Борис был заинтригован.
- А не что?
- Ну, я не совсем уверена, видите ли - такое чувство, что она в каком-то смысле… ну, сосет его, а затем что-то вроде, я не знаю - кусает. Должна признаться, это самое расслабляющее ощущение, которое я когда-либо испытала.
Борис изучающе посмотрел на нее.
- Разве ни один… мужчина никогда не делал с тобой такого?
- Нет, - чопорно сказала Памела, - определенно, нет. Целовали - да, но не это… не делали этого.
- Хм-м…
- Я не внушаю вам мысль, что вела жизнь отшельницы, у меня было обычное количество любовных связей и т. д. - просто речь о том, что я не приобретала или не приобрела опыта или ощущений, если вам так больше нравится, подобных этому. Теперь вы оба предлагаете, чтобы я просто "расслабилась и насладилась"… даже вплоть до полного оргазма - ну, для этого вам не нужна актриса, мистер Адриан, вам нужна всего лишь… девушка определенного сорта.
Краем глаза Борис увидел белый махровый халат Арабеллы, вышедшей из трейлера и оживленно переговаривавшейся с Дю Кувьером. Он почувствовал, что у него не так много времени.
- Конечно, ты не можешь поверить, - сказал он Памеле, устремив на нее свой самый пристально-серьезный взгляд, - что это больше чем просто роль … персонаж? Я знаю, что ты, должно быть, осознала символизм, иносказание, заложенное в этом эпизоде, вероятно, самом важном эпизоде всего фильма.
- Ну мне бы очень хотелось надеяться, что в этом заключено нечто большее, чем просто… ну, конечно, я уверена, что в этом есть нечто большее - в противном случае ни один из нас здесь бы не был…
- Верно, - поспешно сказал Борис. - Послушай, что я тебе скажу - я попрошу Арабеллу, знаешь ли, легче отнестись к этому, так сказать… а ты в свою очередь постарайся… ну, в каком-то смысле, не обращать на это внимания… как некий метод, о'кей?
Он заговорщически подмигнул ей как раз тогда, когда появилась Арабелла с сияющими от радости глазами.
- Хорошо, - сказала она, - теперь мы работаем?
Борис встал и помог подняться Памеле.
- Да, приступим, - сказал он в своей лучшей манере Лоуренса Оливье. - Начнем сначала, не так ли?
Памела умоляюще взглянула на него, прежде чем отойти на несколько шагов в сторону, чтобы он смог поговорить с Арабеллой наедине - но Арабелла сама воспользовалась случаем.
- Ну, - поспешно зашептала она, - как ей это понравилось?
Борис кивнул, подал Сиду знак сомкнутыми в кружок большим и указательным пальцами и подмигнул ему.
- Ей понравилось это, - сказал он, - она в восхищении.
Арабелла была в восторге.
- О, замечательно, замечательно!
- Прекрасно, - сказал Борис, - продолжай в том же духе, слышишь?
Она сжала его руку.
- О, можешь на это рассчитывать!
13
В тот день в час пополудни Липс Мэлоун вернулся из двухдневной поездки в Париж с миссией чрезвычайной важности. В его задачу входило прочесать улицы, клубы и публичные дома на Монмартре и Елисейских полях в поисках девушки, чьи ноги и зад соответствовали определенным частям тела Арабеллы - по крайней мере, были достаточно похожи, чтобы в крупном плане дядиного проникновения не была заметна подмена другой девушкой. Липс хорошо преуспел в этом деле, учитывая то короткое время, за которое он все провернул. Ей было двадцать - как она утверждала, и она действительно не выглядела намного старше - темные глаза и правильный цвет кожи. После усердной работы Дю Кувьера, включая стрижку волос, сходство стало совершенно удивительным. Самое важное, что у нее была такая же стройная и гибкая талия, как у Арабеллы, те же длинные, немного округленные ноги танцовщицы и тот же великолепный зад - знаменательная часть, предназначенная для серебристого экрана.
