64
Ночевали в той же пещере, что и давеча, а утром нас разбудил ужасный шум.
- Ах вы, несчастный человек! - кричала стоявшая надо мной Шена. - Что же вы тут разлеглись? Неужели не знаете, что мой отец с полусотней верховых разыскивает вас по всей округе?
- Не переменил ли ваш батюшка, однако, мнения своего насчет магии? - зевая спросил я, ибо час был еще ранний.
- Да он вне себя! - рассмеялась девица. - Всю ночь кричал, что с помощью богопротивного колдовства, вы покусились на основы государственного миропорядка! Что вы опаснейший смутьян, поставивший целью, не более, не менее, нежели искоренение всего дворянского сословия и дарованных Богами привилегий!
- Мало ему еще! - сердито сказала Глазки. - Будет знать, как издеваться над бедными невестами! Надеюсь, вы-то, на нашей стороне?
- Ах, милый мальчик, - хоть они и были почти в одной поре, но Шена, как графская дочь сочла такое обращение к безродному, как она считала, юноше вполне уместным. - Я вынуждена скакать по лесу, устроившись в дамском седле - а это, согласись не совсем удобно - лишь потому, что мой отец, в глупости своей, решил, будто носить мужское одеяние и пользоваться мужским седлом девице не пристало. А до чего доводит его чванство, когда за мной пытаются ухаживать кавалеры? Тот, видите ли, слишком беден. Другой богат, но имеет менее, чем у нас, благородных предков. Третий и богат, и знатен, но, пятнадцать поколений назад, один из его предков оказался недостаточно храбр в какой-то битве. Нет, очень хорошо, что Поздний Рассвет так проучил папашу. А вы покажете мне свою золотую повозку?
- Нет, милая Шена, - усмехнулся я, - у всякой магии есть свои пределы. Хватит с тебя, пока свечения моего жезла. Но, если хочешь позлить отца, так скажи ему, что нынче же каталась в этой повозке и была мной обесчещена, ибо я навел на тебя чары. А, если скажешь, что бесчестил тебя я, принявши его обличие, и, по окончании, вручил тебе золотой, то он и вовсе будет наказан с лихвой.
- Неужели, ты мог бы поступить так с девицей, лишь потому, что повздорил с ее отцом? - сердито сказала Глазки. - Быть может, в твоих представлениях, бесчестя без счета невест, граф заслужил муки отца, чью дочь тоже обесчестили, но при чем тут девица?
Я смущенно сказал, что, если и думал в отношении того, чтобы возлечь с Шеной, то только с самого начала, когда впервые увидел ее купающейся в реке.
- Ты добрый и милый юноша, - улыбнулась моей рыжеволосой спутнице благородная девица. - Пойдем, мне нужно тебе кое-что сказать.
- Нет, ну надо же! - мысленно огорчился я. - И почему все наперебой принимают Глазки за юношу? Ведь в ней нет ничего, совершенно ничего мужского! Милые алые губки, нежные щечки, такие выразительные, такие девичьи глаза! Конечно, я и сам, когда-то, принял ее за юного мага, но это вовсе не объясняет, почему все девицы так к ней льнут!
Глазки и Шена вернулись минут через пять и обе были красные, подобно вареным ракам.
- Поздний Рассвет, ты поступил не хорошо, превратив этого юношу в девицу, как бы он перед тобой не провинился, - сурово сказала мне дочь графа и мне показалось, что это уже слишком.
- Ну, нет! - рассердился я. - В конце концов, мною принесена клятва о не использовании магии для плутовства, так что я две эти вещи путать не буду! Понимаю, что добрая моя подруга, не хочет, чтобы я выглядел перед тобой тем, кем являюсь, то есть - заурядным магическим подмастерьем, но вынужден сказать тебе правду: все, что я на сегодня умею, так это испускать свет из жезла. Знаю, милая Шена, насколько тебе это неприятно, но никакой шестерки лошадей не было, мы просто дали крестьянской девице золотой, с тем, чтобы проучить твоего папашу.
- Но свет из жезла тоже не мало! - не стерпела Быстрые Глазки. - А магический меч, который ты создал? Колдун-язычник, которого ты убил?
