд? Почему бы просто не транслировать музыку?
Выбираюсь из постели. Страшно хочется курить, но, так как несколько лет назад Джим бросил, я согласилась курить исключительно на первом этаже дома, в чулане у открытого окна. Можете себе представить? В собственном доме мне, словно какой-нибудь приживалке, отвели место для курения любимых "Мальборо лайтс" - в тесной каморке, заваленной старым хламом. Когда я вылезаю из-под одеяла, Хельга поворачивается ко мне и, мазнув по руке мокрым носом, скалит зубы, словно говоря: "Нельзя ли двигаться потише? Я тут пытаюсь досмотреть сон". Ненавижу эту псину. Не поймите меня неправильно, я не то чтобы ненавижу всех собак. В детстве у меня была такса, в ней я души не чаяла, да и у соседей жило нечто пуделеобразное, очень милое. Я люблю большинство собак. Ненавижу только Хельгу. Только эту суку.
Сую ноги в тапочки, накидываю на плечи халат. По пути вниз останавливаюсь у термостата и поворачиваю регулятор температуры еще на пару делений. Включив на кухне кофейник, я завожу свой обычный утренний внутренний диалог: "Ну почему, скажи, ты согласилась переехать в Стерлинг?" - спрашиваю себя. - "Потому что хотела просторный дом с задним двором по приемлемой цене… и чтобы Джоди училась в хорошей школе", - сама же и отвечаю. Мне здесь действительно нравится, все эти новостройки - дома, торговые центры… относительное отсутствие бродяг. Но когда приходится просыпаться в пять тридцать утра и готовиться к полуторачасовому путешествию в город, то волей-неволей начинаешь сомневаться в правильности принятого решения. Город Стерлинг в штате Виргиния расположен всего в тридцати, или около того, милях к западу от Вашингтона, но пробки часа-пик и толчея на парковке "Лизберг Пайк" превращают их во все сто.
Кофе готов. Наливаю себе чашку, но кофейник не выключаю - оставляю Джиму, сама же иду пить кофе в чулан и устраиваюсь там в кресле у окна. Это одно из тех уродливых кресел "ленивцев" с откидной спинкой, модных в 80-е. Даже рычаг сбоку есть и все такое. Сегодня я не поставила бы его в своем доме, но эта старая махина довольно удобна, и я смирилась с ее существованием ради ритуала курения. Совсем чуточку приоткрываю окно, стучу пачкой "Мальборо лайтс" по ладони и вытягиваю сигарету. Прикуриваю от позолоченной зажигалки, которую Нора, моя лучшая подруга и коллега, подарила мне на прошлое Рождество. Сама Нора не курит, но она - одна из немногих, кто не достает меня увещеваниями на тему "брось это вредное занятие". Я делаю первую затяжку - на рассвете нет ничего лучше чашки кофе и сигареты. Только если мне удастся избавиться от рассветов, я, может, и смогу бросить курить. Откинувшись в кресле, я чувствую, как из приоткрытого окна течет струя холодного воздуха. Терпеть не могу подниматься рано, но уж если я выбралась из постели, приготовила кофе, а в пепельнице на подоконнике дымится сигарета - то значит, мой мир в порядке. По крайней мере, в нем наступает спокойствие. Джим и Джоди будут спать еще час. Это мое время: не надо идти и помогать Джиму, растерявшемуся в попытке подобрать к брюкам рубашку, Джоди не ворчит, требуя от меня бросить курить, не болтает об ущемлении прав женщин, а чертова собака не заливается лаем в гостиной перед окном.
Я затягиваюсь во второй раз, и тут слышится, что наверху затопал Джим. Странно - обычно он крепко спит до тех пор, пока в шесть тридцать не включится его будильник. Представляю, как он в трусах с дыркой (а то и двумя) бредет в ванную. Это напоминает мне о том, что пришло время перебрать ящик комода, где Джим хранит свое исподнее, и отыскать все порванное или запятнанное. Господь свидетель - мой муж будет носить белье, в каком бы оно ни было состоянии, пока не вмешаюсь я. Не раз он продевал ногу в прореху, будучи уверен, что это отверстие для ноги, ничего не заметив, надевал брюки поверх изношенных трусов.