Ее звали Иветта, и ее цена была сотня франков, приблизительно 35 долларов, за то, что она называла "acte normal" - все отклонения от этого могли быть обсуждены. Узнав о сути работы, и что это может занять у нее около двух дней, она произвела некоторые подсчеты и объявила, что ее цена будет 4800 франков.
Липс, привыкший покупать все оптом, или, по крайней мере, со скидкой при покупке в больших объемах, никак не мог врубиться.
- Сорок восемь сотен франков? Это пятнадцать сотен долларов, черт возьми! Как ты это скумекала?
- Я думаю, один час на клиента, - сказала она, - это будет одна сотня франков в час, умноженная на сорок восемь часов, как раз составит сорок восемь сотен франков.
- Но как насчет сна? - поинтересовался Липс, - ты что, никогда не спишь?
Она пожала плечами.
- Иногда я работаю по сорок восемь часов без сна. - Затем добавила: - Кроме того, Арабелла богата, то же относится и к кинокомпаниям.
- О'кей, - сказал Липс, - какого черта. - На самом деле он был готов выложить более высокую сумму за нужную девушку, а Иветта была нужной… как признали Борис и Сид, встретившись с ней в студии.
Перед ланчем внезапно пошел дождь, на целый день положив конец съемкам у озера, поэтому съемочной группе пришлось возвращаться в студию, что было, вероятно, не так уж плохо, поскольку Памела дважды достигала высшей точки и была очень близка к изнеможению.
При первом дубле она больше расслабилась вначале - лежала с закрытыми глазами, ее руки были закинуты за голову, как будто связанные за запястья, тело ее медленно извивалось, симулируя отклик… в то время как Арабелла, стоя на коленях между ее ног, ласкала ее груди и ритмично проводила языком вверх и вниз по губам влагалища, каждый второй или третий раз делая паузу, чтобы энергично поиграть с ее клитором.
Затем, когда камера передвинулась очень близко, она перевела руки от грудей на губы влагалища и медленно их раздвинула.
- Ты снимаешь это? - спросил шепотом Борис у Ласло, имея в виду блестящий жемчужно-розовый клитор, обнаженный раскрытыми губками, в то время как Арабелла на мгновение замерла, задумчиво глядя на него, как бы в предвкушении, прежде чем потянуться к нему таким же розовым языком.
- Снял, - зашептал Ласло в ответ, - освещение было прекрасным.
Целью съемки было именно это - уловить момент мерцания света на кончике клитора, и Арабеллу проинструктировали на мгновение остановиться, прежде чем высунуть подобно ящерице язык и затем медленно загородить это чудо своим прекрасным ртом.
После этого она просунула руки под ягодицы Памелы (которые ранее описывала как "подобные двум губчатым мускусным дыням") и губами и языком с возобновившимся рвением взялась за дело, заставляя несчастную Памелу вздыхать и стонать, закрыв глаза, откинув назад голову и поворачивая ее из стороны в сторону.
- Теперь, Пам, - сказал Борис, - когда ты более возбуждена, подними его ей навстречу - подними свое местечко навстречу ее рту. И подними ноги чуть повыше.
Конечно, это были посторонние звуки в записи, но при монтаже эти слова вырежут - и Памела повиновалась, подавшись вверх.
- Вот так, - сказал Борис, - теперь положи одну руку - твою левую руку - ей на голову и потяни ее на себя, а свою правую руку перемести на грудь и поддержи ее. Прекрасно. Теперь только постарайся так и держаться. Пам. Пожалуйста.
- Я стараюсь, стараюсь, - пробормотала она почти с болью в голосе, - о, Боже… - и ее дыхание стало прерывистым, а затем она стонала, кусала нижнюю губу, крутила головой из стороны в сторону, прежде чем ее тело охватила сильная дрожь, голова запрокинулась назад, а рот открылся с тихим стенанием, - … о, пожалуйста, пожалуйста, оохххх… - Она судорожно глотнула воздух и начала всхлипывать, отстраняясь от Арабеллы и прикрывая рукой влагалище, как бы защищаясь.