- Игра случая и стечение обстоятельств. Я ли убил колдуна или жезл, решивший поменять хозяина, устроил все таким образом - неизвестно! - ответил я. - Про меч же мне, лучше, не напоминай: я до сих пор прихожу в ужас, когда вспоминаю, что пережил давая ему силу!
- Постойте! - нахмурилась Шена. - Значит, нет никакой повозки? Вы не можете менять свой образ? Как же вы тогда уйдете от погони?
- Так, как ты и предложила, - улыбнулась Быстрые Глазки. - Скажешь, что тебя обесчестил колдун, назовешь направление в которое мы поехали. Только-то и дела, что не в моих силах лишить тебя девства так, как это мог бы сделать мужчина. Ляг с Крикуном, если уж Рассвет тебе не мил.
- Ну знаешь, девица, - еще больше помрачнела Шена. - Ты то, в роли юноши, казалась мне несколько молода. Он же, и вовсе, мальчишка. Однако, если я расскажу папаше историю, которую придумал Рассвет, он, пожалуй, не будет столь привередлив по части моих женихов, да и с приданым не поскупится. А для этого непременно надо быть не девственной.
- Можно взять что-нибудь подобное толстой свечке, - предложил несколько расстроенный Крикун.
- Засунь ее себе знаешь куда? - наградила брата подзатыльником Глазки.
- Ах, Рассвет, - взглянув на меня в упор покачала головой Шена. - Еще во время нашей с тобой первой встречи, здесь на берегу, меня посетило какое-то странное предчувствие. Но, смотри, если не сможешь сделать так, чтобы я не забеременела, я прокляну всех магов вообще, а тебя - в особенности!
65
Не буду рассказывать всего, что пережил я в момент нашего единения с Шеной, ибо слова теряют свою выразительность, по сравнению с полученным наслаждением. Если и была тогда радость, то вовсе не от того, что девица эта у меня уже одиннадцатая по счету, а от того, что подарила мне судьба мгновение блаженства именно с этой девицей. Если и было трудно в нее войти, так это от боязни причинить ей боль. А, уж если беспокоило что - так это желание уберечь ее от нежданной беременности.
Крепко расцеловавшись на прощание, мы поклялись друг другу никогда не встретиться вновь, дабы новой встречей не замутнить в памяти воспоминания об этой последней и столь сладкой. Странно, однако, что, хотя клятв своих мы, волею Богов, сдержать не смогли, ни ее, ни меня это, в последствии, не огорчило.
Глазки тоже после этого расцеловала девицу, раскрасневшись они стыдливо от остальных удалились, чтобы перемолвиться парой слов, и на этом мы распрощались окончательно.
Идти пришлось лесом, опасаясь разыскивающих нас на дорогах верховых, а все же бес, видать именно тот, который упоминается в моем плутовском прозвище, так и пхнул меня под ребро, когда на дороге появилась телега в окружении нескольких крестьян.
- Куда бредете, люди добрые? - спросил я, появляясь на дороге.
- Знамо куда, в замок, - ответил один из крестьян. - Хлебни вина, добрый старец, у нас сегодня праздник.
Ясно, что последний год, проведенный в странствиях, изрядно утомил меня, а, все-таки, обращение это начинало мало-помалу раздражать. Однако, не подав виду, я пригубил кувшин вина и поделился им со спутниками.
- Так девица едет, чтобы отдать графу то, что положено ему по праву сеньора? - догадался я, выделив взором из толпы женщин на телеге юную нарядную невесту. - А не слыхивали ли вы еще о золотой повозке?
- Как не слыхивать, если пол дня верховые графские ищут ее по всей дороге. Да нам-то с того что? - пожал плечами крестьянин бывший тут за старшего.
- Так зачем же вам в замок ехать? - удивился я. - Расскажите потом, так, мол, итак - нагнала вас, откуда не возьмись, золотая повозка, запряженная шестеркой белых лошадей, вышел от туда сам их сиятельство, отказать не посмели - он девицей и попользовался. А вы домой поехали.
Крестьяне впали в продолжительную задумчивость.