Должно быть, этим утром Джим проснулся разбитым, так как вчера пришел домой далеко за полночь. В последнее время ему приходится задерживаться на работе куда чаще, чем раньше, по крайней мере он так говорит. Сначала я ему верила и вроде бы не видела причин сомневаться в его словах. Вот уже десять лет Джим служит в одной и той же фирме и, бывает, засиживается за работой допоздна даже на выходных - ничего необычного в этом нет. Но впервые аврал затянулся так надолго. Сейчас январь, а задерживаться на службе он начал, насколько я помню, еще до дня Благодарения. Когда на ум внезапно приходит мысль о том, что у Джима, быть может, роман на стороне, меня разбирает смех. Даже подозрения сами по себе кажутся забавными - не могу представить, что где-то есть женщины, горящие желанием лечь с ним в постель. Он не урод, но со дня нашей свадьбы, а поженились мы больше пятнадцати лет назад, изрядно потолстел (впрочем, как и я), завел на макушке небольшую плешь и, боже, молюсь, чтобы он проредил эти брови. Нам обоим - по тридцать шесть. Да, мы с ним ровесники, более того - одноклассники; знакомы с детства, но до старших классов в Робинсоне особо не общались. Мы начали встречаться сразу перед выпускным вечером, а по окончании школы то сходились, то расходились. Мне кажется, в те времена мы были по-настоящему влюблены друг в друга, хотя свадьбы вовсе не планировали. Однако, когда на втором курсе университета Джорджа Мейсона я узнала, что беременна… другого пути не было. Мы были так молоды и так беспечны. Помню, кто-то из нас во время очередного свидания произнес: "Ой, ну давай без презерватива, ну, только разочек! Какая разница?" Не помню, кто именно это сказал - я или он, но, как оказалось, разница была огромная. Мне бы следовало тогда пить противозачаточные, но так как я жила на средства родителей и пользовалась их медицинской страховкой, то не могла купить таблетки, ведь предки бы точно об этом узнали. Я и о беременности-то им рассказала только после свадьбы, хотя, бьюсь об заклад, они обо всем и сами догадались, ведь я настаивала на том, чтобы свадьба состоялась как можно скорее. По сей день ни отец, ни мать ни словом не обмолвились по поводу того, что Джоди родилась всего через шесть месяцев после свадьбы, как будто три с половиной кило для недоношенного ребенка - дело нормальное. Ни словом! Ну не смешно ли? Добро пожаловать в мой мир.
Затянувшись еще несколько раз, я тушу сигарету в пепельнице, закрываю окно, делаю последний глоток кофе и поднимаюсь наверх, чтобы принять душ. Мой утренний ритуал я проделываю с элегантной сдержанностью - принимаю душ, одеваюсь и совсем немного прихорашиваюсь, чтобы к шести тридцати выйти из дома в относительно приличном виде.
- Подъем! Подъем! Подъем! - выкрикиваю я бодрым голосом, направляясь к лестнице, ведущей на первый этаж, и мимоходом заглянув в комнату Джоди. - Уже шесть тридцать, милая. Поднимайся.
Ранним утром дочь выглядит такой милашкой. Спросонья у нее нет сил на болтовню о вегетарианстве или на разъяснения, что мы (то есть я, ее отец и все граждане Америки) несем личную ответственность за все беды мира. Когда ранним утром я наблюдаю за пробуждением Джоди, за ее попытками выбраться из постели, я вижу все ту же маленькую девочку, которую когда-то носила на руках. Я скучаю по ней.
- О'кей, - отвечает мне дочь сонным голосом. - Встаю.
- Хорошего тебе дня, милая, - произношу я уже из коридора, рассчитывая на то, что Джим уж точно поднимет и соберет дочь в школу, прежде чем сам уйдет на работу. Конечно, этого мало для хорошей матери, но я стремлюсь хотя бы к какому-то общению с дочерью утром, пока мне не приходит пора торопиться. Не желаю, чтобы, просыпаясь каждый день, дочь видела, что мамы дома нет. Если бы это меня не беспокоило, то я позволила бы Джиму будить дочь самостоятельно. Ему везет, он работает неподалеку от дома в Рестоне, в Вирджинии, ему не надо подниматься ни свет ни заря, чтобы добраться до офиса.
- Люблю тебя, - добавляю я прежде, чем спуститься на первый этаж за бутылкой воды и бананом (этот диетический завтрак я употреблю по пути на работу) и выйти в январский холод, начав тем самым свой трудовой день.