- О'кей, стоп, - тихо сказал Борис и подошел, чтобы успокоить девушку, плакавшую навзрыд.
- Это было прекрасно, Пам, - мягко сказал он, - абсолютно прекрасно. Ты настоящая великая актриса.
- Что может быть общего у актерского мастерства с этим? - спросила она полным слез голосом, но было очевидно, что этот комплимент, по крайней мере, хоть чуточку утолил ее горе, и она начала вытирать слезы.
Элен Вробель заметила это, когда появилась, неся халаты, и закричала через плечо:
- Гример, салфетки, пожалуйста!
- Я это и имел в виду, Пам, - продолжал Борис, - это было потрясающе - ты тоже, Арабелла, - добавил он, обхватывая рукой свою супер-звезду, которая, казалось, была чем-то смутно раздражена.
- Но почему мы остановились? - пожелала она узнать.
Борис посмотрел на Памелу.
- Да, это было так великолепно… я думал, ты вот-вот кончишь.
- Но я и кончила, - воскликнула Пам, с удивлением глядя то на одного, то на другого. - Силы небесные, разве вы не поняли?
Обиженное и угрюмое выражение на лице Арабеллы не изменилось.
- Но это не причина, чтобы останавливаться, - сказала она, - и отталкивать меня от себя так, как будто тебе это не понравилось. - Она повернулась к Борису. - Разве я не права, Борис?
- Ну…
Памела не могла поверить своим ушам.
- Но я чувствовала, что того и гляди потеряю сознание или что-нибудь еще. Вы, наверное, не верите, что я еще могла продолжать так держаться?
- Дело в том, - сказал Борис, - что нам надо закончить сцену на твоем повиновении ей - я имею в виду, что мы не можем закончить на том, что ты ее отвергаешь, не правда ли? - Он подумал об этом несколько секунд. - Ты знаешь, потерять сознание, может, и не плохая идея.
- Ну, - горестно сказала Памела, - я же не могу потерять сознание, если она не остановится, не так ли?
- Ну, может быть, не в точности потерять сознание, но просто выглядеть… знаешь ли, удовлетворенной.
- Но я об этом и говорю - я не могу ничего сделать, если она будет продолжать это…
- Ты имеешь в виду после того, как ты кончила?
Она вздохнула и скромно посмотрела в сторону.
- Да.
- Ну… а что если ты кончишь дважды?
Это предположение заставило ее опять разразиться слезами.
- О, я просто не смогу, я не смогу, не смогу…
- О'кей, - сказал Борис, - мы это утрясем. - И он улыбнулся самому себе. Великолепно, по крайней мере, теперь она на самом деле признала наличие оргазма как составную часть этой сцены.
Третий дубль был снят в соответствии с планом, конечно, за исключением того, что Арабелла не остановилась, как обещала, и Памела кончила дважды, во второй раз почти истерично, когда Арабелла ввела два пальца, продолжая в то же время сосать и покусывать ее клитор, а затем она безвольно упала как сломанная кукла.
14
Запасным вариантом, то есть эпизодом, внесенным в расписание как альтернатива эпизоду на озере в случае дождя - была любовная сцена между Арабеллой и ее дядей… дядю должен был сыграть некий вульгарный тип Сид Крейссман.
- Если Сид на самом деле попытается войти в нее, - говорил Борис Тони, - она может действительно прийти в ярость, я имею в виду, она начнет вести себя по-настоящему жестоко… ты знаешь, расцарапает ему лицо, попытается изуродовать его или что-нибудь еще.
Тони заговорил своим рутинным голосом бесстрастного менестреля:
- Изуродует его лицо или изуродует его член? Хи-хи-хи! - И он сделал быстрые легкие движения в ритме тустепа.
- Дело в том, - объяснил Борис, - что мы должны снять один кадр его лица, когда он кончает, верно? Естественно, единственный способ, чтобы наверняка достичь этого, - снять с другой девицей… Иветт - мы не можем рассчитывать, что Арабелла позволит такого рода вещи, не так ли? И прежде всего мы не можем рисковать тем, что она сожжет свои стога и уйдет из картины. Уж лучше снимем сначала все это с Сидом и этой шлюшкой - ты знаешь, все это дело с проникновением.