- Так-то оно так, - сказал старший. - Слыхивали мы такое, но где же взять золотой? Говорят, тот, который в повозке, золотой за девство платит.
- Верно, - согласился я. - Но, чтобы все без обмана. Ваш жених - невесту девства лишает. Мы - золотой даем. А граф - в дураках остается.
- Их сиятельству это очень даже к лицу будет, - рассудительно признал старший и обратился к жениху. - Ну, ты чего молчишь?
Тут еще один крестьянин, разразился бранью, что какой это ему зять, если девку испортить не может. Жених, было смущенно возразил, что при всех такое делать не потребно, но невеста ударилась в слезы и, причитая, что он ее не любит, начала не излишне высоко, но чрезвычайно решительно задирать подол. Суженую громко поддержали матушка и будущая свекровь.
- Не орите на него так, а то он, и впрямь, ничего не сможет! - прикрикнул на всех старшой. - Ну-ка, сынок, засади ты ей так, чтобы аж запищала!
Подбадриваемый возгласами со всех сторон, жених-таки исхитрился сделать желаемое.
- Добрые люди, - вручив новобрачным золотой, обратился ко всем я. - Буде в ваших краях еще какая свадьба, так вы передайте жениху и невесте, чтобы не забывали про золотую повозку с шестеркой лошадей. Золотой - деньги небольшие. Пусть семья жениха расстарается заранее, а граф пусть и дальше дураком остается.
Тут невеста, даже не оправившая как следует подол и с немалой гордостью демонстрировавшая следы лишения ее девства, сообщила, что лучшей подруге ее замуж выходить через пол месяца и, они с женихом легко могли бы ссудить ей на время столь легко доставшийся от меня золотой. Оказавшаяся тут же, подругина мать рассыпалась в благодарностях и заранее пригласила всех на свадьбу.
С тем телега развернулась назад в село догуливать праздник, мы же снова углубились в лес.
- На этот раз, Бес В Ребро, ты проявил просто чудеся плутовства, - сказала Быстрые Глазки. - Потратив золотой, ты, даже не попользовался ни чьим девством.
- Ах, милый друг, уж, если в этом плутовстве согласилась принять участие столь благородная девица, как Шена, - плутовство должно быть совершенным, - только и смог ответить я.
Продолжая хорониться на графских землях мы, вскорости, миновали их, но еще долгое время шли тайком. Причем и Трина, и Глазки облачились в платье, опасаясь, что нас могут узнать по описанию наших одежд.
Естественно, такой способ передвижения, в наши неспокойные времена, до добра никогда не доведет. Так и мы, умудрились наткнуться на лесных разбойников. Было их не много - человек пять, - но более свирепых физиономий я в жизни своей не встречал.
Глазки и Крикун схватились за кинжалы, я выхватил из-под полы свой жезл, пытаясь сообразить, много ли толку будет от его свечения, Трина же спряталась за мной.
Стоя так, мы пытались понять что лучше: вступить ли в переговоры, объясняя, что мы принадлежим к гильдии плутов, либо принять неравный бой, как вдруг за спиной у нападавших послышался громкий цокот копыт.
66
Всадник, вырвавшийся с тылу наших супротивников, был облачен в весьма поношенные доспехи и тут же, разобравшись в происходящем, вырвал из ножен меч и принялся крошить разбойников с невероятным воодушевлением. Все же и он сподобился получить стрелу из арбалета в предплечье, хотя противникам не дал уйти живым никому.
- Не бойтесь, добрые люди, - произнес он, спешиваясь. - Вы теперь в безопасности.
- О, сударь, вы ранены! - незаметно спрятавшая кинжал Глазки, бросилась к нашему спасителю и, устроив его под кроной ближайшего дерева, начала освобождать правую руку его от доспеха с такой поспешной заботливостью, что я даже ощутил укол ревности в самое свое сердце.
Столь же незаметно спрятав под плащ жезл, я так же подошел и увидел, что спаситель наш необычайно молод. Было ему, от силы, лет шестнадцать, так что ревность моя еще более приумножилась.
- Это мой супруг, господин Фонарщик, - поспешно представила меня рыжеволосая плутовка. - Это - наши милые детки. Вы нас необычайно выручили!