15
Сид, понятно, немного мандражировал, совершая свой экранный дебют таким сомнительно благоприятным способом.
- Ты выглядишь великолепно, Сид, - сказал ему Борис, когда тот вышел из гардеробной.
Сид изучил себя - грязный полинявший рабочий комбинезон, серая рабочая рубашка и большие ботинки - в длинном зеркале.
- Боже, я, должно быть, свихнулся, позволив вам, ребята, втянуть себя в подобную авантюру!
Тони изобразил удивленное восхищение.
- Теперь я могу это видеть, Сид, твою истинную и подлинную сущность! Парень от сохи! Из самого великого сердца Америки! …"проворно вспахивающий свои обширные акры… а ветер уносит с собой через поля запах сосен и навоза, и ритм старой, древней работы входит в твою душу". Под привычным внешним налетом циничного морального разложения, Сид Крейссман, ты простой честный фермер! Спинной хребет нашей великой земли! Как насчет легкого перепихнона?! - И он бросился на огромный зад Сида с выпяченным тазом.
Борис расхохотался, но Сида это не развлекло.
- Вы можете быть серьезными, черт возьми! Я здесь собираюсь сделать из себя настоящего шмака, а вы все дурака валяете…
- Теперь успокойся, Сид, - заверил его Борис, - ты знаешь, я бы не попросил тебя сделать что-либо подобное. Не забывай, что ты собираешься нацелиться на легендарный зад Арабеллы - вся ее лавка, приятель, прямо перед тобой, открыта для тебя! И, кроме того, ты страдаешь во имя искусства.
- Искусство, вот что это такое, - подтвердил Тони.
- Жопа не искусство, - отрезал Сид. - Это грязный фильм, вот что это такое! Ну, хватит, давайте же разделаемся с этим.
16
Ники изобразил и построил декорации в точности так же, как их вспомнила и описала Арабелла: провансальская комната с темными стенами - маленькая, с высоким потолком и одним широким окном с белыми занавесками, большая кровать с четырьмя ножками и пуховым стеганым одеялом, маленьким камином из камня, темным полом из широких досок, умывальник с мраморным верхом, глиняным кувшином и керосиновой лампой с треснувшим стеклом.
Когда прибыли Борис. Сид и Тони, пуховое одеяло лежало скомканным на полу в ногах кровати вместе с нижней частью пижамы Иветт - пока их привлекательную владелицу, лежащую на кровати лишь в одной незастегнутой верхней половине, освещал Ласло и брал в фокус оператор.
Тони подтолкнул Сида локтем в бок.
- Фу, - прошептал он, - посмотри туда. Готовы нырнуть в нее, Сид?
Эти кадры должны были начаться с момента, где обрывались другие, еще не отснятые, - то есть прямо в миг проникновения, другими словами, все предшествующее проникновению (расстегивание верха пижамы, ласкание грудей, стягивание низа пижамы и т. д.) будет снято позже, с Арабеллой.
- О'кей. - сказал Борис, кивнув Сиду с приглашением последовать за собой к кровати, - ты не хочешь снять его сейчас? - Он говорил о комбинезоне, поскольку во имя добротной кинематографической образности Борис и Тони решили позволить поэтическую вольность, слегка переделав версию Арабеллы, и снимать дядю обнаженным.
- Боже, - воскликнул Сид, - я сомневаюсь, что смогу добиться отвержения, черт возьми!
- О, она знает, как с этим справиться, все в порядке, - заверил его Борис, - за что она получит полторы тысячи долларов? А теперь смелее, Сид, ты задерживаешь кадр.
- А если ты задерживаешь кадр, - саркастически заметил Тони, - то ты задерживаешь всю картину. Верно, Сид?
- Ну, потерпите минутку, - забеспокоился Сид, - по крайней мере, дайте мне хоть немного его расшевелить! - Он остановился, потянулся вниз и начал сжимать свой пенис под комбинезоном.