- О, добрая женщина, - улыбнулся юноша. - Как мог я бросить в беде беззащитных путников, когда нахожусь на служении священному символу, олицетворяющему чистоту и справедливость.
- Что же это за символ? - старательно обрабатывая рану поинтересовалась Быстрые Глазки.
- Знайте же, сударыня, - улыбнулся наш спаситель. - Случаются и в эти времена деяния удивительные и необычные, что заставляют быстрее биться не одно пылкое сердце.
Видя наш интерес, хотя я и проявлял его больше из вежливости, юноша продолжил:
- Не столь давно, довелось мне быть по делам на юге. И вот, немало утомленный, решил я проехать одно из тамошних селений, поскольку оно не имела таверны, и, продолжая путь, добраться до следующего. Была удивительная ночь, из тех, что Боги изредка посылают на землю, дабы подчеркнуть значимость происходящего. И вот, на полном скаку миновав село, я выехал на перекресток, как вдруг, в свете огромного ночного светила что-то сверкнуло предо мной на дороге. Я спешился и - о, чудо! Меч, прекраснее которого не видел я в своей жизни! Меч этот, будто выкованный из лунного света, лежал прямо на дороге. Коленопреклоненный поднял я его и понял - нет на свете более изумительного и совершенного оружия!
- Но где же он? - вскричал я, забыв, что мне ведь - ныне господину Фонарщику - не пристало знать, как выглядит чудесный меч, что отковала Гелл, а я, будучи Поздним Рассветом, - наделил магией.
- Вы правы, сударь, этот клинок ни сколь не подходит под такое описание, - грустно вздохнул юноша, кивнув на свое оружие. - Слушайте же дальше. В ближайшей таверне я изучил чудесное оружие и, обнаружил в его рукоятке незнакомые мне письмена. Со всей поспешностью направился я в свой замок и - о ужас! - перевязь, на которой я вез его… Представьте, я потерял его!
На глазах юноши проступили слезы.
- Послушайте, э-э… - я все еще не знал, как обратиться к нашему спасителю.
- Имя мое Гжед и в моем роду не менее пятнадцати благородных предков, - смахнув слезу, сообщил юноша. - Однако же, на этом история меча только начинается.
- Да что вы? - изумилась Глазки, как раз закончившая бинтовать его рану.
- Конечно же! - с воодушевлением продолжил наш спаситель. - Как одержимый принялся искать я утраченное оружие, рассылая всюду гонцов и не жалея средств, как вдруг, получил послание от рыцаря Айза. Будучи человеком благородным и прослышав, что я потерял меч, он решил вызвать меня к себе, чтобы в честном поединке решить, кому из нас меч должен принадлежать, ибо, к тому моменту, привязался к мечу всей душой. Но увы, я опоздал!
- Опоздал? - к этому моменту странствия Девственника, а я уверен был, что речь идет именно о нашем с Гелл мече, вызвали у меня уже самый живой интерес. Как я понял, Глазки тоже необычайно заинтересовалась.
- Да будет ведомо вам, - сообщил Гжед, - что при замке рыцаря Айза проживал некий мудрец, приобщенный к тайнам высшей магии. Этому-то мудрецу и удалось прочитать загадочную надпись на пергаменте в рукоятке меча. Надпись сделана была на дварфском языке и из нее следовало, что оружие это, именем Девственник, выковал не больше не меньше, как сам Великий Хелл - самый почитаемый дварфский Бог. А насытил магией - великий дварфский маг именем Поздний Рассвет.
- Откуда ж известно, что он настолько велик? - не утерпел зловредный Крикун.
- О, мальчик, - улыбнулся наш спаситель. - Много ли ты видел магов, которым Боги доверяли бы работать со своим оружием? Знай же, лет уже восемьсот ничего не слышно ни об одном предмете, который, хоть отдаленно, можно было бы считать изделием какого-нибудь Бога.
Я сидел донельзя смущенный. Конечно, в дварфском написании Большая Гелл вполне могла сойти за Великого Хелла, но не скажешь же об этом пылкому юноше, который сидит и вполне серьезно рассказывает историю о священном оружии Богов.
- Что же было дальше? - с любопытством спросила Глазки.
- Сударыня, не будет ли у вас немного воды? - скромно потупился наш спаситель.
- О, Боги! Да вы не только изнываете от жажды! Уверена, у вас маковой росинки с утра во рту не было! - возмутилась моя рыжеволосая спутница. - Трина, доченька, давай вино и вяленое мясо. Гарл, хлеба отрежь!
67
- Магу рыцаря Айза, в мудрости своей, даже удалось определить магические свойства этого удивительного оружия, - с аппетитом жуя продолжил свой рассказ Гжед.
- И какие же это свойства? - с любопытством спросил я, ибо, клянусь, что я - тот который его этими свойствами напитал, не имел об этом не малейшего представления.
- Во-первых, он вызывает вожделение, в каждом, кто его увидит, - запивая еду вином сообщил юноша. - Во-вторых, он стремится, как можно скорее, оставить любого своего хозяина. Третье свойство, а всем известно, что у магического оружия их, как правило, три, мудрец или не смог разгадать, ибо не превосходил в мудрости их создателя, либо же от рыцаря Айза утаил. Потому что, сам, воспылав вожделением к мечу, похитил его у благородного рыцаря и бежал. Тело его мы нашли позже в лесу. Очевидно, потеряв, как и мы меч, бедняга, не вынеся утраты, повесился.
- О, Боги! - в ужасе произнес я.
- Вот именно, - поддержал юный Гжед. - Представляете, сколь значимым должно быть третье свойство этого оружия, коль скоро его охраняют таких первых два? Знайте же, что на сегодняшний день я нашел уже пятерых рыцарей, владевших после меня этим мечом, и пригласил их всех в свой замок, дабы решить, что дальше мы можем предпринять. Туда я, собственно, и спешу.
Откушав, наш спаситель начал прощаться.
- Послушайте, сударь, - предложила ему Глазки. - Поиски ваши беспрестанно вас разоряют. Что бы вам не собрать оружие ваших поверженных врагов? Продав его, вы, по крайности, оплатили бы ночлег в ближайшей таверне.
Благородный же Гжед, ответив, что это противоречит принципам чистоты и справедливости, которым он служит, поспешно забрался на коня и ускакал.
- Бедный юноша, - с грустью вздохнул я ему вслед.
- Да, - согласилась моя рыжеволосая спутница. - С такими принципами он скоро по миру пойдет, гоняясь за этим неуловимым мечом.
- Ах, милый мой друг, я не о том, - мне стало еще грустнее. - Как я сейчас понял, свойства этого меча - те же, что и у девственности. Его вожделеют и его трудно сохранить, но - о, Боги! - этот наивный юноша даже не догадывается о третьем свойстве.
- Какое же оно? - не утерпел любопытный Крикун.
- Единожды потеряв, девственность никогда нельзя вернуть, - объяснил я.
- А, все-таки, от метаний юного Гжеда по дорогам есть же какая-то польза! - заметила практичная Глазки, обирая трупы сраженных разбойников. - Значит, эту пользу приносит твой меч.
- Еще не известно, какой он может причинить вред, - насупившись ответствовал я.
Ближе и ближе приближались мы к Заячьему Зубу откуда, почти год назад, начались мои странствования, и все ближе осень клонилась к зиме. Вскоре пошел первый снег, похолодало и нам пришлось тратиться на зимнюю одежду.
Придя в это селение, мы первым же делом прибыли в гильдию плутов, где приняли нас с распростертыми объятиями. Хоть проявили мы себя более как пираты, нежели плуты, а, все же, королевский указ, где нам предписывались кары, произвел на товарищей по гильдии впечатление. Мы с Крикуном были торжественно возведены в ранг товарищей гильдии, попрощавшись со своим ученическим прошлым.
В самой же гильдии произошли немалые изменения, ибо лишилась она многих достойных членов своих, потому что и в самом Заячьем Зубе было все не как прежде. Вернувшийся из странствий, барон Зубень гораздо меньше, чем баронесса, обращал внимание на то, что творится в стенах его замка, но наводил порядок в округе железной рукой.