- О'кей. Сид, - закричал Тони от края декорации. - Ну-ка извлеки этот грубый животный член! Давайте посмотрим немного на его поведение!
- Ты только посмотри на нее, Сид, - скачан Борис, когда они приблизились к кровати. - Она выглядит как Арабелла, черт возьми! Ты можешь вообразить, что трахаешь Арабеллу. - И обращаясь к девушке:
- Бэби, ты выглядишь изумительно - поглядим, удастся ли тебе устроить нашему другу здесь прекрасное большое полуторатысячедолларовое отвердение, о'кей?
- Отвердение? - спросила Иветт, - что это значит "отвердение"?
- Отвердение, - раздельно сказал Борис, как будто для читающего по губам, и указал на то место, где Сид по-прежнему тискал рукой.
- О, да, отвердение, - сказала она, ее лицо осветилось пониманием, - да я понимаю, отвердение! Иди … - и она протянула руку к Сиду, - иди в постель, Иветт сделает тебе большое прекрасное отвердение.
- Да, иди, Сид, - сказал Борис.
Сид покорно начал снимать свой комбинезон.
- Ты знаешь, - бормотал он, - мне никогда не нравилось залезать в постель с девкой, не подняв его немного, мне не нравится иметь полную эрекцию, когда забираешься в постель с девкой, но мне все же нравится, когда он немного приподнят.
Пока Сид залезал в постель, Борис расположил комбинезон на полу так, чтобы этот грубый грязный предмет одежды слегка переплетался с изящно-роскошными, по-девичьи невинными пижамными штанишками. Он подозвал Ласло и указал на них.
- Мы попадем этим в самую точку, о'кей? Мы будем создавать всей этой сценой ощущение "красавицы и чудовища".
- Потрясающе.
Борис задумчиво смотрел вниз на два предмета одежды.
- Возможно, ее надо слегка порвать, - сказал он вполголоса, затем подозвал Тони и спросил его мнение.
Тони пожал плечами.
- Я не думаю, что он ее изнасиловал, я думаю, он ее обманул.
- Да, ты прав.
Она направились обратно к камере.
- Но подожди минутку, - сказал Борис, останавливаясь. - Предположим, он порвал их прежде, чем обманул ее - то есть он мог начать стягивать их, она инстинктивно сопротивляется, он тянет сильнее, и именно тогда они рвутся - затем он обманывает ее, ты знаешь, говорит, что он только хочет прижаться к ней, и все это прочее дерьмо. Верно? Я имею в виду, это такой великолепный образ - разорванные пижамные штанишки девочки.
- Уверен, это сработает.
Они вернулись к кровати, где Иветт одновременно массировала и сосала орган Сида. Загримированная под Арабеллу, она заставила Бориса проиграть в уме главное событие предыдущего дня.
- Фу, - сказал он, - она определенно очень похожа на Арабеллу, не так ли?
Тони обдумал это.
- Хм-м. Только, если бы она делала что-нибудь другое, а не сосала член. Не могу представить себе Арабеллу, сосущую член.
- Не можешь, а? Но предполагается, что у тебя есть воображение. - Он наклонился, подобрал пижамные штанишки. - И где, черт возьми, их следует разорвать?
- Прямо сверху.
Он взялся обеими руками за верх, там где были завязки, и потянул.
- Боже, они никак не рвутся - вот обида.
Тони протянул руку за ними.
- Дай мне попробовать… хм-м, ты прав.
- Подожди минутку, они разорвутся в конце разреза. - Борис взял штанишки назад и слегка разорвал их по ширинке. - Это тоже будет чудесный кадр, когда все произойдет - крупным планом, как они рвутся, постепенно обнажая ее юный бутончик.
- Юный бутончик? Как ты собираешься сделать его юным?
- Хм-м. Нам придется привести его в порядок. - Он кивнул в сторону ассистента Дю Кувьера. - Эй, гример! Принесите-ка свои ножницы!
- Потрясающе.